Отанималистические фразеологизмы в языковой картине мира

Фразеология бурятского языка, как и любого другого, основана на определенных исторических событиях и фактах, тесно связана с национальной культурой, традициями и обычаями. В состав ФЕ часто входит культурно маркированные компоненты – единицы безэквивалентной лексики, которые содержат указание на географическую, историческую или культурно-бытовую соотнесенность. Национально-специфическими и культурно значимыми выступают типичные национальные предметы быта, а следовательно, и их собственные национальные названия; личные имена; архаичные слова, нуждающиеся в этимологическом комментарии, например: ламын ү гыдэ бумба галзуураа, дойбод сохихо, долёобортоо домтой, эрхыдээ эмтэй, хара гэртээ хаан, боро гэртээ богдо, Гурбан һ огоон созвездие Орион, гуран шээрэн, галаб эрьехэ, бухын хамар нюдаргаар, бухын холхоног һ ахи һ ахиһ аар туража ү хэбэ, атанханаа алдаха, адис табиха, адис хү ртэхэ, абарал буулгаха, юрэндэг буруутай, эхэнэргү й эрэ эшээнгү й тарбаган, эрэ доргон болохо, эрэ хү н досоогоо эмээлтэ хазаарта мори багтааха, эльгэ нимгэн, эльгээ тэбэрихэ, эльгээ хайлаха, эльгэ хатаха, шоо ү зэхэ, хандагайн сэмгэн тогоондо багтахагү й, гэрээ мэдэхэгү й Гэсэр, муул һ аа муудайн толгойдо, тараг бү рихэгү йш, аарса уулга – аргамжа томолго бэшэ, бээлэйн шэнээн, шархяа хатааха, шатаһ ан шү рбэһ эн шэнги, нохойн годондо бодохогү й, нохойн дуун ойртохо, гарынь ганзагада, хү лынь дү рө ө дэ хү ргэхэ …

Русские коломенская верста, мамаево нашествие, во всю ивановскую, лаптем щи хлебать, тертый калач, от горшка два вершка, тришкин кафтан, бить баклуши, мерить на свой аршин и др.

Не менее важной языковой сущностью, в которой содержится основная информация о связи языка и культуры, являются образы.

Система образов, зафиксированных во фразеологическом составе языка, обусловлена особенностями материальной, социальной и духовной культуры той или иной языковой общности и может свидетельствовать о ее национально-культурном опыте и традициях. Так, слово тоһ он масло в бурятском языке многозначно, оно вызывает в нашем сознании различные ассоциации и входит в состав целого ряда ФЕ: ажал хэһ эн ама тоһ одохо, тоһ он соогуур умбаха, торгон дээгү ү р хү льбэрхэ, тоһ ошье шудхаа һ аа, гал дээрэ тоһ о адхаха, тоһ о лэбшэхэ и др. Эти фразеологизмы отражают взгляды бурят на жизнь, бурятские обычаи и обряды. В основе ФЕ лежит устойчивый образ масла как символа жизни, материального благополучия, затраченного труда, гостеприимства. Также как и наличие ө ө хэн жира, сала, далан жир на загривке и т.д. всегда было признаком материального благополучия, т.к. при суровом климате Забайкалья для зимовки нужно было скоту нагулять достаточно жира, у человека в этих условиях должна была быть жирная пища, помогающая пережить холод, дающая энергию. Это слово входит в состав таких ФЕ, как ү глө ө дэрэй ө ө хэнһ ө ө мү нө ө дэрэй уушхан дээрэ, ө ө хэтэй ормог, дааган далантай, буруу булшантай…. Мяхан мясо, шуһ ан кровь, кроме того, что являются этнической пищей бурят (мяхан бусалха бү реэ эдеэшэдэг, хү н ү бгэрхэ бү реэ ухаа ородог) связаны традиционно с выражением понятия родства: мяхан (шуһ ан) тү рэл, мяханай (шуһ анай) таһ ардаһ ан, мяханһ аань таһ арһ ан мяхан плоть от плоти и т.д. В то же время ФЕ с единицей мяхан мясо выражают негативно-оценочное отношение к глупости (мяхан тархи), к пьянству (мяхан һ огтуу), к жестокости (мяха яһ аар хэхэ), к эксплуатации человека (шуһ а һ орохо) и т.д.

В отличие от таких концептов (ключевых слов культуры), как любовь, дружба, имеющих универсальную общефилософскую основу, единицы эльгэн, гал, галаб, саг, нү гэл, буян, морин эрдэни, бурхан и т.п. входят в ядро культуры бурятской нации и обладают большим этнокультурным своеобразием.

К числу подобных единиц принадлежит и отанималистическая лексика, которая содержит в себе ключ к пониманию менталитета той или иной национальной общности. Богатый лингвокультурный материал в этом смысле содержат отанималистические фразеологизмы, или ФЕ, восходящие к образам из мира животных. В предлагаемой статье мы проанализируем их в сопоставительном плане, что позволит определить связь отанималистической фразеологии с культурой и менталитетом носителей языка и выявить место таких ФЕ в языковой картине мира. Обычно отанималистические ФЕ содержат некоторую символику, связанную с национальной/интернациональной общностью восприятия образа животного. Так, в разных культурах символика овцы практически идентична: овца является символом робости, кротости, безропотности, граничащей с пассивностью и глупостью. И в русском, и в англоязычном фразеологическом фонде образ овцы непривлекателен: зооним овца/sheep реализует прежде всего семы: неорганизованность, хаотичность, иррациональность в поведении: русск. сбиваться в кучу; разбредаться как овцы; англ. sheep that have no shepherd (букв. ‘овцы без пастуха’) – ‘беспорядочная толпа’; излишняя покорность, раболепие: англ. to follow like sheep (букв. ‘следовать как овцы’) – ‘слепо следовать за кем-л.’, ср. русск. стадо баранов (‘о людях, слепо следующих за кем-, чем-л.’); глупость: англ. silly as a sheep – ‘глуп как овца’; беззащитность: англ. a sheep among wolves (букв. ‘овца среди волков’) – ‘доверчивый человек, оказавшийся среди опасных людей’; ср. русск. волки и овцы – ‘сильные, опасные и слабые, беззащитные’; боязнь, страх: русск. дрожать как овечий хвост (с испугу); угнетенность: англ. sheep’s eyes (букв. 'глаза овцы’) – ‘грустный взгляд’. При этом многие русские и английские ФЕ построены на противопоставлении овцы другим животным: русск. волк в овечьей шкуре, англ. wolf in sheep’s clothing (букв. ‘волк в одежде овцы’) – ‘лицемер’; русск. отделять овец от козлищ; англ. to separate the sheep from the goats (букв. ‘отделять овец от козлищ’) – ‘отделять важное от второстепенного’. С эмотивной точки зрения образ овцы передает печаль и безысходность, что связано, по всей вероятности, с многовековой традицией приносить в жертву языческим богам именно это животное. И все же название данного животного содержит положительную коннотацию, ведь не случайно, согласно библейским текстам, Иисус Христос родился в овечьем стойле. Ср.: божья овечка, смирный, безобидный как овца (овечка). В то же время носители разных языков могут по-разному воспринимать тот или иной образ животного. Обычно эти отличия обусловлены экстралингвистическими факторами, например, природной зоной обитания животных, степенью их использования человеком в своей деятельности, или связаны с поверьями, представлениями народа, суевериями. Так, в далеком прошлом фермерские хозяйства Англии и Шотландии специализировались на выведении белых овец, т.к. при несовершенном развитии красильного дела светлую шерсть легче было обрабатывать. Появившаяся в стаде черная овца воспринималась отрицательно и считалась отмеченной печатью дьявола [Кунин 1967, 2: 815]. С ее появлением в выводке связывали множество нежелательных поверий. Таким образом, зооним black sheep реализует семы, противоположные тем, которые реализует собственно лексема sheep, как на денотативном, так и коннотативном уровнях значения, зло, позор: a black sheep - паршивая овца; it is a small flock that has not a black sheep (букв. 'малое стадо, в котором нет черной овцы’) – ‘в семье не без урода’. В русском языке фразеологизму a black sheep соответствует ФЕ паршивая овца. В основе фразеологизма лежит образ овцы, больной паршой (заразная кожная болезнь). Паршивая овца, которая может заразить все стадо, воспринималась русскими негативно: ср. пословицы Паршивая овца все стадо портит, Паршивую овцу из стада вон. Зооним паршивая овца реализует семы непригодность, позор, зло.

В бурятском языке образ овцы ассоциируется с кротостью, безобидностью, беззащитностью: хэбтэһ эн хони бодхоохогү й, хониндо ороһ он шоно шэнги, эдюулхэ гэһ эн хонин юм, эдихэ гэһ эн шоно юм и т.д.

Итак, фразеологизмы любого языка тесно связаны с характером образного мышления народа, отражают историю, культуру, традиции общества. Сопоставление бурятских фразеологизмов с их иноязычными соответствиями свидетельствует, что фразеологические картины мира различных народов в каких-то сферах могут совпадать.

Это объясняется, во-первых, общим источником происхождения ряда фразеологизмов, например, русская ФЕ волк в овечьей шкуре, как и ее образно-семантические соответствия в других языках (укр. вовк в овечiй шкурi, болг. вълк в овча кожа, англ. wolf in sheep’s clothing), восходят к тексту из Евангелия [Ашукин 1986: 111].

Во-вторых, способностью различных народов к одинаковому образному видению мира. Отанималистические ФЕ в разных языках демонстрируют некую символику, связанную с общностью восприятия образа животного, ср.: русск. ФЕ жить как кошка с собакой – ‘в постоянной ссоре, вражде’ и ее эквиваленты: укр. як кiшка с собакой (букв. ‘как кошка с собакой’), болг. като куче и котка (букв. ‘как собака и кошка’), исп. como el perro y el gato (букв. ‘как собака и кошка’), англ. to live a cat-and-dog life (букв. ‘жить жизнью кошки и собаки’), to lead a cat-and-dog life (букв. ‘вести жизнь кошки и собаки’). В то же время экстралингвистические факторы обусловливают отличия в восприятии образов животных и отанималистические фразеологизмы отражают национальную картину мира, сложившуюся в сознании того или иного народа.

Специфику языковой картины мира каждого народа составляет и набор

национальных прецедентных феноменов (имен, текстов, ситуаций), которые хорошо

знакомы носителям данного языка, вызывают у носителей языка прочные ассоциации и

очень часто используются в коммуникации данного народа.

Во фразеологии - описывать фразеологизмы как ценнейший источник

сведений о культуре и менталитете народа, видеть в них общечеловеческий и

национальный взгляд на мир, умение в сопоставительном аспекте описать образную

основу фразеологизмов при сходстве их значения.

https://www.vgu.ru)

.

2. Маслова В.А. Лингвокультурология. - М., 2001.

1. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций //ВЯ,

1993. - 3

2. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания //ВЯ. -

1995. - 1. - С.37-67.

3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1999.

4. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций.

ВЯ, 1993. - 3

5. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык: К проблеме языковой картины мира . // ВЯ. -1987.

- 3

6. Бельчиков Ю. А. О культурном коннотативном компоненте лексики. Режим доступа:

https://www.rusword.org

7. Бельчиков Ю.А. Русский язык. 20 век. М.: Изд-во МГУ, 2003.

8. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской

грамматики). - М., 1997.

9. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций. В

кн.: Логический анализ языка. Языки пространств. - М., 2000.

10. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М., 1997.

11. Вежбицкая А. Из книги Понимание культур через посредство ключевых слов.

Введение // Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с

англ. А.Д.Шмелева под ред. Т.В.Булыгиной. - М.: Языки русской культуры, 1999. -

С.263-305.

12. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и их влияние на духовное

развитие человечества // Гумбольдт В. Избранные труды. - М.: Прогресс, 2000.

13. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии //ВЯ, 1997.

6. - С.37-48.

14. Журавлев В.. Русский язык и русский характер. Издание Отдела религизного

образования и катехизации Московского Патриархата.

15. Зализняк Анна А., Левонтина И. Б., Шмелев А. Д. Ключевые идеи русской языковой

картины мира . М.: Языки славянской культуры. - 2005. - 544 с.

16. Зализняк Анна А., Шмелев А.Д. Время суток и виды деятельности. В кн.:

Логический анализ языка. Язык и время. - М., 1997.

17. Зализняк Анна А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на

фоне русской языковой картины мира ). В кн.: Логический анализ языка. Языки

этики. - М., 2000.

18. Зализняк Анна А. Преодоление пространства в русской языковой картине мира : глагол

добираться. В кн.: Логический анализ языка. Языки пространств. - М., 2000.

19. Ирзабеков Ф. Д. Заметки нерусского человека. - М.: Даниловский благовестник, 2007.

20. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных мен-

талитетов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

21. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. - М., 2002.

22. Левонтина И. Б. Милый, дорогой, любимый // Русская речь. 1997. - 5. - С.55 62.

23. Левонтина И.Б, Шмелев А.Д. Родные просторы. В кн.: Логический анализ языка.

Языки пространств. - М., 2000.

24. Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Попречный кус //Русская речь, 1996. - 1.

25. Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Русское заодно как выражение жизненной позиции

//Русская речь, 1996. - 2.

26. Логический анализ языка: Язык и время. - М.: Индрик, 1997. - 351 с.

27. Логический анализ языка: Культурные концепты. - М.: Наука, 1991. - 204 с.

28. Логический анализ языка: Образ человека по данным языка. - М.: Индрик, 1999. -

434 с.

29. Логический анализ языка. Языки пространств. - М., 2000.

30. Маковский -М.-М. Язык миф культура. Символы жизни и жизнь символов //ВЯ.

1997. - 1. С.73-95.

31. Откупщиков Ю. В. К истокам слова. Рассказы о науке этимологии. 2-е изд. - М., 1973.

32. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка. В

кн.: Логический анализ языка. Культурные концепты. - М., 1991.

33. Плунгян В. А., Рахилина Е. В. " С чисто русской аккуратностью " (к вопросу об

отражении в языке некоторых стереотипов) // Московский лингвистический журнал. -

1995. - 2. - С.340 351.

34. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. Отв. Ред.

Б.А.Серебренников. - М.: Наука, 1988. - 216 с.

35. Рябов О.В. Россия сфинкс: гендерный аспект западного образа таинственной

русской души //Гендер как интрига познания. - М., 2000. С.36-46.

36. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М., 2001.

37. Судаков Г. С. Были о словах и вещах. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1989. 267

с.

38. Телия

В.Н.

Русская

фразеология.

Семантический,

прагматический

и

лингвокультурологический аспекты. - М., 1996.

39. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. - М., 2000.

40. Урысон Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная анатомия // ВЯ,

1995. - 3.

41. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии. М.: Флинта, 2005.

42. Шмелев А.Д. Лексический состав русского языка как отражение русской души. В

кн.: Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев. Языковая концептуализация мира (на материале

русской грамматики). - М., 1997.

43. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. - М., 2002.

44. Шмелев А. Д. Широта русской души //Логический анализ языка. Языки

пространств. - М., 2000. - С. 357 367.

45. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства,

времени и восприятия). - М., 1994.

чувства и эмоциональные состояния в поэтической фразеологии. [Григорьева 1969]

Н. В. Уфимцева. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских. // Языковое сознание: формирование и функционирование./ Отв. ред. доктор филологических наук Н. В. Уфимцева. М., 2000, с. 141-142.

Н. Д. Арутюнова. Язык и мир человека. 2-е издание, исправленное. М, 1999, с. 278.

С. А. Аскольдов. Концепт и слово // Русская словесность. Антология / Под. общ. ред. д. ф. н., проф. В. П. Нерознака. М., 1997, с. 273.

47 Анна Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999, с. 283-284.

48 Ю. Н. Караулов. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть... с. 38; 25; 32.

49 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Понятие «концепт»... с. 6-7.

50 Г. Гачев. Национальные образы мира. Курс лекций. М., 1998, с. 17-19.

51 Анна Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. / Сост. М. А. Кронгауз. М., 1997, с. 401.