Законность власти и дола повиноваться закону

Достаточно ненадолго задуматься, чтобы понять, какому огромному количеству правил должен каждый день подчинять­ся каждый человек. Эти правила определяют, как он должен себя вести в общественных местах, как надо обращаться с дру­гими людьми, какие вещи ему принадлежат, а какие — нет, с какой скоростью можно ехать по дороге и т. д. Эти правила называются законами.

Одни (парламентарии) принимают законы и определяют наказания за их несоблюдение, другие (органы правопорядка) следят за тем, чтобы все принятые законы соблюдались. Тот, кто нарушает их, рискует нажить себе неприятности — от не­большого штрафа до длительного тюремного заключения и даже смертной казни.

На протяжении долгого времени люди подчинялись закону просто в силу обычая, привычки или из страха. Однако мысля­щие люди, например, Сократ, стали поднимать вопрос о нравст­венной обязанности подчиняться закону. Неправильно подчи­няться закону только потому, что есть обычай подчиняться ему — многие обычаи могут быть иррациональными и неспра­ведливыми. Отсюда вопросы: как морально серьезный и разум­ный человек обязан относиться к закону? При каких условиях он должен ему подчиняться? И должен ли подчиняться вообще?

Действительно, почему я должен подчиняться правилам, придуманным не мной, а другими людьми, правилам, к соблю­дению которых меня принуждают, угрожая карами за несо­блюдение? Ведь мы же не одобряем того, кто, угрожая оружи-

ем, требует дать ему денег? Почему же мы одобряем группу людей, которая, угрожая тюрьмой или смертью, требует дать им денег (заплатить налоги) или, весьма вероятно, пойти на смерть в начатой ими войне? Как совместить это с тем, что че­ловеку для жизни необходима свобода и автономия, возмож­ность самому принимать решения о том, как поступать? Если парламент принял какой-то закон, обязан ли я повиноваться ему просто из страха перед последствиями неповиновения или у меня есть нравственная обязанность подчиниться (даже если я категорически не согласен с этим законом)?

Правовые обязанности — это обязанности подчиняться зако­нам просто в силу того, что это законы вне зависимости, есть ли дополнительные моральные основания для повиновения*.

Большинство из нас без колебаний подчиняется законам, запрещающим убийство. Если спросить обычного человека, почему он воздерживается от убийств, он, скорее всего, отве­тит, что убийство чудовищно, аморально. У нас явно вызовет серьезное беспокойство тот человек, который скажет, что при­чина по которой он не убивает, в том, что убийство запрещено законом. Здесь мы имеем закон, который совпадает с тем, что от людей требует нравственность.

Однако существуют законы, которые, как нам кажется, сла­бо связаны с требованиями морали. Например, правила дорож­ного движения. Человек может верить в то, что у него есть нравственная обязанность останавливаться на красный свет даже при полном отсутствии автомобилей, но только потому, что этого требует от него закон.

Конечно, иногда люди думают, что те или иные законы тре­буют от нас действий, противоречащих нравственности. На­пример, мы можем полагать, что в нашей стране несправедли­вая налоговая система. Но даже в этом случае добропорядоч­ный гражданин может чувствовать, что все равно надо платить налоги и, хотя и неохотно, платить их потому, что этого требу­ет закон.

* Долг повиноваться закону есть часть более широкого понятия «поли­тические обязанности». Последние, кроме долга подчиняться закону, вклю­чают также долг защищать государство на войне и т. д. Однако некоторые авторы употребляют эти понятия как синонимы или не оговаривают, что именно имеется в виду. В дальнейшем мы сосредоточимся на анализе долга повиноваться закону.

Итак, можно ли доказать существование нравственной обя­занности соблюдать законы? Как указывает современный пра­вовед Марк Теббит, существуют три распространенных спосо­ба обосновать долг повиноваться законам.

Во-первых, это концептуальное обоснование. Согласно это­му способу необходимость повиноваться закону очевидна, по­скольку закон есть то, что необходимо исполнять. Обязанность повиноваться заключается в самом понятии закона. Сказать:

«X есть закон», — просто означает: следует повиноваться X. Неповиновение недопустимо по определению, и санкции закона автоматически оправданы. Долг повиновения выводится из са­мой идеи легальности и не зависит от содержания законов.

Во-вторых, существуют консеквенциалистские обоснова­ния долга (указывающие на конечный результат). Необходи­мость повиноваться закону в данном случае обосновывается с помощью указания на положительные эффекты повиновения (порядок, поддержание цивилизованной жизни) и негативные последствия неповиновения. Убедительность аргументации за­висит от того, какие правовые системы обсуждаются. В отли­чие от концептуалистских доводов, консеквенциализм в прин­ципе допускает возможность, что неповиновение имеет луч­шие последствия, чем повиновение.

В-третьих, это контрактарное обоснование, согласно кото­рому долг повиновения законам возникает на основе соглаше­ния, явного или неявного, между правителями и населением. Закону следует повиноваться не потому, что от неповиновения будет хуже, а потому, что повиновение закону входит в дан­ные нами обязательства*.

Рассмотрим более детально различные концепции, обосно­вывающие долг повиноваться закону.

Философский анархизм

Некоторые авторы утверждают, что нравственной обязан­ности повиноваться закону не существует. Наиболее серьезное обоснование этой точки зрения было дано сторонником фило­софского анархизма Робертом Полом Вулфом в его книге

* Tebbit M. Philosophy of Law. An Introduction. — London and New York:

Routledge, 2000. — P. 78.

«В защиту анархизма»*. Опираясь на идеи Иммануила Канта об автономии индивидов, Роберт Пол Вулф указывает, что люди — это существа, наделенные разумом и свободой воли, поэтому они несут ответственность за свои действия.

Автономный индивид живет не по чьей-то указке, он при­нимает решения сам. Он может сделать то, что ему сказали другие, но не потому, что ему велели сделать это. Для такого человека не существует повеления. Если кто-то отдает ему команды и ожидает их исполнения, то он как свободный и от­ветственный человек будет учитывать это и, вполне возможно, подчинится (например, приказам капитана тонущего судна), но только потому, что приказы разумны и правильны, а не по­тому, что их отдает человек, наделенный властью. В конеч­ном счете решение о том, как поступить, автономный индивид всегда должен принимать сам.

Итак, согласно Р. П. Вулфу, всегда существует конфликт между претензиями государства на право управлять человеком и автономией индивида. Человек должен быть автором своих решений, сам управлять собой и не допускать, чтобы правили им. Поэтому он не может признать долг подчиняться законам просто потому, что это законы. Это не означает, что он ста­нет нарушать законы, требовать немедленной ликвидации го­сударства и т. д. Но он будет подчиняться законам и поддер­живать государственное устройство только потому, что он лично согласен с их целями (преимущества порядка, защиты частной собственности и т. д.).

Сам факт того, что это — закон, не дает никаких оснований для подчинения. Философский анархист, скорее всего, будет вести себя как добропорядочный гражданин, но он никогда не признает легитимность государства и нравственную обязан­ность выполнять его повеления**.

В некотором отношении идеи Р. П. Вулфа кажутся весьма привлекательными. Разве не правильно, что разумный и ответ­ственный человек не должен слепо следовать закону, но всегда думать о том, оправдан ли этот закон? Это действительно так,

* WolffR. P. In Defense of Anarchism. — New York: Harper& Row, 1976. ** См.: The Conflict Between Authority and Autonomy // Wolff R. P. Op. eit., p.3-21.

но до определенной степени. Тот, кто скажет, что никогда не надо ставить под сомнение никакие законы и всегда надо со­блюдать любой закон, должен будет согласиться с выводом, что жители нацистской Германии и сталинского Советского Союза имели нравственную обязанность соблюдать чудовищ­ные законы этих режимов. Следовательно, должен быть неко­торый предел для безоглядного подчинения закону.

Но нелегко сказать, где должен пролегать этот предел. Если мы примем противоположную точку зрения (не следует пови­новаться закону, если он не соответствует твоим моральным убеждениям), к чему это может привести? Многие люди счита­ют, что значительная часть собираемых налогов расходуется неправильно. Означает ли это, что население имеет право пре­кратить платить большую часть налогов?

Некоторые люди считают несправедливым, что одни полу­чают в наследство большие состояния, а другие — ничего. Если некто полагает, что сын «нового русского» не имеет ни­какого морального права на унаследованную собственность, и считает, что соблюдать закон надо только тогда, когда он со­ответствует вашим нравственным взглядам, что (кроме страха наказания) может удержать этого человека от похищения чу­жой собственности?

Примеров на эту тему может быть приведено множество. Они показывают, что, если мы примем точку зрения философ­ского анархизма и в общественных делах будем руководство­ваться только своими личными нравственными соображения­ми, мы придем к хаосу. Будет значительно лучше, если мы примем общие и обязательные для всех законы (пусть и не все­гда совершенные), которыми будем руководствоваться в своих взаимоотношениях, чем позволить каждому действовать на основании его суждений о том, какими должны быть наилуч­шие законы.