Осетинский узел Кавказской политики

Дзасоховско-галазовское промывание мозгов в Северной Осетии дало свой результат: северяне судят о событиях на Юге, совсем не пред­ставляя сути происходящего. Знают ли они, что перестройка означала и перестройку национально-государственного устройства СССР, и это подталкивало Кавказ к возобновлению армяно-азербайджанского про­тивостояния, к оживлению идей грузинских националистов о мононаци­ональном государстве. В " Грузии для грузин" это привело к антиавтоном­ной кампании 1988 года: шовинисты намеревались упразднить Аджар­скую и Абхазскую республики, Южно-Осетинскую автономную область. Но этому мешали определенные реалии:

республика Аджария - образована по ленинскому договору с Тур­
цией;

республика Абхазия до 1931 г. имела свой особый государствен­ный статус, но большевики - руководи гели СССР грузинской националь­ности (Сталин, Берия и др.) добились передачи Абхазии л состав Грузии;

Южно-Осетинская, автономная область образована в 1922 г. в составе Грузии при непосредственном участии советников 'пролетар­ских вождей" грузинской национальности.

Из сказанного следует, что по политико-юридическому состоянию ни силовым, ни демократическим путем невозможно упразднить Аджар­скую республику: Турция, как субъект договора с Советской Россией, несет часть ответственности за существование республики, и попытка упразднения чревата для Грузии международными осложнениями с вов­лечением мусульманского мира. Кроме того, Аджария имеет собствен­ную Конституцию, что создает и внутренние правовые гарантии-

Упразднение Абхазской республики теоретически вероятнее: Аб­хазия имеет собственную Конституцию, а также достаточную междуна­родную поддержку благодаря адыго-черкесской диаспоре за пределами СССР и на Северном Кавказе. Но в отношении Абхазии возможен " де­мократический" вариант упразднения, поскольку с послевоенною пери­ода абхазы составляют в республике всего 17% населения, а грузины 46%. Политический расчет грузинских шовинистом на этом и строился: теоретически возможно проведение " демократического" референдума при незначительном применении силы.

Совсем другое дело Южная Осетия. Территория и границы ее юридически не защищены из-за отсутствия собственной конституции. Тот минимальный уровень правовой защиты, который обеспечивался ей " Законом ГССР об образовании Южно-Осетинской автономной области" легко снимался - достаточно было парламенту Грузии отменить свой же закон. Варианте " демократическим" референдумом но вопросу упразд­нения Южной Осетии невозможен, поскольку осетины составляют почти 70% населения Южной Осетии. Поэтому задача упразднения автономии могла быть решена силой, но только в сочетании с необходимым пропа­гандистским обеспечением демократического имиджа Грузин в глазах мировой и всесоюзной общественности.

Первым пропагандистским шагом в этом направлении было внед­рение в общественное сознание идеи о незаконности " Закона ГССР об образовании Южно-Осетинской автономной области" на том основании, что незаконна сама ГССР как государство, образованное " оккупантами" из Советской России. Уже тогда, оценивая антиавтономную кампанию в Грузии, народный фронт Южной Осетии АДАМОП ПЫХАС доказы­вал, что она сведется к попытке упразднить одну только Южно ()сетин-скую автономию. Тем более, что Южная Осетия представляла реальную

и единственную возможность для Горбачева и КПСС удержать Грузию в составе СССР, завязывая ее в осетинской крови.

Грузия начала с юридических уловок: 20 июня 1990 г. коммуни­стический Верховный Совет Грузии объявил незаконными и недействи­тельными все договора и законы, принятые в советский период, т.е., при­нятые после 25 февраля 1921 г. Эта уловка упраздняла Южную Осетию де-юре, поскольку автономия была образована в советский период. Улов­ка заключалась в том, что общая отмена законов советского периода по­зволяла избежать прямого демонстративного упразднения автономии. Затем был практически нарушен принцип территориальной целостно­сти: Лениногорский район Южной Осетии был напрямую переподчи­нен Тбилиси, территория Южной Осетии была обречена на разрайо-нированне.