II. Социально-экономические отношения и государственно-правовое регулирование. 1 страница

осударственно-правовое регулирование тесно соприкасается с другими сторонами общественной жизни. Государство и право испытывают влияние таких факторов,
как состояние экономики, социальная система, культурные ориен­тации общества. Их влияние на государственный строй, очевидно и общепризнанно, подтверждается международно-правовыми документами. Иногда это дает основания видеть в экономике, производственных отношениях первопричину, главный фактор, который определяет состояние всех других сторон общественной жизни. B обыденных представлениях, во взглядах некоторых политиков, напротив, нередко утверждается мнение o всесилии закона и государства, которому стоит лишь только захотеть и установятся благополучие и общественный мир.

Действительность сложнее. Односторонние причинные связи между экономикой и государственным строем не выявляются. Сила государства зависит от тех возможностей, которые ему предлагает экономическая система. Ho и хозяйственные отношения являются одним из наиболее важных предметов деятельности государств.

Экономике не безразлично, в какой политической и правовой сре­де она существует. Собственность - важнейший элемент экономической системы. Но, одновременно, собственность представляет собой юридическое явление и без воздействия права она сводится к незащищенному держанию; свойства, присущие собственности, имущество получает только под охраной государства.

Жизненным пространством государства и права является чело­веческое общество c определенной структурой, культурными традициями. Но и состояние социального организма зависит от политико-правовой среды, в которой общество существует.

Соотношение экономики, социальной системы и государствен­ного строя можно определить как взаимодействие, взаимовлияние. Между ними существуют не столько причинные связи, когда одно определяет состояние другого, a скорее комплексные корреляционные отношения. Это такие отношения, когда экономический и общественный климат способствует формированию определенного типа государственности, но и сама социально-экономическая жизнь формируется под воздействием политики, государства и права. Некое политико-юридическое состояние соответствует определенному типу социально-экономических отношений; их изменение происходит параллельно и нельзя определенно установить, что является причиной, a что следствием.

Сравнительное государствоведение не занято изучением эко­номической и социальной материи. Этим занимаются экономичес­кие науки и социология. Науку государственного права интересу­ют лишь некоторые общие сведения, которые можно было 6ы при­нять за критерии при анализе взаимодействия между государствен­ным правом и его социально-экономической средой.

В вопросе o соотношении политико-государственного строя и экономики можно считать отправными такие экономические ха­рактеристики, как:

1. Относительный уровень экономического развития и структура распределения материальных благ;

2. Структура отношений собственности, сложившаяся в экономике.

Из социологических факторов государственно-правовой науке позволительно ограничиться лишь некоторыми и принять во внимание:

1. Типы обществ, разновидности социальной структуры, мера консолидации общества, степень автономии его членов, соотноше­ние общественных и индивидуальных интересов;

2. Общественные слои и наиболее вероятные типы их поведения в сфере политики, государственно-правовых отношениях.

Исследуя взаимосвязи социально-экономической системы и государственного строя целесообразно иметь в виду следующие его характеристики:

1.Стабильность государственного строя;

2.Предрасположенность к восприятию конституционных форм и методов правового регулирования;

З.Политический режим, включая вопрос o структуре прав человека и условиях их защиты;

4. Форма правления;

5.Степень территориального единства, государственное устройство.

1. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ

ОТНОСИТЕПЬНЫЙ УРОВЕНЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Взаимодействие экономики и государственного строя обнару­живает некоторые закономерности. Из них наиболее заметны следующие:

- Стабильность государственного строя зависит от относитель­ного уровня развития, устойчивости и перспективности экономики;

- Неразвитая экономика препятствует формированию стабильного государственного строя и применению конституционно-право­вых принципов.

- Если государство не находится в состоянии войны или каких­-то других чрезвычайных обстоятельствах, демократический консти­туционный строй создает оптимальные политико-правовые возмож­ности для свободной высокоразвитой рыночной экономики.

Действие названных закономерностей объясняется совершенно естественными причинами.

Государственная, политическая стабильность возможна в об­становке устойчивого общественного спокойствия, социального мира. Шансы достигнуть и поддерживать такое состояние сущест­вуют при условии, что большинство членов общества в целом удовлетворительно оценивают свое имущественное положение и те возможности, которые ему открывает национальная экономика.

Но гражданский мир труднодостижим, если имущественное положение широких слоев населения не позволяет им удовлетво­рять свои материальные запросы, если экономика мало что обеща­ет в будущем. Неэффективная, порождающая дефициты и неудов­летворенность хозяйственная система побуждает большие общест­венные группы к удовлетворению имущественных интересов ради­кальными, часто противоправными способами. Государственный строй подвергается испытаниям от таких социально-политических устремлений. Политические неурядицы, перевороты и экономичес­кие кризисы сопутствуют друг другу.

При этом государство может стать инструментом подавления малоимущих слоев, попасть под контроль тех социальных групп, которые заинтересованы в сохранении своего экономического ста­туса. Возможно также, что настроения недовольства, вызванные экономическими факторами, будут использованы политиками для захвата власти, которую они получают c декларативной целью вос­становления экономической справедливости. B обоих случаях конституционный строй, если он существует, заменяется иными типа­ми государственности. Примером может служить происходившая в середине нашего столетия фашизация государственного строя мно­гих европейских стран, охваченных экономической депрессией.

Высокоразвитая экономика может сложиться не только в кон­ституционных государствах. Нефтедобывающие исламские государ­ства, Южная Корея и другие страны свидетельство тому. Но если система хозяйствования возникла на принципах свободного рын­ка, то появляется потребность в том, чтобы государственность была предсказуемой и контролируемой. Конституционные методы вла­ствования позволяют создать такую государственность. Общество c эффективной, динамичной экономикой, сформировавшейся в Чили, к концу 80-x годов ХХ века отторгло диктатуру, как неприемлемый политический режим и учредило конституционный строй, кото­рый в большей мере соответствует потребностям свободного рын­ка.

Вместе c тем, необходимо иметь в виду, что экономика воздей­ствует на государственный строй не сама по себе, a через призму человеческого сознания, через общественную оценку экономичес­кого состояния и перспектив. Общество не просто живет в опреде­ленной экономической реальности, но и оценивает ее, соотносит c представлениями o должном, надлежащем состоянии экономики.

Для политики, государственно-правового регулирования значение имеют не столько абсолютные экономические показатели, сколько относительное состояние, относительный уровень экономического развития. Относительный уровень развития экономики, ее общественная оценка могут складываться в сравнении c предыдущим экономи­ческим положением. Например, в период экономического кризиса снижается не просто средний доход на душу населения - сугубо экономический показатель. Снижается уверенность человека в своих материальных возможностях, исчезают надежды. Изменяются зна­чимые для поведения человека обстоятельства - его психологи­ческое состояние.

Если 6ы политическое значение имели абсолютные данные хозяйственного роста либо упадка, тогда некоторому объему валового производства соответствовала 6ы строго определенная степень государственной стабильности, а на 1000 долларов дохода на душу населения приходилась 6ы некая мера демократии и свободы. Ho современная китайская экономика, давая низкий, в сравнении c развитыми странами, среднедушевой доход, все же находится на относительно высоком уровне, ибо нынешние материальные возможности китайцев неизмеримо выше тех, какими они располагали, еще 10-15 лет назад. Влияние экономических факторов на го­сударственный строй КНР очевидно - он довольно стабилен; активизировалась деятельность представительных органов власти; раз­виваются, насколько это позволяет китайская политическая культура, демократические тенденции.

Относительный уровень экономического развития стран складывается также в сравнении c ее внешним окружением. Междуна­родное общение приводит не только к экспорту товаров и технологий, но и порождает ввоз высоких потребительских стандартов и запросов в слаборазвитые государства. Эти стандарты потребления очень привлекательны, формируют y населения большие ожида­ния, которые экономика развивающихся стран удовлетворить не может. B результате формируется негативная общественная оценка состояния экономики слаборазвитых стран в сравнении c эконо­мическим развитием индустриальных держав. Если 6ы не богатая Америка, латиноамериканские страны, может быть, и не испыта­ли 6ы комплекса своей экономической несостоятельности.

Даже при хороших темпах и показателях экономического раз­вития государственность может оказаться неустойчивой, если скла­дывается высокая степень неравномерности в распределении мате­риальных благ. Такую экономику большинство населения оценивает обычно как неудовлетворительную. Необходимая степень общественного согласия может быть утрачена, a политическая стабильность - поколеблена.

Относительный уровень экономического развития может ска­зываться на характере территориального устройства. Хозяйствен­ный прогресс способствует политическому объединению террито­рий, ограничению местных административных влияний в той мере,
в какой это нужно для образования единого экономического пространства, движения товаров, финансов, рабочей силы. B условиях экономического кризиса, напротив, государство не способно под­крепить свою территориальную целостность материальными выго­дами. И тогда возникает вероятность политического и администра­тивного обособления территорий в целях защиты местных интере­сов.

Форма правления также подвержена влиянию экономической ситуации. B частности, если уровень экономического развития не может обеспечить общественного спокойствия, работа парламента станет, по всей видимости, неэффективной. Парламент - коллеги­альный орган, в котором представлены общественные слои c раз­личными интересами. Противоречия между ними, достигнув чер­ты, за которой исчерпывается возможность компромисса, превращают парламент в площадку, где происходят политические распри, не позволяющие принимать взвешенные государственные решения. Парламент, утрачивая дееспособность, неизбежно теряет авторитет, a вслед за ним и свои полномочия. Экономические кризисы обыч­но влекут формальное и фактическое расширение власти главы го­сударства, администрации за счет парламента, вплоть до его ликви­дации.

СТРУКТУРА ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Одной из наиболее важных причин возникновения и сущест­вования парламентаризма является потребность поставить под кон­троль систему государственных налогов. " No taxation without repre­sentation", - заявили однажды подданные английскому королю, - " никаких налогов без парламентского представительства", одобря­ющего налогообложение. Это требование могло поступить от тех, кто заинтересован сдержать притязания государства на частное имущество, ограничить конфискационное налогообложение. Это только один эпизод, иллюстрирующий влияние собственности на характер деятельности и структуру государства.

Чем больше в стране собственников, обособленных хозяйст­венных единиц, тем значительнее число субъектов, имеющих само­стоятельный интерес к участию в политико-правовых отношениях. Но число собственников зависит от уровня монополизации эконо­мики. Концентрация собственности сокращает пространство для экономически самостоятельного существования других собствен­ников. Высокий уровень монополизации существует, как правило, в тоталитарных режимах различных типов. Монополизм сам способ­ствует их возникновению. Монополизация отрицательно влияет на формирование демократического режима либо делает его вообще не­возможным.

Экономические системы различаются по степени их монопо­лизации. Экономика может быть высоко монополизированной либо напротив - относительно демонополизированной.

Демонополизированная экономика такова, что в ней наряду c крупными, нередко конкурирующими между собой, хозяйственными единицами, существует сектор значительный мелкого и среднего бизнеса, на долю которого приходится 25-30 и более процентов от общего объема производства. B конце 80-х годов в Великобритании эта доля составляла около одной трети. Значительная часть собственности " распылена" в виде акционерного капитала, кото­рый также привлекает к собственности множество субъектов. Де­монополизированная экономика может состояться при том непре­менном условии, что мелкие и средние собственники не просто владеют некоторым имуществом, но и действуют относительно не­зависимо, то есть не находятся под прямым и решающим контро­лем монополий, крупных держателей собственности.

При такой структуре экономики возникает сообщество собст­венников, каждый из которых имеет свои частные интересы. Вмес­те c тем, их объединяет общий, стратегически важный для каждого политический интерес - потребность в защите государства от правонарушений, a также в невмешательстве государства в частные дела. Государство испытывает совокупное воздействие множества эконо­мически и политически самостоятельных субъектов.

Они заинтересованы защитить свои интересы и в налогообло­жении, и в законотворчестве и это экономически оправдывает деятельность парламента, который согласует финансово-хозяйствен­ные интересы, создает приемлемую правовую основу предпринимательства, свободного рынка. Собственнику выгодно, чтобы государственная администрация была подконтрольным и надежным механизмом, способным реализовать законы, поддерживать правовой порядок, режим конкуренции и финансовой стабильности. Собственники, особенно средние и крупные, имеют также прямой интерес в благополучном международном положении страны, которое может быть обеспечено компетентной исполнительной властью. Вследствие этих побуждений государственная администра­ция сдерживается законом; президенты в процессе их избрания связывают себя обязательствами и их деятельность становится, поэтому прогнозируемой; полномочия монарха подпадают под кон­ституционные ограничения; устанавливается система правительст­венной ответственности. Собственность требует эффективной пра­вовой защиты, и это ее свойство становится одним из решающих факторов, поддерживающих и стимулирующих развитие правосу­дия.

Такое конституционно устроенное государство составляет важ­нейшее условие, от которого зависит само существование демоно­полизированной экономики. Итак, демонополизированная эконо­мическая система и конституционный способ государственно-пра­вового регулирования есть взаимно соответствующие, коррелирую­щие друг друга явления.

Экономика может находиться под контролем нескольких круп­ных хозяйственных центров, монополий, которые либо прямо дер­жат основную массу собственности, либо имеют реальную возмож­ность решающим образом контролировать среднюю и мелкую собственность.

Монополии могут иметь форму обычных финансово-промыш­ленных групп. Создаваемый ими монополизм менее устойчив в сравнении с другими его типами. Сосредоточение собственности либо решающего контроля за ней осуществляют иногда большие, иерархически организованные общности, имеющие признаки клановой, этнической, религиозной или иной корпорации. Встречаются монополии, сочетающие признаки финансово-промышлен­ной группы и элементы общинной организации. Такими свойства­ми облачают японские монополии.

Подобный случай монополизма программирует политическую олигархию (правление привилегированной, аристократической груп­пы). Руководство монополий стремится приобрести контроль над государством и их финансово-экономическое могущество способствуют тому. Всевластие государства при этом фактически либо юридически ограничено интересами крупных собственников, ко­торые оно вынуждено соблюдать. Порой это становится предпо­сылкой конституционного строя. Подписание Великой Хартии воль­ностей (Magna Charta, 1215 г.) было истребовано y Иоанна Беззе­мельного представителями группы крупных английских землевла­дельцев (баронов). C другой стороны, монополии обращаются к услугам государства в своих интересах. B средние века крупные земельные собственники привлекали государственный аппарат для утверждения своего господства. Современное японское государст­во осуществляет " мягкое", рекомендательное экономическое пла­нирование. Но содержание государственного плана во многом определяется интересами монополий.

Политическая стабильность зависит от уравновешенности вза­имных интересов монополий. Если эти интересы не урегулирова­ны, не сложилось их устойчивое равновесие, то стабильность госу­дарственного строя оказывается спорной.

Монополизм - не лучшая экономическая среда для процвета­ния гражданских прав и свобод. Существование монополий созда­ет угрозу правам человека. Господство монополий не связано на­ прямую с правом, и правовая защита не является их жизненной потребностью в отличие от некрупных собственников. B то же вре­мя слишком большое количество свободных и юридически защи­щенных людей препятствует монополизму, не привыкшему счи­таться c индивидуальными правами. Вудро Вильсон писал, что монополистическая экономика " позволяет богатым и сильным объ­единиться против бедных и слабых".

Форма правления, государство в условиях монополистической экономики становятся инструментом согласования экономических и политических интересов монополий. B частности, возможно об­разование коллегиальных органов, в составе которых представлены лидеры экономически господствующих групп, например, совет эмиров в ОАЭ. Не исключено также использование привычных парламентских форм. Законодательный орган выполняет функции не столько народного представительства, сколько института, обес­печивающего компромисс между монополиями, a также охрану их совокупного политико-экономического интереса от притязаний общества. Деятельность японского парламента во многом опреде­ляется тем, что правящая Либерально-демократическая партия, со­стоящая из контролируемых монополиями фракций, пытается раз­решить экономико-политические разногласия внутри правящего класса и, с другой стороны, обеспечить победу над неорганизованной оппозицией, интересы которой не совпадают c интересами монополий.

B тех случаях, когда монополии не производят территориаль­ный раздел сфер экономического влияния, y них не формируется интерес к расчленению территорий. Ho если их экономические интересы ограничены определенным пространством, обычно засе­ленным подвластными им племенами, общинами, то движение к политическому, административному обособлению территориальных единиц, образованию федераций, распаду государств становится вероятным.

Интересы монополий обычно сдерживают власть государства. Однако это не всегда им удается. Государство может вьп3ти из-под контроля монополий. Реформаторство, честолюбие и стремление к власти отдельных политиков могут войти в противоречие c монополизмом. И победа монополий в подобных противостояниях не гарантирована.

Более того, государство c большей вероятностью подчинит себе монополии, чем получит контроль над демонополизированной эко­номикой. Ведь монополии не оставляют места для других субъек­тов, имеющих самостоятельный политический и экономический интерес. Зависимые участники экономической системы относитель­но спокойно переживают замену монополизма государственным господством. B экономическом смысле это выглядит как более или менее удачная смена " хозяина". Несколько крупных хозяйственных единиц гораздо проще поставить под государственный кон­троль, чем множество мелких.

He случайно B. И. Ленин считал монополистическую эконо­мику предпосылкой социализму, видел в ней возможность быстро организовать государственный хозяйственный контроль, национа­лизировать собственность. B то же время перспективы обобщест­вления, контроля над сельским хозяйством оценивались им иначе, поскольку это было сопряжено c борьбой против массы собствен­ников.

Уже в древнем Китае правители, стремясь к политическому могуществу, считали необходимым вытеснить крупных землевладель­цев, установить контроль над аристократическим землевладением, вплоть до конфискации поместий в пользу государства. " Ограничивалась передача рантов знатности, связанных c землевладением, по наследству, часть знати переселялась на целинные земли. Итак, государство либо политическая группа, преследующие цель усиления власти, политического единства, могут приобрести политический и экономический контроль над сложившимися мо­нополиями и над экономикой в целом.

B результате образуется более высокий уровень монопо­лизма - государственная или окологосударственная монополия. Мо­нополия собственности, экономики дает дополнительный источник власти - власть денег. Государство становится основным, если не

единственным работодателем. " В обществе отсутствуют социальные силы, способные оспорить у государства монополию на экономическое развитие." Любой источник дохода прямо или косвенно зависит от государства. Государства, обладающие подобными экономическими возможностями, обычно получают наибольшую степень власти и становятся, как правило, наиболее бесконтрольными в политическом отношении.

Государственный контроль над основной массой собственнос­ти или наиболее важными ее объектами (земля, полезные ископае­мые, финансы, стратегические отрасли) в принципе способствует политической стабилизации. Если проблема политической стабильности возникает, ее порождает не столько монополизм, сколько иные экономические причины. При государственном монополизме национальная хозяйственная система, лишенная частной инициа­тивы, становится малоэффективной - " государство худший хозя­ин". И тогда начинает действовать зависимость между экономическим прогрессом и устойчивостью государственного строя, o ко­торой говорилось выше.

Имущественные права граждан сокращены до простого владе­ния потребительскими предметами, состав которых также может быть ограничен государством в целях борьбы c социальным неравенством. Подобное экономическое положение граждан решающим образом определяет их поведение в сфере политики, в отношениях государством:

Население, находящееся в экономической зависимости от субъ­екта власти, обретает повышенную готовность к повиновению, склонность к безоговорочной поддержке власти. Государство поль­зуется этим, что порождает тенденцию к формированию тоталитар­ного политического режима, системы бесконтрольного властвова­ния. Германский фашизм имел основательную экономическую предысторию - уже в 1928 г. государство контролировало до национального дохода, a косвенно - всю экономику.

Отстраненность граждан от собственности приводит к тому, что в обществе отсутствует насущная потребность в юридической за­щите имущественных интересов. Деятельность судов ограничена узкой категорией гражданских дел, практически отсутствуют административные споры - споры между лицами и органами государственного управления. B таких условиях более важной функцией правоохранительных органов является поддержание государствен­ного порядка, реализация официального политического курса юри­дическими процессуальными средствами.

Огосударствлению собственности может соответствовать еще одно важное политико-правовое последствие. Человек, обособлен­ный от собственности, может утратить представление o ее действи­тельном значении, ценности. Тогда регулировать и охранять имущественные отношения становится крайне сложно.

Сохраняется формальный запрет присвоения объектов собст­венности. Но если неэффективная экономика не предлагает легаль­ных способов обогащения, то значительная часть населения, преж­де всего чиновников, не желает подавлять естественное человечес­кое стремление к благополучию, нарушает формальные и мораль­ные запреты, попадает в категорию лиц, приобретающих блага про­тивозаконно или же в качестве привилегий. Само государство­ собственник зачастую нарушает установленные им правила хозяйствования или же устанавливает произвольные правила, которые противоречат заявленным экономическим целям.

C одной стороны, это препятствует установлению юридичес­кого порядка в экономических отношениях и, как следствие, в иных областях жизни. C другой стороны, широкие слои общества, официально, полулегально и незаконно приобщенные к пользованию государственной собственностью, проявляют особый политический конформизм, послушание. Человек, не вполне законно получаю­щий доходы, должен вести себя благоразумно и безоговорочно под­держивать власть. Иначе он не может рассчитывать на то, что госу­дарство-собственник простит ему экономические прегрешения и позволит жить благополучно. Послушание еще более необходимо тем, кто пользуется привилегиями и желает их сохранить. Доступ к государственной собственности имеет наиболее активная, предпри­имчивая часть населения - служащие, хозяйственные руководите­ли и другие. Именно y них формируется сильнейший мотив к под­чинению, политическому конформизму. B итоге власть государст­ва становится действительно беспредельной.

Государственная монополия далеко не всегда порождает пра­вовую деградацию. Эволюционно сложившаяся, признанная тра­дицией монополия может быть даже охранительницей правопоряд­ка. Ho в революционно развивающихся странах c огосударствлен­ной собственностью, при марксистских режимах беззаконие стано­вится обычным[3].

Политическое значение государственной монополии столь велико, что господствующая политическая группа, субъект власти закрепляют ее законом. Так, в конституции Мозамбика, Бенина, бывшего СССР, Эфиопии; Кубы, КНДР, Анголы были включены нормы o приоритете общенародной собственности, ведущей роли государственного сектора экономики и прочие подобные. Государственная монополия, таким образом, всегда создается политикой и оформляется юридически.

Территориальное устройство в условиях государственной монополии имеет склонность к фактической административной централизации. Такая централизация возможна даже в государст­вах, имеющих федеративную форму или допускающих автономию территорий. Административная централизация обычно существует как бюрократическая система, где местные чиновники не стеснены законом при условии их лояльности центру. Необходимы лишь регулярная демонстрация этой лояльности и возможность централь­ной власти по своему усмотрению руководить своими представите­лями на местах.

Ha форме правления государственный монополизм как-либо определенно не сказывается. Влияют скорее исторические условия монополизации собственности и развития государственности.

Государства-монополисты могут установить нереспубликанский тип правления, например в форме диктатуры (многие африканские стра­ны). Они бывают и монархиями (некоторые страны в составе группы ОПЕК), и республиками (КНР - парламентская республика, КНДР - президентская республика).

Более того, в условиях централизованной монополистической экономики само государство может быть вытеснено, a его функции восприняты монополией, непосредственно выполняющей роль политического и административного учреждения. Монополии в этом случае самостоятельно осуществляют юридическое регулирование, нормируют статус человека, контролируют вооруженные формиро­вания и органы юстиции. Таковы были до недавнего времени до­бывающие монополистические компании южноафриканского происхождения в Намибии. Только при участии международного со­общества в этой стране было учреждено национальное государство. В 20-x годах нашего столетия акционерная компания Южно-­маньчжурской железной дороги, а также Восточная колонизационная акционерная компания, представляя интересы японского государ­ства, фактически правили на территории Маньчжурии и Кореи. Французские, английские, португальские и прочие Ост- и Вест-индские компании в более отдаленном прошлом имели те же свой­ства субъекта экономико-политической власти.

Экономическая неудовлетворенность подвигает общество к изменению структуры собственности в стране. Вновь приходящие к власти политические организации и лидеры предпринимают меры к ликвидации патриархальных типов монополистической собствен­ности либо иностранного монополизма. Это налагает отпечаток на экономическую политику государства, придает ей националисти­ческую направленность - цейлонизация, нигеризация, кенианиза­ция экономики. Однако результатом такой политики может стать не создание свободной экономики, a образование нового типа государственного монополизма.

Вместе c тем, конституционные государства и страны, отчасти воспринявшие правила конституционного устройства, предприни­мают меры, имеющие целью сохранить или создать экономичес­кую основу стабильного демократического, государственного строя.