Особенности российского Просвещения

XVIII век в России, или «век Русского Просвещения», — период в развитии русской культуры, означавший постепенный переход от древнерусской культуры к культуре Нового времени (русской классической культуре XIX в.), начало которому положили петровские реформы (первая последовательная попытка модернизации России «сверху»). Главное содержание петровских реформ составила секуляризация культуры (т. е. ее «обмирщение»), разрушившая средневековую цельность древнерусской культуры, несмотря на все ее внутренние противоречия, сплошь религиозной и «застывшей» как система готовых эталонов, клише, форм этикета. Будучи логическим продолжением драматических процессов русского религиозного раскола XVII в., полоса петровских реформ, проникнутая пафосом секуляризации, расчленила единую до того русскую культуру (синкретическую «культуру-веру») на собственно «культуру» и собственно «веру», т.е. фактически на две культуры: светскую и религиозную (духовную). При этом религиозная часть русской культуры уходила на периферию национально-исторического развития, а новообразовавшаяся секулярная, светская культура укоренялась в центре культурной и общественной жизни, приобретая самодовлеющий характер.

В то же время осуществленная Петром I церковная реформа способствовала сакрализации важнейших светских институтов и феноменов культуры, в том числе тех, что в принципе не включались в кругозор верующего человека и понимались скорее как антипод святости, нежели ее мирской аналог. Это вело к порождению и распространению в массовом сознании нового и специфического для русской культуры явления — «светской святости», выражавшейся в таких различных по своему характеру чертах, как сакрализация личности монарха (культ Петра, Екатерины II и др.), государственное и национальное самодовольство, сакрализация классиков культуры (особенно ярко заявившая о себе по отношению к отечественной литературе в XIX в.: культ Пушкина и борьба за первое место на «литературном Олимпе», обострение критической и философской полемики, самоутверждение наук — естественных и гуманитарных и пр.) Именно в это время стала складываться способность «религиозной энергии русской души» «переключаться и направляться к целям, которые не являются уже религиозными» (Н. Бердяев), т.е. социальным, научным, художественным, политическим и т.д., впоследствии особенно ярко проявившаяся в атеистическом и материалистическом фанатизме разночинской интеллигенции второй половины XIX в., в ее увлечении естествознанием, политикой, техникой — нередко фетишизируемыми и рассматриваемыми в отрыве от целого культуры.