Примечания 12 страница

Доминировать, но не заботиться

Почему дети с перевернутыми привязанностями предрасположены к тому, чтобы становиться обидчиками или жертвами? Я уже пояснял, что основная задача привязанности в жизни человека - дать воз­можность зрелому взрослому, занимающемуся воспитанием ребенка, позаботиться о незрелом, нуждающемся в нем малыше. Для этого в любых отношениях привязанности, первым делом, нужно установить эффективную иерархию. Как мы говорили в Главе 5, в нормальных условиях мозг привязанности ставит ребенка в зависимую позицию тогда как взрослый берет на себя доминантную роль. Однако инстинкт выбора между доминированием и зависимостью может быть активи­рован в любых отношениях привязанности, даже если оба участника этих отношений незрелы, и ни один из них не способен позаботиться о потребностях другого. Зависимый участник нуждается в том, чтобы о нем позаботились, а доминирующий принимает на себя ответствен­ность за благополучие другого. Между детьми и взрослыми, правиль­ное распределение ролей очевидно, или, по крайней мере, должно быть очевидным. Если же субъектами отношений являются только дети, результат может быть катастрофическим. Некоторые дети стре­мятся доминировать, не принимая ответственности за тех, кто подчи­няется, другие же отдаются во власть тех, кто не способен воспиты­вать. В результате ориентации на ровесников, мощная потребность в привязанности заставляет незрелых детей, которые должны общаться на равных, устанавливать неестественную иерархию доминирования и подчинения.

Некоторые из доминирующих детей, на самом деле, становятся «наседками»: присматривают за младшими, заботятся о нуждаю­щихся, защищают уязвимых и помогают слабым. Истории о том, как дети, в отсутствие взрослых, начинают заботиться о других детях, согревают душу. Альфа-дети могут распоряжаться другими и раздавать указания, могут властвовать над своим маленьким выводком, но все это они делают, чтобы позаботиться о тех, кто от них зависит, и выполнить свои обязанности. Кто-то же должен это де­лать - вот эти дети и принимают вызов. Несмотря на свой коман­дирский тон, они вовсе не обидчики. Они не цепляются к слабым и наказывают только тех, кто пристает к их подопечным. Они не нападают, лишь завидев признаки уязвимости, а противостоят тем,

кто хочет этой уязвимостью воспользоваться. В них нет злобы, но естьмощный инстинкт защитника. Они могут даже подраться или поспорить, но не для того чтобы возвыситься самим, а чтобы защи­тить «своих» детей. Классический и многими любимый американ­ский роман «Дети из товарного вагона» Гертруды Чэндлер Уорнер повествует о том, как дети принимают на себя ответственность друг за друга. Четверо осиротевших детей решили заботиться друг о друге сами, вместо того, чтобы искать приюта у дедушки, которого даже не знали. Старший из них, Генри, устроился на работу, чтобы содержать братьев и сестер.

Дети (и взрослые) становятся обидчиками, если их стремление доминировать несопровождается инстинктивным чувством ответ­ственности за тех, кто стоит ниже них в сложившейся иерархии. Они игнорируют потребности других людей, вместо того, чтобы по­мочь, пользуются чужой уязвимостью, вместо того чтобы защищать ее, высмеивают слабых, вместо того чтобы поддержать их, глумятся над людьми с физическими недостатками, вместо того чтобы поза­ботиться о них.

Доминирование не пробуждает в них желания заботиться: они так отчаянно бегут от уязвимости, что теряют способность волноваться за других и чувствовать ответственность. В первую очередь, обид­чики закрыты от всего, что может усилить чувство уязвимости - от всего, что заставит их осознать собственную незащищенность от эмоциональных ран. Обидчики не способны увидеть свои недостат­ки и ошибки. Для них, неуязвимость - добродетель, они рыцари без страха и упрека. Заботиться о ком-то - значит быть в этом человеке эмоционально заинтересованным. Чувствовать ответственность -значит открыться для неполноценности и вины. «Мне плевать» и «Я не виноват» - вот мантры обидчика.

Издевательства возникают, когда вызванная привязанностью потребность доминировать над ровесниками соединяется с потерей способности заботиться о других и нести за них ответственность, которая

должна сопровождать доминантные роли. Защищенность обидчика от уязвимости направляет доминирование по пути разрушения.

Не удивительно, что издевательства расцветают буйным цветом в мире наших детей.

Почему обидчики стремятся доминировать?

Тот, кто доминирует, гораздо менее уязвим, чем тот, кто находится в зависимом положении. Именно поэтому дети, которые больше всего закрыты эмоционально, также больше всего стремятся к доминиро­ванию.

Без сомнения, у некоторых детей возникает психологическая уста­новка стать обидчиком еще до того, как они начнут ориентироваться на ровесников. В таком случае, ориентация на ровесников, даже если она не является причиной, дает ребенку массу возможностей реали­зовать свои импульсы к насилию.

Иногда стремление доминировать можно проследить до его ис­точника в болезненном событии, произошедшем, когда ребенок на­ходился в зависимой роли. Если родитель или воспитатель, поль­зуясь своей силой, помыкал ребенком, подавляя его достоинство и причиняя ему боль, естественным для ребенка станет желание избе­гать зависимого положения любой ценой. В каждой новой ситуации привязанности он инстинктивно будет искать главенства. В детстве Фрэнк жил с отчимом, который регулярно избивал его. Когда роди­телей в качестве объекта значимых для мальчика отношений замени­ли ровесники, двенадцатилетний подросток отчаянно пытался быть первым. Он повторял как раз то, что делали когда-то с ним. Именно так, а вовсе не вследствие генетической предрасположенности, обид­чики порождают обидчиков.

Ребенок также может стать обидчиком, если его родителю не удалось внушить ему уверенность в том, что рядом с ним находит­ся опытный, добрый и сильный ответственный взрослый. Ребенок, как бы он ни сопротивлялся родительскому управлению и как бы ни стремился получить больше независимости, нежели способен вы­держать, жаждет почувствовать себя под защитой кого-то достаточ­но сильного и мудрого, чтобы позаботиться о нем. Родители все чаще оказываются неспособными доминировать в привязанностях. Отчасти в этом виноваты современные методы воспитания и обесценивание родительской интуиции. Складывается впечатление, что многие

родители отдают ведущую роль детям и ждут, чтобы они сами ска­зали, как их воспитывать. Некоторые родители надеются избавить своих отпрысков от боли и фрустрации, делая все возможное, чтобы у детей все получалось. Дети, которых так воспитывают, никогда не столкнутся с необходимым для них чувством разочарования, которое сопровождает осознание невозможного. Они лишены опыта трансформации фрустрации в чувство тщетности, смирения и адаптации. Другие родители путают уважение к детям с потаканием всем прихотям, вместо того, чтобы просто удовлетворять их потреб­ности. Есть и такие, которые стремятся дать детям возможность вы­бирать, объяснять ситуацию, тогда как все, что нужно ребенку - это шанс выразить фрустрацию, вызванную тем, что реальность разбила его надежды, возможность выплеснуть недовольство своей неудачей. Некоторые родители с помощью детей пытаются реализовать свои собственные потребности в привязанности. В условиях современной социально-экономической нестабильности, многие родители, хоть и находятся рядом со своими детьми физически, слишком озабочены собственными трудностями, чтобы полноценно присутствовать в их жизнях эмоционально.

Если родители слишком заняты, пассивны или не способны до­минировать, инстинкты привязанности автоматически направят ре­бенка в доминантную позицию. Такие дети начинают командовать и контролировать. Один пятилетний малыш сказал своей маме: «Ты же говоришь, что любишь меня, так почему не делаешь то, что я тебе говорю?» Еще один дошкольник нежно прошептал маме на ушко: «Если не будешь меня слушаться, я вырасту и убью тебя». Когда ро­дители не способны занять свое место в отношениях с детьми, привя­занность переворачивается. Судя по моей консультационной прак­тике, дети сегодня все чаще помыкают родителями. Когда такие дети становятся ориентированными на ровесников, их мозг естественным образом выбирает доминирующий режим, и они продолжают помыкать, но теперь уже своими сверстниками.

Как обидчики добиваются доминирования

Добиваться доминирования можно по-разному. Самый очевидный способ возвыситься - хвастаться или дерзить, выставлять себя самым большим, лучшим и важным. И все же, наиболее популярный путь к самовозвышению лежит через унижение других, поэтому обидчик, чаще всего, старается показать всем, «кто тут главный», и держать окружающих в узде. Инструментов для этого множество- покровительственный тон, презрение, оскорбления, унижение, на­смешки, передразнивание, устыжение. Обидчик инстинктивно улавливает неуверенность в других и стремится воспользоваться ею в своих целях. Обидчики получают удовольствие, заставляя других выглядеть глупо и смешно, внушая им чувство стыда. Чтобы придать важности себе, они инстинктивно унижают других. Им не нужно учиться, как это сделать: все необходимые способы спонтанно рож­даются в голове обидчика.

Конечно, обидчик хочет того же, что и любой другой ребенок: удовлетворить жажду привязанности. Но получить такое удовлетво­рение ему нужно наименее уязвимым образом. Из шести видов при­вязанности, о которых я говорил в главе 2, привязанность через сход­ство - самый безопасный способ. Отличия в этом случае становятся поводом для оскорблений. Все, что хоть как-то выделяется, все, что делает ребенка уникальным, все, что не представляет ценности в культуре ровесников, превращает ребенка в мишень для обидчика. Отличия вызывают у обидчиков отвращение, и они доминируют, нападая на непохожесть других детей. Второй наименее уязвимый способ привязанности - быть значимым, важным в чьих-то глазах. Стремясь к превосходству, обидчики пользуются любыми очевид­ными недостатками других, так же, как они высмеивают и стараются обесценить в других их превосходство. Обидчики не выносят, если кто-то становится важнее их самих.

Еще один способ добиться доминирования - запугивание. Вызы­вая страх, обидчик одерживает победу. Поэтому он постоянно дер­жит других в страхе, прибегая к угрозам, бросая вызов, рассказывая страшные истории и разрабатывая тактики запугивания. Чтобы со­хранить свое положение, обидчик никогда не должен выказывать страха ни перед чем. Некоторые подростки из кожи вон лезут, чтобы доказать свое бесстрашие. Они обжигают и режут себя, демонстри­руя всем свои шрамы, чтобы доказать, что им не страшно. Не стоит недооценивать силу этих инстинктов. Никакие уговоры не убедят таких детей, потому что наша логика для них бессмысленна.

Конечно, один из самых примитивных способов установить доми­нирование - это добиться физического превосходства. В Торонто проходил суд, на котором четверо подростков обвинялись в жестоком избиении и убийстве пятнадцатилетнего мальчика. Один из них в своих показаниях рассказал, что его друзья после случившегося хвастались этим. Они, как он выразился, «выпендривались».

Раньше в гонке за лидерство действовали значительные гендерные различия, а также множество определенных правил. Ориента­ция на ровесников сократила различия, лишила «гонку» социально приемлемых правил и сделала стремление доминировать еще более отчаянным, чем когда-либо. Теперь и девочки устанавливают до­минирование с помощью физического нападения на других. Неко­торые считают, что девочки теперь дерутся потому, что стали менее женственными, правильными, менее управляемыми, чем раньше иными словами, это проявление «эмансипации». Но дело совсем не в ней. Издевательства девочек над девочками - признак эмоциональ­ной регрессии, а не освобождения.

Еще один способ добиться доминирования - требовать уважения, это «фирменный стиль» обидчиков. Дети воспринимают обидчика, как человека, который добьется своего и ни перед чем не остановит­ся. Почему обидчики так требовательны? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно вновь обратиться к системе привязанности и уяз­вимости. Сами того не понимая, обидчики страдают от фрустрации, потому что потеряли привязанность к взрослым, а взамен получили лишь скудные отношения привязанности с ровесниками. Слишком защищенные от уязвимости, чтобы понять причину своего недоволь­ства, они предъявляют требования, не имеющие никакого отноше­ния к источнику их фрустрации. Они попадают в ловушку. Они не могут потребовать того, что им действительно нужно - тепла, любви, отношений. Подчинение, или внешние его признаки, является лишь слабой заменой. Поэтому, что бы обидчики ни получили в ответ на свои требования, даже если все их требования безоговорочно выпол­няются, они не могут удовлетворить фундаментального эмоционального голода. Их попытки насытиться - бесплодны, но поскольку они не могут позволить себе по-настоящему ощутить тщетность, они не

способны отпустить. Требования обидчиков бесконечны. Обидчик требует уважения, потому что это мощный признак вер­ности и подчинения. Обидчика нисколько не беспокоит, что признаки уважения неискренни, и проявляются только под давлением и после угроз. Обидчики без колебаний требуют того, чем не могут распоряжаться, отбирают то, что не отдают им по собственной воле. Тщетность таких усилий никогда не проникнет в их сознание. Обид, чик не способен увидеть разницу между внешними проявлениями уважения и настоящим уважением, почувствовать, что близость и контакт, данные по требованию - не настоящие и не принесут удов­летворения. Уважение, которое он вымогает, не может его насытить жажда привязанности обидчика и его фрустрация только растут и усиливаются. То, что ему действительно нужно - эмоциональное удовлетворение от отношений - невозможно получить теми спосо­бами, которыми он действует.

Что провоцирует обидчика?

Обидчик переходит в нападение, если его требования, даже неозву­ченные, не выполняются. Например, обидчики чрезвычайно чув­ствительны к неуважению. Даже посмотрев на него «не так», есть риск запустить реакцию. Проходить через коридор, полный обид­чиков -это как идти но минному полю, пытаясь избегать неверных движений из страха подорваться. К сожалению, не всегда можно заранее понять, какой шаг окажется неверным. Для одной девочки, Жюстин, достаточно оказалось задеть поднос обидчика в кафетерии. Для Франки - потанцевать с мальчиком, на которого положила глаз местная задира. В результате, обе девочки месяцами подвергались угрозам и оскорблениям, это серьезно усложнило им жизнь и отраз­илось на их успеваемости, хотя обе были сообразительными, и обыч­но им удавалось обходить неприятности.

Многие дети совершенно не способны избегать проблем в мире, которым правят обидчики. К сожалению, один из первых результа­тов ориентации на ровесников - возникновение защиты от уязви­мости, которая необходима, чтобы прочесть знаки враждебности и отвержения. Когда система тревожности приглушается, дети менее способны читать знаки, которые должны были бы призвать их к осторожности. Таким образом, ориентация на ровесников не только создает обидчиков, но и готовит для них жертв. Эти несчастные всегда ходят по лезвию ножа. Такова была история Рины Вирк, избитой и утопленной в Виктории. Она была в крайней степени ориенти-рована на ровесников, но защищалась от ощущения отверженности. Чем больше ее отвергали, тем отчаяннее она пыталась войти в груп­пу ровесников. Даже в последние минуты жизни она, как сообщают свидетели, умоляла своих врагов не делать ей больно и убеждала, что любит их. Вместо того чтобы встревожиться и стать осторожной, она слепошла к своей гибели. Такая же динамика, правда, в менее явной форме, повторяется сотни раз в день в школьных дворах по всему нашему континенту. Дети идут прямиком в эпицентр опасности, по­тому что они не способны к восприятию социальных подсказок от­вержения, а также вербальных и невербальных сообщений, которые могли бы стать для них предупреждением.

Помимо мнимого неуважения и неподчинения, еще одним пу­сковым механизмом для издевательств становятся проявления уяз­вимости. Ребенок никогда не должен показывать обидчику, что его можно ранить, или за эту ошибку придется дорого заплатить. Сто­ит только признать, что тебе больно, и обидчик будет давить на бо­левую точку. Стоит только признать, что что-то важно для тебя, и обидчик найдет способ все испортить. Казаться слабым, заинтересо­ванным или полным энтузиазма - значит сделать их себя мишень. Большинство детей знают это и тщательно маскируют уязвимость в присутствии тех, кто способен напасть. Они не могут сказать, что скучают по нас, иначе ровесники их засмеют. Им нельзя признавать, что замечания их задели, иначе их будут безжалостно дразнить. Они не должны сознаваться в своей чувствительности, иначе насмешки никогда не прекратятся. Им приходится учиться скрывать страх, ни­когда не показывать тревогу, отрицать, что им больно. Чтобы выжить в мире, где правят обидчики, наши дети должны тщательно прикры­вать признаки уязвимости, стирать любые знаки привязанности. Без сомнения, именно поэтому так много детей подавляют сочувствие к жертвам издевательств.

В условиях нарушенной иерархии, созданной ориентацией на ро­весников, некоторые дети начинают подчиняться. При этом они ру­ководствуются инстинктами, точно так же, как и те, кто стремится доминировать. Столкнувшись с доминирующим ровесником, дети, склонные подчиняться, автоматически проявляют уважение. Показателем подчинения может служить демонстрация уязвимости: так член волчьей стаи ложится на спину, открывая горло вожаку. Под­ставляя самую уязвимую часть своего тела, волк показывает, что подчиняется. Такое поведение глубоко укоренено в инстинктах привязанности. В естественных условиях, показать свою уязвимость -значит попросить позаботиться о себе. Говоря, что у нас что-то болит- мы ждем нежности. На обидчика, наоборот, такая неприкрытая уяз­вимость действует, как красная тряпка на быка, заставляя его атако­вать. И жертвы, и обидчики только следуют за своими неосознанны­ми инстинктами, но для жертв все заканчивается плачевно.

Привязанность-перевертыш

Среди наиболее темных особенностей обидчиков есть любопытное состояние, которое я называю «привязанность-перевертыш». Эмо­ционально здоровый человек подходит к привязанности прямо и уверенно. Он открыто говорит о своих потребностях и желаниях, демонстрируя свою уязвимость. Для обидчика, открыто искать бли­зости слишком опасно. Задира, ориентированный на ровесников, слишком боится сказать: «Ты мне нравишься», «Ты мне важен», «Я скучаю, когда тебя нет рядом», «Будь моим другом». Обидчик не мо­жет признаться, что испытывает неутолимую жажду связи, впрочем, часто он сам не понимает, что чувствует.

Так как же обидчик привязывается? Вспомним, что у привязан­ности есть как положительная, так и отрицательная сторона. В главе 2 я говорил об этом как о феномене «биполярной природы привя­занности». Существует второй, негативный способ установить связь. Обидчик пытается сблизиться с желаемым объектом привязанно­сти, отталкиваясь от тех, с кем не хочет контакта. Этот путь изви­лист и гораздо менее эффективен, но опасность быть раненым или отверженным на нем значительно ниже. Это позволяет обидчику ни­когда не показывать, что ему важен результат, никогда не выдавать эмоциональной заинтересованности в искомых отношениях. Вместо

того, чтобы прямо сообщить о своем желании близости с избранным

человеком, обидчики будут сопротивляться контакту с другими, на­рочито игнорируя и избегая их, особенно в присутствии тех, кого они пытаются завоевать. Вместо того чтобы подражать тем, за кем они в тайне охотятся, они высмеивают и дразнят других. Слишком зажатые эмоционально, чтобы открыться людям, которые важны для них, обидчики создают тайны от людей, к которым они безразличны - или даже придумывают сплетни о них.

В этом сущность обидчика: дистанцироваться от одного человека, чтобы приблизиться к другому, изливать презрение в одном месте, чтобы установить связь в другом, избегать и не признавать одних людей, чтобы закрепить связь с другими. Опасно любить, но не не­навидеть, рискованно восхищаться, по не презирать, в желании по­ходить на кого-то есть уязвимость, а в высмеивании тех, кто отлича­ется, ее нет. Обидчики инстинктивно выбирают наименее уязвимый путь к месту назначения.

Те, кто попадает под огонь движимого инстинктами поведения, часто не могут понять его причин: «Почему я?», «Чем я заслужил такое обращение?», «Почему они ко мне придираются, я же к ним не лезу?». Естественно, эти дети сбиты с толку и испуганы. На самом деле, проблема вовсе не в них самих. Они всего лишь мишень, сред­ство добиться цели. Обидчику нужен кто-то, чтобы добиться своего. Здесь нет ничего личного, вообще редко в поведении обидчика быва­ет что-то личное. Единственное условие, чтобы к тебе прицепились -быть не тем, к кому пытается привязаться забияка. К сожалению, ни о чем не подозревающие заложники такой стратегии формирования привязанности могут принимать плохое обращение близко к серд­цу, и тогда психологические раны, которые им наносят, становятся очень тяжелыми. Многие дети, превратившиеся в мишень для обид­чиков, начинают думать, что с ними что-то не так, что они каким-то образом сами виноваты в том, как с ними обращаются. Если дети не защищены сильной привязанностью к взрослым, отношение обид­чиков может нанести им эмоциональную травму, они могут уйти в глубокую эмоциональную защиту, в депрессию или даже хуже.

По мере того, как число забияк растет, растет и опасность для каждого ребенка оказаться под прицелом обидчика. Каждый раз, когда встречаются двое или более детей, ориентированных на ровесников,

возникает вероятность того, что они попытаются добиться привязанности с помощью противопоставления себя другим. «Да от нее про­сто воротит!», «Смотри, вон тот лузер!», «Она такая дура!», «Этот чувак- дебил». Оскорбления льются рекой. Взрослым такое поведение может показаться невероятным, потому что те же самые дети бы­вают вежливыми, очаровательными и располагающими. Поведение некоторых детей может меняться в мгновение ока, смотря по тому, с кем они сейчас находятся и к какому полюсу - положительному или отрицательному - притягивается магнит их привязанности.

Как помочь ребенку перестать быть обидчиком

Важно помнить, что обидчики ведут себя так ненамеренно. Дети не хотят быть обидчиками, но им даже не приходится этому учиться, ведь издевательства могут возникнуть спонтанно внутри любой культуры. Ошибочно полагать, что агрессивное поведение обидчика выражает его истинный характер. Обидчики -вовсе не испорченные дети, скорее они - крепкие орешки, которым родители и учителя не помогли достичь независимости. Издевательства - это результат борьбы между двумя наиболее значимыми психологическими ме­ханизмами эмоционального мозга людей: привязанности и защиты. Эти мощные процессы скрывают врожденную личность ребенка.

Если мы хотим спасти обидчика, нам нужно сначала поставить его на место - я не имею в виду «преподать ему урок», наказать его, унизить - только вернуть его в естественную иерархию привязанно­сти. Единственная надежда для обидчика - привязаться к взросло­му, который возьмет на себя ответственность за удовлетворение эмо­циональных потребностей обидчика. За внешней ожесточенностью скрывается глубоко ранимый и одинокий маленький человечек, чья напускная жесткость испарится в присутствии по-настоящему за­ботливого взрослого. «Однажды я спросил одного задиру, каково это, когда тебя все боятся, - сказал мне психолог одной из средних школ. - «У меня много друзей, - ответил он, - но настоящих друзей у меня нет». И тут он начал рыдать».

Когда обидчик перестает чувствовать себя лишенным чего-то, когда он больше не вынужден сам заботиться о себе, чтобы удов­летворить свою жажду привязанности, в издевательствах больше нет нужды. В киноверсии «Двух башен», второй части трилогии «Властелин колец», мы видим яркий пример того, как человек от­казывается от агрессии, как только удовлетворяется его потребность в привязанности. Голлум, скользкий, извращенный и эмоци­онально изголодавшийся, полный горечи и ненависти, вступает во внутренний диалог с самим собой после того, как привязывается к хоббиту Фродо, которого называет «Хозяином». «Ты нам больше не нужен, - говорит он своему недоверчивому, манипулирующему и даже способному на убийство второму «я». - Теперь хозяин о нас позаботится.

Чтобы получить представление о сущности обидчика, представьте, что твердая скорлупа ожесточившихся эмоций защищает очень чувствительное создание, нуждающееся в привязанности, незрелое и невероятно зависимое, но стремящееся при этом доминировать. Та­кое поведение может быть вызвано и другими обстоятельствами, но в случае ориентации на ровесников его появление предсказуемо, ведь такая ориентация не только вызывает и усугубляет издевательства, но среди современных детей еще и является основной причиной из­девательств. В основе издевательств лежит сочетание двух мощных процессов: интенсивной, перевернутой и смещенной привязанности и отчаянного побега от уязвимости. Плодом этого союза становится обидчик: жесткий, озлобленный, чрезвычайно требовательный ребе­нок, цепляющийся к другим, насмехающийся, дразнящий, угрожа­ющий, запугивающий. Обидчика легко задеть неуважением, легко спровоцировать, он не испытывает страха и не плачет, слабость и уязвимость становятся для него добычей.

Ориентация на ровесников взращивает и обидчиков, и их жертв. Мы были слишком наивны, полагая, что помещая детей вместе, мы воспитаем в них ценности равенства и взаимодействия. Вместо этого мы освободили путь для формирования новой разрушительной ие­рархии привязанностей. Мы строим общество, которое становится идеальной площадкой для реализации сценария «Повелителя мух». Ориентация на ровесников делает из наших детей сирот и превра-щает школы в дневные приюты. Теперь школа - это место, где дети, ориентированные на ровесников, собираются вместе и где они от­носительно свободны от опеки взрослых: в столовых, коридорах,

школьных дворах. Из-за мощной реорганизации привязанностей, происходящей с возникновением ориентации на ровесников, школы становятся фабриками по производству обидчиков - без злого умысла, но с плачевными результатами.

Большинство подходов к феномену издевательства несостоятель­ны, потому что им не хватает понимания глубинных процессов. Те, кто воспринимает издевательства как проблему поведения, полага­ют, что смогут справиться с таким поведением, применяя санкции и наказания. Однако наказания не только не проникают в сознание ребенка, но также питают фрустрацию и отчуждение обидчиков еще больше. Сильны не обидчики, а процессы, которые их создают. Ис­точники формирования потенциальных жертв в культуре ровесни­ков тоже неисчерпаемы.

Единственный способ спасти обидчика - обратить вспять процес­сы, которые его произвели на свет: вернуть ребенка в нормальную ие­рархию привязанности, а затем попытаться смягчить его защитные механизмы и удовлетворить жажду привязанности. Задача может оказаться нелегкой, но это единственное решение, дающее надежду на успех. Современные методы, сфокусированные на профилакти­ке издевательств или, в качестве альтернативы, убеждающие детей вести себя друг с другом цивилизованно, упускают из виду корень проблемы: детям не хватает уязвимой зависимости от заботящихся о них взрослых. До тех пор, пока мы не начнем относиться к изде­вательствам как к нарушению привязанности, коим оно и является, никакие методы не смогут ничего изменить.

Таким же образом, лучший способ защитить жертв - вернуть их к зависимости от взрослых, несущих за них ответственность, чтобы они смогли почувствовать свою уязвимость и пролить слезы о том, что у них не получается. Чаще всего, наибольшему риску подверже­ны дети, слишком ориентированные на ровесников, чтобы опереться на взрослых.

Недавно я участвовал в программе на канадском телевидении, посвященной проблеме издевательств среди детей. В студии при­сутствовали родители детей, совершивших самоубийство из-за того, что над ними издевались в школе. Была там и девочка, чью жизнь омрачали издевательства ровесников. Мама девочки рассказала, что ее дочь почти каждый день, приходя из школы, плачет и говорит о своих злоключениях. После съемок ведущая программы спросила, меня, не может ли так случиться, что эта девочка захочет покончить с собой? Напротив, ответил я, ее зависимость от мамы, слова и слезы, которые она проливает в безопасности этих отношений, стали для неё спасением. Дети, совершившие самоубийство, были для своих родителей загадкой. То, что они сделали, оказалось для родителей полной неожиданностью. Эти печальные жертвы были слишком ориентированы на ровесников, чтобы говорить с родителями о том, что происходило, и слишком защищенными от уязвимости, чтобы слезами облегчить свою боль. Их фрустрация накапливалась до тех пор, пока не стала невыносимой. В тех конкретных случаях, дети на­правляли атаку не против других, а против самих себя. В этом смыс­ле, обидчики и жертвы тоже сделаны из одного теста: и тем, и другим не хватает привязанности к заботящимся о них взрослым. Дети не причинят вреда себе или другим, если они способны опереться на родителей. Какими бы несчастными они ни чувствовали себя время от времени, они смогут справиться с тем, что расстраивает их, и от­ветить на это ощущением тщетности.

Некоторые, в том числе признанные эксперты, считают проблему издевательств среди детей проблемой передачи моральных ценно­стей. Такое восприятие верно, но совсем не в том смысле, который ему обычно придают. Дело не в том, что мы не можем привить детям ценности заботы и уважения к другим. Эти ценности дети впиты­вают естественным образом, если они способны достаточно глубоко и уязвимо чувствовать. Сбой произошел не в нравственном воспи­тании детей, а в восприятии нашим обществом базовых ценностей привязанности и уязвимости. Если бы мы опирались на эти ключе­вые ценности, ориентация на ровесников не расцветала бы таким буйным цветом и не производила бы на свет обидчиков и их жертв.