Небольшое отступление: слова-амёбы

Я только что продемонстрировал случай того, как нас могут ловить пропагандисты на многозначности того или иного термина. Современные СМИ, используя методы манипуляции сознанием очень часто и помногу, вводят такие многозначные слова. Слова, истинный смысл которых известен только небольшой группе специалистов, но яркость, которых наполняет у неспециалиста часто прямо противоположными смыслами.

Для того, чтобы обозначить такие словарные феномены, многие публицисты и политологи (см. например С.Г. Кара-Мурза «Манипуляция сознанием») называют их словами-амёбами. Эти слова могут принять, как амёбы, любой смысл, в зависимости оттого, что нужно тому или иному манипулятору. Именно по этому чтобы не ловиться на них – надо знать их истинный смысл!

Здесь в лице термина «тоталитаризм» вы имеете очень хороший пример слова-амёбы. Это слово каждый понимает часто далеко не так, как оно есть на самом деле, но почти для всех оно является вполне ругательным. Посмотрите, как сильно меняется отношение к чему-либо, если кто-то навесит на него ярлык «тоталитарности». Обратите внимание, что обычно, тоталитаризм у россиянина, как правило, ассоциируется с самой зверской диктатурой гитлеровского типа – с концлагерями и гестапо.

Особенно это надо иметь в виду в дискуссиях о нашем советском прошлом. Тем более, что уже всё больше и больше людей узнаёт ПРАВДУ о том, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО представляли собой «сталинские чистки», и каковы действительные цифры. Ведь результаты исследований историков в этом вопросе уже давно опубликованы. Причём опубликованы с реальными документами!

Отсюда и следствие:

Если встречаются два человека, причём один из них знает действительные цифры, а другой думает что их знает, и начинают спорить, то они, как правило, говорят на разных языках! Ведь расхождение действительности и пропаганды наших СМИ в цифрах достигает иногда до 120 (СТА ДВАДЦАТИ!!!) РАЗ! Только у одного из этих спорщиков на всём и вся висит ярлык тоталитарности, начисто отсекающий его от малейшей возможности не только увидеть реальность, но даже услышать собеседника.

Обратите при случае на это внимание, и, особенно(!), на том, КАК этот ярлык ОСЛЕПЛЯЕТ.

Так что маленький, побочный совет: «Для выражения своих идей и мыслей, говорите на чистом русском языке, избегая употребления всяких «измов» и им подобных словечек (например: «саммит», «электорат», «общечеловеческие ценности», «права человека», «киллер» и т.д.), дабы не попасть в лужу ложного понимания заумного термина [70].

Часть Вторая. Русская культура

Глава 1. Жажда жизни как принцип

Как я уже говорил в начале книги, русская культура возникла в очень суровых природных условиях существования. Никакая другая высокоразвитая культура не смогла сформироваться в аналогичных условиях и то, что у других культур, с более мягким климатом района обитания, было не очень сильно заметно и не очень сильно проявилось, то в нашей это в некоторых случаях получила гипертрофированное развитие.

Я имею в виду коллективизм.

То, что является фактом – для выживания в условиях России, необходим был именно коллективизм. Причём понимаемый безусловно как взаимозависимость всех членов общества.

В одиночку, в суровых условиях Русского климата, во враждебном окружении воинственных степных народов, никто выжить не мог. В таких условиях можно выжить только коллективу. Коллективу крепко спаянному, в котором все зависят от каждого. И смерть кого-то из членов общины, коллектива, есть тяжкий удар, прежде всего, по шансам выживания всех.

Суровые климатические условия подразумевают не только ограниченность возможности добычи пропитания, но и значительные затраты по его добыче. Значительные затраты на обеспечение отопления жилища людей и стойл для скота. Значительные затраты на пропитание не только самих людей, но и содержащегося домашнего скота.

Напомню, что стойловое содержание скота в России может достигать полугода. А это значит, что на эти пол года надо запасти корм для скота.

Все эти затраты, естественно, отражались и на норме потребления каждого человека коллектива. Из-за высоких затрат, на потребление оставалось очень мало. Отсюда и очень частые на Руси голодоморы. Только за 60 предреволюционных лет в России – 40 лет были голодными. В сущности, крестьянская община даже в «благополучный» год балансировала на грани голода. В таких условиях особое значение приобретает справедливое распределение произведённых продуктов. Такого его распределения, чтобы всем хватило дожить до следующего урожая.

Если какой-то член общины пытался жить за счёт других, пытался «сколотить состояние», то в наших условиях это означало, что кто-то, благодаря ему окажется за гранью жизни. По той причине, что ему не достанется ничего.

Отсюда сразу следует два правила русской культуры.

Правило первое: все члены общества (общины) должны быть обеспечены минимально необходимым количеством средств к существованию.

В условиях постоянного дефицита этих самых средств, это приводило к «уравниловке».

Правило второе: стяжательство отдельных членов общины – смертельно опасно для всех остальных и должно безусловно подавляться.

Стяжательство в условиях очень сильного дефицита жизненно необходимого, ведёт к тому, что стяжатель получает то, что кому-то необходимо для физического выживания. Поэтому в сознании русского человека стяжательство было смертельным грехом, равным убийству.

Из этого в частности следовало крайне негативное отношение к «кулакам»[71] (как их тогда называли – мироедам). Они именно объедали общину («мир»), оставляя многих без средств к существованию. Именно без средств к существованию, так как то, что прибирал к рукам кулак убывало у других, обрекая часто их на голодную смерть. Конечно, умереть с голоду, чаще всего не позволяла община, но содержание таких обобранных ложилось тяжким грузом на всю общину и уже вся община начинала «точить зуб на мироеда».

И это не просто слова.

То, что наши «демократы» ныне поют осанну кулаку-мироеду – это либо от незнания, либо от преступного желания выдать желаемое за действительное, направленное на разрушение русской культуры.

Так же здесь надо бы отметить то, что уже это жёсткое осуждение и отрицание стяжательства, делает нашу культуру прямой противоположностью Западной, где принцип стяжательства стал основой жизни, главной движущей силой.

Что же следует из этих двух вышеприведённых правил?

Если все зависят от каждого, то каждый обязан трудиться, внося свою посильную лепту в общее благосостояние.

Это есть следующее, третье правило.

Из него же следует и то, что если кто-то отличается особыми талантами, то он в праве был рассчитывать на особую помощь и поддержку общины. То, что он умеет делать лучше всех, так же может способствовать повышению шансов на выживание всей общины «в лихую годину». Это отношение к талантам являлось к тому же частным случаем общего правила, по которому следовало сохранять, накапливать и преумножать мудрость. Ценилось в человеке не то, что он имеет, а то, что он реально знает и умеет.

Вот что по этому поводу пишут В. Калюжный и Е. Ермилова в книге «ДЕЛО и СЛОВО. Будущее России с точки зрения теории эволюции»:

«Крестьяне резко осуждали лень, неумелое или недобросовестное отношение к труду. Житель Шадринского уезда Пермской губернии Андрей Третья­ков так писал в 1852 году: «Похвальная черта в ха­рактере жителей — общественность и соревнование к своевременному отправлению полевых работ... Господ­ствующие добродетели суть: трудолюбие и воздержа­ние от хмельных напитков. Гласно и колко смеются все над тем, кто по своей лености затянул пар, то есть в надлежащее время не вспахал, или кто зимней порой не успел окончить молотьбу до талицы».

На общих сенокосах, на помочах и других кол­лективных работах проявлялись сообразительность и ловкость каждого, сила и виртуозность в отдель­ных приемах. Да и по результатам работы крестья­нина можно было наглядно судить о его умелости, сноровке и в ведении хозяйства, и в других существенных для репутации занятиях. Так, мнение одно­сельчан о девушке как о работнице, непременно учитывающееся при выборе невесты, складывалось не только при наблюдении за ее работой. У всех на виду была ее одежда собственного изготовления, ук­рашенная в праздничные дни сложным рукоделием. В некоторых местностях осуществлялся и специаль­ный осмотр женщинами девичьего рукоделия».

Информация для размышления:

Если в Западной культуре преобладает ныне отношение к труду как к неизбежному злу, как к неизбежной и малоприятной помехе главной цели в жизни – получению удовольствий и развлечений, то в этом смысле русская культура прямая противоположность Западной.

В русской культуре существовал именно культ созидательного труда. Развлечения воспринимались не как цель жизни – цель жизни как раз созидательный труд – а как небольшой праздник для отдыха. Отдыха, после которого так же следовал труд. Краткий перерыв в созидательном труде.

Основное наслаждение по русской культуре – это наслаждение достижениемсозидательной цели, цели созидательного труда.

Это сравнение далеко не в пользу Западной культуре.

Так же из первых трёх правил следует и то, что все в общине равны в правах. Это – четвёртое правило.

Но, так как во враждебном окружении (военной угрозы со стороны соседних государств, или набеги степняков в как средние века) можно выжить только сообща, то это же правило распространялось и на всех соседей и даже незнакомых людей.

Это правило принимало в те времена, с точки зрения современного человека, довольно странные формы.

Так, если к кому-нибудь в избу приходил в ноябре странник, то его оставляли жить до весны.

Но это странно только для современного человека. Для крестьянина времён «до революции», причина была очевидна. Это было необходимо, так как выгонять человека на улицу в это время было равносильно его убийству – либо замёрзнет насмерть, либо умрёт с голоду.

В наше время это стало далеко не очевидным, когда о голоде, который до революции был весьма обычным явлением, при котором вымирали целыми деревнями, – очень прочно забыли. Сие явление ликвидировала Советская власть[72].

Но, все эти правила – только внешнее впечатление.

Все эти правила ложились в основу культуры и подкреплялись ею. Они нашли отражение и в глубинных основах отношений между людьми, причём в весьма неожиданной, с точки зрения современного человека, области.

Подумайте: когда о любом человеке будут заботиться максимально?

Только если к нему будут относиться как к близкому родственнику.

Так что обозначение общественных отношений в традиционном обществе, особенно в России, как Семьи, не только глубоко символично, но и достаточно полно отображает суть явления.

Подумайте в связи с этим о том, КАК обращаются друг к другу незнакомые люди.

На Западе – «господин», «сэр» и т.д.;

То есть так, как обращается РАБ к хозяину, господину. Или, как минимум, к человеку, также являющемуся рабовладельцем и потенциальным врагом собеседника. В любом случае, данное обращение несёт на себе изначально отпечаток именно социального и правового неравенства.

В России – «друг», «товарищ», «брат», «сестра», «отец», «дядя», «тётя» и так далее. Как к другу и родственнику!

Такое обращение не только символично. Ранее, до того времени, когда россияне заболели западнизмом, такое обращение было даже и не символом.

Подумайте вы сами: что вас (конкретно вас!), заденет больше – смерть какого-то далёкого или незнакомого человека, или смерть достаточно вам близкого – сына, дочери, брата, сестры, матери, отца?

Если ВАШИ близкие будут находиться присмерти, или подвергаться смертельной опасности, не приложите ли вы максимум усилий, для того, чтобы самого страшного не случилось?

Так и в обществе-семье – «дальних» людей не существует. Из-за этого отношения, такому «дальнему» просто не дадут помереть. Даже если он того очень захочет (если, например, он самоубийца).

В конкурентном обществе – на всё это глубоко наплевать: «Какой-то незнакомый человек помирает? Ну и чёрт с ним!».

Глава 2. Справедливость в русском понимании

Чтобы понять его сущность надо опять посмотреть на те условия существования, которые были у наших предков-крестьян.

Если из-за высоких затрат всегда выходило очень мало на потребление, то требование выживания всего коллектива диктовало такое распределение произведённого продукта, при котором до следующего урожая доживали бы все.

Отсюда следующие следствия.

Если год малоурожайный, то делился весь урожай – поровну. Причём не по дворам, а по едокам! Если же год был наоборот урожайный, то делилось всё уже несколько иным образом.

Сначала по едокам, по необходимости выживания.

А затем уже по труду.

Так как производили все каждый на своём участке, то для такого распределения, каждый должен был показать то, что он произвёл. Если кто-то произвёл меньше необходимого для проживания, остальные должны были ему помочь. Причём помочь обязаны были больше те, кто и произвёл больше. Справедливо считалось, что в следующем году ситуация может измениться на противоположную, и помогать уже будет тот кто ныне произвёл мало. Ведь вся Россия у нас зона либо негарантированного, либо рискового либо вообще критического земледелия. Любой случайный выверт климата, и случиться может всё, от огромного урожая, до жесточайшей засухи.

Отсюда ещё два следствия.

Каждый член коллектива, каждый член общества имел право знать «что у соседа в котелке» – раз, и требовать максимальной отдачи в общем труде – два. Лентяй и неумеха – обуза для всех!

Здесь кроется различие того, как воспринимается вопрос о зарплате на Западе, и как в России.

Для западоида главное в жизни быть «лидером». А это очень сильно завязано на то, что человек зарабатывает (или крадёт).

Внешним мерилом такого благополучия и «лидерства» будет владение очень престижной маркой автомобиля, проживание в престижном районе.

Вполне естественно, что можно пустить пыль в глаза тем, что просто экономить на всём, чтобы после купить и дом в престижном месте и престижную марку автомобиля. Причём экономить на тех вещах, которые скрыты от глаз окружающих – например на еде.

Вполне естественно, что вопрос о зарплате в такой ситуации будет восприниматься как покушение на созданный имидж «лидера», так как знание реального дохода очень хорошо покажет действительное, а не показное положение данного человека.

Также известность зарплаты очень опасна для человека, который, так или иначе, «химичит» с налогами.

Тут уже и в тюрьму можно загреметь.

Если на Западе данный вопрос относится к неприличным, то в России наоборот, ответ на данный вопрос служит показателем того, насколько человек хорошо трудится. Показателем его трудолюбия и ценности для коллектива.

Я сознательно избегаю оценок социализма 70-х – 80-х годов в этой области. Искажения этого принципа из-за недопонимания, а также откровенного его непонимания, в более поздний период как раз и послужили одной из причин краха «советского проекта». Я беру только то, что непосредственно вытекало из культуры крестьян XIX – начала XX веков. А тогда результаты труда того или иного крестьянина, члена общины были очень хорошо видны всем.

Ведь если кто-то собрал очень много урожая, скосил очень много сена, то всё это, создавало у окружающих весьма благоприятный образ работника, так как он способствовал повышению общего благосостояния общины. Каждого его члена.

Ещё одна черта русской культуры, которая у всех, что называется, на виду, но в то же самое время, из-за того, что считается само собой разумеющейся, ускользает от рассмотрения. Считается, что она должна быть присуща всем культурам и цивилизациям. Как само собой разумеющееся. Но…

Речь идёт о правиле вступаться за слабого перед лицом сильного.

У всех людей русской культуры, когда об этой черте заходит речь вызывает огромное удивление, что у других такое положение культуры может полностью отсутствовать. А если и присутствовать, то только как очень редкое исключение. И тем не менее…

«…Кэтрин Дженовезе умерла не быстрой смертью. Это была долгая, мучительная, публичная смерть. Убийца гонялся за ней и атаковал её на улице трижды. Всё это время Кэтрин громко кричала, пока бандитский нож не заставил её замолчать навсегда. Невероятно, но тридцать восемь её соседей наблюдали из своих окон, как разворачивались события, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы вызвать полицию» [73].

У нас такого не могло быть в принципе! (По крайней мере, во времена СССР и в начале девяностых, когда русская культура ещё не была основательно задавлена шакалами-рыночниками).

Я сам был свидетелем того, когда на вопли человека, избиваемого пьяными хулиганами, высыпало во двор пол 112-и квартирного дома. Кто со своими кулаками на перевес, а кто и с чем потяжелее…

Но и этот случай лишь очень частное проявление гораздо более общего правила.

С виду, это поведение очень похоже на проявление всё той же взаимопомощи, так как служит той же цели – защиты тех, кто попал в беду.

Если же присмотреться внимательней, то оказывается, что защищать будет не только общество, община, «толпа», и т.д. но и отдельный индивид. Причём, далеко не обязательно сильный. Вступиться мог кто угодно – хоть калека на костылях. Этому его обязывала наша культура.

Да, конечно, этот самый пресловутый «калека на костылях», мог выступать и из-за осознания того (вполне справедливого), что за ним стоит всё остальное общество. Даже из чисто тщеславных соображений, – прослыть великомучеником. Но это «объяснение» не охватывает даже сотой части того, что было в нашей культуре. Даже попытка объяснить это поведение русских с чисто рациональных позиций, характерных для западной науки и психологии западника, тут же приводит к тотальному убеждению о совершенной иррациональности всех русских.

К чему весь Запад в своё время и пришёл.

Но, всё-таки, если разбираться «без дураков», и с позиций нашей культуры – что получится?

А получается следующее.

Данная черта была предохранителем в обществе, от появления в нём устойчивой и, главное, самодостаточной группировки, сообщества негодяев. Негодяев, полагающихся только на свою грубую силу и паразитирующей на всём обществе.

Чисто рационально: с одним «хлюпиком» такой «супермен» справится, но если их будет много… результат будет обратный.

Опять, рассмотрим, как всё это будет действовать на уровне отдельно взятого индивида.

Он вполне может решить (как и поступает практически любой индивидуалист-западоид), что связываться с тем амбалом – себе дороже. Лучше подождать, когда соберётся достаточная толпа или найдётся другой не менее сильный герой-супермен, чтобы приструнить негодяя. Короче, лучше сидеть и не высовываться, дабы не «огрести «за просто так» по полной программе». То есть типичная позиция шкурника: «моя хата с краю»! Именно на таких шкурников вся сволота и рассчитывает, когда решается на особо наглые и публичные нарушения общественной морали и закона.

Но если всё общество, как один[74], будет выступать против любых попыток аморальных, но физически сильных личностей установить паразитические отношения со всеми остальными, это будет очень сильным предохранителем от их появления. Вполне естественно, что установившиеся со временем отношения, для любых в принципе аморальных личностей, выведут такие попытки за грань мыслимого.

И сами посудите, что в «старых культурах» мыслится как самое позорное и самое почётное?

Самым позорным считается обобрать калеку, нищего, одержать «победу» над слабейшим.

А что является наиболее почётным? Одержать победу над превосходящим противником.

Значит, нормальным поведением любого нормального члена общества должно было бы как раз не рациональное – расчет своих личных выгод и потерь, а иррациональное поведение – бросаться в драку вне зависимости от всех прочих обстоятельств. В драку за защиту общих высших Идеалов Справедливости.

В условиях нашей суровой страны это должно поддерживаться всеми возможными способами и общественными институтами. То есть поддерживаться общественным мнением, существующей культурой, моралью, религией. Чтобы все эти правила были безусловными и строго обязательными к выполнению.

Особо надо отметить здесь последнее.

В нашей, Православной Религии особо прописано заступничество за «нищих духом». Как одно из самых богоугодных деяний.

Так же это заступничество за «нищих духом» жёстко завязано для любого нормального русского на отстаивание идеалов Справедливости. Эти идеалы прямо указывают, что необходимо вмешиваться везде, где эти самые идеалы нарушаются. И в этом заступничестве нет никакого различия ни по полу, ни по расе, ни по национальности. «Все люди братья!». А раз так, то «заступиться за брата сам Бог велел»!

Здесь на самом простейшем разборе, очень хорошо видно, КАК в нашей культуре густо переплетены все морально-этические нормы и как жёстко они связаны между собой.

Вполне естественно, что в среде русской культуры не может быть места ни конкуренции, ни какому другому проявлению рыночных отношений.

Это подмечено очень давно. Ещё Столыпин своими реформами пытался сломать именно русскую деревенскую общину. «Отучить» её от взаимопомощи, обречь её на рынок и конкурентные отношения. Результатом этого «эксперимента» был чудовищный голод 1911 года, унёсший миллионы жизней крестьян.

Такой жестокий урок не прошёл даром никому. Столыпину он стоил жизни, а русская община ещё больше стала сопротивляться любым рыночным отношениям, продавливаемым тогдашней правящей элитой. Одним из ярких проявлений этого сопротивления, были и крестьянские восстания, и жгучая ненависть всего «мира» к «кулакам».

Непримиримый конфликт народа и либеральной элиты привёл, как вы помните к революции и построению Советского государства уже без этой самой либеральной элиты.

Нынешние либералы так же очень хорошо помнят уроки 1917 года и так же намерены изменить экономические отношения в обществе. Но в отличие от прежних эти занялись более, по их мнению, перспективным делом – продавливанию в народ протестантизма[75] и культуры потребительства.

Они все в той или иной форме говорят о «вреде традиционалистских отношений в обществе»; о «неисправимом тоталитаризме мышления» русского народа; что «эта культура всячески сопротивляется введению более современных и эффективных форм экономики (то бишь рыночных)»; что «этот народ безнадёжен и погряз в патриархальщине и традиционализме» и так далее и тому подобное.

Новодворская ещё добавляет что «хорошо бы всё здесь разрушить…». И она не раз так же заявляла «…о великой пользе протестантизма для развития и процветания», «о величайшей, катастрофической ошибке русских князей, принявших православие от Византии, а не католицизм и протестантизм от просвещённой Европы».

Они правы, правы, правы!!!

Для того, чтобы в Мире восторжествовал Шакал Рынка, необходимо уничтожить русскую культуру. Под корень! Вместе с народом её носителем и РПЦ.

Поэтому:

Граждане атеисты!

Не трогайте и не пинайте Русскую Православную Церковь!

У неё, так же как и у всего нашего народа масса проблем.

Я вас очень хорошо понимаю: да, есть среди священников РПЦ люди яро защищающие эту власть, да есть серьёзные проблемы по давлению властей на РПЦ ради принятия ими нужных для властей решений. Но каковы бы не были бы эти самые проблемы, РПЦ – один из столпов нашей с вами культуры. И, атакуя РПЦ, вы тем самым, пилите сук, на котором сидите.

Не помогайте нашим врагам!

Хотите очищения РПЦ?

Помогите прежде, своему собственному народу очиститься от скверны либерализма.

Из всего только что изложенного можно сделать очень важный вывод:

Вся культура в России направлена, прежде всего, и только на одно – поддержание и преумножение жизни. Любовь к жизни культивировалась на всех уровнях общества.

Она также способствовала тому, что даже в самых кошмарных условиях существования люди искали и находили что-то прекрасное.

Именно поэтому я эту часть так и назвал – «Жажда жизни как принцип».

Второй вывод можно сделать и о Западной культуре.

Эта культура никогда не была нацелена на обеспечение жизни. Главная её цель – максимизация прибыли отдельного индивида, получение роскоши этим индивидом (заметьте: цель чисто вещная, а не жизненная!). Причём максимизация в условиях конкуренции – «войны всех против всех». А всё это значит, что, так как она была нацелена на соревнование между людьми и получение ими роскоши – она является прямым антиподом нашей.

Глава 3. Кое-что о стереотипах представления российского общества

Представление Российских крестьян XIX в. в СМИ (стереотип)

О многом говорит стереотип представления крестьян России прошлого и позапрошлого веков как невежественных и тупых.

Если очень хорошо покопаться в истоках этой «дичи», то легко обнаруживается, что стереотип-то вполне Западный.

В благополучном Западном обществе XV-XVI веков быть грамотным для крестьянина и иметь свободу воли, было вовсе не обязательно. Необходимо было быть хорошим исполнителем. Исполнительство и благоприятный климат исключили настоятельную борьбу за существование и необходимого для него накопления информации, для чего и нужна была грамотность (в широком смысле этого слова). Для Западного крестьянина был характерен стереотип: «зачем мне много знать и много соображать, если я и так получу всё, что мне надо для жизни».

От него же происходит и стереотип западноевропейского батрака, описанный у Макса Вебера, когда при увеличении платы за работу на поле снижалась выработка. Этот стереотип был частично сломан в эпоху Реформации и образования капиталистического общества. В это время крестьян искусственно поставили в условия борьбы за существование, но и после этого далеко не все из них были подвигнуты на овладение стилем жизни, предполагающем активное накопление информации и повышение грамотности. Это хорошо видно даже сейчас, когда на Западе сложившееся деление на «умный» средний и высший класс и «тупой» класс рабочих и сельхозработников искусственно закрепляется системой западной школы, масскультурой.

Культура рабочего ^[76]

«Надо сказать о том культурном типе, который представлял из себя молодой грамотный русский рабочий начала ХХ века. Это было особое культурно-историческое явление, и оно сыграло большую роль в революции. Это был рабочий, который, с одной стороны, обладал большой тягой к знанию и чтению, которая всегда была характерна для пришедших из деревни рабочих. Отличие в том, что наш рабочий одновременно получил три типа литературы на пике их зрелости – русскую литературу «золотого века», оптимистическую просветительскую литературу эпохи индустриализма и столь же оптимистическое обществоведение марксизма. Это сочетание во времени уникально. А. Богданов в 1912 г. писал, ссылаясь на беседу с английским профсоюзным лидером, что в те годы в заводских рабочих библиотеках были, помимо художественной литературы, книги типа «Происхождение видов» Дарвина или «Астрономия» Фламмариона – и они были зачитаны до дыр. В заводских библиотеках английских тред-юнионов были только футбольные календари и хроники королевского двора».

Весьма стоит учитывать эти вышеперечисленные стереотипы, сталкиваясь с пропагандой наших СМИ и с пропагандой либералов! Они ну очень любят порассуждать на темы о бескультурии рабочих и крестьян, устроивших революцию 1917 года, об их якобы рабской психологии.

Эти все стереотипы суть сильно искажённый западными представлениями о том «что должно быть» взгляд на русского человека. Вполне естественно, что их взгляд, «с их колокольни», не имеет ничего общего с тем, что было и есть на самом деле.

Глава 4. Рынок и план

Так как для выживания в российских условиях необходима очень высокая степень эффективности хозяйствования любого субъекта, то именно она привела к той структуре экономики, которая называется «План».

Вполне естественно, что если климат в России очень коварен, то для компенсации его «закидонов», типа неожиданного заморозка ранней осенью необходима очень высокая интенсивность труда крестьянина.

Эта самая высокая интенсивность не может быть осуществлена без какого-то ни было планирования работ. Да ещё и чёткого следования этому плану.

Как правило, если план хорош и осуществляется в срок – крестьянин оставался с урожаем. Если же наоборот, то без урожая. В любом же большом коллективе, которым являлась община, вопрос наиболее эффективного взаимодействия всех членов – очень важный вопрос. И решался он на сходках общины составлением планов на ближайшее будущее. В частности быстрая постройка дома селянину (а такая постройка ВСЕГДА делалась силами всей общины и за день) предполагала очень серьёзную координацию действий и усилий всех участников. В условиях нашего климата остаться «на улице» в резкое ухудшение погоды – перспектива не просто малоприятная, но и часто очень опасная. А стеснять кого-то своими нуждами, опять таки было далеко не в правилах русского человека.

То есть, сама природа вынуждала крестьян планировать всю свою деятельность и стремиться к как можно лучшему результату его исполнения.

Если в условиях царской России эти тенденции были малозаметны, так как были в основном на уровне отдельного крестьянского хозяйства, то после Великой Октябрьской Революции, когда к власти пришли именно представители этих крестьян, эволюция экономики в эту сторону стала неизбежной. К тому же эта же самая эволюция была очень сильно поддержана со стороны интеллигенции, которая была помешана на рациональности и рациональном управлении государством. Одно без другого не осуществилось бы.

Представление о правильно работающем хозяйстве были распространены этими крестьянами на всё народное хозяйство в масштабе страны.

Такой эволюции способствовали и то обстоятельство, что страна была технически отсталой, а находилась в окружении враждебно настроенных, в техническом плане передовых, государств.

Это обстоятельство в представлениях бывших крестьян и рабочих, попавших к «рулю власти» – соответствовало обстоятельствам коварства климата для сельской общины. И там и там опасность гибели от вполне внешней причины. Только в первом случае – от подлости климата, а во втором – от иностранной агрессии.

И то и другое, висело над страной как дамоклов меч и воспринималось, по сути, одинаково. Только внешняя угроза воспринималась уже как гораздо более серьёзная, чем климатические причуды. Поэтому (правда и не только по этому), в первую очередь, повышением производительности труда в сельском хозяйстве была ликвидирована угроза голода. А уже после создана сильная промышленность и армия, которые в Великую Отечественную Войну обеспечили победу над нашествием с Запада.

В Западной Европе из-за мягкости климата, такой огромной необходимости в планировании не было. Там можно было остаться с урожаем не сильно напрягаясь и, тем более, оптимизируя свою деятельность.

В этих условиях пропаганда нестяжательства со стороны католической церкви имела прямо обратный эффект относительно крестьян России.

Как указывает в своих работах Макс Вебер крестьяне-батраки в Германии весьма «неадекватно» реагировали на попытки экономического регулирования со стороны работодателей.

Стремясь заинтересовать батраков в как можно более качественном и быстром труде, работодатели увеличивали оплату труда работникам, но… к их изумлению, крестьяне в ответ не увеличивали интенсивность труда, а наоборот, уменьшали! Уменьшали потому, что чётко знали, что им надо для жизни. Получив за ту же работу больше денег они просто снижали интенсивность труда и таким образом приводили свою «норму прибыли» в соответствие со своим пониманием о нормальном заработке необходимом для жизни.

Здесь, в частности, очень хорошо видно, что принцип нестяжательства действовал в разных культурах. Во-первых, действовал он в разных областях, во-вторых, по-разному.

Если в России этот принцип требовал перераспределения полученного урожая в пользу малоимущих и был направлен на выживание как можно большего количества народу. В Западной Европе он носил характер больше морально-этического, религиозного самоограничения, чем какого-то другого.

Если в России принцип нестяжательства, прописанный в религиозных канонах, подпирался вопросами физического выживания, и носил абсолютный морально-этический характер, то в Западной Европе он вопросами выживания ни как не диктовался, и потому не просуществовал долго в условиях зарождающегося капитализма.

Если слом этого морально этического ограничения в Западной Европе диктовался капитализмом, пытающимся заставить наёмного работника более интенсивно трудиться, то слом этого же, но в России, может диктоваться только непроходимой тупостью, глупостью и догматизмом «правых реформаторов» граничащими с геноцидом.

Этот принцип в России обеспечивал эффективность экономики необходимый для выживания народа. Его уничтожение капиталистическим способом производства неизбежно приведёт (особенно учитывая в десятки раз более низкую, по сравнению с плановой, эффективность рыночной экономики) к вымиранию большей части населения России.

Что собственно сейчас и происходит.

В отличие от Западной Европы, в России этот принцип продержался исключительно долго. Даже в условиях тотального социалистического атеизма!

Продержался так долго потому, что неоднократно за время XX столетия подтверждался самой жизнью, позволяя выживать и народу и стране в условиях, для любого Западного общества, просто запредельно жесточайших – абсолютно смертельных!

Для того, чтобы этот принцип рухнул, необходимо было вырасти аж двум поколениям людей, которые просто не застали, не видели, не прочувствовали на своих костях того лихолетья, которое с абсолютной жёсткостью диктовало строгое соблюдение принципа нестяжательства. А с исчезновением надобности строгого соблюдения этого принципа, исчез и иммунитет к Западной пропаганде стяжательства.

А теперь посудите сами:

Если в Западной Европе не было необходимости в жёстком планировании хозяйства, не было (был уничтожено протестантизмом) осуждения стяжательства, которое к тому же не было «подпёрто» жизненной необходимостью, то какое общество там могло сформироваться?

Это общество, в принципах которого лежит свободное соревнование всех со всеми – вплоть до уничтожения хозяйства противника – конкуренция;

Это общество, в принципах которого также содержится поощрение стяжательства;

И это общество, в принципах которого никогда не было плана (только элементы).

Это общество, которое природа никогда не ставила в жёсткие рамки физического выживания, из-за чего совершенно не обязательным было стремление к максимальной оптимизации экономики и общественных отношений.

Именно благодаря этим причинам и получилось так, что в Западной Европе утвердилась модель экономики очень далёкая от идеала по эффективности, и вынужденная компенсировать своё уродство за счёт ограбления соседей.