Глава 64. Распятие

64.1. ПУТЬ НА ГОЛГОФУ

Когда два разбойника были приготовлены к казни, солдаты, под предводительством центуриона (командира отряда из ста воинов), отправились к месту распятия. Центурион, в подчинении которого сейчас находились двенадцать солдат, был тем же командиром, который прошлой ночью привёл солдат в Гефсиманию, чтобы арестовать Иисуса. По римскому обычаю, на каждого приговорённого к распятию выделялось по четыре солдата. Прежде чем двух разбойников повели на распятие, они были подвергнуты должному бичеванию, но Иисус не получил новых телесных наказаний: центурион явно полагал, что Он был достаточно наказан ещё до вынесения приговора.

Двое воров, распятых вместе с Иисусом, были сообщниками Бар-Аббы и их бы казнили вместе со их главарём, если бы тот не был помилован Пилатом в честь Пасхи. Таким образом, Иисус был распят вместо Бар-Аббы.

Было около девяти часов утра, когда солдаты вышли из претория и повели Иисуса на Голгофу. Многие из тех, кто следовал за ними, втайне сочувствовали Иисусу. Но эта толпа, которая насчитывала более двухсот человек, состояла в основном из Его врагов и зевак, желавших всего лишь пощекотать себе нервы зрелищем распятия. Лишь несколько иудейских старейшин пришли посмотреть, как умирает на кресте Иисус. Зная, что Пилат передал Его римским солдатам и что Он осуждён на смерть, они собрались в Храме и стали обсуждать, что делать с его сторонниками.

Прежде чем покинуть преторий, солдаты взвалили на плечи Иисуса перекладину креста. Было принято заставлять осуждённого самого нести перекладину к месту распятия. Такой осуждённый нёс не весь крест, а только поперечный брус. Ко времени прибытия солдат с заключёнными длинные вертикальные брусья для трёх крестов уже были доставлены на Голгофу и прочно вбиты в землю.

Следуя обычаю, возглавлявший процессию командир нёс три дощечки, на которых углём были написаны имена преступников и характер преступлений, за которые их приговорили к смерти. Для двух воров у центуриона были заготовлены дощечки с их именами, под которыми было написано только одно слово: «Разбойник». Обычно, после того как жертву прибивали гвоздями к поперечному брусу и поднимали на вертикальный брус, эту надпись прикрепляли к вершине креста над самой головой преступника, чтобы все присутствующие знали, за какое преступление осуждённый подвергается распятию.

Дощечка с надписью, которую центурион должен был прибить на кресте Иисуса, была написана самим Пилатом на латинском, греческом и арамейском и гласила: «Иисус Назарянин – Царь Иудейский».

Некоторые из представителей иудейских властей, находившихся у Пилата, когда он писал эти слова, резко протестовали против того, чтобы называть Иисуса «Царём Иудейским». Но Пилат напомнил им, что это было частью обвинения, послужившего причиной осуждения Иисуса.

Когда иудеи увидели, что они не могут заставить Пилата изменить его решение, они попросили хотя бы смягчить текст и написать: «Он сказал: «Я – Царь Иудейский»».

Но Пилат был неумолим и не соглашался изменять написанное.

На все дальнейшие обращения он только отвечал: «Что я написал, то написал».

Обычно на Голгофу шли самым длинным путём, чтобы как можно больше людей смогло увидеть осуждённого преступника. Но в тот день был выбран кратчайший путь – через Дамасские ворота, которые выходили на север. Следуя этим путём, они вскоре прибыли на Голгофу – официальное место распятий в Иерусалиме. За Голгофой располагались виллы богачей, а по другую сторону дороги находились гробницы многих состоятельных евреев.

Распятие не было еврейским методом наказания. И греки, и римляне переняли этот вид казни у финикийцев. Даже Ирод I, при всей своей жестокости, не прибегал к распятиям. Римляне никогда не распинали римских граждан: только рабы и неграждане подвергались этой позорной казни. Во время осады Иерусалима – спустя лишь сорок лет после распятия Иисуса – вся Голгофа была усеяна тысячами крестов, на которых, день за днём, погибал цвет еврейской нации…

Когда процессия с осуждёнными на казнь проходила по узким улицам Иерусалима, многие добросердечные еврейские женщины, которые ранее слышали от Иисуса слова ободрения и утешения и знали о Его жизни, проведённой в любвеобильном служении, не могли сдержать рыданий, видя, как Его ведут на столь позорную смерть. Когда Он проходил мимо, многие из этих женщин рыдали и оплакивали Его.

А когда некоторые из них даже решились пойти рядом с Ним, Иисус повернул к ним голову и сказал: «Дочери иерусалимские, не Меня оплакивайте, а себя и своих детей. Мой труд почти завершён, – вскоре Я отправлюсь к Отцу Моему, – но для Иерусалима дни ужасного горя только начинаются. Близится время, когда вы скажете: «Как счастливы бесплодные и никогда не кормившие грудью». В те дни вы будете молить камни с гор обрушиться на вас, дабы освободить от ужасов, которые принесёт вам это горе».

Сочувствуя Иисусу, эти иерусалимские женщины демонстрировали настоящее мужество, ведь закон строго запрещал выказывать дружеские чувства к тому, кого вели на распятие. Черни позволялось глумиться, дразнить и высмеивать заключённого, но запрещалось сочувствовать ему. Хотя Иисус был благодарен им за сострадание в этот мрачный час, когда Его друзья были вынуждены скрываться, Ему не хотелось, чтобы эти добросердечные женщины навлекли на себя неудовольствие властей, осмеливаясь сострадать Ему. Даже в такое время Иисус думал не о Себе, а о страшных грядущих днях трагедии Иерусалима и всей еврейской нации.

С трудом передвигая ноги, Иисус шёл на распятие в полном изнеможении: силы Его были на исходе. Со времени Тайного Ужина в доме Марка Он не ел и не пил. Кроме того, за всё это время Ему не позволили сомкнуть глаз. Вдобавок, вплоть до вынесения приговора, один допрос сменялся другим, – уже не говоря об оскорбительном бичевании, сопровождавшемся физическими страданиями и потерей крови. На всё это накладывались глубочайшие душевные мучения, сильнейшее томление духа и чувство полного одиночества.

Вскоре после того как Иисус, качаясь под тяжёлой перекладиной, вышел из городских ворот, силы на мгновение оставили Его, и Он упал под тяжестью Своей ноши. Солдаты кричали на Него и пинали ногами, но Он не смог подняться. Увидев это, командир – знавший, что уже пришлось перенести Иисусу, – велел солдатам оставить Его в покое. После этого командир заставил прохожего, некого Симона из Кирены, снять перекладину с плеч Иисуса и нести её остаток пути до Голгофы.

Этот Симон проделал путь от самой Кирены, находившейся в Северной Африке, чтобы принять участие в Пасхе. Вместе со своими земляками он остановился сразу же за городскими стенами и направлялся в Храм на богослужение, когда римский командир приказал ему нести перекладину Иисуса. Симон оставался на Голгофе до самой смерти Учителя на кресте, беседуя как с Его друзьями, так и с врагами. После Воскресения Иисуса и прежде чем покинуть Иерусалим, он стал бесстрашным верующим в Радостную Весть Царства и, вернувшись домой, привёл к вере свою семью. Два его сына – Александр и Руф – стали активными проповедниками нового Учения в Африке. Но Симон так никогда и не узнал, что Иисус, Чей груз он нёс, и еврейский Учитель, подружившийся когда-то с его раненным сыном, были одним и тем же Человеком.

Шёл десятый час, когда процессия с осуждёнными на казнь прибыла на Голгофу, и римские солдаты начали прибивать двух разбойников и Иисуса к их крестам.

64.2. РАСПЯТИЕ

Сначала солдаты привязали руки Иисуса верёвками к перекладине, а затем пригвоздили Его кисти к дереву. Подняв эту перекладину и прочно прибив её к вертикальному брусу креста, они связали и пригвоздили Его ноги, пробив обе ступни одним длинным гвоздём. Большой штырь, вбитый в вертикальный брус на нужной высоте, служил в качестве опоры, на которой держался вес тела. Крест не был большим – ступни Иисуса находились на высоте лишь около 90 сантиметров над поверхностью земли. Поэтому Он мог слышать все издевательства в Свой адрес, и Ему было хорошо видно выражение лиц тех, кто столь бездумно насмехался над Ним. Присутствующие также могли отчётливо слышать всё, что было сказано Иисусом за эти часы пытки и медленной смерти.

По обычаю, перед распятием с осуждённых на казнь снимали всю одежду, но ввиду того, что иудеи резко протестовали против демонстрации обнажённого человеческого тела, римляне обеспечивали набедренной повязкой всех, кого они распинали в Иерусалиме. Поэтому, когда с Иисуса была снята одежда, на Него надели такую повязку, прежде чем поднять Его на крест.

К распятию прибегали для того, чтобы обеспечить медленное и мучительное наказание: порой жертва продолжала жить в течение нескольких дней. Многие жители Иерусалима отрицательно относились к казни на кресте, и существовало общество иудейских женщин, неизменно посылавших на место казни свою представительницу, чтобы предложить жертве наркотическое питьё и тем самым уменьшить страдания. Однако, попробовав такого питья, Иисус отказался Его пить, несмотря на сильную жажду. Иисус решил до самого конца сохранить человеческое сознание. Несмотря на жестокость и бесчеловечность этой смерти, Он желал встретить её и одержать над ней победу волевым подчинением Себя всей полноте человеческого опыта.

Когда Иисус был поднят на крест, двое разбойников уже висели на своих крестах, непрестанно бранясь и плюя на своих палачей.

Но когда Иисуса прибивали к кресту, Он сказал лишь: «Отец, прости им, ибо они не понимают, что делают».

После того как Иисуса подняли на крест, командир прибил над Его головой дощечку, на которой на трёх языках было написано: «Иисус Назарянин – Царь Иудейский».

Иудеи пришли в ярость от этой надписи, которую считали оскорблением. Но Пилат был разозлён их неуважительным обращением, и чувствуя себя жертвой угроз и унижений, прибег к такому способу мелкой мести. Узнав о том, что Пилат решил поиздеваться над ними, поместив эту надпись на кресте Иисуса, многие из иудейских предводителей поспешили на Голгофу, но они не решились снять эту дощечку, поскольку крест охранялся римскими солдатами. Не в силах убрать её, вожди растворились в толпе, всячески подстрекая людей к издевательствам и насмешкам, дабы кто-нибудь не воспринял эту надпись всерьёз.

Апостол Иоанн, вместе с Марией, матерью Иисуса, Его сестрой Руфью и братом Иудой, прибыл на место казни сразу после того как Иисус был поднят на крест, в тот момент, когда командир прибивал дощечку над головой Учителя. Иоанн был единственным из одиннадцати апостолов, ставшим свидетелем распятия, но даже он не присутствовал здесь всё время, так как вскоре после того как привёл сюда мать Иисуса, он поспешил в Иерусалим за своей матерью и её друзьями.

Когда Иисус увидел Свою мать вместе с Иоанном, братом и сестрой, Он улыбнулся, но ничего не сказал. Тем временем четверо солдат, которым было поручено распять Учителя, следуя обычаю, поделили Его одежду: один взял сандалии, другой – тюрбан, третий – кушак, а четвёртый – рубаху. Оставалось разрезать на четыре части цельнокроеную тунику, одежду, доходившую почти до колен. Но когда солдаты увидели, сколь необычной была эта одежда, они решили кинуть жребий. Иисус смотрел на них, пока они делили Его одежду, а бездумная толпа глумилась над Ним.

64.3. СВИДЕТЕЛИ РАСПЯТИЯ

В ту пятницу, около половины десятого утра, Иисус был распят на кресте. К одиннадцати часам более тысячи человек собралось здесь, чтобы увидеть это зрелище.

В то или иное время у креста стояли Мария, Руфь, Иуда, Иоанн, Саломея (мать Иоанна) и несколько искренне верующих женщин, среди них Мария – жена Клеопа и сестра матери Иисуса, Мария Магдалина, а также Ребекка, ранее жившая в Сепфорисе. Эти и другие друзья Иисуса молчали, видя Его великое спокойствие и стойкость и наблюдая Его жестокие мучения.

Многие проходившие мимо кивали головами и, злословя, говорили: «Эй, Ты, Который собирался разрушить Храм и восстановить его в три дня, спаси же Себя. Если Ты Сын Божий, то почему не сходишь с креста?»

Так же насмехались над ним и некоторые иудейские старейшины, говоря: «Он спасал других, а Себя спасти не может».

Другие говорили: «Если Ты Царь Иудейский, так сойди с креста, и мы поверим в Тебя».

А позднее они вновь издевались над Ним, говоря: «Он верил, что Бог спасёт Его. Он даже утверждал, что Он – Сын Божий, – взгляните на Него теперь: распят между двумя ворами».

Двое воров тоже поносили и кляли Его.

Поскольку Иисус не отвечал на их ядовитые насмешки, а также ввиду того, что приближался полдень этого особого дня приготовления к Пасхе, к половине двенадцатого большая часть издевавшейся и глумившейся толпы уже разошлась по своим делам. Осталось менее пятидесяти человек. Устроившись для долгого наблюдения за умирающими, солдаты собрались поесть и выпить своего дешёвого кислого вина.

Наливая себе вино, они с издёвкой произносили в честь Иисуса тост, говоря: «Приветствуем Царя Иудейского и желаем Ему счастья!»

И их изумляло, сколь терпеливо Иисус относился ко всем их насмешкам и глумлениям.

Заметив, что они едят и пьют, Иисус взглянул на них и произнёс: «Пить».

Когда командир услышал, что Иисус сказал «пить», он отлил из своей бутылки вина и, смочив губчатую пробку, надел её на копьё и поднял к Иисусу, чтобы Он мог увлажнить Свои запекшиеся губы.

64.4. ВОР НА КРЕСТЕ

Один из разбойников бранил Иисуса, говоря: «Если Ты Сын Божий, то почему не спасёшь Себя и нас?»

Но когда он упрекнул Иисуса, другой, много раз слышавший выступления Учителя, сказал: «Побойся Бога! Разве ты не видишь, что мы заслужили страдания за свои дела, а этот Человек страдает незаслуженно? Попросим лучше прощения за свои грехи и спасения для наших душ».

Услышав эти слова вора, Иисус повернул к нему голову и одобряюще улыбнулся.

Когда преступник увидел обращённое к нему лицо Иисуса, пламя его веры вспыхнуло с новой силой и, собравшись с мужеством, он сказал: «Помяни меня, Господи, когда придёшь в Царство Твоё!»

И тогда Иисус ответил: «Истинно, истинно говорю тебе ныне, что однажды будешь вместе со Мною в Раю».

Когда Иисус разговаривал с вором, принимая его в Царство, апостол Иоанн отсутствовал, отправившись в город за своей матерью и её друзьями. Впоследствии Лука услышал этот рассказ от обращённого в веру командира римской стражи.

Апостол Иоанн рассказал о распятии, каким он помнил его две трети века спустя. Остальные повествования основывались на рассказе римского центуриона, который, благодаря увиденному и услышанному, впоследствии поверил в Иисуса и вступил в Небесное Царство.

Как только раскаявшийся вор услышал обещание Иисуса, что когда-нибудь они встретятся в Раю, Иоанн вернулся из города вместе со своей матерью и группой примерно из десяти верующих женщин. Иоанн стоял рядом с Марией, матерью Иисуса, поддерживая её. Её сын Иуда стоял по другую руку.

В полдень Иисус взглянул на них и сказал Своей матери: «Женщина, вот твой сын!»

И, обращаясь к Иоанну, Он произнёс: «Сын Мой, вот твоя мать!»

После этого Иисус обратился к ним обоим: «Я желаю, чтобы вы ушли отсюда».

Поэтому Иоанн и Иуда увели Марию с Голгофы. Иоанн отвёл мать Иисуса туда, где он остановился в Иерусалиме, и поспешил назад на место распятия. После распятия Мария вернулась в Вифсаиду, где жила в доме Иоанна до конца своей жизни на земле. После смерти Иисуса Мария не прожила и года.

Когда Мария покинула Голгофу, остальные женщины отошли на некоторое расстояние и находились там до тех пор, пока Иисус не скончался. Они всё ещё были рядом, когда тело Иисуса было снято для погребения.

64.5. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС НА КРЕСТЕ

Вскоре после двенадцати небо померкло из-за наполнившего воздух мелкого песка, хотя обычно сезон таких явлений наступал позже. Жители Иерусалима знали, что это говорит о приближении одной из тех суховейных песчаных бурь, которые приходят из Аравийской пустыни. К часу небо потемнело настолько, что солнце скрылось во мгле, и остатки зевак поспешили в город. Когда спустя некоторое время Иисус испустил дух, здесь оставалось менее тридцати человек – тринадцать римлян и группа примерно из пятнадцати верующих. Все эти верующие были женщинами, за исключением двоих: Иуды, брата Иисуса, и Иоанна Зеведеева, который вернулся сюда перед самой кончиной Учителя.

В начале второго часа, в сгущавшейся мгле, вызванной сильной песчаной бурей, человеческое сознание Иисуса начало угасать. Уже прозвучали последние слова милосердия, прощения и наставления. Уже была выражена последняя воля – позаботиться о матери. В этот час приближающейся смерти в человеческом разуме Иисуса всплывали многие отрывки из религиозных книг иудеев, в первую очередь из Псалтыря. Последняя осознанная мысль Иисуса-Человека была связана с повторением некоторых мест из Псалтыря, ныне известных как девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый псалмы. Хотя Его губы часто шевелились, Он был слишком слаб, чтобы произносить слова, когда эти отрывки, которые Он так хорошо знал наизусть, всплывали в Его сознании.

Лишь несколько раз стоявшие рядом уловили отдельные фразы, такие как: «Познал я, что Господь спасает помазанника Своего [Пс, 19: 7]. Рука Твоя найдёт всех врагов Твоих [Пс, 20: 9]. Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня [Пс, 21: 1]?»

Иисус не чувствовал, что Отец оставил Его: Он всего лишь повторял в Своём угасающем сознании многие отрывки, среди которых был и двадцать первый псалом, начинающийся словами: «Боже мой! Боже мой! Почему ты оставил меня?» И случилось так, что это была одна из трёх фраз, произнесённых достаточно ясно, чтобы стоявшие рядом могли услышать их.

В последний раз Иисус обратился к Своим собратьям около половины второго, когда вторично произнёс «пить», и тот же командир стражи вновь увлажнил Его губы той же губкой, смоченной в кислом вине, которое в те дни обычно называли уксусом.

Песчаная буря усиливалась. Мгла сгущалась. И всё же солдаты и небольшая группа верующих не уходили. Солдаты присели вокруг креста, прижимаясь друг к другу, чтобы укрыться от колющего песка. Мать Иоанна и другие отошли поодаль и смотрели оттуда на происходящее, частично укрывшись под нависающей скалой. Когда Иисус испустил дух, у основания Его креста стояли Иоанн Зеведеев, брат Иисуса Иуда, Его сестра Руфь, Мария Магдалина и Ребекка, ранее жившая в Сепфорисе.

Было около трёх часов дня, когда Иисус громко воскликнул: «Свершилось! Отец, в руки Твои предаю дух Мой».

И сказав это, Он склонил голову и испустил дух.

Когда римский центурион увидел, как умер Иисус, он ударил себя в грудь и сказал: «Этот Человек действительно был Праведником. Воистину Он был Сын Божий».

И с той минуты центурион поверил в Иисуса.

Ввиду того, что этот день был днём приготовления к Пасхе и субботе, иудеи не хотели, чтобы три этих тела оставались висеть на Голгофе. Поэтому они отправились к Пилату, прося перебить казнённым ноги и прикончить их, с тем чтобы до захода солнца их можно было снять с крестов и бросить в погребальные ямы для преступников. Услышав их просьбу, Пилат сразу же послал трёх солдат, которые должны были перебить ноги и прикончить Иисуса и двух разбойников.

Когда солдаты прибыли на Голгофу, они так и поступили с двумя ворами. Однако к своему огромному удивлению, они обнаружили, что Иисус уже мёртв. Тем не менее, чтобы удостовериться в Его смерти, один из солдат проткнул Его левый бок копьём. Хотя нередко случалось так, что жертвы распятия не умирали на кресте по два-три дня, сильнейшие душевные переживания и тяжкие духовные муки оборвали смертную жизнь Иисуса во плоти чуть менее чем через пять с половиной часов.

Около половины четвёртого, во мгле песчаной бури, Давид Зеведеев в последний раз отправил гонцов с известием о смерти Учителя. Последний из них был направлен в дом Марфы и Марии в Вифанию, где, как он полагал, мать Иисуса остановилась вместе с остальными членами своей семьи.

После смерти Иисуса Иоанн отправил женщин под опекой Иуды в дом Марка, где прошёл Тайный Ужин. Сам Иоанн – к этому времени уже хорошо знакомый римскому центуриону – оставался на Голгофе, пока Иосиф и Никодим не прибыли сюда с приказом Пилата, разрешающим забрать тело Иисуса.