Богатство.

Ориентация на материальное богатство имеется не во всяком обществе, а лишь в том, которое отошло от примитивных солидаристских установок на солидарность и сносное существование. Отсутствие излишка дополнялось и отказом от излишка, и известным примером такого отказа служит поддерживавшийся некоторыми племенами обычай потлатч, включавший в себя ритуальное уничтожение в пламени костров всех излишков, накопленных за несколько лет. Однако сам предмет богатства зависит от характера хозяйства, а отношение к нему от социокультурных факторов, присущих данному обществу. Для кочевых Народов важнейшее богатство — скот, для оседлого крестьянина — земля, в феодальном обществе статус индивида был напрямую связан с богатством, демонстрируемым в образе жизни.

Мы уже видели (в главе III), что богатство как ценность может приходить в противоречие с другими ориентациями. Во всей мировой художественной культуре постоянно присутствует ам-бивалентное или же прямо негативное моральное отношение к богатству. Неправедное богатство осуждается, и одобрению подлежат только богатые, расходующие свое достояние на общественные цели. Более того, богатство зачастую связывается с жадностью и жестокостью, а бедность — с взаимопомощью и душевностью. Яркой иллюстрацией такого положения могут служить две картины Брейгеля: «Кухня богатых» (непомерное изобилие, обжорство, непрошеных гостей грубо выталкивают за дверь) и «Кухня бедных» (убогая еда, общая кастрюля, дружная трапеза, где никто не обделен). Впрочем, по мере утверждения господства состоятельного класса моральная сторона все более отступает в отведенные ей ниши, а на первый план выходят чувственные наслаждения, упоение роскошью, богатая одежда, жилище и т.д. Богатство прямо связывается с витальными ценностями. Бедность как бы «уходит» с полотен художников и писателей, появляясь затем в период критического реализма как атрибут изнурительного и убогого существования, в котором человек стремится поддержать свое человеческое достоинство и не поступиться моральными принципами.

Можно привести много примеров такого амбивалентного или негативного отношения к богатству в классической русской литературы. Уже в пушкинской «Сказке о золотой рыбке» осуждается неуемная жажда все большего обогащения и власти. У Некрасова, Достоевского, Толстого или Тургенева, Островского или Чехова богатство — прежде всего греховная или злая сила, под-рывающая человеческие отношения. Такого рода детская и взрослая литература отражает устойчивые стереотипы в русской культуре, которые претерпевают процесс сложного и медленного изменения в последнее десятилетие. Зачастую различными средствами внушения внедряется тезис о том, что «теперь заповеди отменили, главное — деньги, доллары». Резкий разрыв между двумя типами ориентаций неизбежно приводит к разладу в общей системе культуры, отражающемуся и в психологии повседневной жизни и в стремлении к обогащению любыми способами. Как мы видели, богатство не выступает в культуре как самоцель, отменяя все остальные ценности. Во всей мировой социологии и культурологии (К. Маркс, М. Вебер, Э. Фромм и др.) всесторонне раскрыто, что во всякой устоявшейся культуре богатство подлежит одобрению лишь через его соединение с иными общественно значимыми или личностными ценностями (защита отечества, бла-

готворительность, спасение души, поощрение искусств, общественное строительство, расширение производства и т.д.). Непомерная страсть к богатству, безмерное накопление или прожигание жизни — неизменно осуждаемая ориентация в каждой культуре. Приведение в соответствие богатства и моральной стороны — важное условие создания стабильной срединной культуры (см. ниже).

Отношение к богатству зависит во многом от доминирующего фактора социальности. В доиндустриальном обществе демонстративное богатство играло важную роль, так как было наиболее очевидным свидетельством могущества и влияния его обладателей, их принадлежности к высшему классу. Накопление богатства, столь необходимое во всяком обществе, снижало статус владельца, если только оно не было предназначено для последующей раздачи или употребления на общее благо. Сословия, владеющие денежным богатством, — купцы и ростовщики — пользовались большей час-тью низким престижем, а особенно ростовщики, как люди, извлекающие пользу из затруднений других людей.

Положение радикально меняется в индустриальном обществе. По мере роста капитализма именно накопленный и «скрытый» капитал, пущенный в оборот, приобретает наибольшую ценность в общественном сознании. Влияние и мощь владельца зависят от движения капитала по невидимым финансовым каналам, хотя бы сам владелец вел относительно скромный образ жизни. На более позднем этапе, в период массового производства, наступает новый поворот, растет расширенное потребление, переходящее в демонстративное, при котором товары и услуги приобретаются не в силу их собственных свойств, а потому, что они дороги, т.е. доступны только состоятельным людям.

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 66 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 67 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

Обращение к демонстративному потреблению не только доставляет удовлетворение, но и повышает статус богатых во мнении и отношении окружающих. Эта тенденция проникает и в другие слои, которые могут испытывать удовлетворение от приобщения к престижному расточительству.