Коровьев-Фагот

Коровьев – Фагот –персонаж романа «Мастер и Маргарита», старший из подчиненных Воланду демонов, черт и рыцарь, представляющийся москвичам переводчиком при профессоре-иностранце и бывшим регентом церковного хора.

Фамилия Коровьев сконструирована по образцу фамилии персонажа повести Алексея Константиновича Толстого (1817 - 1875) «Упырь» (1841) статского советника Теляева, который оказывается рыцарем Амвросием и вампиром. Интересно, что Амвросием зовут одного из посетителей ресторана Дома Грибоедова, расхваливающего достоинства его кухни в самом начале романа. В финале же визит в этот ресторан Бегемота и Коровьева-Фагота заканчивается пожаром и гибелью Дома Грибоедова, а в заключительной сцене последнего полета Коровьева-Фагота, как и Теляев у А.К. Толстого, превращается в рыцаря.

Коровьев-Фагот связан и с образами произведений Федора Михайловича Достоевского (1821 - 1881). В эпилоге «Мастера и Маргариты» среди задержанных по сходству фамилий Коровьевым-Фаготом названы «четыре Коровкина». Здесь сразу вспоминается повесть «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), где фигурирует некто Коровкин. Дядя рассказчика полковник Ростанев считает этого героя одним из близких себе людей. Полковник «вдруг заговорил, неизвестно по какому поводу, о каком-то господине Коровкине, необыкновенном человеке, которого он встретил три дня назад где-то на большой дороге и которого ждал теперь к себе в гости с крайним нетерпением». Для Ростанева Коровкин «уж такой человек; одно слово, человек науки! Я на него как на каменную гору надеюсь: побеждающий человек» Про семейное счастье как говорит!» И вот перед гостями появляется давно ожидаемый Коровкин «в нетрезвом состоянии души-с». Костюм его, состоящий из изношенных и поврежденных предметов туалета, когда-то составлявших вполне приличную одежду, напоминает костюм Коровьева-Фагота.

Коровкин схож с булгаковским героем и разительными приметами пьянства на физиономии и в облике: «Это был невысокий, но плотный господин, лет сорока, с темными волосами и с проседью, выстриженный под гребенку, с багровым круглым лицом, с маленькими, налитыми кровью глазами, в высоком волосяном галстуке, в пуху и в сене, и сильно лопнувшем под мышкой, в pantalon impossible (невозможных брюках (фр.) и при фуражке, засаленной до невероятности, которую он держал в отлете. Этот господин был совершенно пьян».

А вот портрет Коровьева-Фагота: «…прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный…пиджачок…гражданин ростом с сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая»; «…усики у него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а брюки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки».

Здесь полный контраст физических черт – Коровкин низкий, плотный и широкоплечий, Коровьев-Фагот же высокий, худой и узкоплечий. Однако при этом совпадает не только одинаковая небрежность в одежде, но и манера речи. Коровкин обращается с гостями «-Атанде-с… Рекомендуюсь: дитя природы… Но что я вижу? Здесь дамы… А зачем же ты не сказал мне, подлец, что у тебя здесь дамы? - прибавил он с плутовской улыбкою смотря на дядю, - ничего? не робей!.. представимся и прекрасному полу… Прелестные дамы! – начал он, с трудом ворочая язык и завязая на каждом слове, - вы видите несчастного, который… ну, да уж и так далее… Остальное не договаривается… Музыканты! польку!

-А не хотите ли заснуть? – спросил Мизинчиков, спокойно подходя к Коровкину.

-Заснуть? Да вы с оскорблением говорите?

-Нисколько. Знаете, с дороги полезно…

-Никогда! – с негодованием отвечал Коровкин. – Ты думаешь, я пьян? – Нимало… А впрочем, где у вас спят?

-Пойдемте, я вас сейчас проведу.

-Куда? В сарай? Нет, брат, не надуешь! Я уж там ночевал… А, впрочем, веди… С хорошим человеком отчего не пойти?.. Подушки не надо; военному человеку не надо подушки… А ты, мне, брат, диванчик, диванчик, сочини… Да, слушай, - прибавил он останавливаясь, - ты, я вижу, малый теплый; сочини-ка ты мне того… понимаешь? Ромео, как только, чтоб муху задавить… единственно, чтоб муху задавить, одну, то есть рюмочку.

-Хорошо, хорошо! – отвечал Мизинчиков.

-Хорошо… Да ты постой, ведь надо ж проститься… Adieu, mesdames и mesdemoiselles… Вы, так сказать пронзили… да уж ничего! после объяснимся… а только разбудите меня, как начнется… или даже за пять минут до начала… а без меня не начинать! слышите? не начинать!..»

Пробудившись же, Коровкин, по словам лакея Видоплясова, «многоразличные вопли испускали-с. Кричали: как они представятся теперь прекрасному полу-с? а потом не достоин рода человеческого!» и все также лестно говорили-с, в отборных словах-с». Почти также говорит и Коровьев-Фагот, обращаясь к Берлиозу и изображая из себя похмельного регента:

«-Турникет ищите, гражданин? – треснувшим тенором осведомился клетчатый тип, - сюда пожалуйте! Прямо, и выйдите куда надо. С вас бы указание на четверть литра… поправиться… бывшему регенту!».

Как и герой Достоевского, Коровьев-Фагот просит выпивку «для поправления здоровья». Его речь, как и речь Коровкина, делается отрывистой и малосвязной, что характерно для пьяного. Присущую Коровкину интонацию плутовской почтительности Коровьев-Фагот сохраняет в разговоре с Никанором Ивановичем Босым, и в обращении к дамам на сеансе черной магии в Театре Варьете. Коровьевское «Маэстро! Урежьте марш!» явно восходит к коровкинскому «Музыканты! польку!». В сцене же с дядей Берлиоза Поплавским Коровьев-Фагот «жалостливо» и «в отборных словах-с» ломает комедию скорби.

«Село Степанчиково и его обитатели» представляет собой также пародию на личность и произведения Николая Васильевича Гоголя (1809 - 1852). Например, дядя рассказчика, полковник Ростанев, во многом пародирует Манилова из «Мертвых душ» (1842 - 1852), Фома Фомич Опискин – самого Гоголя, а Коровкин – Хлестакова из «Ревизора» и Ноздрева из «Мертвых душ» в одном лице, с которыми столь же связан и Коровьев-Фагот.

С другой стороны, образ Коровьева-Фагота напоминает кошмар «в брюках в крупную клетку» из сна Алексея Турбина в «Белой гвардии». Этот кошмар, в свою очередь, генетически связан с образом либерала-западника Карамазинова из романа Достоевского «Бесы» (1871 - 1872). Коровьев-Фагот – это также материализовавшийся черт из разговора Ивана Карамазова с нечистым в романе «Братья Карамазовы» (1879 - 1880).

Между Коровкиным и Коровьевым-Фаготом есть, наряду со многими чертами сходства, одно принципиальное различие. Если герой Достоевского – действительно горький пьяница и мелкий плут, способный обмануть игрой в ученость лишь крайне простодушного дядю рассказчика, то Коровьев-Фагот – это возникший из знойного московского воздуха черт (небывалая для мая жара в момент его появления – один из традиционных признаков приближения нечистой силы). Подручный Воланда только по необходимости надевает различные маски-личины: пьяницы-регента, гаера, ловкого мошенника, проныры-переводчика при знаменитом иностранце и др. Лишь в последнем полете Коровьев-Фагот становится тем, кто он есть на самом деле, мрачным демоном, рыцарем Фаготом, не хуже своего господина знающего цену людским слабостям и добродетелям.