Разрушение экономики СССР

Что же всё-таки послужило причиной обвала экономики стабильного государства? Сей причиной стал кризис, поразивший страну в конце 1991 года, и, случившийся из-за отсутствия механизмов совмещения социализма с капитализмом, и прежде всего, отсутствия системы налоговых сборов, в результате чего нарушился круговорот денежной массы, которая постепенно перетекла из государственной казны в руки частного капитала (кооперативов), что привело к острому дефициту золотых наличных денег в госбанке и развитию последующей гиперинфляции. Ниже будут показаны непродуманные действия советского руководства, приведшие к развалу экономики страны, исчезновению товаров из магазинов и другим негативным последствиям.

Первым ударом по экономике СССР стал закон «О государственном предприятии», введённый в действие 1 января 1988 года и дополненный изменениями в августе уже 1989 года. Суть закона сводилась к тому, что государственные предприятия, находящиеся в плановой системе производства, могли переходить на полный хозрасчёт, – самоуправление, самоокупаемость и самофинансирование, - с тем, чтобы на основе личной, материальной заинтересованности работников предприятий увеличить разнообразие и количество продукции, расширить сферу услуг и ликвидировать дефицит товаров, существующий в то время. При этом предприятия должны были использовать безналичные суммы денег таким образом, чтобы выполнять не только задания Госплана, но иметь ещё и прибыль от своей коммерческой деятельности, основанной на договорах с другими производствами и выполнении для населения различных платных услуг. Сию прибыль предполагалось использовать на нужды предприятия, делать с неё отчисления в госбюджет в качестве налогов, и из этой же прибыли (обналичивая её в госбанке) выдавать зарплаты его трудовому коллективу. Но всё дело в том, что выделяемые предприятиям безналичные суммы денег, были просто цифрами, которые, как уже говорилось, существовали исключительно на бумаге, не имели никакого отношения к золотым наличным деньгами предназначались только для увязки предприятий между собой, с целью недопущения хаоса и неразберихи при взаимодействии. Выходило, что предприятиям разрешили обналичивать в госбанке виртуальную прибыль, полученную от взаиморасчётов пустым безналом. То есть, если раньше, до введения закона «О госпредприятии», безнал, обналиченный незаконно, мог нанести вред экономике (но ситуацию спасало то, что «цеховики» и иже с ними прятали обналиченные деньги и не использовали их, опасаясь наказания), то теперь - всё это разрешалось законом.

Прежде чем продолжить, коротко поясним читателю, что обозначает слово «госбанк», часто повторяющееся в данной главе. С 1 января 1988 года, для исполнения закона «О госпредприятии», начала свою работу новая система государственных специализированных банков, объединявшая Внешэкономбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк и Сберегательный банк. Все эти банки подчинялись Госбанку СССР, имели статус государственных и предназначались для того, чтобы в новых условиях хозяйствования (с элементами рыночных отношений) «разгрузить» Государственный банк, взяв на себя часть его задач. Каждый из вышеназванных банков отвечал за свой сектор экономики, при этом Госбанк единственный обладал исключительным правом на выпуск в обращение наличных денег. Раньше, до 1988 года Госбанк выделял необходимые суммы безнала госпредприятиям раз в год, как правило, в конце осени, при утверждении Госпланом их индивидуального рабочего плана на следующий год, поэтому все госпредприятия тяжёлой и лёгкой промышленности (в том числе и сельскохозяйственные), располагающие на 1 января 1988 года (на момент вступления в силу закона «О госпредприятии») безналичными оборотными средствами, получили их в своё распоряжение ещё осенью 1987 года, и пока ещё из Госбанка. В последующие годы, госпредприятия (госструктуры) получали безналичные оборотные средства уже из специализированных банков, к которым эти госпредприятия относились. Хозрасчётные предприятия (то есть перешедшие на самоокупаемость и самофинансирование), а впоследствии и кооперативы, должны были кредитоваться и обналичивать прибыль, вырученную ими от взаимодействия с госпредприятиями (выраженную безналом), в этих же, определённых для каждого сектора экономики специализированных банках, которые замыкались на Госбанк и подавали ему заявки на получение наличных денег. Такого рода реформа банковской системы привела к тому, что Госбанк, в силу разных причин, к коим относились ещё и бесконтрольность со стороны власти, и элементарное мошенничество - утратил главенство и стал играть пассивную роль кассира этой самой банковской системы, выплачивающего наличные деньги специализированным банкам по их запросам. Сейчас мы не будем останавливаться на том, что сие действо, в итоге, обернулось обесцениванием рубля и разрушением советской экономики, - об этом будет сказано далее, - а только отметим, что под словом «госбанк» в данном разделе, для упрощения толкования, подразумевается вся система специализированных государственных банков, совместно с Госбанком СССР.

Глава государства М.С.Горбачёв, являясь идейным вдохновителем преобразований в стране, сам, по-видимому, недопонимал устройства плановой системы, ошибочно полагая, что безнал привязан к наличным деньгам, и, поэтому, как он считал, в промышленности, работающей по безналу, задействована огромная часть наличных денег. Надо сказать, что и подавляющее большинство высших руководителей, часто оказывающихся на управленческих постах благодаря кумовству и «блату» (в то время набравшим силу), а вовсе не умственным способностям, также не имели чёткого представления о том, какое отношение имел безнал к наличности, и из каких накоплений выдавались госбанком наличные деньги на зарплату. И именно по причине своей некомпетентности, а зачастую и профессиональной непригодности, они не могли противостоять идеям Горбачёва или хотя бы своевременно подсказать ему правильный ход. Кроме того централизация власти в Советском Союзе была настолько велика, что любой работник госаппарата мог лишиться должности, открыто высказывая несогласие с линией генерального секретаря, даже если его решения были неверны. Поэтому ни спорить с первым лицом государства, ни тем более доказывать ему, что безнал не связан с наличностью - никто не мог, потому как или боялись потерять место, или же попросту не понимали экономического устройства социализма. В подтверждение последнего обстоятельства говорит и тот факт, что значительное число людей, работавших в советское время на высоких должностях, до сих пор убеждены в том, что безнал был обеспечен наличностью. По их мнению, из-за этого огромный военно-промышленный комплекс «съедал все деньги», а для улучшения жизни и быта советских граждан - их, мол, не оставалось. Сие - досадное заблуждение. На самом же деле, на счета предприятий, от государства поступали безналичные расчётные суммы, из которых только часть их могла быть обналичена и выдана рабочим в качестве зарплат в течение, например, года, и эта самая часть денегочень жестко контролировалась государством. Остальное - составлял безнал, который предназначался для взаиморасчётов с такими же предприятиями и не имел никакого отношения к наличности.

Сразу же возникает множество вопросов. Как такое вообще могло произойти? Ведь Горбачёва наверняка предупреждали экономисты о последствиях подобного рода «реформ»? И если Горбачёв сначала недопонимал устройства социализма, то неужели он (после объяснений и предупреждений экономистов) не понял, к чему приведёт обналичивание безнала? Ответ здесь кроется, скорее всего, в следующем. Ослеплённый идеей внедрения рыночных отношений в СССР, не являясь специалистом в области экономики (а точнее говоря, не являясь специалистом ни в какой области), он и слышать ничего не хотел о наличных и безналичных деньгах, и требовал, как можно быстрее принять закон, разрешающий госпредприятиям переходить на хозрасчёт и самим зарабатывать деньги. А так как власть его (это очень важно понять!!) была безгранична, - взять даже такие факты, как вывод войск из Европы, или односторонний мораторий на испытание ядерного оружия, или разоружение в виде уничтожения части ракетного потенциала СССР, решения по которым он принимал самолично, что указывает на неограниченную власть первого лица государства, - то подчинённые, в том числе и экономисты, которые в отличие от него, наоборот, прекрасно понимали последствия такого закона, но боялись перечить ему, послушно выполнили требования генерального секретаря (по принципу «...наше дело – предупредить…») и подготовили на подпись Горбачёву закон «О госпредприятии». Существует другое объяснение тому, что случилось: Горбачёва (если исключить его намеренный шпионаж в пользу ЦРУ, о чём будет говориться ниже) и его свиту, пользуясь их некомпетентностью в области экономики, на сей шаг толкали народившиеся к тому времени подпольные миллионеры, которые занимали высокие должности и состояли во властных структурах, потому что в данном случае они могли обогащаться совершенно легально, а соответствовал ли безнал наличности или не соответствовал оной, какие последствия могли обрушиться на страну в результате принятия такого закона – об этом они не задумывались. Трудно сказать, что именно двигало Горбачёвым и его окружением при утверждении данного закона, ясно одно: безнал стали обналичивать.

Именно в этом заключается разгадка причины обвала экономики СССР: стоило Горбачёву ввести законом «О госпредприятии» рыночные отношения в интеграцию государственных производств и разрешить им обналичивать в госбанке свою прибыль (полученную из безналичных рублей - несуществующих денег), как финансовая сфера государства, основой которой в индустриально-промышленном секторе был виртуальный безнал, а в потребительской сфере – наличные деньги, эта система начала разрушаться. Многие мелкие предприятия, доселе подчинявшиеся объединениям, добывающим и перерабатывающим отраслям промышленности, строительным трестам и прочим интеграционным комплексам, стали требовать у центральной власти большей самостоятельности и независимости, опираясь на положения действующего закона, который поощрял (на основании статьи 5, пункта 7) свободу действий отдельных коллективов. Если выразиться точнее, такого рода «независимости» добивались сами руководители мелких предприятий, которые в этом случае становились полновластными хозяевами в своих «вотчинах», - движимые жаждой наживы, они преследовали личные, корыстные интересы, и поэтому заработанные денежные средства использовались ими не столько для развития и модернизации производств, сколько для незначительного повышения зарплат своим работникам и весьма значительного повышения их самим себе. В итоге, подобные стремления к отделению и обособлению, привели к раздробленности и рассогласованности предприятий, вследствие чего стали происходить задержки в поставках сырья, стройматериалов и других комплектующих, что в свою очередь повлияло на снижение темпов промышленного производства. Далее. С 1 января 1988 года на хозрасчёт и самоокупаемость переходили колхозы, совхозы, строительные организации, предприятия лёгкой и пищевой промышленности, то есть те производства, которые без поддержки государства могли сами для себя зарабатывать деньги. При этом предприятия государственного значения и, прежде всего, оборонного комплекса, оставались на обеспечении государства. Хозрасчётные производства (впоследствии и кооперативы), продавая свою продукцию населению и другим, таким же производствам (перешедшим на самофинансирование) - за наличные деньги, а предприятиям и организациям государственного и оборонного значения - за безналичные деньги (прибыль от которых по закону теперь можно было обналичивать в специализированных банках), стали тем самым «разбавлять» золотую наличность деньгами, не обеспеченными золотом. В результате началось обесценивание денежной массы.

Но, до августа 1989 года имел место факт, который пока ещё спасал страну от последствий девальвации денежных знаков и краха её экономики в целом. Дело в том, что излишки денег, которые образовывались у работников и руководства хозрасчётных предприятий в связи с повысившимися у них зарплатами, тратить всё равно было некуда. Как уже говорилось выше, количество пищевой продукции, выпускавшейся в Советском Союзе на тот момент, практически полностью удовлетворяло потребности населения, и с повышением зарплат люди не потребляли продуктов питания больше, чем они потребляли их в предыдущие годы; широкого разнообразия бытовых услуг ещё не было; в туристические поездки по зарубежью, а тем более в капиталистические страны - поехать было очень сложно; не увеличился спрос и на отечественную непищевую продукцию (мебель, одежду, обувь и прочее) по причине её старомодности, топорности и отсутствия изящества, а напротив, народ старался приобрести импортные товары, которых в свободной продаже ещё не было, которые шли по линии госзакупок и, которые можно было купить с великим трудом, отстояв страшную очередь, или же у спекулянтов и перекупщиков; отечественная электроника (цветные телевизоры, видеомагнитофоны), а также и легковые автомобили - были дефицитом. Поэтому увеличенные семейные бюджеты, обусловленные повышенными доходами, в основном, накапливались или на личных сберкнижках граждан, или у них дома. Надо сказать, что и перекупщики, обогащаясь, сталкивались с той же самой проблемой и не могли толком потратить накопившиеся деньги по тем же причинам: денежная масса, перетекая из рук одних спекулянтов в руки других спекулянтов, - на этот вопрос следует смотреть чисто арифметически, - в конечном счёте, не находила выхода (главным образом потому, что не было свободного выезда за границу) и, в итоге, собиралась у них, так же, как и у остальных граждан или на сберкнижках, или дома. Забегая вперёд, скажем, что с начала лета 1988 года и в дальнейшем, когда разрешённые кооперативы начали увеличиваться в количестве, зарплаты людей стали перетекать к ним, в их частный бизнес, вследствие того, что граждане, покупая для себя еду, одежду, стройматериалы и прочее, оставляли свои деньги в кооперативах. Огромная часть денежной массы (к которой относилась и сама золотая наличность, и обналиченные законным образом суммы безнала) теперь аккумулировалась в кооперативах и также не находила выхода, потому что и их владельцам (в том числе) деньги тоже некуда было тратить, - ассортимент отечественных товаров и услуг был ещё скудный; какого-то массового строительства, например, жилья, частный бизнес ещё не производил, а самое главное, капитал невозможно было вывезти за границу, так как свободных связей с внешним миром не существовало. Вместе с тем налоговая система пока ещё пребывала в зародышевом состоянии, своих функций должным образом не исполняла, и по сей причине деньги в госбюджет не возвращались; госбанк восполнял образующийся дефицит наличности простым допечатыванием новых денежных знаков, и выдавал их в качестве зарплат, пенсий и стипендий. Продолжим. Но именно потому, что до августа 1989 года правительства капиталистических стран пока ещё ничего не знали о происходящих внутри государства производственных «реформах», для них рубль и экономическая ситуация в СССР пока ещё оставались стабильными. Благодаря последнему обстоятельству, на «чёрном рынке» сохранялось спокойствие, и в обществе пока ещё не возникали панические настроения (связанные с девальвацией рубля), из-за которых впоследствии опустошались полки государственных магазинов, о чём будет рассказано ниже. Такому сокрытию информации способствовали и неясные формулировки действующего в этот период закона: в первоначальном виде, хоть в нём и указывалась возможность зарабатывания госпредприятиями валюты, он не разрешал им прямого и свободного сотрудничества с фирмами капиталистических государств. Поэтому до августа 1989 года совместные производства ещё не создавались, в связи с чем правительства зарубежных стран пока ещё не могли вникнуть в финансовые взаимоотношения советских предприятий (государственных и хозрасчётных), и посему не имели ясного представления о применяющихся между ними взаиморасчётах. До августа 1989 года они пока ещё ошибочно полагали, что безнал (которым производства оперируют друг с другом) привязан к наличным деньгам и пока ещё не понимали того, что в массу золотых рублей, начиная с января 1988 года, в законном порядке вливаются суммы обналиченного безнала, не обеспеченного золотом.

Ситуация кардинально изменилась в августе 1989 года. Поскольку до сего времени закон «О госпредприятии» ещё не успел навредить стране, о чём шла речь в предыдущем абзаце, а кое-где на производствах наблюдались даже и положительные сдвиги, Горбачёв, окрылённый очаговыми успехами, решил пойти ещё дальше в осуществлении реформ. 3 августа 1989 года были приняты поправки и дополнения к этому закону, которые позволяли советским предприятиям (на основании статьи 5, пункта 7; статьи 19, пунктов 3, 4), - здесь внимание, - самостоятельно взаимодействовать и торговать с фирмами капиталистических стран, получая прибыль в валюте, а также самостоятельно образовывать совместные с ними предприятия с участием кооперативов (опять же, вполне возможно, что Горбачёва и его окружение подталкивали к подобному шагу народившиеся миллионеры, движимые жаждой наживы, и, пользующиеся некомпетентностью руководства в экономике, а о том, чем сие грозит государству – их не интересовало; обогатиться и уехать за границу - было для них главной целью). Принятые поправки к закону дали резкий толчок к безвозвратному развалу экономики, потому что благодаря такому сотрудничеству и, как следствие этого, начавшимся «тесным и доверительным» отношениям между персоналами зарубежных фирм и директоратами советских предприятий (государственных и хозрасчётных), правительства капиталистических стран получили возможность ознакомиться с системой безналичных взаиморасчётов, применяющихся в советской промышленности. Это помогло им определить, что безнал никак не связан с золотой наличностью, а также понять, что со времени вступления в действие закона «О государственном предприятии», а именно, с 1 января 1988 года, безнал, полученный хозрасчётными предприятиями в виде прибыли от оборонных предприятий и других госструктур, стал обналичиваться ими в госбанке и выдаваться рабочим в качестве зарплат, как твёрдая наличность, в связи с чем у иностранных правительств сложилось обоснованное мнение, что с начала 1988 года наличная рублёвая масса, вращающаяся в торгово-денежном обороте Советского Союза, постоянно и законным способом «разбавляется» суммами обналиченного безнала, не обеспеченного золотом. Сие послужило главным поводом к тому, что рубль на «чёрном рынке» по отношению к доллару и другим валютам начал обесцениваться, вследствие чего в обществе стали возникать панические настроения, приведшие, в конечном итоге, к «пустым полкам» в государственных магазинах, - об этом чуть позже.

Вторым ударом по советской экономике был принятый 1 июля 1988 года закон «О кооперации», на фоне полного отсутствия налоговой системы, результатом которого стало аккумулирование денежной массы в частных кооперативах, взятничество в правоохранительных и налоговых структурах, дефицит денег в госбанке, рублёвая эмиссия и дальнейшее обесценивание рубля. Следствием сего закона явилось также исчезновение товаров потребления из государственных магазинов и перемещение их - в кооперативные. Начнём с последнего. В 1991 году в стране ходил слух о том, что все склады забиты продуктами, но их почему-то и по непонятным причинам не завозят в государственные магазины, а правительство, мол, не знает, что с этим делать. На самом деле происходило следующее. Закон «О кооперации» разрешал частный бизнес, и поэтому директора и начальники государственных предприятий, - те же самые бывшие «цеховики», - с момента вступления закона в силу, теперь могли спокойно выйти из подпольной сферы и, пользуясь законным правом, открывать свои, частные кооперативы. С помощью махинаций и сговора с руководителями колхозов, совхозов и предприятий пищевой промышленности, они скупали значительную часть производимой товарной массы, и продавали её в собственных магазинах (или же арендованных отделах в государственных магазинах) по ценам, в несколько раз превышающим государственные цены, что, в итоге, привелок дефициту продуктов питания в государственной торговле. Цены в кооперативах (на основании статьи 19, пункта 2 закона «О кооперации») разрешалось устанавливать самостоятельно. Прочитав предыдущие строки, многие могут высказать возражения, аргументируя их тем, что владельцы кооперативов никак не могли перекупать продукцию у госпредприятий, потому что последние были подчинены Госплану, и нарушение его постановлений было чуть ли ни подсудным делом. Но не надо забывать и о том, что с принятием закона «О кооперации», у владельцев кооперативов появились большие суммы денег, и они подкупали контролирующие органы огромными взятками, чтобы те закрывали глаза на требования законов и «не мешали» кооперативам совершать афёры с товарной массой. А так как частные кооперативы становились повсеместным явлением во всей стране, то и взятничество в контролирующих структурах - тоже становилось повсеместным явлением. На местах (и в самой Москве) законность стала определяться размерами взяток, и посему требования Госплана в краях, областях, автономиях и республиках органами контроля стали исполняться плохо, - данный факт усугублялся ещё и тем, что из-за слабости Горбачёва, как руководителя, а также его беспомощного, инертного правительства - неспособных управлять страной в условиях разрешённых рыночных отношений, повсюду начинались раздрай и бесконтрольность, что, в свою очередь, развязывало руки аферистам (ответственным чиновникам, директорам, председателям) и давало им возможность нарушать постановления Госплана. Махинациям с сельхозпродукцией способствовало и противоречие в законах «О госпредприятии» и «О кооперации»: в соответствии со статьёй 17, пункта 11 закона «О госпредприятии», колхозы и совхозы были обязаны производить плановую сельскохозяйственную продукцию с продажей её государству по государственным ценам, и только лишь часть плановой и всю сверхплановую продукцию им разрешалось продавать по рыночным ценам через собственную торговую сеть и на колхозном рынке. В то же время закон «О кооперации» разрешал им полную свободу действий и практически снимал с них все ограничения. Такое двойственное толкование прав и обязанностей колхозов и совхозов со стороны законов, давало возможность их руководителям производить афёры с товарной массой. Поэтому, ещё раз стоит повторить, что вся произведённая пищевая продукция никуда не исчезала и никуда бесследно не пропадала, а подложным способом перемещалась в кооперативные магазины. 7 марта 1991 года закон «О госпредприятии» утратил силу, а в действие вступил новый – «О предприятиях в СССР», по сути, являвшийся продолжением старого закона. Кроме того в новом законе больше не упоминались слова «сельскохозяйственное», «колхоз» или «совхоз», – последние приравнивались к предприятиям, - в результате чего ими были получены широкие свободы. И если старый закон ещё обязывал колхозы и совхозы сдавать часть продукции по государственным ценам, то со вступлением в действие нового закона, они получили полное и совершенно легальное право продавать всю свою сельхозпродукцию по рыночным ценам. Начало действия закона «О предприятиях в СССР» ознаменовалось исчезновением на некоторое время продуктов питания из государственных магазинов (до сих пор по телевидению показывают подобные «сюжеты» пустых прилавков), а с 1 апреля 1991 года их появлением и одновременным (в 2-3 раза) подорожанием, по сравнению с предыдущими ценами. Этим переходом на якобы рыночную экономику, правительство попыталось насытить государственные магазины пищевыми продуктами. Но данная мера помогала слабо, потому как по новому закону сельскохозяйственные теперь уже предприятия (бывшие колхозы и совхозы) всю сельхозпродукцию могли продавать в кооперативной торговле, где имели право самостоятельно устанавливать цены на неё, чему способствовали ещё и обтекаемые формулировки действующего закона, в том числе и статьи 26 («Цены и ценообразование»), которые после дачи взяток ответственным чиновникам понимались последними так, как это было нужно директорам хозрасчётных производств и владельцам кооперативов. Законы «О кооперации» и «О предприятиях в СССР» в совокупности дали тот результат, что даже по увеличенным в разы ценам, такие продукты, как сливочное масло, сыры, мясные и колбасные изделия - всё равно нельзя было свободно купить в государственных магазинах, куда они изредка поступали в небольших количествах и продавались строго по талонам, потому что основная их часть, теперь уже вполне законно, направлялась в кооперативные магазины, где цены устанавливались рыночные и не ограничивались, в отличие от государственных магазинов.

Исчезновению промышленных товаров из государственных магазинов способствовал другой факт. Когда в августе 1989 года были приняты поправки к закону «О госпредприятии», и рубль по отношению к твёрдым валютам на «чёрном рынке» покатился вниз, в народе возникла и постепенно начала усиливаться потребительская паника. Прежде чем продолжить, следует пояснить, что в то время (при невозможности купить валюту свободно) валютный «чёрный рынок» был основным показателем стабильности рубля для дельцов и спекулянтов. В свою очередь, последние, сами того не осознавая, могли или положительно, или отрицательно повлиять на панические и ажиотажные потребительские настроения в обществе. Многие могут не согласиться с этим, доказывая, что валютчиков вылавливали сотрудники ОБХСС, а затем, по закону они жестоко наказывались, вплоть до расстрела, вследствие чего, из-за боязни, их было настолько мало, что они никак не могли повлиять на экономическую ситуацию. Всё это так. Но! До того момента, пока к власти не пришёл М.С.Горбачёв. Благодаря начавшейся перестройке, гласности и «плюрализму мнений», в стране произошли большие изменения и послабления буквально во всём. Свободнее стали себя чувствовать, в том числе и валютчики, которых теперь становилось всё больше. Информация о положении дел на «чёрном рынке» уже не являлась каким-то криминалом, за который можно было попасть в тюрьму, и посему легко передавалась из уст в уста «сарафанным радио». Поэтому, когда в августе 1989 года зарубежные «друзья» поняли, что золотая рублёвая наличность разбавляется обналиченным безналом, не подтверждённым золотом, то сие сразу же отразилось на соотношении рубля к валютам на «чёрном рынке». То есть доллар, и другие валюты на нём стали дорожать, хотя официально (по государственному курсу) тот же доллар стоил 64 копейки. Предчувствуя нестабильность, подпольные дельцы и валютчики начали скупать золото и драгоценности, естественно, говоря об этом своим близким, друзьям и знакомым; те, в свою очередь, не опасаясь наказаний, рассказывали уже своим родным и знакомым. И так далее. Таким образом, слухами в народе разнеслась информация о том, что «скоро что-то будет», и люди, на свои, доселе недвижимые и мёртвые денежные накопления стали также скупать и золото, и драгоценности (кто-то у тех же подпольных торговцев покупал валюту), и вещи, и даже то, что им было не очень нужно, запасаясь впрок, и, опустошая тем самым прилавки государственных магазинов. Вместе с тем дельцы и перекупщики использовали такого рода потребительскую истерию в целях личного обогащения, - через свои связи в торговле, они намеренно создавали дефицит не только импортных, но и наиболее дорогих и востребованных отечественных товаров (холодильников, цветных телевизоров, видеомагнитофонов, мебели и прочего), а затем продавали их «из-под полы» по сильно завышенным ценам. Этим, спекулянты ещё сильнее подогревали страсти людей, и, как бы, сами того не желая, косвенно способствовали скупке ими всей товарной массы. Опасения народа и его недоверие к правительству нарастали, как снежный ком. И уже к 1990 году, в результате панических настроений в обществе, вызванных слухами о падении рубля на «чёрном рынке», а также и в результате искусственно созданного спекулянтами и перекупщиками дефицита продукции, покупательская способность населения приобрела характер ажиотажа, что впоследствии явилось причиной исчезновения бытовых товаров из государственных магазинов. Между тем следует правильно понимать применяемые здесь выражения, - «пустые полки» или «исчезновение товаров». На самом деле промышленные предприятия (хоть во многих случаях теперь уже и хозрасчётные) продолжали выпускать продукцию народного потребления и отправлять её в государственные промтоварные магазины, просто в связи с покупательской истерией, большинство товаров, в основном дорогостоящие, мгновенно раскупались, причём зачастую без надобности (про запас), с созданием очередей.

Принятый в июле 1989 года закон «О подоходном налоге с кооперативов» (помимо того, что он на два года освобождал от уплаты налогов кооперативы по производству и переработке сельскохозяйственной продукции, строительные кооперативы и кооперативы по производству строительных материалов), совершенно не соблюдался даже теми кооперативами, которых он обязывал платить налоги с момента вступления его в действие. Как уже упоминалось выше, проблема заключалась в том, что в стране практически отсутствовал сам механизм налоговых сборов, который ещё только создавался и был весьма несовершенен, поэтомуденьги, ежемесячно выплачиваемые государством в качестве зарплат, пенсий и стипендий, стали оседать в кооперативах, не возвращаясь обратно, в бюджет государства; госбанк допечатывал невозвращённую денежную массу и снова выдавал зарплаты, пенсии и стипендии бюджетникам, а те вновь оставляли её в кооперативах. Чтобы вовремя производить выплаты, государство было вынуждено теперь постоянно допечатывать денежную массу, которая вновь и вновь проглатывалась кооперативами, не возвращаясь обратно, в госбанк. Благодаря разрешённым свободным отношениям с зарубежными фирмами, правительства иностранных государств сделали соответствующий вывод, что из-за несовершенства налоговой системы, госбюджет не наполняется должным образом налоговыми поступлениями, а госбанк ликвидирует образующийся в нём дефицит простым допечатыванием денежной массы. Это привело к дальнейшему падению курса рубля по отношению к валютам на «чёрном рынке», ещё большей панике среди народа и ещё большему усилению потребительского ажиотажа, приведшего к росту цен в кооперативной торговле (именно в кооперативной торговле) и на базарных рынках.

На уже существующую беду, связанную с невозвратом наличности в госбюджет, накладывалось ещё одно непредвиденное горе, а именно, всё возрастающая, как было сказано выше, коррупция и взятничество в правоохранительных органах, использующих кооперативы, как объекты для своего личного обогащения. На местах владельцы кооперативов откупались взятками от стражей порядка и налоговых служб, которые должны были способствовать собираемости налогов, но, которые в погоне за наживой, наоборот, блокировали едва появившуюся и ещё не окрепшую систему налоговых сборов, и, таким образом, сами того не осознавая, препятствовали поступлению наличных денег в бюджет государства.

Карточная система, созданная в начале 1989 года для равного распределения государственных потребительских товаров, с помощью которой правительство пыталось также воспрепятствовать хищению государственной продукции и переводу её мошенниками в кооперативные магазины, была воспринята народом, как возврат к прошлому. А введение в 1991 году5% президентского налога на товары, совершенно и окончательно озлобило людей.

Горбачёв не учёл одной особенности, свойственной почти всем людям, за редким исключением. Народная мудрость гласит: «дашь палец – откусят всю руку». Поэтому, желая улучшить жизнь советских граждан, и, желая предоставить возможность им самим распоряжаться заработанными деньгами (на основании принятого закона «О госпредприятии»), он не учёл того, что люди из жадности и алчности попросту начнут воровать, но только теперь уже прикрываясь законом, и, используя его в целях своего личного обогащения. На многих и многих производствах, благодаря статье 4, пункту 4 этого закона (согласно которым госпредприятия имели право списывать, продавать и отдавать в аренду государственное имущество, находящееся в их ведении), со стороны руководства предприятий началась узаконенная распродажа всего ценного, переходящая в откровенное воровство; сие действо получило развитие и умножилось после августовских 1989 года поправок к закону «О госпредприятии», разрешавших создание совместных производств (с участием кооперативов) с фирмами капиталистических государств. Директора предприятий и иже с ними, стали теперь думать только о своей, собственной прибыли, - перед ними открывались широкие возможности личного обогащения путём списания разного рода имущества, цветных металлов и прочих материальных ценностей, с последующей продажей их за границу (через кооперативы и совместные предприятия), даже если всё это было технически исправно.

Несколько слов следует сказать о том, какую лепту в обрушение рубля внёс «сухой закон» - «Постановление об ограничении производства и продаж алкогольной продукции», принятое в начале лета 1985 года. Особенностью советской экономики были низкие и фиксированные цены на продукты питания и большую часть промышленных товаров, в связи с чем госбанк должен был бы испытывать постоянный дефицит наличных денег, невозвращённых от населения через государственную торговлю. Поэтому для нормализации денежного оборота, государство выпускало спиртные напитки (часто употребляемые обществом) по невысоким ценам, приемлемым для населения, что помогало осуществлять полноценный сбор денежной массы обратно, в государственный бюджет. «Сухой закон» сильно сократил бюджетные поступления. Забегая вперёд, укажем, что валюта, получаемая от продажи сырья (нефти, газа, угля) и военной техники за границу, в то время не использовалась для конвертации её в рубли с последующей выдачей зарплат, пенсий и пособий (как это делается в современной России) по причине неконвертируемости рубля (о том, почему рубль был неконвертируемым, и на какие цели расходовалась валюта – рассказано в конце главы), вследствие чего рублёвая масса дополнялась в госбюджет только на основе поступаемого золота. Но оно не добывалось в СССР в таком количестве, которое могло бы обеспечить золотым эквивалентом все, вновь печатаемые деньги, взамен невозвращённых, поэтому госбанк теперь был вынужден ликвидировать часть дефицита госбюджета простым допечатыванием денежных знаков, не подтверждённых золотом. Об этом, конечно же, нигде официально не говорилось, и в печати такая информация никоим образом не появлялась. Продолжим. Так как потребление алкоголя в стране, в целом, сильно уменьшилось, то некоторая часть зарплат граждан, из-за невозможности купить алкогольную продукцию, стала откладываться у них или в виде «мёртвых» сбережений, или же перемещаться к разносортным тряпичникам, фарцовщикам, самогонщикам, подпольным торговцам спиртным и прочим спекулянтам - при совершении покупок. Деньги, которые собирались у всех этих теневых «бизнесменов», в дальнейшем, перетекая из рук в руки, и от одних к другим (если весь процесс тоже рассматривать чисто арифметически), в конце концов, или накапливались у них дома, или оказывались на их сберкнижках, - и в том, и в другом случае преимущественно «мёртвым капиталом», - потому что всем им (самогонщикам, тряпичникам, подпольным торговцам спиртным и другим теневым дельцам) «заработанное богатство» некуда было тратить, - широкого разнообразия отечественных товаров и услуг ещё не было, жильё свободно не продавалось, а за границу не пускали; со времени принятия закона «О кооперации», деньги населения стали перетекать в кооперативы, но из-за отсутствия налоговой системы, наличность из кооперативов в госбанк - не возвращалась. Создалась ситуация, при которой из кругового движения денежной массы стала постоянно выпадать некоторая её доля, - из госбанка людям регулярно выплачивались зарплаты, пенсии и стипендии, но обратно (в госбанк) деньги полноценно не возвращались, потому что эта самая доля теперь оседала у населения: или дома, или на его сберкнижках, или (с 1 июля 1988 года) в кооперативах. И всё сие происходило на фоне того, что невозвращённая в госбанк наличность, регулярно восполнялась простым допечатыванием её в госбюджет. Поэтому к 24 июля 1990 года, когда «сухой закон» постановлением Совмина был официально отменён, такого рода сберегательные вклады граждан увеличились на 45 миллиардов рублей (в то время - огромная сумма), причём это были учтены только те деньги, которые значились на сбережениях в госбанке. Таким образом, «Постановление об ограничении производства и продажи спиртных напитков» способствовало нарастанию и одновременно обесцениванию наличной денежной массы с аккумулированием её в руках населения. Но подобная денежная эмиссия госбанка (с допечатыванием денег, не подтверждённых золотом), начавшаяся с «сухого закона» и продолженная вследствие принятых законов «О государственном предприятии» и «О кооперации», до августа 1989 года ещё не имела никаких пагубных последствий для экономики именно потому, что, как уже говорилось, правительства зарубежных стран пока ещё ничего не знали о творящихся за «закрытыми дверями» финансовых безобразиях, вследствие чего экономическая ситуация в СССР в их понимании была стабильная, и посему рубль на «чёрном рынке» сохранял устойчивость, а в народе ещё не происходила торговая паника. И, когда в августе 1989 года (после принятых поправок к закону «О госпредприятии») зарубежные правительства смогли, наконец, вникнуть в механизм вращения денег между госбанком, госпредприятиями, хозрасчётными производствами, кооперативами и населением, и понять, что значительная часть невозвращённых денег просто допечатывается в госбюджет (другая часть вновь печатаемых денег обеспечивалась добываемым золотом) - с этого момента вся денежная масса, накопленная у граждан, в том числе и благодаря «сухому закону», стала быстро обесцениваться на «чёрном рынке» по отношению к валютам. А так как «чёрный рынок», напомним, играл роль негласного регулятора в спокойствии советской экономики, то внезапный рост курса валют на нём, создал покупательский ажиотаж, который привёл к исчезновению товаров из государственных магазинов и увеличению цен в кооперативной торговле (на базарных рынках).

Начавшаяся с осени 1989 года в кооперативной торговле инфляция, усилила спад производства в индустриальной сфере, который и без того был обусловлен возникшей рассогласованностью и раздробленностью предприятий, доселе состоявших в объединениях. Содействовал этому такой фактор. Необходимые суммы безнала, повторим, выделялись госпредприятиям раз в год, как правило, в конце осени, при утверждении их рабочего плана на следующий год. Предприятия, не перешедшие на хозрасчёт, - в основном это были оборонные производства и объекты государственного значения, - значительную часть 1990 года справлялись с выполнением плана, закупая всё необходимое у хозрасчётных предприятий, используя те безналичные оборотные средства, которые пока ещё были у них на счетах. Но уже к концу 1990 года им не стало хватать выделяемых государством безналичных денег для расчётов с поставщиками, находящимися на самофинансировании, потому что поставщики, в связи с инфляцией, постоянно повышали цены на поставляемые материалы (напомним, безнал, полученный хозрасчётными предприятиями от госпредприятий в качестве прибыли, теперь можно было обналичивать в госбанке – специализированном банке). Осенью 1990 года госпредприятиям снова выделили безналичные оборотные средства уже на 1991 год, но на фоне абсолютной несобираемости налогов, они вновь были съедены раскручивающейся инфляцией; результатом стал спад производства запланированной Госпланом продукции. При этом государство печатало деньги и своевременно выдавало их рабочим госпредприятий (именно госпредприятий и госструктур), пенсионерам и студентам в виде зарплат, пенсий и стипендий.

Рыночная экономика, уродливо введённая в социалистическую систему, привела к тому, что кое-где на хозрасчётных предприятиях (именно на хозрасчётных) в 1990-1991 годах стали происходить задержки зарплат рабочим. Кроме того, что данный факт был зачастую связан с нечестностью и алчностью их начальства, этому способствовало и то, что предприятия, перешедшие на самофинансирование и самоокупаемость, должны были самостоятельно «искать деньги», то есть находить заказы для своих предприятий. А в связи с тем, что инфляция съедала безналичные фонды госпредприятий, то последние оказывались неплатёжеспособными для хозрасчётных предприятий, которые не могли получить деньги за свои поставки. В результате рабочим хозрасчётных производств частично выдавали зарплату продукцией, производимой на их производствах, в расчёте на то, что люди, продав её где-нибудь и кому-нибудь, смогут таким образом получить наличность.

К середине 1991 года, Горбачёву и его правительству стал понятен драматизм ситуации и ошибочность преобразований, основанных, прежде всего, на несовершенстве налоговой системы, незнании и неимении опыта управления государством в совмещённых экономиках, но вернуть всё к прошлому (почему ими, в общем-то, и был организован путч 19 августа) они уже не могли, потому как старые механизмы централизованного управления предприятиями и взаимодействия между ними - были разрушены, а новые и, самое главное, правильные - выработаны не были.

Увидев плоды своих «реформ», и, чтобы как-то скрыть свою глупость от всего мира, Горбачёв с радостью согласился на эту, рождённую в ЦРУ и предложенную ему избавительную, спасительную и, как бы, оправдательную для него историю о том, что он не по своему недоумию развалил СССР, а наоборот, якобы изначально, будучи их агентом, намеренно и целенаправленно уничтожал великую державу, о чём он сам неоднократно говорил впоследствии. Подобная легенда выгодна, в первую очередь, ЦРУ, так как она создаёт этому ведомству большую значимость и поднимает его разведку на достойную высоту; выгодна она и Горбачёву, спрятавшему под сенью придуманной сказки свою неспособность и неумение управлять страной. Осознав свои ошибки, поняв безвыходность положения, и, предчувствуя скорый развал СССР, Горбачёв, по-видимому, решил утвердить и закрепить в сознании мирового сообщества мнение о своём шпионаже в пользу ЦРУ. Для этого в конце 1991 года он стал лихорадочно исполнять наущения и советы заокеанских пестунов по роспуску силовых ведомств и важных государственных структур СССР. Вот хронология событий (литер. 3): 29 августа 1991 года им издаётся указ «Об упразднении военно-политических органов в Вооружённых силах, в Комитете Госбезопасности, во внутренних и в железнодорожных войсках», уничтоживший политотделы в этих структурах; 6 сентября того же года, госсоветом под председательством Горбачёва принимается решение «О независимости трёх прибалтийских республик»; 22 октября этим же госсоветом принимается постановление о ликвидации КГБ СССР; 14 ноября этим же властным органом принимается постановление «Об упразднении Министерств и других центральных ведомств СССР». И только после проведённой такого рода законодательной и юридической «артподготовки» по конституционному устройству СССР, когда в течение короткого периода все руководящие и силовые структуры государства были разогнаны, упразднены и уничтожены, только после этого, по заранее подготовленному сценарию всё того же ЦРУ, 8 декабря на «благодатной основе» были подписаны Беловежские соглашения с участием «последователя» дел Горбачёва, а именно, Б.Н.Ельцина, в своё время замеченного и выпестованного западными спецслужбами для строительства «новой России». Всё сие указывает на то, что Горбачёв до второй половины 1991 года не являлся агентом ЦРУ, а только в последние месяцы, именно в последние месяцы этого года, после неудавшегося августовского переворота, поняв, что иного выхода (кроме, как назваться агентом ЦРУ) у него нет, стал действовать по указке западных «друзей», которые в то же время вели весьма продуктивную агитационную работу в среднеазиатских и закавказских республиках по приобретению ими независимости от СССР, благодаря которому, к слову сказать, данные республики и вошли то в цивилизацию.

Существует много всевозможных мнений по поводу развала СССР, таких как: закрытость границ и изоляция в связи с этим советских граждан от внешнего мира; ограниченность ассортимента бытовой и пищевой продукции; заниженные цены товарной массы; разрастание межнациональных конфликтов внутри страны; обвал в конце 1980-х годов мировых цен на нефть; суммирование перечисленных факторов, и прочее. Кроме того в ВУЗах современной России социалистическая система преподаётся как нежизнеспособная и ошибочная, которая будто бы привела государство к трагическому финалу. Всё это заблуждения. На самом деле весь негатив, начавшийся в СССР, «вырос» из одной и, можно сказать, самой главной причины - бездумного соединения социализма с капитализмом в результате принятия двух законов: «О госпредприятии», сломавшего всю плановую работу государственных производств, и закона «О кооперации», - разрешавших частное предпринимательство при абсолютной несобираемости налогов, следствием которых стало разрушение экономики на основе сильнейшей девальвации рубля. Сии законы объединяли две диаметрально противоположные по своему устройству экономические системы, при полном отсутствии механизмов их совмещения. Поэтому процесс распада СССР – это не вина социализма, а результат бездарного управления государством, которое своей экономической стабильностью и военной мощью было обязано, как раз, не частному капиталу, а именно государственной плановой системе производства, созданной, отлаженной и отточенной до мелочей, сначала в период правления И.В.Сталина, а затем и в последующие десятилетия.