Критика новейших тенденций в культуре

Приведенным выше позитивным и апологетическим оценкам постиндустриального общества противостоят критические подходы к этому обществу. Эта критика разоблачает апологетику сто-ронников постиндустриального общества и выявляет несколько важнейших негативных аспектов присущей ему социокультурной системы. Прежде всего это манипулятивный характер этой системы. Видный канадский социолог Г. Маклуэна полагает, что технологические достижения «информационного» века привели к духовному обесцениванию прежней культуры, ее отстранению от основных сфер общественной жизни — к ущербу для духовного состояния человека. Конечно, новейшие достижения поражают воображение. Некоторые построения, казавшиеся мифическими и идеальными, оказались реализованными. В современном обществе человек может совершить больше, чем прежние культурные герои и полубоги. Реальность как бы превзошла в ряде отношений культурные идеалы, отодвинув большей частью высшие ценнос-

ти, которые прежде были объектом безумных и напрасных стремлений. Однако значимая содержательная деятельность, полноценное осуществление внутренних потребностей становятся доступными относительно небольшому кругу людей. Остальная масса населения отторгается от такого участия и превращается в пассивную массу, используемую для функционирования финансово-

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 279 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 280 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

технологической системы. Однако десакрализация отношения к миру и обществу, упадок идеальной, возвышенной, романтической стороны жизни сопровождается ее банализацией, «обуржуазиванием», подчинением законам рынка, превращением в товар. Прежняя символика и образность, выражавшие высокие и часто недостижимые идеалы, превращаются в продукт массового духовного освоения, но освоения мнимого, ограниченного аудиовизуальным знакомством. Идеалы превращаются в продукт массового духовного потребления, но не освоения. Происходит «материализация идеалов», их превращение либо в средство пропаганды, поддержания дисциплины, либо в повод для досуга. Прежняя критическая и возвышающая функция этого искусства и литературы, «несчастное сознание» и «утраченные грезы», преданы забвению, и такой ценой они превращены в предмет повседневного, заурядного потребления, средство стилизации деловых и светских отношений, никоим образом не вносящих разлад в эти отношения. Капиталистическое общество обнаруживает способность к поглощению прежних ценностей, их перевариванию и адаптации к потребностям поддержания статус-кво. Прежние жизненные конфликты и несбывшиеся надежды или возвышенные стремления, приводившие к трагедии, которые постигали Ромео и Джульетту, Отелло и Дездемону, мадам Бовари или Анну Каренину, подлежат «вытеснению» через различные формы «принятия действительности» в процессе расширенного потребления или курса психоаналитического лечения. Тем самым подрывается не только значение стиля прежнего искусства, но и сама сущность прежней культуры.

Критики коммерциализации культуры настаивают на том, что всеобщее образование, дешевые издания классиков, долгоиграющие пластинки и компактные диски или видеоплейеры действительно приближают высокое искусство к широким массам, однако ценой превращения его в придаток рыночно-технологической регуляции человеческих отношения. Новейшие специальные технологии в различных сферах регуляции позволяют манипулировать поведением и менталитетом широких слоев населения, превращать людей в «зомби», определять потребительский спрос на товары и услуги, миграционные потоки, поведение избирателей во время выборов, психологическое состояние и т.д.

Претензии социальных наук на деидеологизацию общественной жизни оборачиваются внедрением манипулятивных технологий, включающих широкую сеть всепроникающих масс-медиа, рекламу, политические и психологические компании, информационные продукты и т.д.

Неприятие негативных последствий постиндустриального общества порождает различные движения контркультуры, устойчиво расширяющие число своих последователей, начиная с послевоенного поколения битников и хиппи. Отсутствие реального прогресса в отчуждающем характере труда, глобальное разрушение природной среды, распространение новейших видов оружия, возрастание жестокости и равнодушия в отношениях между людьми, бессилие парламентской демократии в устранении господства политической олигархии, продолжающиеся национальные и религиозные конфликты — все это заставляет сторонников контркультуры искать иные, альтернативные пути, основанные прежде всего на подлинно человеческих ценностях, хотя бы и в узких рамках последователей различных движений. Альтернативные движения выступают как практическая критика современных общественных систем за самостоятельное участие каждого сторонника такого движения, налаживание постоянных форм солидарности, предполагающей уваже-ние к внутренней свободе и плюрализму мнений, за новые формы кооперации в труде и человеческих отношениях, осмысленное соединение труда и досуга, пренебрежительное отношение к матери-альному успеху, вещизму и чрезмерному потребительству.

Альтернативные формы жизнеустройства весьма различны:

1. Экологические движения.

2. Утопические коммуны, построенные на принципах общего бюджета, отрицания парной семьи, коллективном воспитании детей.

3. Организации, возникающие на основе различных импортированных восточных мистических учений (дзэн-буддисты, общества трансцендентной медитации, кришнаиты, группы йоги, последователи Раджнеша и т.д.).

4. Авангардные течения, связанные с поклонением музыкально-эстрадным типам массовой культуры.

Приверженцы контркультуры — обычно молодежь, как водится, из числа среднего класса, отрицающая культурные аспекты господствующей системы, так и выходцы из менее обеспеченных слоев, оказывающиеся лишенными устойчивого места в новой системе отношений. В 50—60-х гг. заметная часть молодежи предпочитала мирный эскапизм, отход от нормативного и еще представлявшегося функциональным буржуазного порядка. Позднее альтернативные движения стали оказывать заметное воздействие на западное

общество. Социологи по-разному оценивают эти течения. Некоторые склоняются к их критике, усматривая в них выражение настроя духовно опустошенных слоев, ищущих компенсации в доб-ровольной отверженности, в пассивном неприятии действительности, в освобождении от

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 280 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 281 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

нормативной морали и достижительных ориентаций. Однако среди альтернативных течений заметное место занимают и радикальные группы, выступающие за революционное изменение существующих порядков и обращающиеся к идеям Маркса, Ленина, Бакунина, Маркузе и Че Гевары. Противовесом левому радикализму становятся неоконсервативные тенденции, направленные на стабилизацию общественного сознания, потерпевшего заметный ущерб в период расцвета контркультуры.

Другие исследователи указывают на то, что в среде контркультуры возникают и позитивные направления: в защиту окружающей среды (движение «зеленых»), за демилитаризацию и де-бюрократизацию общества, за создание более человеческих отношений между людьми, гуманизацию образования и воспитания, внедрение более здорового образа жизни, питания, психической тренировки и т.д.

В противовес экстенсивному наращиванию потребления сторонники альтернативных культурных ориентаций особое значение придают качеству, экологической чистоте, безопасности для здоровья потребляемых продуктов. На первый план все больше выходит не просто достаток и возможность приобретения предметов потребления, но их качество и соответствие принципам здорового образа жизни. Престижно уже не просто иметь дом, машину, покупать дорогие продукты и т.д., но жить в экологически чистом и тихом районе, иметь машину, соответствующую стандартам охраны окружающей среды, не курить, заниматься спортом и следовать нормам правильного питания. И такое более «простое и естественное» потребление оказывается теперь дороже, чем «традиционное» престижное потребление.

Характерной чертой постиндустриального общества и культуры постмодерна является полиморфизм ценностей и социальных статусов. Перед человеком раскрывается более разветвленная сеть возможностей добиться признания и престижа: можно продвигаться вверх по «лестнице» предпринимательской, общественной, политической карьеры, можно заниматься индивидуальным творчеством в науках и искусстве, совершенствоваться в спорте и т.д. В молодости многие отдают дань молодежным субкультурам типа хиппи, увлечениям эзотерическими восточными культами, видя в них альтернативу прагматизму и индивидуализму западной культуры, возможность развития духовного потенциала, сближения с

другими людьми и с природой. В целом в обществе растет терпимость к внешней экстравагантности, проявлениям неординарного поведения, необычности одежды и внешнего облика, если это не мешает преуспеванию в науке и бизнесе.