ГЕРМИОНА. — Меня никогда не интересовал квиддич

— Меня никогда не интересовал квиддич. — Произнесла я, держа над головой каркас бедного, изодранного змея и его хвост и позволяя ветру подхватить его, пока мы шли. — В первый год мне даже не удалось заставить метлу прыгнуть мне в руку, когда я сказала: " Вверх".

Драко засмеялся.

— Да, я помню…

— В этом не было никакого смысла. — Заявила я. — Я произнесла волшебное слово " вверх". Почему она не поднялась?

— Потому что метла знала, что на самом деле ты этого не хочешь. — Ответил Драко. Я взглянула на него, пока он шел рядом со мной; его лицо озарял дневной свет, а на кристалльные глаза падали пряди волос, подгоняемые ветром. Его губы растянулись в самодовольной ухмылке. Я сузила глаза и опустила змей.

— Разумеется, я этого хотела. — Возразила я. — Таким было задание — заставить метлу прыгнуть тебе в руку.

— Нет, метла знала, что ты не хочешь летать. — Пояснил Драко, откидывая голову и позволяя солнечным лучам заскользить по его лицу. — Поэтому она и не поднялась. Не хотела возлагать пустых надежд.

— Метла… Метла знала … — Выплюнула я. — Возлагать пустых надежд… бред. Это же метла!

Драко громко расхохотался. Я раздраженно пнула несколько стеблей, росших под ногами.

— Если тебя не интересует квиддич, почему я постоянно вижу тебя на трибунах? — Иронично спросил он.

— Все ходят на матчи. — Ответила я. Он взглянул на меня и многозначительно приподнял бровь.

— Что, и на тренировки?

Я почувствовала, как к щекам приливает жар.

— Я… Я ходила для поддержки. — Произнесла я. — Гарри сделали новым капитаном сборной Гриффиндора.

— Ты ходила, чтобы посмотреть, как он сидит на метле? — Спросил Драко.

— Да! — Воскликнула я, чувствуя, как румянец еще немилосерднее обжигает кожу щек.

— Звучит невероятно интересно. — Вяло протянул Драко. — Должно быть, домашнего задания тебе было недостаточно.

— У Рональда в тот день тоже была тренировка. — Попыталась парировать я. Драко нахмурил брови и перевел на меня взгляд.

— Рональд? — В его голосе отчетливо прозвучало недоумение. Но уже через секунду его лоб снова разгладился. — А, ты имеешь в виду этого долговязого Уизела.

— Чт… Не называй его так. — Огрызнулась я. — Это гадко.

— А мне плевать.

Я моментально вперила в него изумленный взгляд. Его лицо постепенно омрачалось, принимая то самое злобное выражение, которое я не видела на протяжении долгого времени.

— Да что с тобой такое? — Воскликнула я. Он дернул бровями, но не взглянул на меня.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Имеешь. — Настаивала я. — Почему ты вдруг снова стал таким грубым?

Он устремил на меня прямой, холодный взгляд.

— Слушай, для тебя не секрет, что я не люблю твоих друзей. — Ответил он. — Почему это вдруг должно измениться?

— Потому что… Ну, потому что они не такие ужасные, какими ты их считаешь. — Произнесла я, постепенно ускоряя шаг и пытаясь найти способ переубедить его. — Гарри — очень верный друг, он через секунду прикроет твою спину, если ты будешь в нем нуждаться. А Рональд — Рональд забавный, веселый, он превосходно играет в квиддич…

— О, это не так. — Драко раздраженно закатил глаза.

— И он отличный друг. — Надавила я, повышая тон. — Он искренний, с ним легко найти общий язык и можно весело провести время, мне нравится находиться в его компании.

Драко вперил в меня острый взгляд, и его брови сошлись на переносице. Я замерла, когда вдруг осознала, что описываю Рона гораздо дольше, чем Гарри.

— Что? — Пролепетала я, хотя и почувствовала, как вспыхивает мое лицо. Драко будто пытался взглядом проткнуть меня насквозь, а затем сделал шаг ко мне. Я взволнованно на него уставилась. Он снова изогнул брови.

— Он тебе нравится.

В моих глазах вдруг что-то сверкнуло.

— Что? Я… Нет. Нет, вовсе нет.

В его взгляде полыхнуло пламя.

— Ты пытаешься лгать мне? В самом деле? — Выражение его лица вдруг стало суровым, и он резко отшатнулся. — Буду знать. Я был честен с тобой, о чем бы ты меня ни спрашивала, с тех самых пор, как застрял в этой хреновой западне, а ты пытаешься соврать, что не хочешь выйти замуж за эту рыжую колончу. — Он отвернулся и зашагал прочь.

— Выйти замуж… Что? Что? — Зарычала я, бросившись за ним. — Разве кто-то говорил о том, чтобы выйти за него?!

— А тебе и не нужно было. — Отрезал он, не оборачиваясь.

— Что это значит? — Требовательно спросила я, ускоряя шаг, чтобы идти с ним вровень.

— Я не слепой, Грейнджер, и уж точно не глухой. — Прорычал он, все еще не замедляя шага. — Ты уже трижды покраснела — твое лицо выдает тебя так же, как и твое неумение лгать.

— Я не лгу! — С настойчивой яростью воскликнула я. — Да, я беспокоюсь о Роне, — точно так же, как и о Гарри!

— Видел я ту тренировку. Кормак Магглаген должен был стать вратарем Гриффиндора. — Заявил Драко. — В одном его мизинце атлетической силы больше, чем во всем Уизеле.

— Неправда! — Выкрикнула я, теряя контроль над своим голосом. — К тому же, Кормак подлый, отвратительный… Не называй Рона так!

— Ты точно спятила, Грейнджер. — Драко резко обернулся, заглядывая мне в лицо. — Только послушай себя — ты совсем рехнулась.

— Я не …

— Тогда прекрати мне лгать. — Процедил он сквозь стиснутые зубы, наклоняясь ближе к моему лицу. — Это обидно. Скажи мне правду. Скажи, нравится он тебе или нет, и кончай вести себя со мной так, будто я не вижу, что происходит.

Я застыла, чувствуя, как сжимается горло; сердце забилось так сильно, что на какую-то секунду мне показалось, что сейчас оно сломает мне ребра. Но Драко не шевелился, а его голубые глаза пытались пронзить меня насквозь.

— Да. — Выдохнула я. Затем сглотнула и отвернулась. — Да, нравится, ясно?

Драко ничего не ответил. Когда я снова подняла на него взгляд, он моргнул, изогнул брови в холодном безразличии и вперил глаза в землю.

— Он знает?

Я вздрогнула и обняла себя за плечи.

— Ну, я… Нет. Я так не думаю.

Драко поймал мой взгляд.

— Я понимаю, что тебе не хватает смелости признаться и что-нибудь ему сказать, — но если он не заметил, он еще тупее, чем я думал.

Я побледнела.

— Я… Это так заметно?

Драко насмешливо приподнял бровь. Я почувствовала, что сейчас умру от стыда. Его лицо исказила гадкая презрительная ухмылка.

— Вы двое однозначно друг другу подходите. — С издевкой в голосе заявил он. — Однозначно.

Я стояла неподвижно, ощущая, что его тяжелый взгляд вот-вот придавит меня к земле. И вдруг, — с неожиданностью, от которой я задохнулась, — он резко развернулся и сердито зашагал обратно к иве.

— Ку… Куда ты идешь? — Крикнула я.

— С меня достаточно этой идиотской болтовни. — Выплюнул он, не оборачиваясь. — Пойду почитаю.

В грудной клетке вдруг закололо, и я сжала руки в кулаки. И почти сломала последний оставшийся невредимый кусок дерева, служивший частью каркаса воздушного змея.

— Какая вообще тебе разница, нравится ли мне Рон или нет? — Пронзительно выкрикнула я. Драко замер, обернулся, сталкиваясь со мной взглядом, и развел руки в стороны.

— Никакой.

Затем снова развернулся и направился в сторону дерева.

Внутри меня что-то вздрогнуло, и я вдруг почувствовала, что вот-вот заплачу. Но не заплакала. Проглотила слезы, заталкивая их обратно, оглянулась вокруг и резко осела на землю, поворачиваясь спиной к нему и этому дурацкому дереву. Я отшвырнула змей в сторону и стиснула зубы.

По щеке потекла одинокая слезинка. Я быстро смахнула ее и вырвала несколько ячменных колосьев. Подтянула колени к груди, обхватила их руками и уткнулась в них подбородком.

Ветер вдруг зазвучал заунывно. Я крепче обняла свои колени и прикрыла глаза.

***

ГЕРМИОНА

Я сидела там огромное количество времени, прислушиваясь к завыванию ветра. Мысли о Роне и Гарри снова вызвали во мне тоску по дому, и я чувствовала себя невероятно подавленной и измученной.

А еще меня совсем не радовал тот факт, что мы с Драко поссорились.

— Знаю, знаю. Снова к исходной точке. — Проворчала я, обращаясь к Комнате. Ветер чуть заметно затих, словно какое-то огромное невидимое существо наклонилось ближе, внимательно слушая. Я судорожно сглотнула.

— Но это не его дело. — Решительно произнесла я, хотя мой голос звучал по-прежнему глухо. — Я даже своей маме не говорила о Роне, и… Ну, не то, чтобы здесь было, о чем рассказывать…- Меня раздражала эта ситуация, и я тяжело сглотнула. Вырвала травинку и покрутила ее между пальцев. Ветер мягко, словно утешая, зашелестел, отбрасывая с моего плеча прядь волос.

Когда я закричала на Драко, я почувствовала себя совершенно неконтролируемой — почти безрассудной. А Драко стал холодным как лед. И самым раздражающим было то, что он, возможно, был прав — какой смысл было лгать на счет чего-то столь глупого и незначительного, как влюбленность, после всего, что мы вместе пережили и о чем говорили в этой Комнате? Да, мои чувства были глубже, чем простое увлечение, но так как я ничего не объявляла (точнее, ни в чем не признавалась), технически это можно было классифицировать не иначе как увлечение, если бы мне вдруг пришлось с кем-то это обсуждать.

Но разве это не было естественным — принять защитную позу, когда кто-то забирается со своими пытливыми вопросами прямо глубоко в сердце, касаясь темы, о которой я никогда и ни с кем не говорила?

Да, наверное.

Но зачем Драко вообще стал их задавать?

Возможно, он хотел увидеть мою реакцию — он всегда проверял меня, я это знала. Всегда словно прощупывал, пытаясь вычислить, насколько меня хватит.

Но это его реакция показалась мне странной, стоило мне снова прокрутить ее в голове. Да, сначала он выглядел прохладным и невозмутимым, — но я могла поклясться, что по меньшей мере дважды в его глазах вспыхнул неприкрытый гнев. И что-то еще. Снисхождение? Неприязнь?

Я покачала головой и плюхнулась на спину, желая взглянуть на небо, которое заволокли белоснежные облака. Нет, не то. Но я не могла сказать, что это было — он слишком хорошо умел прятать свои настоящие эмоции, натягивая на лицо усмешку или жестокое, бессердечное выражение. Потому что на его лице было именно это — маска. И она все еще было эффективной.

— Это глупо, — простонала я. Ячменные колосья, казалось, захихикали в ответ. Я стиснула зубы. Драко просто разозлился, потому что я соврала ему прямо в лицо, а врала я ужасно. Особенно теперь, когда между нами начало завязываться странное, еще шаткое и непрочное доверие. Я его разрушила, и это его возмутило. Вот и все. И он сказал, что его не волнует, влюблена ли я в Рона или нет — просто он терпеть его не мог. Упоминание о нем и Гарри вывело его из себя. И…ну, хорошо. Мне не следовало лгать.

Я испустила тяжелый вздох и устало потерла лицо. Как же мне теперь все исправить? Драко вышел из себя и понесся в комнату под ивой, чтобы почитать, оставив меня здесь одну. Мне нужно было что-то, что помогло бы разрушить тишину; какой-то повод, подходящий момент, чтобы извиниться. Я задумчиво нахмурила брови. Поле шелестело и шептало вокруг меня.

О чем мы говорили до всей этой неразберихи?

Квиддич.

Драко рассказывал мне о первом пойманном снитче во время матча против Когтеврана на втором курсе. Он смеялся, рассказывая эту историю, и изображал, как именно это выглядело, и как он стоял посреди поля, сжимая его в кулаке, и как размахивал им, демонстрируя ликующей толпе. Он сказал, что это был один из лучших моментов в его жизни.

Тяжесть снова сдавила сердце, не позволяя дышать. Я бы хотела каким-то образом напомнить ему об этом, как-то показать, что я его слушала. Мне было известно, с каким трепетом Гарри и Рон говорили о своих спортивных успехах. Хотела бы я, чтобы у меня был квоффл…или хотя бы плакат… А еще лучше, если…

Если бы у меня был этот снитч.

Слева от меня вдруг раздался мягкий звон. Я вздрогнула и повернула голову в сторону, откуда донесся этот звук.

И там, меньше, чем в трех шагах от меня, прямо в траве, лежал маленький золотой снитч.

Я несколько секунд не сводила с него изумленного взгляда, а потом мягко улыбнулась. Похоже, таким образом это невидимое существо демонстрировало свое удовлетворение. Я подобрала снитч. Тот не расправил крылышки. Он оказался легким на ощупь, когда я взяла его в ладонь, и ярко блестел на солнце. Я поднялась на ноги и побрела к иве.

***

ГЕРМИОНА

Остановившись у ивового навеса и поколебавшись с минуту, я крепче обхватила пальцами снитч и сделала глубокий вдох. Закусила нижнюю губу, подняла левую руку, убрала с пути ветви и шагнула внутрь.

Крошечные золотые огоньки заплясали вокруг моих ног. Мой взгляд остановился на Драко, — он держал в руках открытую книгу " Приключения Шерлока Холмса", откинувшись на корни возле старинных часов. Он не взглянул на меня. Я нервно сглотнула и прочистила горло.

— Привет.

Его ледяной взгляд на секунду взметнулся к моему лицу, но он тут же снова обратил свое внимание на книжные страницы.

— Здравствуй.

Я мысленно себя подтолкнула.

— Все еще злишься на меня?

— С чего бы мне злиться? — Проворчал он.

— Не знаю. — Я неопределенно пожала плечами, пытаясь вернуть себе невозмутимость. — Я имею в виду, что мне так показалось. Я точно разозлилась. Но больше не злюсь.

Он ничего не ответил. Я сделала еще несколько шагов, подходя ближе. И затем подняла руку, показывая ему снитч.

— Я нашла его в траве.

Он поднял голову. На гладкой поверхности снитча плясал приглушенный золотистый свет. Какое-то время он внимательно его рассматривал, медленно приподнимая брови. Я опустила руку и кинула ему снитч.

Он тихонько зазвенел, проносясь в воздухе. Драко поднял правую руку. Снитч мягко шлепнулся в его раскрытую ладонь. И уже в следующую секунду крылышки вдруг расправились и затрепетали. Он моргнул. Поднял на меня взгляд, который внезапно заметно смягчился.

— Прости. — Произнесла я, пользуясь возможностью, и испустила отрывистый вздох. — Ты всегда был честен со мной, и с моей стороны было глупо тебе лгать. — Я набрала в легкие побольше воздуха, мысленно подбадривая себя и заставляя продолжать. — Мне действительно нравится Рон. Немного. До сих пор нравится. — Мои губы изогнулись в кривоватой улыбке. — Но к сожалению, он, похоже, лишь недавно понял, что я девушка.

— Меня это не удивляет. — Драко закатил глаза, разжимая пальцы и выпуская снитч на волю. Тот завис над его головой. Он следил за ним изучающим взглядом, сузив глаза. — Так, значит, — произнес он немного громче, — ты вздыхала по Уизли все это время?

Я опустила взгляд на свои ноги, наблюдая за тем, как маленькие огоньки взмывают в воздух, когда я сделала несколько шагов в сторону своего привычного места.

— Думаю, да…

— А что на счет Поттера? — Спросил он. — Он разочарован?

Я вскинула голову и недоуменно на него уставилась. Он ждал ответа, не сводя с меня глаз и приподняв брови.

— Разочарован? — Повторила я. — Гарри?

— Да, я думал, между вами что-то есть. — Проговорил он, отворачиваясь и пристально всматриваясь в снитч.

— Ну, я… Было несколько случаев, когда мне казалось… — Начала я, но потом решительно покачала головой. — Но нет, я абсолютно уверена, что он влюблен в Джинни.

— Пфф, — фыркнул Драко, пытаясь поймать снитч рукой. Тот стремительно увернулся от его пальцев. — Что вы только находите в этих Уизли?

— Они чудесные люди. — Объяснила я. — Дружелюбные и приятные.

— Они живут в сарае.

Я сощурилась.

— У них большой дом…

Он изогнул бровь.

— Ты в самом деле можешь представить себя с кучкой рыжих детей, — как ты готовишь, стираешь и вяжешь всю оставшуюся жизнь, покупаешь своим отпрыскам поддержанную одежду, книги и игрушки? — Язвительно спросил он. — Изредка позволяя себе куда-нибудь съездить, отдохнуть или увидеть нечто потрясающее?

— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть бедным, — возразила я. Он пренебрежительно пожал плечами и снова повернулся к своему снитчу.

— Я этого и не говорил. Просто я не думаю, что тебя это устроит.

Внутри меня вдруг снова начала подниматься волна раздражения. Я судорожно сжала руки в кулаки, тщательно подбирая каждое слово перед тем, как его произнести.

— А мне нравится мысль жить простой жизнью.

— Да. — Насмешливо произнес он. — Мысль.

Я снова вспыхнула — и на этот раз не смогла проглотить резкий ответ.

— Кто дал тебе право рассуждать о том, чего я хочу, Малфой? Ты и понятия не имеешь…

— Тебе нужен кто-то получше, Гермиона. — Категорично оборвал он, смотря на меня в упор, в то время как снитч свистел и метался над его головой. — Тот, кто не будет день за днем, год за годом находиться рядом с тобой, не осознавая, что перед ним. — Он небрежно жестикулировал, а затем повернул голову в сторону ивового навеса, словно обращаясь со своими замечаниями к нему. — Тебе нужен мужчина, — тот, кто будет равным тебе или, ради бога, хотя бы близок к этому. — Он покачал головой. — Тебе не нужен человек, который будет беспечно слоняться вокруг, пока ты будешь чахнуть, желая, чтобы он поднял голову и хотя бы раз по-настоящему на тебя взглянул. — Он устремил на меня взгляд. — Тебе нужен человек, который знает, чего он хочет, и идет к этому; который никогда не заставит тебя усомниться в его чувствах. Все остальное — просто глупая трата времени. — Он порывисто встал и шагнул к навесу. Почему все это время я не дышала?

— Пойду прогуляюсь. — Бросил он, не оборачиваясь. — Спасибо за снитч. — С этими словами он вышел, в то время как снитч, громко жужжа, вылетел за ним.

***

ДРАКО

Это раздражало. Нет, она раздражала. В настоящий момент находиться в ее присутствии было просто невозможно — я не мог этого выносить. Один звук ее голоса сводил с ума.

Я стремительно несся по ячменному полю, оставляя иву далеко позади. Какое-то время я прислушивался, но вскоре позволил себе расслабиться, когда понял, что не слышу позади шагов. Только слабое жужжание этого снитча.

Как странно, что ей в голову пришла мысль о таком предмете, как снитч. Почему она о нем подумала и почему Комната вдруг решила ей его дать? Это должно было что-то значить…

Я покачал головой, мысленно ругая себя. Это место действительно постепенно лишало меня рассудка. Иногда я полностью забывал о том, что застрял в одном из помещений Хогвартса, и воображал, будто на самом деле нахожусь в поле, заливаемом солнцем, с Гермионой Грейнджер. Эти мгновения были сносными, даже приятными, но теперь…

Мне больше это не нравилось.

Но мне также не особенно нравится идея попытаться отсюда выбраться, мрачно пробормотал я сам себе, сунув руки в карманы. Я знал, что ожидало меня снаружи.

Настоящая кровь. Настоящая боль. Настоящие раны. Настоящее убийство.

Но здесь …

Я оттолкнул снитч тыльной стороной своей ладони, почувствовав, что он жужжит слишком близко от моего левого уха. Сердито нахмурил брови. То, что меня так взбесило увлечение Гермионой Уизли, было совершенно нелепо. Даже теперь, когда я брел, пытаясь проанализировать наш разговор, я не мог понять свою реакцию. Почему я вдруг направил эту тему в такое русло? Пытался уличить ее во лжи? Или надеялся, что она опровергнет мои подозрения?

Что? Какие подозрения? С чего вдруг я должен иметь какие-то подозрения? Нет, я просто разозлился, потому что она смотрела мне прямо в глаза и лгала. Об этом. В любом случае, как можно было быть такой глупой? Она что, действительно думала, что сможет обвести меня вокруг пальца?

" Она неглупая". — Досадливо пробормотал я, обращаясь к самому себе, и пнул несколько колосьев перед собой. И вообще, а лгала ли она? А может быть, просто думала над тем, как и когда сказать правду? В конце концов, прошло не так много времени до того, как она вернулась в комнату под ивой и во всем мне призналась, стоило ей немного остыть.

Тогда почему второе признание заставило меня почувствовать себя только хуже, а не лучше?

Я сорвал кончики ячменных колосьев и принялся кромсать их, ускоряя шаг.

То чувство, которое я испытал, когда она все мне рассказала, до сих пор не проходило. Это чувство было холодным — холодным, тяжелым и скользким, словно ледяная змея, которая поползла по моему горлу и проникла в желудок, сдавливая грудь и вызывая острый приступ тошноты. Я все еще ощущал это, даже несмотря на снитч, качающийся из сторону в сторону за моей головой, — он жужжал и словно пытался меня отвлечь. Но вся эта ситуация слишком сильно озадачивала меня и слишком сильно сбивала с толку, чтобы я мог просто так о ней забыть. Я должен был в этом разобраться.

Прежде я испытывал это чувство. И, вообще-то, достаточно часто. Были дни, когда оно жило внутри меня, превращая меня в монстра, который постоянно срывался на ребят со своего факультета.

Но не то чувство сейчас вызывало во мне недоумение. Той была ситуация, в которой я обычно его испытывал.

Обычно это ощущение, — холодное и скользкое, коловшее и сжимавшее мои внутренности, тем самым вызывая острую боль, — охватывало меня каждый раз, когда в этом был замешан Поттер, — неважно, обнаруживал ли я его лицо на первой полосе Ежедневного Пророка, или наблюдал за тем, как он готовит лучший Напиток Живой Смерти, который когда-либо видел Слагхорн, или смотрел на то, как он в качестве самого юного волшебника участвует в Турнире Трех Волшебников, или видел, как стайка хорошеньких девушек краснеет и хихикает, стоит ему пройти мимо, потому что им удалось разглядеть его знаменитый шрам. Становилось еще хуже, когда Поттер стоял посреди поля для квиддича, держа над головой пойманный золотой снитч и размахивая им с таким видом, будто только что выиграл Чемпионат мира по квиддичу.

И сейчас я чувствовал себя так же отвратительно.

Вот только теперь это чувство вызвал не Поттер.

Это сделал Уизли.

И вовсе не из-за снитча.

А из-за…

Снитч загудел прямо перед моим лицом, заставив меня резко отшатнуться, после чего еще раз крутанулся вокруг моей головы и весело сместился к моему плечу. Я нахмурил брови и угрюмо на него уставился. В ответ он лишь ослепительно сверкнул. Решив игнорировать этот бестолковый предмет, я продолжил брести.

Меня тошнило от той тошноты, которую я неизменно испытывал из-за Поттера и Уизли. А в данный момент мысль о том, что эту тошноту вызвал Уизли, — неважно, по какой причине, — была просто невыносимой. Как так выходило, что все, что он делал или что имел, приводило меня в бешенство? Он был тупым, отвратительным слизнем, а Поттер — заносчивой свиньей и выскочкой, — и ни один из них не обратил внимание на Гермиону! Как такое было возможно? Как могла она год за годом изливать на них свою привязанность, внимание и доброту, в то время как оба они продолжали волочиться за другими девчонками? Лаванда Браун? Меня сейчас вырвет. А Джинни Уизли? Она была достаточно интересной — но не интереснее, чем Гермиона, а ее красота вообще не шла ни в какое сравнение с красотой Гермионы. Уизли и Поттер были чокнутыми.

На самом деле, это с Гермионой произошла вполне естественная вещь: проводя годы с ними обоими и, возможно, преодолевая вместе не одно испытание, она, вероятно, влюбилась сначала в Поттера, но когда тот начал обращать внимание на Чжоу Чанг и еще кого угодно, кто хоть раз ему улыбнулся, она, наверное, сдалась, — и переключилась на Уизли, который оказался еще более тупоголовым, чем Поттер. Они что, думают, что такие девушки, как Гермиона, просто на деревьях растут?

Я замер и обернулся. Далеко позади, — там, где виднелся горизонт, — возвышалась ива. Сквозь мои волосы пронесся порывистый ветер. Я вздохнул и покорно сел на землю. Позади меня, где-то над головой, носился снитч. Я опустил локти на колени и вперил взгляд в землю.

Так чего же я все-таки хотел?

Долгое время я сидел неподвижно, тихо и размеренно дыша. Прикрыл глаза, позволяя мыслям заполонить сознание и пытаясь убрать с пути давние барьеры в моей голове, чтобы получить возможность по-настоящему заглянуть внутрь себя.

Честно?

Я хотел перестать жить в тени Поттера и Уизли.

Я хотел бросить попытки как-то примириться с их образом, их славой, их популярностью.

Я хотел прекратить сравнивать свой характер с их собственным.

Я хотел сам почувствовать себя сильным и достойным, независимо от того, что они сделали или сказали.

Я хотел совершить то, что могли сделать они, но не стали.

Я хотел этого, хотел не для того, чтобы им насолить, а потому что это было правильно.

Потому что я видел то, что упустили они — и сам факт того, что я это увидел, а они нет, отличал меня от них. Он давал мне силу и возможности — они не были лучше, но они были другими. Такими же другими, как если сравнивать между собой лесной пожар и снежную лавину. Мою собственную силу.

Силу совершить что-то хорошее. Что-то долговечное, прочное.

Я хотел починить то, что сломал Поттер.

Я хотел предъявить свои права на то, чем пренебрег Уизли.

Я хотел Гермиону.

Я распахнул глаза.

Снитч жужжал прямо перед моим лицом. Все то время, что продолжалась моя внутренняя борьба, он находился здесь, следуя за мной и беззаботно гудя, а я его отталкивал. Но он все равно преданно за мной летел. И теперь он завис, наклоняясь из одной стороны в другую, словно веселая, ожидающая птичка в нескольких сантиметрах моей досягаемости.

Я вдруг почувствовал, как из легких исчезает воздух, а сердце пропускает громкие удары. Я медленно вытянул правую руку ладонью вверх. Снитч рванулся назад. Я замер. Он чуть приблизился. Я все еще не опускал своей руки. Снитч застыл на месте, шевеля крылышками. А затем вдруг полетел ко мне и, стоило мне задержать дыхание, опустился прямо в углубление моей ладони и сложил крылышки, словно прилетев в гнездо. По моей руке растеклось приятное тепло. Я мягко сомкнул пальцы вокруг него. А затем поднялся на ноги.

Меня встретил успокаивающий ветер, продувая мою одежду и волосы. Я сделал глубокий вдох. Повернулся, устремляя взгляд на дерево. Сделал шаг в его сторону. Затем еще один. Стиснув челюсти, я длинными шагами направился к нему. И к ней.

***

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ