АЦЕНТРИЗМ — фундаментальная установка постмодернистской философии

АЦЕНТРИЗМ — фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на ра­дикальной критике классических представлений о структурности и фундированная отказом от презумп­ции наличия выделенных (как в топологическом, так и в аксиологическом отношениях) точек и осей про­странственной и семантической среды. Согласно постмодернистской ретроспективе, " регулярным об­разом центр получал различные формы и названия. История метафизики, как и история Запада, является историей этих метафор и метонимий... Все эти назва­ния связаны с фундаментальными понятиями, с пер­воначалами или с центром, который всегда обозначал константу наличия — эйдос, архэ, телос, энергейя, усия (сущность, субстанция, субъект), алетейя, транс­цендентальность, сознание или совесть, Бог, человек и так далее" (Деррида). По образному выражению Фу­ко, восходящему к Мельвиллю и проинтерпретирован­ному Делезом, " мы /носители западного, логоцентрист­ского типа рациональности — M.M.I ищем центральную комнату в страхе, что таковой нет". При номадической организации среды " центральная комната... остается пустой, хотя человек заселяет ее. Здесь, в этой зоне субъективации, человек становится... хозяином своих молекул и сингулярностей" (Делез). Интересен в этом отношении " новый дискурс среды", предложенный Бод­рийяром еще в ранней версии постмодернизма (" Систе­ма вещей", 1969). Анализируя оформляющийся тип ор­ганизации жилой среды, он отмечает, что " предметы об­становки сделались подвижными элементами в децент­рализованном пространстве". Если в классическом ин­терьере стол знаменовал собой центр, доминирующий над остальным пространством, то теперь " стулья уже не тяготеют к столу". В децентрированном пространстве теряется избранность любых пространственных точек, оно перестает восприниматься как " система мест": " нет больше кроватей, на которых лежат, нет больше стульев, на которых сидят, есть лишь " функциональные" сиде­нья, вольно синтезирующие всевозможные позы (а тем самым и всевозможные отношения между людьми)" (Бодрийяр). Идея децентрированности проявляется в постмодернизме в самом широком диапазоне: от пре­зумпции децентрированности текста до радикального требования " заклеймить идеологические и метафизи­ческие модели" (Ф.Джеймисон), обретая свое наиболее последовательное и полное воплощение в постмодер­нистской номадологии (" противопоставленная центри­рованным системам" ризома у Делеза и Гваттари). Классическим примером, демонстрирующим предмет­ную реализацию постмодернистской установки на А., может служить постмодернистская концепция культур­ной среды, принципиально ацентричной как в общеак-

сиологическом (имплицитные ценностные предпочте­ния), так и в специально идеологическом (эксплицит­ное официально-нормативное санкционирование) смыслах. Как отмечает Лиотар, в постмодернистской культуре " все прежние центры притяжения, образуе­мые национальными государствами, партиями, про­фессиями, институциями и историческими традиция­ми, теряют свою силу". В силу этого, по оценке Рорти, из актуализирующихся в постмодернистском социуме стратегий " ни одна... не обладает привилегиями перед другими". Культура постмодерна не дифференцирует­ся на культурный центр (ортодоксию в самом широком смысле этого слова) и так называемую периферию (инакомыслие, ереси и т.п.). Ацентричность культурно­го пространства постмодерна носит программный ха­рактер: как утверждал Л.Фидлер в статье " Пересекайте границы, засыпайте рвы", нет и не может быть ни эли­тарной, ни массовой культуры как таковых; и публика­ция данной работы в журнале " Playboy" практически и наглядно демонстрировала отрицание постмодерниз­мом аксиологической дифференциации культурного пространства. В данном аспекте постмодернистская концепция " заката метанарраций" оказывается созвуч­ной концепции цивилизационного поворота, фундиро­ванной идеей креативного диалога различных культур­ных традиций в контексте глобальной цивилизации, ос­нованной на презумпции этнического полицентризма. Постмодернизм интерпретирует пространственные сре­ды как лишенные не только центра, но и любых приори­тетных осей и точек: " власть без трона" у Фуко " нахо­дится везде" и " исходит отовсюду". Также А. предпола­гает отказ не только от выделения приоритетных зон внутри той или иной среды, но и от центрации внимания на внутреннем — в противоположность внешнему (вну­треннее как продукт складывания внешнего в постмо­дернистской концепции складки). Истолкованию пред­метности как децентрированной и дисперсной соответ­ствует в постмодернизме и истолкование движения как

равномерного рассеивания: по формулировке Делеза, его осуществление " подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои споры". Аналогичен по своей семантике и ключевой термин " диссеминация" у Деррида. Идея А. имеет фундаментальный статус и для современного ес­тествознания, в первую очередь — для синергетики. Собственно, синергетические системы тем и отличаются от кибернетических, что в рамках последних порядок ус­танавливается в результате соответствующих команд центра, в то время как в синергетических системах он возникает в результате автохтонной кооперации микро­элементов — вне конкретного плана, эксплицитно выве­денного на глобальный командный уровень системы: " ни одно из... взаимодействий не соотносится с глобальной задачей, все взаимодействия чисто локальны" (Пригожин и И.Стенгерс). Аналогично, согласно постмодернистской оценке, принятие идеи центра фактически означает и принятие идеи внешней принудительной каузальности, т.е. парадигмы линейного детерминизма. Как пишет Дер­рида, " всегда считалось, что центр... представляет собой в стуктуре именно то, что управляет этой структурой", и на протяжении всей истории метафизики " функцией это­го центра было... гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем на­звать свободной игрой структуры". В этом контексте фе­номен центра метафорически фиксируется номадологи­ей в семантической фигуре " Генерала". И если традици­онные для классической философии " системы — это ие­рархические системы, которые включают в себя цент­ры значения и субъективации", то ризома представляет со­бой " не центрированную, не иерархическую... систему без Генерала... без центрального автомата" (Делез, Гваттари). В этом отношении номадические распределения могут быть интерпретированы как синергетические системы, — в от­личие от кибернетических, что позволяет говорить о парал­лелизме тенденций в современном естествознании и гума­нитаристике. (См. также Центризм.)

М.А. Можейко

Б