Глава 46. Крылья.

Подбежав к Асмодею, Лейла увидела на его спине зияющую рану, наискосок пересекающую позвоночник. Нагиля же была цела, и, в первую очередь, следовало привести ее в чувство.
Как есть, нагишом и без обуви, дьяволица начала забираться на отвесную скалу, к каменному выступу, с которого они спрыгнули в воду. Путь наверх был ей знаком с юности, – ведьма могла вскарабкаться по нему с закрытыми глазами, но кто-то выдернул три скобы, необходимые для того, чтобы забраться на козырек.

Решив, что возвращаться нет смысла, Лейла стала подниматься поодаль, так как рядом с козырьком скала была совершенно гладкой. Достигнув желаемой высоты, она ухватилась за торчащий камень, повисла на руках и принялась раскачиваться, в надежде прыгнуть на выступ. В последнее мгновение, камень отломился от скалы, и Лейла пролетела гораздо меньшее расстояние, чем рассчитывала, – ей удалось лишь уцепиться руками за край козырька и повиснуть на нем. Острая каменная грань резала пальцы, но ведьма не отпускала рук, оставаясь висеть над озером. Упасть вниз прямо сейчас, да еще с пораненными руками, означало верную смерть, – нужно было, во что бы то ни стало забраться на выступ, но сил подтянуться, почти не было. Когда пальцы уже окончательно онемели и стали сами по себе разжиматься, Лейла вдруг вспомнила Прозерпину. «Неужели ты позволишь мне вот так глупо умереть?» – подумала она.

— Поверь мне и перестань злиться, – раздался в голове голос богини.
— Да я за счет злости только и держусь, – прохрипела Лейла.
— Вспомни слова, что ты сказала мне при нашей последней встрече.
— Я всегда буду адской бестией… – прошептала Лейла, как заклинание.

Вслед за этим внутри нее словно вспыхнул огонь. Глаза засияли ядовитым зеленым светом, волосы на голове зашевелились как змеи, мышцы стали наливаться звериной новорожденной силой, ногти заострились, начали твердеть и чернеть. Легко подтянувшись, Лейла запрыгнула на площадку, словно тело ее потеряло большую часть веса.

Возможно так и произошло, но на этом дело не закончилось. Приступ внезапной боли заставил дьяволицу упасть на колени и согнуться пополам. Когда же она, наконец, встала, то была уже совершенно другой. На сакле стояла крылатая и хвостатая, но все же, прекрасная женщина. Выглядела она так, словно адский художник нарисовал ее на свой лад, не забыв подчеркнуть красоту и достоинства, но превратив при этом в истинное исчадие Преисподней.

Лейла стояла на каменном выступе, гордая и прекрасная, но красота эта была очарованием хищника, – злого, жестокого, созданного убивать и терзать.

Человек – венец творения? Так может сказать только тот, кто не видел дьяволицу, в ее истинном, высшем обличии, в сиянии славы и величия Преисподней, – волшебного царства плоти. Глядя на Лейлу в эту минуту, Прозерпина едва не лишилась чувств.

— Боже, как ты прекрасна, – прошептала она. – Само совершенство.
— Не думаю, что тебе хотелось бы обнять меня сейчас – улыбнулась Лейла, обнажая острые небольшие клыки.
— Ты еще не знаешь, какой могу быть я! – рассмеялась звонким смехом богиня. – Почему понадобилась моя сила, чтоб увидеть тебя такой?
— Не многим выпадает на долю шанс, обрести себя при жизни. Таково одно из моих воплощений, – моя душа, если будет угодно, но я и сама не подозревала, что могу становиться подобной бестией в реальном мире. Я всегда считала, что это лишь сон, или память о тех временах, когда Преисподняя была нецивилизованным местом. Наша сила в разуме и созидающей мысли.
— Как видишь, когти и крылья, – тоже хорошая вещь.
— Я должна помочь Нагиле и Асмодею. Надеюсь, – он выживет.
— Тебе придется позвать на помощь и рассказать о заговоре.
— Я не уверена, что Люцифер должен узнать все сейчас. Это может нарушить мои планы.

С этими словами Лейла взяла разбросанные на козырьке вещи и уверенно спрыгнула со скалы. Ее перепончатые крылья раскрылись, повинуясь инстинкту и, встретив сопротивление воздуха, понесли дьяволицу над озером. Умение летать жило у нее в крови. С одной стороны, – всего лишь один из снов стал вдруг явью, а с другой, – это было удивительно, чудесно, неописуемо приятно, — лететь, нарушая правила и ограничения, данные свыше, на собственных, настоящих крыльях; чувствуя скорость, высоту, твердость воздуха, который обычно не замечаешь; парить над опасностью, над грешной землей, стремящейся притянуть тебя, смешать со своей грязью, доказать тебе свою силу и превосходство.

Победа и настоящая любовь всегда окрыляют, а обретая крылья, – можешь взлететь еще выше. Вкусив этот коктейль, вновь обретаешь вкус к жизни, а если не терял его, становишься способным свернуть горы. Спланировав на камни рядом с Асмодеем и Нагилей, Лейла надломила ампулу и влила несколько капель в рот спящей сестры, а затем осмотрела ранение Асмодея. Дела демона были плохи. Пульс почти отсутствовал, а позвоночник оказался разрублен, словно мечом.

— Будь с ним. Не пытайся забраться на скалу. Я за помощью, – сказала Лейла очнувшейся Нагиле.
— Мы все еще спим? – спросила Нагиля, глядя на сестру полными восхищенья глазами.
— Нет, игра кончена, – все это правда, – ответила дьяволица и, взмахнув крыльями, улетела.

******