Раздел III. Культурная и межкультурная коммуникация

битель. Необходимость в коммуникации здесь обусловлена тем, что артефакт является материализованным продуктом мыследеятельнос-ти человека. Такая точка зрения совпадает с мнением этнопсихолога, считающего, что «каждый материальный предмет, прежде чем он был создан, должен был сначала стать " идеей в мозгу человека"»". Но артефакты создаются не только для личного потребления, а любая идея, чтобы стать доступной для других людей, должна быть объективирована в каком-либо материале, подвергнутом обработке.

То, что выше было названо «идеей», на языке культурологии и когнитивной лингвистики именуется концептом, обозначающим «идеальные сущности, которые формируются в сознании человека» 12. Объективирование концепта в артефакте превращает его в изложенный на языке того или иного вида культуры, т. е. закодированный текст. Он может быть декодирован и понят потребителем, владеющим языком того вида культуры, к которому принадлежит артефакт. Если код тех текстов, к числу которых принадлежит артефакт, неизвестен потребителю, то артефакт нуждается в дополнении, обеспечивающем адекватное понимание.

Обратимся к концепту «дом». Даже в случаях, когда речь идет о словах, обозначающих явления, эквивалентные в разных культурах, эквивалентность эта мнимая, потому что понятия об этих явлениях строятся на разных представлениях в национально-отличных сознаниях. Так, предложенное русским, украинским и австрийским студентам понятие «дом» вызвало вовсе не тождественные представления. Для большинства городских студентов из Нижнего Новгорода дом - это многоэтажное и многоквартирное строение из железобетонных блоков и из кирпича (80%), для одесситов такие же представления составили 65%; около трети опрошенных назвали старые дома с коммунальными квартирами в исторической части города. Приехавшие из русской деревни вспомнили деревянные дома - избы, немногие украинцы - хаты. Для большинства австрийцев (85%) домом оказался загородный особняк с лужайкой и гаражом. Дом в названной ситуации не только слово-понятие, но слово-представление, не тождественное по значению - месту для жилья.

" Т. Г. Стефаненко. Этнопсихология. М., 1999, с. 33.

12 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях.

Воронеж, 1999, с. 4.

Представим себе автора (архитектора, строителя) и потребителя (заказчика) дома. Заказчик не только называет «дом» и уславливается о цене, но и выступает в роли создателя «метатекстов» - наставлений и инструкций относительно того дома («артефакта»), который он желает получить. В известной мере он соавтор. У дома может быть два лица, отражающих вкус архитектора и хозяина. Так зарождается метакоммуникация в ее простейшем варианте.

Примером межвидовой коммуникации можно назвать статьи В. Г. Белинского о произведениях А. С. Пушкина. Здесь присутствуют две системы: первая - автор (А. С. Пушкин) < -» сочинения «-» читатель; во второй в качестве читателя выступает и В. Г. Белинский, автор статей «Сочинения Александра Пушкина» (ст. 1-11, 1843-1846 гг.). «Неистовый Виссарион» - не только «субъект восхищающийся» (по терминологии Гегеля) творчеством недавно погибшего русского гения. Он и сам автор, связанный с собственным читателем прямой и обратной связью, учитывающий настроения в русском обществе и создающий собственные статьи как под влиянием творчества Пушкина, так и под влиянием общественного мнения сороковых годов XIX века.

Статьи Белинского - метатекст, обязанный своим существованием процессу метакоммуникации:

автор (В. Г. Белинский) < -» статьи о Пушкине (1-11) < -» читатель

В результате межвидовой культурной коммуникации может появиться и новый вариант системы «культура», новое произведение, не тождественное ни протопроизведению, ни метапроизведению.

Но есть и более сложный вариант внутрикультурной метакоммуникации, при котором человек, «прочитывающий» прототекст одного произведения культуры, становится создателем принадлежащего к тому же виду культуры нового произведения - метатекста. В подобной ситуации оказывается любой профессионал, от которого требуется - и это уже стало признаком профессиональной культуры - знакомство с произведениями, созданными его предшественниками по роду его профессиональной деятельности.

Верное понимание концепта в процессе внутрикультурной коммуникации вовсе не означает полного единообразия в его интерпретации потребителями. Текст - это система, адекватное познание которой требует построения множества различных моделей, каждая из которых описывает лишь определенный аспект системы. Поэтому

возможны не совпадающие между собою, но и не противоречащие друг другу верные интерпретации потребителями одного и того же артефакта. Топорище делает плотницкий топор рубящим инструментом, но, как известно, его используют и в качестве режущего инструмента, и даже в качестве бритвы, поскольку топор имеет лезвие, присущее и режущему инструменту, и ножу, и бритве. Концепт артефакта «топор» интерпретируется при этом либо с учетом того, что топор - рубящий инструмент, который имеет лезвие, либо как только рубящий инструмент, либо как только режущий инструмент, а то и как молоток, потому что обухом топора можно забивать гвозди, либо с учетом всех перечисленных смыслов, хотя значение слова «топор» определяется иным образом: «Орудие для рубки в виде насаженной на деревянную рукоять толстой железной лопасти с лезвием с одной стороны и обухом - с другой»".

В случае системы «культура» ситуация осложняется тем, что в ней артефакт становится ценностью - произведением культуры. Здесь, помимо кода того или иного вида культуры, присутствует ценностный код культуры. Такой вывод напрашивается из рассуждения И. Пригожина о человеческих системах, к числу которых принадлежит культура. Ученый рассматривает человеческие системы не в понятиях равновесия или как «механизмы», а как креативный мир с неполной информацией и изменяющимися ценностями, мир, в котором будущее может быть представлено во многих вариантах. «Социальная проблема ценностей в широких пределах может связываться с нелинейностью. Ценности - это коды, которые мы используем, чтобы удержать социальную систему на некоторой линии развития, которая выбрана историей. Системы ценностей всегда противостоят дестабилизирующим эффектам флуктуации, которые порождаются самой социальной системой, это и придает процессу в целом черты необратимости и непредсказуемости» 14.

В настоящее время состав и структура элемента «культурная традиция» еще не описан, но процитированный фрагмент статьи И. Пригожина наводит на мысль о том, что традицию можно представить в виде системы ценностей, состоящей из произведений куль-

11 С. И. Ожегов. Словарь русского языка. М., 1986, с. 697.

14 И. Пригожий. Природа, наука и новая рациональность // Философия и жизнь.

7/1991.-М., 1991, с. 36.

туры - текстов и возвышающейся над нею системы ценностных кодов, единых для текста культурной традиции. Такое описание элемента «традиция» при всей его приблизительности кажется небесполезным, потому что позволяет проследить как стабилизирующую роль традиции в системе «культура», так и стандартизацию оценок в этой системе. Во внутрикультурной коммуникации традиция, будучи общей для автора и потребителя, создает возможность понимания смысла произведения культуры потребителем, и она же обеспечивает последнего набором кодов-критериев оценки, которыми он может воспользоваться, чтобы из множества артефактов выделить корпус произведений культуры.

Выше мы уже обратили внимание на константность отношения «автор - произведение». Говоря о культурной традиции, остается подчеркнуть видимую связь с традицией и автора-производителя, и произведения-артефакта. «Автор проецирует своим произведением, - пишет В. С. Библер, - будущего читателя, читатель «вычитывает» в этом произведении прошлого, уже ушедшего из жизни или ушедшего в другую комнату автора...» 15 В этом суждении известного философа совмещены пример из области литературы и вывод, касающийся культуры, взятой в целом. Существование константы в системе «культура» связывает эту систему с тяготеющей к стабильности культурной традицией и создает предпосылки для надвременного и наднационального бытия культуры и культурной коммуникации.

Это заметил в свое время и очень тонко обозначил Л. П. Карсавин, когда писал, что «всякая культура взаимодействует (и всегда несовершенно, но несовершенно она и раскрывается) не только с «предшествующими» и «одновременными», а и с «последующими», живет не только в прошлом и «преимущественно своем» настоящем и в будущем» 16.

Межвидовая культурная коммуникация позволяет реализовать возможность коммуникации как в границах одной и той же национальной культуры одного и того же времени, так и за их пределами во времени и в национальном пространстве. Межвидовая коммуникация рождается тогда, когда потребитель произведения, принадле-

15 В. С. Библер. От наукоучения - к логике культуры. Два философских введения в

двадцать первый век. - М., 1991, с. 296.

" Л. П. Карсавин. Философия истории. - М., 1993, с. 165.

жащего к одному виду культуры, создает его модель, пользуясь языком другого вида культуры. Схема межвидовой культурной коммуникации такова:

В результате межвидовой культурной коммуникации появляется новый вариант системы «культура», новое произведение культуры, не тождественное ни протопроизведению, ни метапроизведе-нию.

Примерами в данном случае могут служить системы «иллюстрированная книга» и система «комикс». В первом случае художник-график является читателем литературного произведения и его иллюстратором, который, подобно переводчику, адаптирует и интерпретирует текст иллюстрируемого произведения. Текст литературного произведения с иллюстрациями к нему образует новое произведение - иллюстрированную книгу. Читатель такой книги становится одновременно зрителем по отношению к помещенным в ней иллюстрациям, и в его восприятии текст и иллюстрации к нему образуют единое целое - систему «иллюстрированная книга». Схема восприятия иллюстрированной книги читателем выглядит следующим образом:

Иллюстрируемое литературное произведение и иллюстрации к нему могут принадлежать к одной и той же национальной культуре одного и того же периода (например, иллюстрации И. Лады к «Похождениям бравого солдата Швейка» Я. Гашека) или к разным национальным культурам разных исторических эпох (например, иллюстрации Г. Доре

к Библии). При этом в случае комикса ведущая роль принадлежит художнику - автору серии рисунков, а не автору литературного текста, что и отличает систему «комикс» от системы «иллюстрированная книга».

Синтез произведения и метапроизведения, однако, не обязателен при межвидовой коммуникации: литературное произведение может существовать и быть издано без иллюстраций к нему. Статья о каком-либо научном сочинении может быть опубликована не в качестве предисловия к этому сочинению, а литературно-критические статьи могут существовать в виде отдельной книги, как «Литературные портреты» Ш.-О. Сент-Бева, хотя все они представляют собой метатекс-ты, обязанные своим существованием процессу метакоммуникации.