П. Я. Чаадаев

Чаадаев Петр Яковлевич (1794—1856) — принадлежал к поколению высокообразованных офицеров русского общества начала XIX века, которое совершило победоносный поход про­тив армии Наполеона за свободу Отечества и, восприняв идеи западноевропейского либерализма, желало для России просве­щения на европейский манер.

Восприняв идеи Бональда, Балланша, Ж. де Местра, Ф. Р. Ламенне, Шеллинга, П. Я. Чаадаев выступил с оригиналь­ной концепцией христианской философии (католической, но не православной).

И все же религиозный мыслитель в историю русской куль-туры вошел преимущественно пессимистическим аспектом сво­их суждений о России. Публикация знаменитого письма в № 15 за 1836 г. журнала «Телескоп» вызвала бурную реакцию совре­менников (в основном негативную). Предъявленный автором обвинительный акт русской культуре призывал ее к на­циональному самосознанию, тем самым способствовал пробуж­дению русской мысли.

Герцен характеризовал чаадаевское письмо как «выстрел, грянувший в темную ночь», который к 40-м годам XIX века разделил мыслящих людей на славянофилов и западников.. По рас­поряжению Николая I издание журнала было прекращено, цен­зор А. В. Болдырев был уволен со своей должности и с долж­ности ректора Московского университета, издатель Н. И. На-деждин сослан на год в Усть-Сысольск, а сам Чаадаев объяв­лен сумасшедшим, ему был назначен медико-полицейский над­зор, продолжавшийся до ноября 1837 года, ему нельзя было ничего писать и публиковать.

Царствие Божие на земле для Чаадаева — цель, высшая фаза человеческой природы, разрешение мировой драмы. Со­средоточившись на провиденциальном смысле всемирной ис­тории, Чаадаев не утверждал, что он с необходимостью пред-

начертан. Христианство для него было не только нравственной системой, но вечной божественной силой в духовном мире, действующей универсально. Как религиозный философ, он сводил участие народов во всемирной истории к движению человеческого разума, к связи духовных идей в пре­емстве поколений. В этом он усматривал «всеобщий закон че­ловечества». Прогресс в истории, согласно Чаадаеву, — это по­следовательная смена форм монотеизма: ветхозаветный Изра­иль — протохристианское учение Платона — католичество. От «осевого времени» весьма далеки застывшие формы «уклоне­ния» (Китай, Индия).

Созидание Царствия Божия на земле сообразно идеям дол­га, закона, правды и порядка — вот результат деятельности европейского сообщества, могучей поступью к началу XIX века идущего по пути установления совершенного строя. Но этот процесс, считал Чаадаев, прошел мимо нас.

Но история становления государства для Чаадаева не есть всемирная история. Знать историю означает найти «ключ» к пониманию народов, т. е. исследовать «общий дух, составляю­щий их сущность». Русский народ — «исключение среди наро­дов», считал Чаадаев, отмечая: «Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру».

Чаадаев первым в русской философии поставил проблему «Восток-Запад-Россия», впоследствии решаемую К. Н. Леонть-евым, Вл. Соловьевым, Н. А. Бердяевым и другими. Но поста­новка этой проблемы приобрела у него нигилистическую окрас­ку.

Для Чаадаева русский народ вовсе не сочетает в себе духов­ных основ Востока (воображения) и Запада (разума), а потому «мы растем, но не созреваем», составляя «пробел» в порядке разумного существования человечества.