Глава 2. Московская простая Псалтирь XVI – XVII вв. как богослужебный сборник.

Во второй главе диссертации поставлен вопрос об изменениях состава простой Псалтири. для чего потребовалось ее рассмотрение в качестве богослужебного сборника. Нетрудно понять, что изучение истории богослужебных сборников вроде простой Псалтири имеет свою специфику. Обращаясь к нему, необходимо учитывать, что наибольший интерес здесь представляет не способность сборника к расширению (она стоит в прямой зависимости от его общего содержания), не сопоставление объемов основы сборника и «приложений» к ней (в простой Псалтири эти «приложения» нередко занимали больше места, чем текст собственно псалмов), но сам факт внесения в него той или иной статьи, причины чего могли быть самого разного свойства, отчего и требуют внимательнейшего рассмотрения и по возможности достоверной интерпретации, а также внутренняя иерархия составляющих сборник статей.

Иерархическая структура богослужебного сборника заметна уже по выделению в нем основы, являющейся определяющей для его общего содержания, и «приложений», отражающих пути развития этого содержания и стоящих в связи с бытованием книги, ее употреблением в богослужебном и частном обиходе, которое менялось со временем, заставляя создателей новых копий сборника перекраивать содержание книги в стремлении достичь его рациональности и достаточности. При этом «приложения» нередко образовывали свою иерархию, свидетельствующую о том, как оценивалась составителями сборника необходимость появления в нем того или иного из них. Как и в рукописях, в печатных книгах эта иерархия находила выражение в местоположении в сборнике прибавленной статьи, в особенности по отношению к его основе, и фиксировалась, прежде всего, средствами рубрикации текста, хотя специфика типографского способа размножения текстов способствовала возникновению еще и особых приемов для этого.

Появление этих специальных приемов следует связать с тем, что в старое время книга при ее типографском воспроизведении нередко печаталась в несколько приемов и получала таким образом разделение на несколько частей, главную из которых представлял собою основной корпус книги. К нему присоединялись предисловная часть и добавления, печатавшиеся особо, отчего они могли получать и свой сигнатурный ряд, и свой счет листов. При этом если состав основного корпуса той или иной книги отличался известным постоянством, заключая в себе то, что собственно и составляло ее содержание, то ее предисловная часть была менее устойчива. Обычно в нее попадали тексты, дополнявшие основной или высказывавшие отношение к нему печатников. Среди них могли быть выходные сведения, традиционные и специально написанные как раз для этого издания предисловия, оглавление, статьи, повествующие об истории возникновения книги, о ее смысле и значении, наконец, статьи, вообще никак на первый взгляд к ней не относящиеся. Что касается добавлений, или, как они назывались типографами, «прибавок», к основному корпусу книги, то они имели мало соприкосновений с текстами предисловной части, способствуя в большей степени не комментированию, а, скорее, распространению содержания сборника.

В течение XVI – XVII вв. печатание изданий простой Псалтири, имеющих в своем составе обособленные предисловную часть и добавления, производилось не раз, однако самые первые издания книги оказались еще вне этого процесса. Они заключали в себе только основу простой Псалтири, которую, как упоминалось, составляли молитвы при начале и по окончании пения псалмов, тексты самих псалмов и библейских песней, да еще прибавленные к этой основе псалмы избранные: ряд подборок псалтирных стихов, певшихся в сочетании с определенными величаниями (припевами) на всенощном бдении по случаю важнейших праздников годового цикла, а именно тех, для которых полагался полиелей. При этом несмотря на то, что обычай употребления псалмов избранных в славяно-русской богослужебной практике появился довольно поздно, к моменту организации книгопечатни в Москве они, вероятно, воспринимались уже как непременная, хотя еще именно как добавочная статья книги.

Особенностью этого типа Псалтири было также то, что молитвы при начале пения Псалтири, отделялись в нем от основного корпуса книги, составляя ее предисловную часть. В таком виде Псалтирь печаталась в течение всего XVI в., хотя последнее ее издание вышло уже в 1615 г. С началом XVII в. московские печатники изменили свои предпочтения и обратились к другой разновидности книги. Новая Псалтирь была напечатана в 1602 г. и отличалась от прежних тем, что молитвы при начале пения Псалтири рассматривались в ней уже как неотъемлемая часть основного корпуса книги, почему она не имела предисловной части вовсе. Вместе с тем книга получила одно весьма важное дополнение, в ней появился «Устав всем, хотящим пети Псалтирь, в молчании живущим иноком и всем богобоязненным христианом», представлявший собою подборку покаянных тропарей и молитв, разделенную по числу кафизм на 20 частей.

В дальнейшей истории московской печатной Псалтири за основу был взят именно этот тип книги, однако если в 1619 году издание 1602 г. перепечатали без каких-либо изменений, то уже в 1622 году содержание книги было несколько расширено. Примечательно, что ее состав при этом остался прежним, и только в текст одной из ее частей была внесена большая вставка, причем к решению о таком дополнении текста пришли непосредственно в процессе печатания книги. Расширению подвергся текст псалмов избранных, в который включили стихи 118-го псалма (17-ю кафизму) с припевами, приготовленного таким образом для употребления в великую субботу, а также два дополнительных припева: общий пророкам и пророку Илии.

Все эти изменения были усвоены новым изданием Псалтири, вышедшем в 1624 г. Вместе с тем в новом издании нельзя видеть простую перепечатку Псалтири 1622 г., так как состав книги и на сей раз подвергся изменению. В ее конец, сразу перед колофоном, был внесен Канон за единоумершего, причем с предисловием в форме обращения к духовному отцу, содержащего просьбу петь этот канон по преставившемуся духовному сыну в третий, девятый и сороковой день по его кончине и повествующего о пользе подобного деяния как для покойного, так и для того, кто его совершает. Появление в Псалтири заупокойного канона вполне закономерно. Подобно тому, как внесением в нее «Устава всем, хотящим пети Псалтирь», облегчалось ее келейное употребление, дополнение ее Каноном за единоумершего делало более удобным ее использование для поминовения усопших, превращая ее таким образом в одну из таких книг, необходимость в которых ощущалась при любых жизненных обстоятельствах, в том числе и в повседневном быту.

Выход в свет издания 1624 г. следует рассматривать как начало целого этапа в истории печатания простой Псалтири в Москве. Тот вид, который приобрела теперь книга, был признан безусловно удачным. Казалось бы, она не требовала более никаких изменений, и так в Москве считали в течение ряда лет. Лишь при издании Псалтири в 1636 г. в ее текст, наконец, были внесены некоторые коррективы, в частности расширен текст избранных псалмов за счет нескольких припевов по 9-й песни канона на Сретении Господни. При этом поскольку состав ее основного корпуса в целом удовлетворял тех лиц, которые готовили издание к печати, было принято решение о дополнении книги предисловной частью. Содержание ее составил Устав о Псалтири, заключавший в себе правила чтения кафизм Псалтири на утрене в течение всего церковного года. Имея небольшой объем, он уместился на одной тетради, нашедшей свое место в начале книги и получившей свой особенный счет листов.

Издание 1636 г. стало образцом для нескольких позднейших Псалтирей, а именно для издания Печатного двора 1638 г. и двух бурцовских – 1636 и 1640 гг. Все они имели прибавку в тексте псалмов избранных и предисловную часть с Уставом о Псалтири. Нужно думать, что подобный состав книги представлялся в то время оптимальным, почему и изменения его, начавшиеся в Псалтири, печатание которой было осуществлено в 1641 г., коснулись в первую очередь предисловной части книги. В издании 1641 г. ее решено было расширить, причем это расширение производилось в два этапа, отчего в начале издания появились сразу два особых счета листов, для каждой из теперь уже двух ее предисловных частей.

Одна из них была вполне привычна, в нее входили Устав о Псалтири, а также апокрифическое сказание о составлении Псалтири Давидом и сочинение о пользе чтения Псалтири Василия Великого; другая содержала в себе «Указ о поклонех, когда бывают в церкви и в келиях и в домех приходные или исходные поклоны, и когда не бывают» и сочинение «О крестном знамении», разъяснявшее символическое значение и одновременно утверждавшее правильность принятого в Московском государстве способа осенять себя крестом. Появление в книге второй предисловной части, без всяких сомнений, было связано с необходимостью вести полемику с протестантами по случаю предполагавшегося брака царевны Ирины Михайловны и датского королевича Вальдемара. Именно поэтому век входивших в нее сочинений оказался в составе Псалтири недолог, они исчезли из Псалтири сразу, как только исчез повод, способствовавший их внесению в книгу.

На этом изменения состава не закончились, но высшую точку в развитии того типа книги, который в целом сложился еще при издании ее в 1624 г., знаменовали собою два издания 1645 г. В них предисловная часть оказалась расширена настолько, что начала приобретать самостоятельное значение, загораживая собою основной корпус книги, тем более что объемом и разнообразием содержания она могла бы в ту пору поспорить с некоторыми книгами, выходившими в виде отдельного издания. Между тем в основном корпусе книги появилась лишь одна дополнительная статья. Содержание ее было определено попыткой решить вопрос о том, как правильно записывать имена поминаемых в Синодике с учетом того, что поминается в молитвах не человек, а его бессмертная душа.

Подобное направление в развитии состава Псалтири показалось в середине 40-х гг. XVII в., после выхода декабрьского издания 1645 г., более не имеющим перспективы, почему от него было решено отказаться. Следствием такого решения стало то, что в издании, напечатанном в 1647 г., предисловной части в том виде, в каком она обнаруживалась прежде, уже не было. При этом отдельные ее статьи, а именно Указ о поклонах приходных и исходных, Устав о Псалтири и предисловный комплекс с сочинением Василия Великого и «Толкованием о неразумных словесех псалтирных», оказались внесены в начало основного корпуса книги, тогда как место предисловной части заняла снабженная особой фолиацией «прибавка», в качестве которой в издании выступил текст Символа веры Афанасия Александрийского, к которому примыкали изложение о вере Анастасия Антиохийского и Кирилла Александрийского, а также св. Максима.

Кроме упомянутой «прибавки», Псалтирь 1647 г. получила еще два дополнения. Они были внесены в основной корпус книги, попав, правда, в самый его конец, перед колофоном, и оказались отделены от предшествующих и вполне уже привычных текстов пустым листом. Эти два дополнения составили Помянник и «Сказание, како состави Кирилл Философ азбуку по языку словенску». Несмотря на то, что вхождение двух упомянутых статей в состав Псалтири произошло в одно и то же время, основания для этого были в каждом случае абсолютно различны. Появлением в Псалтири Помянника преследовалась цель сделать ее еще более удобной для совершения домашней молитвы, тогда как внесение в нее сказания о составлении Кириллом Философом славянской азбуки имело несомненный политический характер.

Новый тип книги, заданный Псалтирью 1647 г., поначалу был воспринят на Печатном дворе как весьма удачный, что привело к его воспроизведению в нескольких следовавших за нею изданиях, [2] вплоть до декабрьской Псалтири 1650 г., в которой изменения коснулись главным образом основного корпуса книги. Из него было выведено «Сказание, како состави св. Кирилл Философ азбуку по языку словенску», что не вызывает никакого удивления, но, напротив, подчеркивает политические причины включения в свое время этой статьи в книгу. При этом еще более существенными оказались дополнения Псалтири. Вслед за «Уставом всем, хотящим пети Псалтирь» в ней разместился теперь Чин 12 псалмов, а также «Правило, еже даде ангел Господень великому Пахомию» в сочетании с повествованием от «Старчества» о келейном правиле и молитве, полученных Пахомием Великим от ангела. Чтобы в полной мере оценить новые статьи Псалтири, небесполезно заметить, что и Чин 12 псалмов и Правило Пахомия Великого предназначались в первую очередь для монашеского служения.

В Псалтири 1651 г. из состава исчезла статья «Како писати в Синодики», также типографы отказались и от предисловной части. Издание 1652 г. мало отличалось составом от ему предшествовавшего, однако, хотя в книгу была внесена только одна дополнительная статья, изменению на этот раз подверглась наиболее стабильная часть сборника, а именно его основа. Впрочем, изменение это не было радикальным и заключалось лишь в том, что перед текстом библейских песней в книге появился «Указ о песнех, како глаголати во святый великий пост», чем заметно пополнялись уставные указания касательно употребления книги, которые с 1630-х гг. печатались в ней как Устав о Псалтири.

Издание 1652 г. было последним из напечатанных до восшествия на патриарший престол Никона, что и дало повод считать его последним из тех, которые не выходили за пределы дониконовской традиции книги, тем более что в пользу этого мнения, казалось бы, свидетельствовала непростая судьба Псалтири 1653 г., появление которой, как известно, вызвало в Москве многочисленные толки, повлекшие за собою даже и волнения в тогдашнем московском обществе. Однако в действительности в 1653 г., а затем в 1654 и 1663 гг. на московском Печатном дворе было выпущено еще три Псалтири, продолжавших искания типографов первой половины XVII в., пусть состав всех трех не совпадал вполне.

Псалтирь в издании 1658 г. оказалась первой московской простой Псалтирью, испытавшей на себе воздействие никоновских реформ, и хотя его исправители занимались прежде всего изменением текста книги, это не могло не отразиться и на ее форме. При этом новизна формы, которую получила правленная Псалтирь, состояла не только в том, что фолиацию в ней сменила пагинация; помимо всего прочего, книга вышла с заметно уменьшенной полосой набора и, соответственно, с очень большими полями. Объяснение этому можно найти только в особом отношении типографов к своему детищу. Нужно думать, в их глазах издание 1658 г. знаменовало собою принципиально новый этап в истории простой Псалтири, этап, которому предстояло стать отправной точкой в ее судьбе, и поэтому денег на печатание книги не жалели.

Восприятие правленной Псалтири как издания, стоящего в начале новой традиции книги, отразилось и на ее составе. Из книги исчезло почти все то, чем успела обрасти простая Псалтирь за предшествующую половину века своего развития. Было оставлено только самое необходимое, и в качестве того, без чего стало уже невозможно представить книгу, оказалась, естественно, основа простой Псалтири, которую дополняли псалмы избранные, Устав всем, хотящим пети Псалтирь и, наконец, последование по исходе души от тела, пришедшее на смену канону за единоумершего дореформенных изданий.

Освобождение простой Псалтири от ряда дополнительных статей, происшедшее при публикации в 1658 г. ее новой версии, было, естественно, явлением временным. Уже вскоре ее состав стал опять расширяться, и если перепечатка в 1660 г. правленного издания в целом повторяла свой образец, а главным изменением, на которое пошли тогда типографы, оказалось лишь возвращение от счета страниц к счету листов, то в издание 1661 г. была внесена новая статья. В его конце, сразу после Последования по исходе души от тела, вновь появился Помянник.

В Псалтири 1666 г. основной корпус книги снова получил дополнение в виде предисловной части. Правда, подыскивая достойные ее статьи, печатники не стали ничего изобретать, взяв за основу предисловную часть Псалтири 1663 г., последнего издания, принадлежавшего к дониконовской традиции простой Псалтири. При этом состав заимствуемой предисловной части подвергся некоторой корректировке. В Псалтирь 1666 г. полностью перешли только начальные катехизические сочинения, следующие же за ними три блока статей были сохранены лишь отчасти. Из первого блока печатники убрали Указ о поклонах приходных и исходных, оставив только Устав о Псалтири, от второго, заключавшего в себе сочинение Василия Великого о пользе чтения Псалтири, отсоединили Толкование о неразумных словесех псалтирных, из третьего, начинавшегося Глаголанием Августина учителя о силе псалмов, изъяли молитвы «прежде даже псалмы не начнутся». В дальнейшем, в состав книги еще дважды вносили дополнения: в 1672 г. простой Псалтири возвратили Чин 12 псалмов и Правило Пахомия Великого, а в 1684 г. к ней присовокупили статью «О крестном знамении», правда, на этот раз с обоснованием правильности троеперстия. Последующее развитие типов Псалтири шло по пути изменения ее формы, которое лишь один раз привело и к изменению состава – в издании 1697 г.

Таков был ход развития печатной простой Псалтири как богослужебного сборника в XVI – XVII вв. Очевидно, что все изменения, которые пришлось претерпеть книге, были связаны с процессом ее формирования. Главным итогом этой работы стала выработка оптимального состава простой Псалтири; печатникам удалось достичь того, что и XVIII век не нашел в ней ни избыточных, ни недостающих статей. Однако сам ход этого развития, несомненно, отразился в истории русской книжной культуры, главным образом у старообрядцев, которые еще долгое время были активными пользователями дониконовских изданий.

Таким образом, рассмотрение истории печатания в XVI – XVII вв. простой Псалтири и последующего бытования ее экземпляров показывает, что при формировании состава издания как печатники, так и владельцы книг в первую очередь стремились к тому, чтобы сделать Псалтирь удобной для употребления. При этом был актуален действовавший при составлении многих рукописных сборников принцип, согласно которому наращивание состава производилось прежде всего за счет текстов однотемных или однофункциональных. Как представляется, это еще раз показывает, что печатные книги, в том числе и Псалтирь, воспринимались в прежние времена как составная часть единой книжной культуры.