Дуэльный клуб

Воскресным утром Гарри обнаружил, что палата залита ослепительным зимним солнцем, а кости восстановлены, хотя рука двигалась с трудом. Он быстро сел в постели и взглянул на кровать Колина, но ту уже отгородили ширмой, за которой Гарри вчера переодевался. Увидев, что пациент проснулся, мадам Помфри, с завтраком на подносе, поспешила к нему и принялась ощупывать и разминать руку и каждый палец.

– Все в порядке, – сообщила она, пока Гарри неуклюже ел кашу левой рукой. – Когда поешь, можешь идти.

Он наспех оделся и помчался в гриффиндорскую башню, в надежде поскорее рассказать Рону с Гермионой про Колина и Добби, но друзей там не оказалось. Гарри решил поискать их, гадая, куда они могли уйти, и слегка обидевшись, что им неинтересно, выросли у него кости или нет.

По пути Гарри наткнулся на вышедшего из библиотеки Перси, – тот пребывал в гораздо лучшем настроении, чем во время их прошлой встречи.

– О, здравствуй, Гарри, – улыбнулся он. – Ты вчера прекрасно сыграл, прекрасно. Гриффиндор теперь лидирует в соревновании за Школьный Кубок – ты заработал пятьдесят баллов!

– Ты, случайно, не видел Рона или Гермиону? – спросил Гарри.

– Случайно не видел, – покачал головой Перси, и его улыбка поблёкла. – Надеюсь, Рон не забрёл опять в женский туалет …

Гарри выдавил смешок, дождался, пока Перси свернёт за угол, и направился прямо в туалет Мученицы Мирты. Он не понимал, что там опять понадобилось Рону и Гермионе, но, убедившись, что поблизости не видно ни Филча, ни префектов, толкнул дверь, – из запертой кабинки доносились их голоса.

– Это я, – сообщил он, закрывая за собой дверь. В кабинке что-то бухнуло, раздался всплеск и испуганный вздох; в замочной скважине показался глаз Гермионы.

– Гарри! – произнесла она. – Как ты нас напугал – заходи – как твоя рука?

– В норме, – ответил Гарри, протискиваясь в кабинку. На унитаз был водружён старый котёл, и, судя по треску под ободком, Рон с Гермионой развели под ним огонь. Это был конёк Гермионы – переносные, водонепроницаемые костерки.

– Мы хотели зайти за тобой, но решили заняться Метаморсом, – объяснил Рон, пока Гарри, не без труда, снова запер кабинку. – Подумали, здесь его прятать безопаснее всего.

Гарри завёл было разговор о Колине, но Гермиона его перебила:

– Мы уже знаем, – слышали сегодня утром, как профессор Макгонаголл говорила с профессором Флитвиком. Потому и решили начать поскорее.

– Чем скорее мы вырвем из Малфоя признание, тем лучше, – проворчал Рон. – Знаешь, что я думаю? После матча он просто сорвал своё поганое настроение на Колине.

– И ещё кое-что, – добавил Гарри, наблюдая, как Гермиона разрывает пучки спорыша и бросает в зелье. – Ночью ко мне приходил Добби.

Рон с Гермионой изумлённо уставились на него. Гарри пересказал им всё, что говорил Добби – или не говорил. Они слушали, приоткрыв рты.

– Так Камера Секретов и раньше открывалась? – переспросила Гермиона.

– Всё сходится, – торжествующе подытожил Рон. – Наверняка Люциус Малфой открыл Камеру, когда сам учился здесь, а теперь объяснил дорогому сыночку Драко, как это сделать. Это же очевидно. Жаль, Добби не сказал тебе, что это за чудовище. Мне просто интересно, как это его до сих пор не заметили.

– Может быть, оно становится невидимым, – предположила Гермиона, подталкивая пиявок ко дну котла. – Или меняет обличье, – обратится, например, доспехами, – я читала про гулей-хамелеонов…

– Поменьше бы ты читала, – заметил Рон, высыпав вслед за пиявками сушёных златоглазок. Он скомкал пустой пакетик из-под них и взглянул на Гарри.

– Так это из-за Добби мы не попали на поезд, и ты сломал руку, – покачал он головой. – Знаешь что, Гарри? Если он не прекратит спасать тебе жизнь, то скоро вконец тебя угробит.

* * *

Новость, что на Колина Криви напали, и теперь он лежит, всё равно что мёртвый, в больничном крыле, к утру понедельника облетела всю школу. Воздух словно загустел от всевозможных слухов и подозрений. Первокурсники теперь передвигались по замку не иначе как тесными кучками, словно были уверены: нападут и на них, отважься они и дальше ходить поодиночке.

Джинни Уисли, сидевшая на чарах рядом с Колином, места себе не находила; Фред с Джорджем старались её как-то развлечь, но Гарри казалось, делали они это совсем неправильно. Близнецы поочерёдно обрастали мехом или нарывами и набрасывались на неё, выскакивая из-за статуй. Угомонились они, лишь когда Перси, разъярившись едва не до потери пульса, пригрозил написать матери и рассказать, что Джинни снятся кошмары.

Между тем среди учеников, втайне от профессоров, началась тотальная распродажа талисманов, амулетов и прочих оберегов. Невилл Лонботтом обзавёлся солидных размеров, дьявольски вонючей зелёной луковицей, заострённым сиреневым кристаллом и полусгнившим хвостом тритона; другие гриффиндорцы, правда, доказывали, что ему ничто не грозит, – он ведь чистокровный, так что вряд ли на него нападут.

– Первым был Филч, – со страхом возражал Невилл. – А всем известно, что я почти что бессиль.

* * *

На второй неделе декабря профессор Макгонаголл, по обыкновению, обошла класс, составляя список учеников, собиравшихся провести Рождество в Хогвартсе. Гарри, Рон и Гермиона записались; Малфой, как они слышали, тоже оставался – более чем подозрительно. Каникулы были бы идеальной возможностью, попытаться вытянуть его на разговор, приняв Метаморс.

Увы, зелье было готово лишь наполовину. Им по-прежнему не хватало рога двурога и чешуи бумсланга, а раздобыть их можно было только в личных запасах Снейпа. Хотя Гарри скорее бы встретился с легендарным слизеринским монстром, чем попался Снейпу, обшаривая его кабинет.

– Нужно провести отвлекающий манёвр, – воодушевлённо сообщила им Гермиона накануне сдвоенного урока зелий в четверг. – Тогда кто-нибудь из нас проберётся в кабинет Снейпа и заберёт ингредиенты.

Гарри и Рон испуганно посмотрели на неё.

– Красть лучше мне, – продолжала Гермиона будничным тоном. – Вас двоих исключат, если поймают ещё на чём-нибудь, а у меня репутация чистая. Ваша задача – устроить небольшой переполох и отвлечь Снейпа минут на пять.

Гарри слабо улыбнулся. Умышленно устраивать переполох на уроке Снейпа – всё равно что тыкать в глаз спящего дракона.

Уроки зелий проходили в одном из просторных подземелий. В четверг занятие ничем не отличалось от других. Между деревянными столами с латунными весами и ингредиентами стояли двадцать котлов. В поднимавшихся над ними парах расхаживал Снейп, отпуская язвительные комментарии в адрес гриффиндорцев, а слизеринцы одобрительно хихикали. Малфой, любимчик Снейпа, то и дело швырялся в Гарри и Рона рыбьими глазами, а они знали: ответят тем же – заработают наказание быстрее, чем успеют сказать «нечестно».

Раздувающий раствор вышел у Гарри чересчур жидким, но сегодня на уме у него были вещи поважнее. Он дожидался сигнала Гермионы и даже не особо прислушивался, когда Снейп, задержавшись у его стола, посмеивался над его водянистым зельем. Едва Снейп отвернулся и отошёл, намереваясь отчитать Невилла, Гермиона встретилась с Гарри взглядом и кивнула.

Гарри мгновенно съёжился за котлом, вытащил из кармана взятую у Фреда петарду Филибустера и ткнул в неё палочкой. Петарда зашипела и заискрилась. Понимая, что в запасе у него считанные секунды, Гарри выпрямился и запустил её в воздух; она попала точно в цель – в котёл Гойла.

Варево Гойла взорвалось, окатив брызгами весь класс. Все закричали; Малфою залило лицо, и нос его начал раздуваться, как воздушный шар; Гойл слепо метался туда-сюда, прижав ладони к глазам, выросшим до размеров суповых тарелок; Снейп пытался восстановить порядок и понять, в чём дело. Пользуясь всей этой суматохой, Гермиона бесшумно выскользнула за дверь.

– Тихо! ТИХО! – рычал Снейп. – Пострадавшие, подойдите сюда за дозой Сдувательного Снадобья, и когда я выясню, кто это сделал…

Гарри с трудом удержался от смеха, глядя, как Малфой торопливо семенит вперёд, сгорбившись под тяжестью носа величиной с небольшую дыню. Пока ещё полкласса ковыляли к столу Снейпа, – кто-то с волочащимися по полу руками, кто-то со вспухшими губами, мешающими говорить, – Гермиона проскользнула обратно в класс; под мантией у неё что-то топорщилось.

Когда все выпили по глотку антидота и всевозможные опухоли исчезли, Снейп подошёл к котлу Гойла и выудил оттуда обгорелый кусок петарды. Воцарилась полная тишина.

– Если я узнаю, кто это бросил, – прошипел Снейп, – я лично позабочусь, чтобы его исключили.

Гарри изобразил на лице, как он надеялся, выражение крайнего замешательства. Снейп сверлил его взглядом, и колокол, прозвонивший через десять минут, оказался как никогда кстати.

– Он знал, что это я. Видно было, – сказал Гарри Рону с Гермионой, когда они торопливо направлялись в туалет Мученицы Мирты. – Я сразу понял.

Гермиона высыпала новые составляющие в котёл и принялась лихорадочно помешивать.

– Будет готово через две недели, – радостно объявила она

– Снейп ничего не докажет, – заверил его Рон. – Что он может сделать?

– Зная Снейпа, – какую-нибудь гадость, – вздохнул Гарри, пока зелье пенилось и пузырилось.

* * *

Неделей позже Гарри, Рон и Гермиона, идя по Вестибюлю, заметили, что возле стенда с объявлениями толпятся ученики, читая только что вывешенную записку. Шеймас Финниган и Дин Томас взволнованно замахали им.

– Открывается Дуэльный клуб! – объяснил Шеймас. – Сегодня первое собрание! Дуэльные занятия – очень кстати; могут скоро пригодиться…

– По-твоему, слизеринский монстр станет драться на дуэли? – хмыкнул Рон, но тоже с интересом прочёл объявление.

– Может, и будет что-нибудь полезное, – предположил он, вместе с Гарри и Гермионой направляясь на ужин. – Пойдём?

Гарри и Гермиона были только «за», так что в восемь вечера все трое вернулись в Большой Зал. Столы колледжей исчезли, a возле стены появился золотой помост, освещаемый тысячами парящих в воздухе свечей. Под бархатно-чёрным потолком, похоже, собралась большая часть школы, – все с палочками и взволнованы.

– Интересно, кто нас будет учить? – задумалась Гермиона, пробираясь к помосту сквозь толпу. – Кто-то говорил, Флитвик был в молодости чемпионом по дуэлям, – может быть, он?

– Лишь бы только не… – начал было Гарри, но тут же осёкся со стоном: на помост вышел Гилдерой Локарт, в роскошных одеждах сливового цвета и сопровождаемый не кем иным, как Снейпом, в своей привычной чёрной мантии.

Локарт взмахнул рукой, требуя тишины:

– Подходите ближе, ближе! Всем меня видно? Всем меня слышно? Прекрасно!

Итак, с позволения профессора Дамблдора я организовал этот дуэльный клуб, дабы научить вас обороняться от чего бы то ни было, – как и мне самому приходилось множество раз, – все подробности в моих книгах.

Позвольте представить, мой ассистент – профессор Снейп, – продолжал Локарт, ослепительно улыбнувшись. – Он утверждает, что кое-что понимает в дуэлях, и поэтому любезно согласился помочь мне устроить небольшую демонстрацию, прежде чем мы начнём. Но не беспокойтесь, молодёжь, – после поединка я верну вам зельедела в целости и сохранности!

– Правда, классно будет, если они друг друга прикончат? – шепнул Рон на ухо Гарри.

Снейп кривил верхнюю губу. Гарри не мог взять в толк, почему Локарт по-прежнему улыбается; посмотри так Снейп на него, он бы уже бежал отсюда со страшной скоростью.

Локарт и Снейп повернулись лицом друг к другу и поклонились: по крайней мере Локарт поклонился, вращая кистями рук, а Снейп раздражённо дёрнул головой. После чего оба подняли палочки на манер шпаг.

– Как видите, мы держим палочки в общепринятой боевой позиции, – растолковывал Локарт безмолвной толпе. – На счёт «три» произносятся первые заклинания. Смертельных проклятий, разумеется, никто применять не станет.

– Я бы за это не поручился, – пробормотал Гарри, глядя, как Снейп обнажил зубы.

– Раз – два – три…

Оба взмахнули палочками над головой и направили их на противника; Снейп выкрикнул: «Expelliarmus!». Вспыхнул ослепительный алый свет; Локарта сбило с ног и отбросило с помоста; он врезался в стену, и, соскользнув по ней, распластался на полу.

Малфой и другие слизеринцы одобрительно засмеялись. Гермиона пританцовывала на цыпочках.

– Он не ушибся? – пропищала она сквозь прижатые ко рту пальцы.

– Да всем плевать! – хором ответили Гарри и Рон.

Локарт, пошатываясь, вставал на ноги. Шляпа его съехала набок, а кудри встали дыбом.

– Что ж, вот вам и демонстрация! – заявил он, нетвердым шагом поднимаясь обратно на помост. – Это были Разоружающие чары, – как видите, я лишился палочки, – а, спасибо, мисс Браун, – да, неплохая идея – продемонстрировать им это, профессор Снейп, но, – вы уж меня простите, – проще простого было предугадать ваши действия. Пожелай я отразить ваш удар, это было бы более чем элементарно, – однако, я посчитал, ученикам полезно увидеть…

Вид у Снейпа был убийственный. Возможно, это заметил и Локарт, поскольку тут же он произнес:

– Перейдём к практике! Теперь, пожалуй, я разобью вас на пары. Профессор Снейп, не поможете мне?

Они двинулись через толпу, деля учеников на пары; Локарт поставил Невилла против Джастина Финч-Флечли, но Снейп прежде всего направился к Гарри и Рону.

– Пришло время разрушить вашу идиллию, – холодно усмехнулся он. – Уисли, встаньте против Финнигана. Поттер…

Гарри автоматически шагнул к Гермионе.

– А вот и нет, – языительно улыбнулся Снейп всё с той же холодной усмешкой. – Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами. А вы, мисс Грейнджер, – составьте пару мисс Бульстрод.

Малфой, ухмыляясь, с напыщенным видом зашагал к ним. Позади него протопала слизеринка, живо напомнившая Гарри иллюстрацию из книги «Каникулы с Каргой». Она была крупной, квадратной, а ее нижняя челюсть агрессивно выступала вперёд. Гермиона слабо улыбнулась девочке, но никакой реакции не получила.

– Повернитесь лицом к напарнику! – командовал Локарт, вернувшись на помост. – И поклонитесь!

Гарри и Малфой едва заметно кивнули, неотрывно глядя друг на друга.

– Палочки наизготовку! – кричал Локарт. – На счёт «три» попытайтесь заклинанием обезоружить оппонента – только обезоружить – нам не нужны несчастные случаи – раз… два… три!

Гарри вскинул палочку, но Малфой начал на счёт «два»: его заклятие оказалось такой силы, что Гарри показалось, будто его огрели по голове сковородкой. Он покачнулся, но, кажется, обошлось без травм, и Гарри, не теряя времени, ткнул палочкой в сторону Малфоя и выкрикнул:

– Rictusempra!

Луч серебристого света ударил Малфоя в живот, и он, захрипев, согнулся пополам.

– Я сказал, только обезоружить! – обеспокоенно заголосил Локарт поверх голов дуэлянтов, – Малфой упал на колени; Гарри наслал на него чары Щекотки, и от хохота тот едва мог пошевелиться. Гарри опустил палочку, смутно чувствуя, что несправедливо добивать Малфоя, когда тот лежит на полу, – это было ошибкой; ловя ртом воздух, Малфой указал палочкой на колени Гарри и выдавил: «Tarantallegra!» – в следующий миг, ноги Гарри бесконтрольно задёргались в подобии квикстепа.

– Прекратить! Прекратить! – надсаживался Локарт, но тут вмешался Снейп.

– Finite Incantatem! – произнёс он; ноги Гарри прекратили отплясывать, Малфой перестал хохотать, и они смогли оглядеться по сторонам.

Над залом клубился зеленоватый дым. Невилл и Джастин, тяжело дыша, лежали на полу; Рон поддерживал пепельно-серого Шеймаса под руки, извиняясь за всё, что натворила его сломанная палочка; но Гермиона и Милисента Бульстрод по-прежнему сражались; Милисента держала Гермиону в захвате, а та скулила от боли; их палочки за ненадобностью валялись на полу. Гарри бросился к ним и оттащил Милисенту от Гермионы. Задача оказалась нелёгкая: она была много тяжелее него.

– Ох, ох, – причитал Локарт, бегая от одного дуэлянта к другому и обозревая последствия баталий. – Вставайте, Макмиллан… Осторожнее, мисс Фосетт… Бут, прижмите покрепче, кровь сразу остановится…

– Полагаю, лучше научить вас блокировать недружественные заклятия, – растерянно проговорил Локарт, стоя посреди зала. Он покосился на Снейпа, – тот сверкнул глазами, – и быстро отвёл взгляд. – Давайте выберем добровольцев, – Лонботтом, Финч-Флечли, что думаете?

– Неудачная идея, профессор Локарт, – прервал его Снейп, приблизившись скользящим движением, словно огромный, злобный нетопырь. – Лонботтом способен устроить хаос простейшим заклинанием. Останки Финч-Флечли впору будет отправлять в больничное крыло в спичечном коробке.

И без того розоватое лицо Невилла зарделось еще ярче.

– Как насчёт Малфоя и Поттера? – с кривой усмешкой предложил Снейп.

– Прекрасная мысль! – поддержал Локарт, жестом приглашая Гарри и Малфоя в середину зала; остальные потеснились, освобождая место.

– Так, Гарри, – сказал Локарт. – Когда Драко направит на тебя палочку, выполни вот такой приём.

Он поднял собственную палочку, принялся вырисовывать в воздухе сложный узор и выронил её. Снейп иронически усмехнулся, а Локарт спешно подобрал палочку с пола со словами: «Упс, – похоже моя палочка немного разыгралась».

Снейп приблизился к Малфою, и, наклонившись, прошептал что-то ему на ухо. Тот тоже ухмыльнулся. Гарри нервно взглянул на Локарта и попросил:

– Профессор, не могли бы вы повторить тот защитный приём?

– Испугался? – пробормотал Малфой так, чтобы Локарт его не слышал.

– Не дождёшься, – прошипел Гарри уголком рта.

Локарт весело потрепал Гарри по плечу:

– Просто сделай то, что сделал я, Гарри!

– Что, палочку уронить?

Но Локарт уже не слушал.

– Три – два – один – начали!

Малфой поднял палочку и взревел:

– Serpensortia!

Палочка оглушительно выстрелила. Гарри, ошеломлённый, смотрел, как из неё вылетела длинная чёрная змея, тяжело упала на пол между ними и приподнялась, приготовившись к броску. Кто-то закричал; толпа спешно попятилась.

– Не двигайтесь, Поттер, – лениво протянул Снейп, явно наслаждаясь видом Гарри, который оцепенел, оказавшись лицом к лицу с разъярённой змеёй. – Я её уберу…

– Позвольте мне! – крикнул Локарт. Он помахал палочкой перед змеёй, и раздался громкий хлопок; змея, однако, не исчезла, а взлетела в воздух на десять футов и снова шлёпнулась на пол. Окончательно рассвирепев, яростно шипя, она заскользила к Джастину Финч-Флечли и приподнялась, обнажив клыки, готовая напасть.

Гарри сам не понял, почему так поступил. Он не успел даже осознать, что делает. Он просто почувствовал, как ноги, словно на роликах, понесли его вперёд, и глупейшим образом закричал на змею: «Отстань от него!» И – невероятно, необъяснимо, но – змея послушно улеглась на пол, словно толстый, чёрный садовый шланг, глядя только на Гарри. От испуга Гарри не осталось и следа. Он точно знал, что змея теперь никого не тронет, – хотя не мог объяснить, откуда знал это.

Он, ухмыляясь, поднял взгляд на Джастина, думая увидеть на его лице облегчение, или замешательство, или даже благодарность, – но точно не злость и страх.

– Ты что творишь? – выкрикнул он, и, не успел Гарри и слова вставить, развернулся и выскочил из Большого Зала.

Снейп выступил вперёд, взмахнул палочкой, и змея исчезла, став небольшим облачком чёрного дыма. Снейп тоже смотрел на Гарри как-то странно: это был проницательный, что-то вычисляющий взгляд, и Гарри он не понравился. Краем уха он слышал нёсшееся отовсюду настороженно-зловещее бормотание. Вдруг он почувствовал, как кто-то тянет его сзади за мантию.

– Пошли, – раздался у него над ухом голос Рона. – Давай – пошли…

Рон выволок его из Большого Зала; Гермиона бежала рядом. Когда они подошли к дверям, люди с обеих сторон отпрянули, словно боялись чем-то от него заразиться. Гарри понятия не имел, в чём дело, а Рон с Гермионой объяснять ничего не собирались; только дотащив Гарри до пустой гриффиндорской гостиной, Рон толкнул его в кресло и заговорил:

– Ты трегуб. Почему ты не рассказал нам?

– Кто я? – переспросил Гарри.

– Трегуб! Ты говоришь со змеями!

– Знаю, – кивнул Гарри. – В смысле, это только второй раз. Я как-то нечаянно натравил удава в зоопарке на своего кузена, Дадли, – долгая история – но он сказал мне, что никогда не бывал в Бразилии, и я его выпустил, – это случайно вышло, – я тогда ещё не знал, что колдун…

– Удав сказал тебе, что никогда не бывал в Бразилии? – слабым голосом повторил Рон.

– И что? – не понял Гарри. – Уверен, многие здесь могут говорить со змеями.

– Да нет, не могут, – покачал головой Рон. – Это очень редкий дар. Гарри, это плохо.

– Что плохого? – выпалил Гарри, начиная всерьёз злиться. – Да что на вас всех нашло? Если бы я не велел змее оставить Джастина в покое…

– Так ты это ей сказал?

– В смысле? Ты же был там, ты слышал меня…

– Я слышал, как ты говорил на трегубом языке, – настаивал Рон. – Змеином языке. Ты мог сказать всё что угодно, – неудивительно, что Джастин запаниковал, казалось, ты подгонял змею к нему или ещё что-то, – знаешь, жутковато это выглядело…

Гарри вытаращился на него.

– Я говорил на другом языке? Но – я этого даже не понял – Как я могу говорить на каком-то языке, даже не зная, что я могу на нем говорить?

Рон пожал плечами. Вид у них с Гермионой был такой, словно кто-то умер. Гарри же в упор не понимал, что здесь такого ужасного.

– Может, вы объясните мне, что я сделал не так, не дав огромной змее откусить Джастину голову? Какая разница, как я это сделал, раз Джастину теперь не придётся вступать в Безголовое Братство?

– Разница есть, – приглушённо ответила Гермиона, наконец подав голос, – потому что умением говорить со змеями славился Салазар Слизерин. Поэтому символ Слизерина – змея.

У Гарри отпала челюсть.

– Вот именно, – закивал Рон. – И теперь вся школа решит, что ты его прапрапраправнук, или кто там…

– Но это не правда, – возразил Гарри, чувствуя, как нарастает необъяснимая паника.

– Тебе трудно будет это доказать, – отозвалась Гермиона. – Он жил тысячу лет тому назад – почём нам знать, может и правда.

* * *

Ночью Гарри несколько часов пролежал без сна. Сквозь щель между шторами над кроватью он наблюдал, как ветер гонит первые снежинки мимо башенного окна, и размышлял…

Мог ли он быть потомком Салазара Слизерина? В конце концов, он ничего не знал о семье отца. Дёрсли запрещали ему задавать вопросы о его родственниках-колдунах.

Шёпотом, Гарри попытался сказать что-нибудь на трегубом языке. Ничего не вышло. Похоже, для этого нужно было оказаться лицом к лицу со змеёй.

Но я же в Гриффиндоре, подумал Гарри. Будь во мне кровь Слизерина, Сортировочная Шляпа не определила бы меня сюда…

Да, отозвался в голове противный голосок, только Сортировочная Шляпа хотела отправить тебя в Слизерин, помнишь?

Гарри повернулся на другой бок. Завтра, на травоведении, он встретит Джастина и объяснит, что отгонял змею, а не натравливал, и что это (сердито подумал он, ударив кулаком по подушке) должно быть ясно любому дураку.

* * *

За ночь, однако, снегопад превратился в такой буран, что последний в триместре урок травоведения пришлось отменить: профессор Саженс хотела лично надеть на мандрагоры носки и шарфы, – это была весьма сложная процедура, и она не решалась доверить её никому. Тем более что теперь было так важно, чтобы мандрагоры выросли поскорее и вернули к жизни миссис Норрис и Колина Криви.

Гарри сокрушался по этому поводу, сидя в кресле у камина в гриффиндорской гостиной; Рон с Гермионой решили скоротать время за игрой в шахматы.

– Господи, Гарри, – сердито бросила Гермиона, – пешка Рона как раз стащила её рыцаря с коня и отволокла прочь с доски. – Если тебе это так важно, иди и разыщи Джастина.

И Гарри вышел из гостиной, раздумывая, где сейчас мог быть Джастин.

В замке было темнее, чем обычно днём, – все окна застила густая пелена серых снежных хлопьев. Поёживаясь, Гарри шёл мимо классных комнат, где проходили другие уроки, и до него долетали обрывки разговоров. Профессор Макгонаголл громко отчитывала кого-то, судя по всему, обратившего друга в барсука. Поборов соблазн заглянуть в класс, Гарри прошагал мимо; ему пришло в голову, что Джастин, возможно, пользуется свободным временем, трудясь над домашним заданием; так что он решил сперва проверить библиотеку.

В дальнем конце библиотеки, и правда, сидели несколько хуфльпуфцев, у которых сейчас должно была быть травоведение, но заняты они были явно не учёбой. В просветах между книжными полками было видно их склонённые друг к другу головы; похоже, они что-то бурно обсуждали. Он не мог разглядеть, был ли среди них Джастин. Гарри уже шёл к ним, как вдруг до его ушей долетел обрывок их разговора, и он остановился послушать, укрывшись в секции Невидимости.

– В общем, – говорил пухлый мальчик, – я посоветовал Джастину спрятаться в спальне. В смысле, если Поттер наметил его следующей жертвой, ему лучше пока не высовываться. Джастин вообще-то чего-то подобного ожидал, с тех пор, как проболтался Поттеру, что он магглорождённый. Сказал, что был записан в Итон. Вряд ли стоит болтать о таких вещах, когда наследник Слизерина разгуливает по школе, как по-вашему?

– Значит, Эрни, ты уверен, что это Поттер? – с тревогой уточнила девочка со светлыми хвостиками.

– Ханна, – серьёзно ответил Эрни, – он трегуб. Всем известно, что это признак чёрного мага. Вы слышали, чтобы хоть один достойный колдун говорил со змеями? Самого Слизерина называли змееустом.

При этих словах все снова что-то забормотали, а Эрни продолжал:

– Помните, что было написано на стене? «Враги наследника, трепещите». Поттер как-то повздорил с Филчем. И что мы видим – на кошку Филча напали. Этот первокурсник, Колин Криви, рассердил Поттера, – сфотографировал его на квиддичном матче, лежащего в грязи. И вот, пожалуйста – напали и на Криви.

– Но он всегда кажется таким милыми, – неуверенно возразила Ханна, – и ведь это благодаря ему не стало Сам-Знаешь-Кого. Наверняка в нём есть что-то хорошее?

Эрни таинственно понизил голос, хуфльпуфцы склонились ещё ниже, и Гарри подошёл чуть ближе, чтобы расслышать его слова.

– Никто не знает, как он выжил, когда Сами-Знаете-Кто напал на него. Он ведь был только младенцем, когда это случилось. Предполагалось, что его разнесёт на кусочки. Только могущественный чёрный маг уцелел бы после такого проклятия, и, – голос Эрни был уже почти неотличим от шёпота, – может быть, как раз поэтому Сами-Знаете-Кто пытался убить его. Не хотел конкуренции с другим Тёмным Лордом. Хотел бы я знать, какие ещё силы скрывает Поттер?

Тут уж Гарри не выдержал и, громко кашлянув, вышел из-за книжных полок. Увиденное позабавило бы его, не будь он так зол: всех до единого хуфльпуфцев, казалось, парализовал один его вид, а с лица Эрни сбежала краска.

– Привет, – сказал Гарри. – Я ищу Джастина Финч-Флечли.

Худшие страхи хуфльпуфцев подтвердились. Все они в ужасе уставились на Эрни.

– Что – что тебе от него нужно? – дрогнувшим голосом осведомился Эрни.

– Хочу объяснить ему, что на самом деле произошло в Дуэльном клубе.

Эрни закусил побелевшую губу и, глубоко вздохнув, заявил:

– Мы все там были. И сами всё видели.

– Тогда ты заметил, что после моих слов змея отступила?

– Всё, что я видел, – упорствовал Эрни, хоть и дрожал при этом, – это как ты говорил на трегубом языке и науськивал змею на Джастина.

– Не науськивал! – выпалил Гарри, его голос дрожал от гнева. – Она его даже не тронула!

– Ещё чуть-чуть, и тронула бы, – стоял на своём Эрни. – И, скажу тебе, просто на всякий случай, – быстро прибавил он, – можешь проверить мою семью до девятого колена, все они были магами и колдуньями, и кровь у меня не грязнее, чем у любого другого, так что…

– Плевать мне на твою кровь! – рассвирепел Гарри. – С какой стати я должен нападать на магглорождённых?

– Я слышал, ты ненавидишь магглов, с которыми живёшь, – мгновенно ответил Эрни.

– Невозможно жить с Дёрсли и не ненавидеть их при этом, – парировал Гарри. – Посмотрел бы я на тебя на моем месте.

Он развернулся на каблуках и вылетел из библиотеки; мадам Пинс проводила его неодобрительным взглядом, протирая золочёный переплёт тяжёлой книги.

Гарри шагал по коридору, от ярости не замечая, куда идёт. В результате, он врезался в нечто очень большое и твёрдое, и его отбросило на пол.

– А, привет, Хагрид, – сказал Гарри, подняв взгляд.

Лица Хагрида было почти не видно из-за шерстяного, облепленного снегом вязаного шлема, но его невозможно было ни с кем спутать: исполинская фигура в кротовом пальто загораживала весь коридор. Из необъятных размеров варежки свисал мёртвый петух.

– Как жисть, Гарри? – спросил он, стянув шлем, чтобы можно было говорить. – А ты чой-то не на уроке?

– Отменили, – объяснил Гарри, поднимаясь на ноги. – А ты как тут оказался?

Хагрид поднял повыше безжизненного петуха.

– Второй уж за триместр, – сообщил он. – Толь лисица, толь бука-кровосос, вот мне разрешение директора нужно, чтоб курятник заклятьем оградить.

Он пристально поглядел на Гарри из-под мохнатых запорошенных снегом бровей.

– У тебя точно всё в порядке? Ты какой-то красный весь, расстроенный…

Гарри не мог заставить себя повторить то, что говорили о нём Эрни и другие хуфльпуфцы.

– Всё нормально, – соврал он. – Ну, я лучше пойду, Хагрид, следующим уроком преображение, а мне ещё нужно книги забрать.

Он зашагал дальше, всё ещё вспоминая слова Эрни.

«Джастин вообще-то чего-то подобного ожидал, с тех пор, как проболтался Поттеру, что он магглорождённый…»

Гарри протопал вверх по лестнице и свернул в другой коридор, – здесь было особенно темно; факелы погасил сильный ледяной сквозняк из щели под оконной рамой. Он дошёл уже до середины коридора, и вдруг, споткнувшись обо что-то, растянулся на полу.

Он, обернувшись, прищурился, и желудок у него будто исчез.

На полу лежал Джастин Финч-Флечли, холодный, окоченевший; на его лице застыл шок, пустой взгляд был направлен в потолок. И это было ещё не всё. Рядом с ним находилась другая фигура, и страннее картины Гарри никогда не видел.

Это был Почти Безголовый Ник, но не жемчужно-белый и полупрозрачный, а чёрный, словно закопчёный; лёжа на спине, он неподвижно парил дюймах в шести от пола. Голова его наполовину отошла от шеи, а на лице застыло то же потрясённое выражение, что и у Джастина.

Гарри, часто дыша, поднялся на ноги; сердце в грудной клетке отбивало барабанную дробь. Он начал дико озираться по сторонам и заметил вереницу пауков, удирающих прочь от лежащих тел. Слышны были только приглушённые голоса учителей из ближайших классов.

Можно убежать отсюда, и никто не узнает, что он был здесь. Но нельзя же просто оставить их здесь… Нужно привести кого-нибудь на помощь… Но поверят ли, что он здесь ни при чём?

Пока он стоял там в панике, дверь рядом с ним с грохотом распахнулась. Из пустой комнаты вылетел полтергейст Брюзг.

– Ага, Поттер-обормоттер! – захихикал Брюзг, пронёсшись мимо Гарри и сбив его очки набок. – Что это мы замышляем? Что мы тут вынюхиваем…

Брюзг замер, не завершив сложное сальто. Повиснув вверх тормашками, полтергейст заметил Джастина и Почти Безголового Ника. Рывком вернувшись в исходное положение, он набрал полную грудь воздуха и, не успел Гарри и рта раскрыть, завопил:

– НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! ЕЩЁ ОДНО НАПАДЕНИЕ! НЕ СПАСУТСЯ НИ ЛЮДИ, НИ ДУХИ! СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ! НАПАДЕЕЕЕНИЕ!

Бах – бах – бах – двери по всему коридору пооткрывались, и из классов высыпали ученики. На несколько минут поднялся такой переполох, что Джастина едва не раздавили, а внутри Почти Безголового Ника постоянно кто-нибудь топтался. Гарри буквально пригвоздили к стене, а преподаватели тщетно взывали к дисциплине. Примчалась профессор Макгонаголл, со своим классом, – у одного паренька волосы всё ещё были в чёрно-белую полоску. Она рассекла палочкой воздух, – та при этом издала громкий хлопок, что восстановило тишину, – и велела всем возвращаться в классы. Когда толпа немного рассеялась, появился, тяжело пыхтя, Эрни из Хуфльпуфа.

– Попался! – побледнев, заорал он, драматично указывая на Гарри.

– Довольно, Макмиллан! – осадила его профессор Макгонаголл.

Брюзг, теперь ехидно ухмыляясь, маячил у них над головами, взирая на происходящее; он всегда любил хаос и беспорядок. Профессора склонились над Джастином и Почти Безголовым Ником, а Брюзг затянул песню:

– Наш Гарри в ударе! Что ты натворил? Ты кучу детей ради смеха убил! …

– Довольно, Брюзг! – гаркнула профессор Макгонаголл, и Брюзг задом унёсся прочь, показывая Гарри язык.

Джастина понесли в больничное крыло профессор Флитвик и профессор Синистра, преподавательница астрономии, но никто, похоже, не знал, что делать с Почти Безголовым Ником. В конце концов, профессор Макгонаголл сотворила из воздуха огромный веер и вручила его Эрни, с инструкциями, как доставить Ника вверх по лестнице. Эрни замахал веером, и Ник поплыл вперёд, похожий на безмолвный чёрный дирижабль. Гарри и профессор Макгонаголл остались одни.

– Идёмте, Поттер, – скомандовала она.

– Профессор, – сейчас же залепетал Гарри, – клянусь, я не…

– Это не в моей компетенции, Поттер, – отрезала та.

Они молча прошли по коридору, завернули за угол, и неожиданно она остановилась перед массивной, на редкость безобразной каменной горгульей.

– Лимонная шипучка! – сказала профессор. Очевидно, это был пароль, – горгулья вдруг ожила и отскочила в сторону, а стена раздвинулась. Гарри это зрелище не могло не поразить, несмотря на весь ужас перед тем, что его ожидало. За стеной оказалась винтовая лестница, плавно движущаяся вверх, как эскалатор. Гарри и профессор Макгонаголл вступили на лестницу, и он услышал, как за ними сомкнулась глухая стена. Они поднимались всё выше и выше по спирали, так что у Гарри слегка закружилась голова; наконец, он увидел впереди полированную дубовую дверь с латунным молоточком в виде грифона.

Теперь он догадался, куда его привели. Должно быть, здесь живёт Дамблдор.