Субъекты политики

Понимание сущности и роли субъектов полити­ческой деятельности жестко связано с осознанием особенностей механизма реализации властных пол­номочий. Вопрос о субъектах политической деятель­ности встает каждый раз в связи с проблемой дей­ствующих во власти лиц, акторов политического пространства; с проблемой политического статуса личности или социальных групп. Власть, по определе­нию политологов, есть способность или возможность производить желаемое воздействие на поведение того или иного объекта, что предполагает наличие актив­ного субъекта, который влияет на объект какими-либо физическими (материальными) или идеальными (ду­ховными) методами¹. В сфере социальных наук субъ­ектами и объектами являются люди. Власть подразуме­вает определенное желание (намерение) со стороны субъекта повелевать и предполагает, что объект (дру­гой человек) воспримет определенное отношение и последует желаемому поведению, но при этом вовсе не обязательно, чтобы объект осознал смысл данной ситуации, т. е. он может следовать определенному кур­су, не понимая, что тот ему навязан. Другими словами, в социальных науках власть — это «отношение власт­ности» (между субъектом и объектом).

Вопрос о субъектах политики связан с вопросом о субъективном и объективном. Если речь идет о субъ­екте, то всегда имеется в виду познающий, обладаю­щий сознанием и волей, активно действующий индивид или социальная группа, а понятие «объект» определяет то, на что направлена деятельность субъек­та. Таким образом, в качестве субъектов политики вы­ступают носители целенаправленной политической деятельности в определенном политическом про­странстве.

Признавая гражданина субъектом права, государ­ство определяет его правовой статус, характеризую­щий его положение по отношению к государству, его органам, другим лицам. Поскольку политическая социология имеет дело не столько с правовыми, сколько с политическими отношениями, она рассматривает специфику и проблемы политического статуса лич­ности или социальных групп. Субъекты политики име­ют свои особые функции, не сводимые к функциям правовым, хотя действия этих субъектов и регулиру­ются правовыми отношениями и нормами. Все это говорит о том, что вопросы о субъектах права и поли­тики — разные вопросы.

Помимо государства люди входят объективно, т. е. независимо от своей воли, в определенные общности, как бы находя себя в них, или же по своей воле вступа­ют в те или иные объединения. К первым относятся нации, различные этнические группы, классы. Ко вто­рым — партии, союзы, блоки, различные группы давле­ния, в том числе и коллективы. Все они тем или иным образом включаются в систему политических отноше­ний и, естественно, в систему субъектов политики.

Для дальнейшего анализа целесообразно использо­вать понятие «субъективность». Критерием или источ­ником субъективности служит наличие политических интересов (объективных и субъективных), а также стремлений к их отстаиванию — организованность, наличие руководящих органов и лидеров, способных проводить эти интересы в жизнь.

При всей важности этого аспекта рассматриваемой проблемы в ней более важен, хотя менее исследован, другой аспект, связанный с ролью рядовой, или массо­вой, личности, не выполняющей никаких руководя­щих политических функций, но которая не может быть выключена из политической жизни.

Чтобы лучше понять сущность и роль субъектов политики, необходимо обратиться к некоторым осо­бенностям механизма осуществления политической деятельности. Как уже говорилось, под субъектами по­литики понимаются люди и организации, обладаю­щие политической (государственной) властью или стремящиеся к ней. Исходя из этого, следует различать понятия «субъект политики» и «политический субъ­ект». К политическим субъектам могут быть отнесены те люди и организации, политическая деятельность для которых не является основной и главной, но кото­рые в той или иной степени участвуют в полити­ческой жизни и влияют на нее. Однако в определен­ных условиях они могут выполнять функции субъек­тов политики и даже активно на нее влиять. Русская православная церковь не является субъектом полити­ки, но у нее есть определенные политические ориен­тации.

Каждый из субъектов политики (органы государ­ственной власти и управления, лидеры, политические партии и движения и т. п.) имеет свои интересы, ре­ализация которых составляет смысл его участия в по­литической жизни. За каждым из субъектов стоят определенные социальные (социально-демографиче­ские, национальные, профессиональные, возрастные и пр.) группы.

Субъект политики, таким образом, — это конкрет­но-исторический носитель многообразной полити­ческой деятельности, направленной на завоевание, за­щиту или использование власти с целью реализации своих коренных интересов.

В качестве субъектов политики могут выступать как индивиды, так и социальные общности, самостоятель­но вырабатывающие и реализующие программы дей­ствия, направленные на достижение посредством сознательной деятельности определенных полити­ческих целей.

Политическая жизнь общества в связи с этим может рассматриваться как системное взаимодействие раз­личных субъектов политики, каждый из которых в определенной политической ситуации может быть не только субъектом, но и объектом. В самом общем плане каждый социальный субъект, оказывая воздей­ствие на другие социальные группы, общество, сам в то же время выступает объектом воздействия со стороны других субъектов. Преображаясь в обще­ственных отношениях, он также воздействует на себя и свою группу.

Политика в строгом политическом значении пред­ставляет собой взаимоотношения субъектов по пово­ду государственной власти, ее функций, методов и це­лей. Эти взаимоотношения могут быть рассмотрены в различных координатах: во-первых, как вертикаль­ные и, во-вторых, как горизонтальные. Общество можно условно представить в виде пирамиды, верши­ну которой составляет государство и его органы, а основание — народ. Сверху вниз от субъектов влас­ти к их объектам идут мощные импульсы. Здесь складываются политические отношения управления и подчинения. Другие, горизонтальные, отношения между людьми преимущественно не политические, социальные. Но они при определенных условиях могут быть политическими. В этих отношениях от­сутствует прямое, властное соподчинение. Горизон­тальные отношения часто называют гражданскими, а общество, где такие отношения доминируют, граж­данским. Очевидно, не лишена смысла постановка вопроса о субъектах гражданского общества, и преж­де всего о гражданине как личностном и субъекте. Необходимо иметь в виду, что политические и непо­литические (социальные) отношения никогда не вы­ступают в качестве абсолютно независимых друг от друга, в чистом виде они существуют только теоретически.

Если говорить о системе субъектов политики, то в первую очередь в эту систему входит народ. По определению ст. 3 Конституции Российской Федера­ции (1993), народ является «единственным источни­ком власти». И далее: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государствен­ной власти и органы местного самоуправления».

К субъектам политики относятся государство и его органы — непосредственные носители властных функций в обществе, социально-политические ин­ституты, политические партии, союзы и другие объединения. При этом основным критерием субъектности, необходимым ее атрибутом служит наличие политических интересов и целей, стремление к их отстаиванию.

Чаще всего субъекты политики коллективны по своей природе. Вместе с тем огромную роль в по­литической жизни играют и отдельные личности, и прежде всего политические лидеры. Проблема зна­чимости личности, государя, героя и «толпы» в ре­ализации властных функций в политике неодно­кратно поднималась в социально-философской, со­циологической и политологической теориях, рассмат­ривающих вопросы о роли выдающихся личностей, лидеров, «героев» и народных масс (различной сте­пени общности) в истории, в общественно-полити­ческой жизни и о характере взаимоотношений между ними. Актуальность и значимость проблемы обостря­лась в периоды кризисных состояний общества (ре­волюций, войн и т. п.), когда особенно важными ста­новились ответы на вопросы, как и в какой мере способны влиять на ход и направление событий от­дельные личности, лидеры, «герои», вожди, а в какой — социальные группы, классы, широкие народные мас­сы; кто и в какой мере несет ответственность за происходящее в политике, обществе.

Теории «героев», отдельной личности как перво­источника права и морали, движущей силы истории и «толпы» как пассивной, неспособной к творчеству, инертной массы в систематизированной форме появ­ляются в середине XIX в. и в различных вариантах развиваются в XX в. Их разработка связана с именами М. Штирнера в Германии, Т. Карлейля в Англии, П. Лаврова и Н. Михайловского в России.

Главной движущей силой, согласно П. Лаврову, выступают критически мыслящие люди, передовая ин­теллигенция. Н.Михайловский в работе «Герой и тол­па» также провозглашает творцом истории личность, поскольку условия и способ жизни народа опустошают его сознание, лишают его воли, превращают на­род в непросвещенную слепую «толпу». Н. Михай­ловский, впервые выявивший потенциал «закона под­ражания», утверждал, что «герой» своим примером может поднять и повести народ на подвиг или на злодейство.

Противопоставляемый народу, «толпе» «герой» обо­жествлялся в «культе героев» (Т. Карлейль); в образе «сверхчеловека» (Ницше). Он ввиду своей исключи­тельности получал моральное право на насилие. Культ героев становится одним из главных постулатов тео­ретической концепции XIX — начала XX в.

В дальнейшем под влиянием мировых войн, выхода на арену политической жизни масс (толп, классов, народов), научно-технической революции, урбаниза­ции, развития средств массовой информации, расширения практики тоталитаризма происходит пере­смотр и уточнение содержания понятия «толпа», воз­никает тенденция отождествления «героя» и «толпы», теряет свое значение вера в героев, настает период, который характеризуется, по мнению исследователей, доминированием понятия «массы». Массы принимают на себя функции героев и устанавливают свой диктат, а герои, вожди, лидеры превращаются в инструмент их воли.

Эволюция этих общественных изменений подроб­но описана в работах Г. Тарда «Общественная мысль и толпа», Г. Лебона «Психология толпы», Ортеги-и-Гасета «Восстание масс», Д. Рисмэна «Одинокая толпа». Главной заслугой Тарда, анализировавшего особен­ности психологических процессов в больших группах, изучавшего процесс формирования общественного мнения, стало выделение двух типов больших социаль­ных групп — толпы и публики. В толпе — большой группе людей, взаимодействующих непосредственно, он видел лишь отрицательные стороны; поведение толпы иррационально, деструктивно. По мнению Тар­да, XX век является веком не толп, а космополитиче­ской публики — людей, опосредованно соединенных средствами массовой информации. С точки зрения Тарда, толпа — социальная группа прошлого, будущее принадлежит публике. Отмечая у толпы нетерпимость, чувство безнаказанности, болезненную восприимчивость, склонность к крайностям, он полагал, что мир пойдет по пути интеллектуализации, если место толпы займет публика.

Лебон, фактически один из первых заявивший о на­ступлении «эры толпы», полемизируя с Тардом, ут­верждал, что толпа способна не только на разрушения, но и на героизм и самопожертвования. Всеми своими достижениями, утверждал Лебон, народы обязаны дея­тельности социальных элит. Разделяя изобретателей и вождей масс («узколобых» людей одной идеи), он утверждал, что именно вторые творят ситуацию, навя­зывая массам, руководствующимся не разумом, а эмо­циями, свои идеи с помощью убеждения, заражения, повторения.

В классическом труде Ортеги-и-Гасета «Воспи­тание масс» (1930) суть проблемы рассматривается следующим образом: массы сейчас исполняют те общественные функции, которые раньше принимало на себя аристократическое меньшинство. Одновре­менно массы перестали быть послушными, не поко­ряются меньшинству, не идут за ним, не уважают, а, напротив, вытесняют его. Вследствие этого обще­ство остается без героев, деградирует, деморали­зуется. Исходя из противодействия духовной «элиты», творящей культуру, и «массы» людей, довольствую­щихся бессознательно усвоенными стандартными по­нятиями и представлениями, Ортега-и-Гасет характе­ризовал XX в. идейно-культурным разобщением «эли­ты» и «масс» и производной от этого общей дезориентацией. Выход он видел в аристократизации общества.

В теории и практике марксизма-ленинизма пробле­ма взаимодействия субъектов политики — героев и толпы — представлена концепцией народных масс и революционизаторов классового (массового) созна­ния. В политической социологии вместо понятий «толпа» и «герои» широко употребляются понятия «ли­дер», «элита», «партия», «массы», «массовое сознание», «массовое общество».

Исследования политики как феномена социальной жизни показали, что костяком ее, зримым и наблюда­емым для граждан страны, являются политические ли­деры как в самой стране, так и за рубежом. Они — наиболее признаваемый, наиболее интересующий всех элемент политической жизни.