Подолъ.

Подоломъ Кремля издревле называлась низменная набережная часть Кремлевской мѣ стности, которая въ первоначальное время была значительно обширнѣ е, чѣ мъ теперь, особенно въ юго-восточномъ углу города, гдѣ стоитъ церковь Константина и Елены. Существующая теперь гора, какъ мы упоминали, состоитъ изъ насыпи, которая, при постепенномъ своемъ устройствѣ, необходимо засыпала и не малую часть подгорной низины. Въ первоначальное время заселенія Кремлевской горы, когда еще не было стѣ нъ, зта низина, продолжавшаяся и за теперешнею стѣ ною Кремля въ Китай-городѣ къ Москворѣ цкому мосту, по всему вѣ роятію, служила мѣ стомъ берегового пристанища для приходящихъ снизу и сверху рѣ ки судовъ. Построенныя въ 1156 г., потомъ въ 1340 г. деревянныя стѣ ны отдѣ лили это пристанище отъ самаго города, захвативъ и значительную долю береговой низины. Такимъ путемъ и устроился Подолъ города, составившій особый отдѣ лъ Кремлевской мѣ стности, потребовавшій постройку и особыхъ Нижнихъ воротъ, какъ они иногда прозывались, для сообщенія и съ пристанищемъ и затѣ мъ съ торговымъ посадомъ.

Въ XIV и въ XV ст. эти ворота назывались Тимоѳ еевскими. Имѣ я въ виду, что нѣ которыя башни и ворота Кремля временами прозывались по именамъ жившихъ вблизи знатныхъ домовладѣ льцевъ, можемъ съ большою вѣ роятностью отнести прозваніе Тимофеевскихъ воротъ къ имени жившаго возлѣ нихъ окольничаго у Дмитрія Донскаго Тимоѳ ея Васильевича изъ знаменитаго рода Воронцовыхъ-Вельяминовыхъ, первыхъ тысяцкихъ города Москвы. Тимофей былъ третій сынъ второго тысяцкаго Василья Протасьевича и братъ третьяго тысяцкаго Василья Васильевича, съ сыномъ котораго Иваномъ, казненнымъ въ 1379 г. на Кучковомъ полѣ, прекратился и важный санъ Московскихъ тысяцкихъ. Можно полагать, что Иванъ побѣ жалъ отъ вел. князя къ врагамъ Москвы именно по тому случаю, что не получилъ по наслѣ дству великое званіе тысяцкаго.

Тимоѳ ей Вас, по сказанію житія преп. Кирилла Бѣ лозерскаго, богатствомъ и честію (почетомъ) превосходилъ всѣ хъ бояръ того времени. Въ 1376 г. онъ присутствовалъ первымъ при духовномъ завѣ щаніи вел. князя. Онъ не мало прославился въ знаменитой битвѣ съ Мамаевымъ полчищемъ на рѣ кѣ Вожѣ, гдѣ Тимоѳ ей съ одну сторону, князь Данило Пронскій съ другую, а князь Великій въ лицо встрѣ тили натискъ Татаръ и разбили ихъ, какъ до тѣ хъ поръ не бывало. Враги побѣ жали къ Ордѣ безъ оглядки, оставивъ побѣ дителямъ всѣ свои обозы со множествомъ всякаго товара. Это случилось 11 августа (въ среду) 1378 г. На этой битвѣ захватили и попа, посланнаго бѣ глецомъ Иваномъ изъ Орды съ мѣ шкомъ какихъ-то лютыхъ зелій.

На Куликовскомъ побоищѣ Тимоѳ ей Вас. также былъ великимъ воеводою, какъ именуетъ его лѣ тописецъ. Въ числѣ убитыхъ на этомъ побоищѣ упомянутъ и Тимоѳ ей Васильевичъ, но это, по всему вѣ роятію, описка вмѣ сто Тимоѳ ея Волуевича, такъ какъ Тимоѳ ей Вас. упоминается позднѣ е въ числѣ бояръ вторымъ, сидѣ вшимъ при духовномъ завѣ щаніи Дмитрія Донскаго, написанномъ незадолго до его кончины въ 1389 г. Тимоѳ ей Волуевичъ предводительствовалъ Владимірскимь полкомъ.

Тимоѳ ей Вас. достопамятенъ еще и тѣ мъ, что въ его домѣ воспитывался преп. Кириллъ (въ міру Козма) Бѣ лозерскій. Онъ находился въ родствѣ съ Тимоѳ еемъ Вас, почему по кончинѣ родителей былъ отданъ на его попеченіе. Бояринъ очень полюбилъ отрока. Когда онъ достигъ возраста, Тимоѳ ей Вас. сподоблялъ его даже и сидѣ нія на трапезѣ съ собою, а потомъ опредѣ лилъ его казначеемъ своего имѣ нія. Но казначей Козма отъ раннихъ лѣ тъ помышлялъ о другомъ, стремясь всею душою служить Богу, но не міру, и вопреки желанію боярина удалился въ монастырь, вначалѣ въ Симоновъ, а затѣ мъ и въ пустыню на Бѣ лоозеро.

Неподалеку отъ мѣ стожительства Тимоѳ ея Вас, у самыхъ Спасскихъ воротъ, стояла церковь Аѳ анасія патріарха Александрійскаго, о которой впервые упомянуто въ лѣ тописяхъ по случаю пожара въ 1389 г. Впослѣ дствіи при этой церкви упоминается уже монастырь Аѳ анасьевскій, какой, по всему вѣ роятію, существовалъ тутъ съ самаго начала. Затѣ мъ при монастырѣ появляется и подворье Кирилло-Бѣ лозерскаго монастыря. Это даетъ поводъ предполагать, что и въ прежнее время, еще при жизни Преподобнаго и при жизни Тимоѳ ея Вас, съ этою церковью у нихъ были добрыя связи, почему при ней и устроилось Кирилловское подворье.

Когда скончался бояринъ Тимоѳ ей Васильевичъ, неизвѣ стно. Но память о немъ больше ста лѣ тъ сохранялась въ имени воротъ, возлѣ которыхъ находился его дворъ. Ворота еще въ 1498 г. прозывались Тимоѳ еевскими, хотя въ 1490 г. они именуются уже Константино-Еленскими отъ стоявшей неподалеку церкви во имя Константина и Елены, впервые упоминаемой лѣ тописцами по случаю пожара въ 1470 г.

Въ 1475 г. октября 2, въ 4 часу дня, загорѣ лось внутри города " близъ вратъ Тимоѳ еевскихъ". Князь великій самъ со многими людьми прибылъ на пожаръ и вскорѣ угасилъ его. Оттуда вел. князь пошелъ во дворецъ къ столу на обѣ дъ, но въ тотъ же часъ загорѣ лось и у Никольскихъ воротъ, и пожаръ такъ распространился, что выгорѣ лъ мало что не весь городъ, едва уняли въ 3 часу ночи, самъ вел. князь со многими людьми. Однѣ хъ церквей каменныхъ обгорѣ ло 11, да 10 застѣ нныхъ каменныхъ, да 12 деревянныхъ.

А Подоломъ погорѣ ло по дворъ боярина Ѳ едора Давыдовича. Этотъ дворъ находился близь Тайницкихъ воротъ, который вообще указываетъ, что въ ХІV и ХV столѣ тіяхъ на Кремлевскомъ Подолѣ, кромѣ простыхъ обывательскихъ, существовали и дворы боярскіе. Такой дворъ находился и вблизи наугольной башни Кремля, принадлежавшій боярину Никитѣ Беклемишеву, именемъ котораго стала прозываться и упомянутая башня Беклемишевская. Дворъ потомъ перешелъ къ его сыну Ивану Никитичу, прозваніемъ Берсеню.

Сколько можно судить по свѣ дѣ ніямъ, какія даютъ объ этомъ дворѣ лѣ тописныя и другія указанія, Берсеневъ дворъ отличался своимъ крѣ пкимъ устройствомъ, а потому служилъ какъ бы крѣ постью, для заключенія въ немъ опасныхъ людей или такихъ, которыхъ надо было держать подъ стражею.

Въ 1472 г. сюда былъ посаженъ вмѣ сто смертной казни Венеціанскій посолъ Иванъ Тревизанъ за то, что обманулъ Государя, хотѣ лъ проѣ хать въ Орду къ Хану Ахмату подъ видомъ простого купца.

Бояринъ Никита извѣ стенъ своимъ посольствомъ къ Крымскому Хану въ 1474 г. Сыну его Ивану также поручались посольскія дѣ ла. Въ 1490 г. онъ встрѣ чалъ въ теперешней дачной мѣ стности Химкахъ (тогда называемой на Хынскѣ) Цесарскаго посла, а въ 1492 г. отправился посланникомъ къ Польскому Королю въ званіи Боярскаго сына, которое въ то время означало не рядового помѣ щика, а прямого сына боярина. Въ 1502 г. онъ ѣ здилъ посланникомъ въ Крымъ къ государеву другу, къ хану Менгли Гирею. Все это обнаруживаетъ, что Иванъ Берсень, конечно за свои способности, пользовался значительнымъ вниманіемъ со стороны государя Ивана III. Очень умнымъ человѣ комъ онъ оказался и при сынѣ государя, при первомъ царѣ Васильѣ Ивановичѣ, съ которымъ однако онъ очень не поладилъ и подвергся большой опалѣ. Имѣ я несчастіе быть умнымъ человѣ комъ, онъ относился съ разсужденіемъ очень критически къ наступившей при Василіи Ивановичѣ крутой перемѣ нѣ во внутренней политикѣ новаго государя, когда вмѣ сто Единодержавія и Самодержавія, столько полезнаго для государства, появилось на поприщѣ Управленія Государствомъ безграничное и свирѣ пое Самовластіе, развившееся до сумасшествія при Иванѣ Грозномъ.

Берсень виноватымъ оказался за то, что говорилъ Государю встрѣ чно, т.-е. съ противорѣ чіемъ, по какому-то поводу о Смоленскѣ.

Новый Государь не любилъ такихъ возраженій и крикнулъ на него: " Поди, смердъ, прочь, ненадобенъ ты мнѣ ". Тутъ и послѣ довала на него опала.

Бесѣ дуя нерѣ дко съ пріѣ зжимъ ученѣ йшимъ человѣ комъ того времени, съ Максимомъ Грекомъ, Берсень такъ описывалъ происходившую на Руси перемѣ ну въ отношеніяхъ и дѣ лахъ:

" Государь (Васил. Ив.) упрямъ и встрѣ чи противъ себя не любитъ; а кто молвитъ противъ государя и онъ на того опалится. А отецъ его Вел. Князь противъ себя встрѣ чу любилъ и тѣ хъ жаловалъ, которые противъ него говаривали... Добръ былъ Князь Великій Иванъ и до людей ласковъ, и пошлетъ людей на которое дѣ ло, ино и Богь съ ними; а нынѣ шній Государь не потому ходитъ, людей мало жалуетъ. А какъ пришла сюда мать Вел. Князя, Софья съ вашими Греками, ино Земля наша замѣ шалась; а дотолѣ Земля наша Русская жила въ тишинѣ и въ миру; теперь пришли нестроенія великія, какъ и у васъ въ Царегородѣ. Вѣ даешь ты самъ, а и мы слыхали у разумныхъ людей, которая Земля переставливаетъ обычаи свои, и та Земля не долго стоитъ; а здѣ сь у насъ старые обычаи Князь Великій перемѣ нилъ... Нынѣ Государь нашъ, запершися, самътретей у постели всякіе дѣ ла дѣ лаетъ... Таково несовѣ тіе и высокоуміе..."

Правда, что Берсень отстаивалъ ветхозавѣ тную старину. но старину съ извѣ стной стороны очень добрую, которая, быть можетъ, не допустила бы развиться такому государственному безобразію, какимъ явился свирѣ пый самовластитель и губитель Иванъ Грозный.

Новое поведеніе государя, не ограниченное правомъ боярской Думы и Совѣ та, являлось, по убѣ жденію бояръ, зловредной новостью, которая въ боярской же средѣ естественнымъ, вполнѣ логическимъ путемъ привела къ общей Смутѣ и чуть не къ погибели Государства.

Какъ бы ни было, но за такія разсужденія и обсужденія Берсень попалъ въ опалу. Въ 1523 г. у него былъ отнятъ его дворъ, на которомъ тогда была помѣ щена княгиня Шемячичева, жена послѣ дняго удѣ льнаго Сѣ верскаго князя, внука знаменитаго Дмитрія Шемяки, коварно призваннаго въ Москву и посаженнаго въ оковахъ въ тюрьму.

Затѣ мъ зимой въ 1525 г. умный человѣ къ былъ казненъ, отсѣ кли ему голову на Москвѣ -рѣ кѣ, вѣ роятно у Живого (Москворѣ цкаго) моста, гдѣ обыкновенно совершались такія казни.

И по смерти Берсеня дворъ его сохранялъ за собою значеніе крѣ постной тюрьмы. Въ 1537 г. на этотъ же дворъ посадили подъ стражу княгиню несчастнаго князя, родного государева дяди, Андрея Ивановича и съ его малолѣ тнымъ сыномъ Владиміромъ, при чемъ бояре Андрея были пытаны и помѣ щены въ самой башнѣ, " въ наугольной Беклемишевской стрѣ льницѣ " Самъ князь Андрей былъ посаженъ въ дворцовой полатѣ у церкви Рождества Ивана Предтечи у Боровицкихъ воротъ, гдѣ и скончался страдальческою смертію, какъ неизбѣ жная жертва воцарявшейся государственной идеи. Какъ извѣ стно, и сынъ Андрея, Владиміръ, тоже, какъ и его отецъ, явился помѣ хою для цѣ лей Грознаго Царя.

Можно полагать, что дворъ Беклемишева находился неподалеку отъ двора Тимоѳ ей Вас, который жилъ вблизи своихъ Тимоѳ еевскихъ воротъ, а Беклемишевъ въ углу Кремля, вблизи наугольной башни, --оба по восточной линіи Кремлевской стѣ ны. Возлѣ Беклемишева, по южной линіи этой стѣ ны, находился дворъ Угрѣ шскаго монастыря, Угрѣ шскій дворъ, съ церковью во имя св. Петра митрополита.

Быть можетъ, этотъ дворъ занялъ то самое мѣ сто, на которомъ былъ садецъ Подольный Алексѣ я митрополита, который онъ отказалъ по духовному завѣ щанію св. Михаилу въ Чудовъ монастырь. Впослѣ дствіи монастыри могли помѣ няться своими владѣ ніями, и на мѣ стѣ сада устроилось монастырское Угрѣ шское подворье.

Въ 1479 г. сент. 9 отъ этого подворья начался обычный для Кремля опустошительный пожаръ. Въ 6-й часъ ночи, по нашему счету въ 12-мъ часу ночи, когда всѣ спали и никто не чаялъ пожара, загорѣ лись поварни этого подворья, находившіяся за Кремлевскою стѣ ною на берегу Москвы-рѣ ки; отъ нихъ загорѣ лась городовая настѣ нная кровля, а затѣ мъ и хоромы внутри города. Изъ Зарѣ чья уже начали кричать, что городъ горитъ, а въ городѣ спятъ, никто не видитъ. Горѣ ло всю ночь и 4 часа дня. Подоломъ погорѣ ло по дворъ Коломенскаго владыки да по дворъ боярина Ѳ едора Давыдовича, находившіеся близь Тайницкихъ воротъ. Горою погорѣ ло по соборныя церкви; погорѣ лъ весь уголъ Кремля къ юго-востоку.

Самъ великій князь и сынъ его во всю ночь и 4 часа дневныхъ, не ссѣ даючи съ коней, своими руками разметывали строенія и тушили пожаръ.

Въ 1562 г. на Угрѣ шскомъ дворѣ былъ посаженъ въ опалѣ бояринъ Иванъ Дмитр. Бѣ льскій за то, что хотѣ лъ отъѣ хать въ Литву.

Угрѣ шское подворье на этомъ мѣ стѣ существовало и въ концѣ ХVІІ ст., но церковь Петра митр. въ это время находилась уже устроенною въ городовой стѣ нѣ, въ башнѣ, о чемъ упоминаеть опись Кремлевскихъ стѣ нъ 1667 г. Когда послѣ довало такое устройство церкви, свѣ дѣ ній не имѣ емъ. На Годуновскомъ чертежѣ одноглавая церковь стоитъ на Подолѣ передъ подворьемъ. Быть можетъ, она перенесена на Кремлевскую стѣ ну въ башню уже послѣ пожара въ 1626 г. Она упразднена по случаю предполагавшейся постройки воображаемаго Дворца въ 1770-хъ годахъ.

По писцовымъ книгамъ 1639 г. подворье подъ именемъ Никольскаго занимало пространство въ 9 сажень въ квадратѣ; потомъ, въ 1657 г., къ этому пространству съ одной стороны оказалась прибавка въ 4 саж.

Въ разстояніи 30 саж. оть Угрѣ шской башня прямо къ сѣ веру въ ХV ст. стояла и донынѣ существующая на томъ же мѣ стѣ, хотя и въ новомъ видѣ, церковь Константина и Елены, впервые упоминаемая по случаю пожара въ 1470 г. До 1651 г. она была деревянная. Въ этомъ году было повелѣ но соорудить ее каменную, но исполнилось ли это повелѣ ніе, неизвѣ стно.

Спустя 40 лѣ тъ, въ 1692 г., дек. 4, патріархъ Адріанъ совершилъ ея освященіе, послѣ возобновленія или послѣ постройки вновь, также неизвѣ стно.

Въ пожаръ 1737 г. церковь обгорѣ ла и снаружи и внутри и была возобновлена, а потомъ въ 1756 г. снова производилось возобновленіе ея иконостаса, стѣ нописи и всей внутренней обдѣ лки.

Въ началѣ XVII ст. (1621 г.) вокругъ церкви расположены были дворы соборныхъ священиослужителей, во главѣ съ протопопомъ Успенскаго собора, примыкая къ зданію церкви икъ ея кладбищу въ такой тѣ снотѣ, что отъ алтарей до тѣ хъ дворовъ оставалось пространства всего на 3 саж.

Возлѣ этихъ дворовъ, примыкая къ межѣ церковнаго кладбища, находилось подворье Данилова монастыря, упоминаемое съ 1616 г., когда оно занимало мѣ сто вдоль 10 саж., поперекъ 7 саж. Время отъ времени эта мѣ ра измѣ нялась, увеличиваясь или уменьшаясь въ тѣ хъ или другихъ концахъ на 2, на 3 саж. Въ 1680 г. это пространство указано вдоль на 11 саж., поперекъ на 9 саж. Въ 1688 г. о Даниловскомъ подворьѣ упомянуто, какъ о бывшемъ на томъ мѣ стѣ. Вѣ роятно, монастырь въ зто время ходатайствовалъ о возвращеніи ему стараго его мѣ ста, почему въ 1689 г. ему дана выпись на дворовую землю въ той же мѣ стности подъ горою.

Но кажется, что подъ именемъ Даниловскаго подворья должно разумѣ ть Угрѣ шское, названное въ переписи 1657 г. Никольскимъ и существовавшее подъ своимъ именемъ и въ 1681 г.; на это указываютъ мѣ ры его земли по писцовымъ книгамъ 1639 г.

Поповская слобода вокругъ церкви существовала до того времени, когда стали было сооружать въ 1770 г. воображаемый Екатерининскій дворецъ. Въ 1754 г. въ ней числилось 14 дворовъ, частію каменныхъ, частію деревянныхъ; тогда ветхіе каменные повелѣ но починить, а вмѣ сто деревянныхъ выстроить каменные. Но черезъ 15 лѣ тъ, по случаю упомянутой постройки Екатерининскаго дворца, вся эта слобода была упразднена, и священнослужители были поселены временно на Крутицкомъ подворьѣ.

Несмотря на то, что эта слобода и въ самомъ Кремлѣ находилась въ удаленномъ и глухомъ мѣ стѣ, она всетаки соприкасалась и къ общественнымъ интересамъ своего времени.

Въ " Московскихъ Вѣ домостяхъ" 1766 года, генваря 24, No 7, находимъ между прочимъ слѣ дующее объявленiе:

" Въ домѣ Большаго Успенскаго собора, протодьякона Петра Андреева, состоящемъ въ Кремлѣ, близъ Тайницкихъ воротъ, у малороссіянина Вас. Ив. сына Репкова, дочь ево Александра, которой только три года оть роду, играетъ на гусляхъ 12 штукъ сама собою безъ всякаго при томъ отъ другихъ указанія. Любопытные могутъ оную видѣ ть въ означенномъ домѣ; плата по 25 кон. съ персоны; также и въ домъ къ себѣ брать за особливую плату".

Малороссіянинъ въ теченіи лѣ та успѣ лъ съѣ здить въ Петербургъ и, возвратившись въ Москву, октября 27 и ноября 7 снова увѣ домлялъ Московскую публику слѣ дующимъ объявленіемъ въ Вѣ домостяхъ:

" Прибывшаго изъ Санктпетербурга малороссіянина Вас. Ив. сына Репкова четырехлѣ тнюю дочь, безъ всякаго обученія играющую на гусляхъ, любопытные могутъ видѣ ть близъ Москворѣ цкихъ воротъ, въ приходѣ церкви Николая Чудотворца, что слыветъ Мокрова, у священника Петра Дмитріева Богомолова".

Далѣ е Поповской слободы, по направленію къ Тайницкимъ воротамъ, въ XV ст. часть Подольной мѣ стности принадлежала къ стоявшему противъ нея на горѣ двору кн. Владиміра Андреевича Донскаго. Здѣ сь же находился дворъ Коломенскаго владыки, слѣ д. Коломенское подворье, и потомъ дворъ боярина Ѳ едора Давыдовича изъ знаменитаго рода Свибловыхъ. Эти два двора упомянуты по случаю пожара въ 1479 г., когда огонь опустошилъ мѣ стность до этихъ двухъ дворовъ.

Ѳ едоръ Давыдовичъ, прозваніемъ по дѣ ду Хромой, пожалованъ въ бояре въ 1471 г., 1483 г. У него было два сына--Григорій да Петръ. Григорій былъ съ 1501 г. окольничимъ и въ 1506 г. пожалованъ въ бояре, 1518 г. Петръ также былъ окольничимъ съ 1501 г., 1515 г. Сыновья, конечно, наслѣ довали отцу и жили въ томъ же отцовскомъ дворѣ. Можно полагать, что этотъ дворъ въ ХІV ст. принадлежалъ ихъ дѣ ду Давыду Ив., сыну Ивана Андреевича Хромаго, который былъ родной братъ Ѳ едора Андр. Свибла, жившаго на Подолѣ же у наугольной башни отъ Боровицкихъ воротъ. Его именемъ стала прозываться и эта башня, Свибловскою. Ѳ едоръ Андреевичъ Свибло при Дмитріи Донскомъ былъ первымъ воеводою, громилъ въ 1377 г. Мордовскую землю собиралъ въ Новгородѣ въ 1384 г. черный боръ, дани съ сельскихъ людей; въ 1389 г. былъ у Духовной Донскаго; но при сынѣ Донскаго Васильѣ Дмитр. по какому-то случаю подвергся опалѣ; всѣ его села, а слѣ д. и дворы, взяты были вел. княземъ и по духовному завѣ щанію, писанному около 1406 г., отданы вел. княгинѣ.

Такимъ образомъ, въ XIV ст. западная половина Подола или западный уголъ Кремлевскихъ стѣ нъ, гдѣ Боровицкія ворота, занята была дворами бояръ Свибловыхъ, если и не по всей этой мѣ стности, начиная отъ двора Ѳ едора Давыдовича у Тайницкихъ воротъ, то, по крайней мѣ рѣ, въ значительномъ просторѣ для упомянутыхъ дворовъ.

По кончинѣ вел. князя Василія Дмитріевича Свибловское мѣ сто на Подолѣ поступило во владѣ ніе его супруги Софьи Витовтовны. Ея старый княжескій дворецъ находился на горѣ. а здѣ сь, на Подолѣ, подъ дворцомъ стояли ея Подольные служебные дворцы (дворики).

На Подолѣ же находились въ это время дворы: 1) Орины Алексѣ евны, вдовы знатнаго боярина у Дмитрія Донскаго Семена Васильевича, роду Квашниныхъ, присутствовавшаго при духовномъ завѣ щаніи Донскаго и скончавшагося въ 1397 г. Этотъ дворъ съ именемъ Орины Алексѣ евны упомянутъ и въ 1470 г., когда онъ сохранился отъ пожара. 2) Дворъ, гдѣ поставлялъ себѣ хоромы Степанъ Обобуровъ, купленный потомъ Иваномъ Старковымъ, извѣ стнымъ крамольникомъ при Васильѣ Темномъ. 3) Дворъ Ѳ омы Ивановича, внука Владиміра Григорьевича Ховрина, отказанный по духовному завѣ щанію 1423 года вел. княземъ Василіемъ Дмитріевичемъ сыну Василью Васильевичу Темному, но теперь находившійся во владѣ ніи вел. княгини, которая на этомъ мѣ стѣ построила Житничный дворъ, существовавшій до половины XVIII ст.

Часть того же Ѳ оминскаго мѣ ста вел. княгиня промѣ няла было Ивану Старкову, на его куплю, на упомянутый дворъ Обобурова Степана Дмитріевича, но потомъ отмѣ нила этотъ промѣ нъ и оставила Старкову его куплю, а Ѳ оминское мѣ сто по-прежнему взяла въ свое владѣ нье.

Упомянутые дворы, кромѣ Старкова, Софья Витовтовна отказывала въ 1453 г. своему любимому внуку, князю Юрью Васильевичу. Въ 1472 г. князь Юрьй Васил. владѣ лъ уже и мѣ стомъ Старкова и отказывалъ его, и съ своимъ дворомъ на горѣ, своей матери, со всѣ мъ, какъ было при его бабушкѣ, вел. княгинѣ Софьѣ. Въ 1542 г., во время боярскихъ неистовыхъ смутъ, на дворъ Ѳ омы Головина былъ посаженъ бояринъ Иванъ Хабаровъ въ погребъ подъ полату.

Таковы собранныя нами свидѣ тельства о заселеніи Кремлевскаго Подола въ XIV и XV ст. Мы видѣ ли, что это заселеніе, главнымъ образомъ, принадлежало знатному боярству. Очень мало свѣ дѣ ній встрѣ чается о дворахъ Подола въ XVI ст. Извѣ стно только, что въ это время западная половина Подола, по случаю новыхъ дворцовыхъ построекъ на горѣ, была присоединена къ дворцовому хозяйству и отдѣ лена со стороны Тайницкихь воротъ особымъ заборомъ съ воротами, какъ это примѣ тно и на Годуновскомъ чертежѣ. Восточная половина отъ Тайницкихъ воротъ къ Спасскимъ оставалась заселенною по преимуществу соборнымъ духовенствомъ и монастырскими подворьями.

Въ началѣ XVII ст. по Подолу возлѣ Кремлевскихъ стѣ нъ пролегала проѣ зжая улица, шириною въ началѣ у Кирилловскаго подворья въ 5 1/4 саж., потомъ у Андроникова подворья, на которомъ стояла и церковь Срѣ тенія, 2 1/2саж. Далѣ е, у двора Успенскаго протодьякона до Тайницкихъ вороть безъ малаго въ 5 саж.; отъ Тайницкихъ воротъ до Свибловой башни въ 4 1/4 саж. Здѣ сь въ углу у башни помѣ щался дворцовый Житный дворъ, мимо котораго также проходила улица къ Боровицкимъ воротамъ, существовавшимъ подъ самою башнею, теперь закладеннымъ. Несомнѣ нно, что эта улица существовала съ древняго времени, такъ какъ въ видахъ осады городовая стѣ на должна была всегда оставаться свободною отъ всякихъ пристроекъ къ ней, кромѣ лѣ стницъ для всхода на стѣ ну.

По этой улицѣ въ XVII ст. совершалось торжественное шествіе новопоставленныхъ патріарховъ на осляти вокругъ города Кремля для благословенія крестомъ города и окропленія его св. водою.

Шествіе начиналось отъ Спасскихъ воротъ, передъ которыми святѣ йшій передъ образомъ Богоматери говорилъ литію и молитву граду и кропилъ градъ трижды св. водою. Потомъ шествіе слѣ довало внизъ направо мимо стрѣ лецкой караульни подъ гору къ Тайницкимъ воротамъ, у которыхъ святѣ йшій говорилъ также литію и кропилъ городъ св. водою, а потомъ слѣ довалъ чрезъЖитный дворъ къ Боровицкимъ воротамъ и тамъ тоже совершалъ. Затѣ мъ ѣ халъ Боровицкимъ мостомъ и направо Стрѣ лецкою слободою, память о которой сохранилась въ имени стоящаго тутъ храма Никола Стрѣ лецкій. Шествіе продолжалось мимо каменнаго Троицкаго моста къ Неглиненскимъ (Воскресенскимъ) воротамъ, отъ нихъ къ Никольскимъ и потомъ Красною площадью къ Спасскимъ воротамъ, откуда святѣ йшій шествовалъ во Дворецъ за столъ къ Государю.

Въ иныхъ случаяхъ такое же шествіе совершалось и обратнымъ путемъ, начинаясь тоже отъ Спасскихъ воротъ по Красной площади къ Воскресенскимъ воротамъ и вокругъ города къ Боровицкимъ воротамъ, а отъ нихъ на Житный дворъ и этою Подольною улицею опять къ Спасскимъ воротамъ и потомъ во Дворецъ. Такъ совершалъ шествіе новоизбранный патріархъ Іоакимъ въ 1674 г.

По той же улицѣ совершались иногда крестныя хожденія въ день Преполовенія, когда на Москвѣ -рѣ кѣ на Живомъ (Москворѣ цкомъ) мосту святили воду и окропляли ею и Китай и Кремль городъ. Эти хожденія обыкновенно, по старому уставу, совершались по стѣ намъ города, при чемъ патріархъ не участвовалъ въ шествіи, ходили только архіерей и меньшія власти. И только однажды, 1681 г., когда по стѣ намъ нельзя было ходить, вѣ роятно, по случаю ихъ исправленія, патріархъ Іоакимъ шествовалъ самъ по землѣ, то-есть по упомянутой же улицѣ. въ 1765 г., эти крестные ходы по городскимъ стѣ намъ были отмѣ нены для того, что во многихъ мѣ стахъ тѣ грады (стѣ ны) разобраны, а въ иныхъ развалилисъ и ходить опасно.

Въ городовой стѣ нѣ у Житнаго двора стояла и доселѣ существующая башня, въ которой находились ворота на берегъ Москвы-рѣ ки, называемыя Портомойными, потому что служили для царской Портомойной полаты проѣ здомъ съ царскимъ бѣ льемъ для полосканья. Въ половинѣ ХVІІ ст. эта башня именуется Благовѣ щенскою и самыя ворота также именуются Благовѣ щенскими, по случаю описи ветхостей Кремлевскихъ стѣ нъ въ 1645--1647 гг.

Несомнѣ нно, что прозваніе воротъ происходило отъ изображенной на нихъ иконы Благовѣ щенія. По преданію, икона явилась самописанною на стѣ нѣ башни, т.-е. вѣ роятно надъ воротами, какъ изображались подобныя иконы надъ всѣ ми воротами.

Въ 1730 г. императрица Анна Ив., получивъ свѣ дѣ ніе объ этой самописанной на стѣ нѣ святынѣ, повелѣ ла при иконѣ построить каменную церковь во имя Благовѣ щенія, " такъ чтобы внѣ шняя стѣ на башни, на которой существуетъ икона, находилась внутри церкви". Храмъ былъ оконченъ постройкою въ 1731 году.

За Тайницкими воротами, которыя въ 1584 г. именуются и Водяными, а въ 1681 г. Потайницкими, по берегу Москвы-рѣ ки издревле существовали также дворы и постройки, принадлежавшіе и частнымъ лицамъ и государеву хозяйству. Выше упомянуто, что Угрѣ шское подворье имѣ ло за стѣ ною свои поварни, вблизи Беклемишевской башни. Далѣ е, близь Тайникихъ воротъ, въ 1645 г. существовалъ Оружейный амбаръ, наполненный ружьемъ, который, быть можетъ, составилъ новое помѣ щеніе для оружія, находившагося въ Кремлѣ въ Оружейномъ же зданіи подъ именемъ Хобро. Въ Западной половинѣ Подола въ дворцовомъ хозяйствѣ находились Портомойныя ворота, у которыхъ за стѣ ною стояли надобныя для мытья бѣ лья постройки, въ томъ числѣ на рѣ кѣ -- портомойный плотъ.

При царѣ Михаилѣ Ѳ едор. у отводной Тайницкой башни и далѣ е между Тайникомъ и водовзводомъ противъ Набережнаго Сада, былъ построенъ Бархатный дворъ, одинъ изъ первыхъ опытовъ завести въ Москвѣ и мануфактурныя издѣ лія. Въ 1625 г. для этого призванъ былъ бархатный мастеръ голландецъ Кашпиръ Лермитъ. Въ 1633 г. появляется бархатнаго дѣ ла мастеръ Ефимъ Фимбрантъ, который занимался однако дѣ ланіемъ лосинныхъ кожъ и, повидимому, не принадлежалъ къ составу мастеровъ Бархатнаго двора. Въ 1635 г. во дворѣ находилось уже 36 челов. бархатнаго дѣ ла учениковъ во главѣ со старшимъ Захаромъ Аристовымъ. Въ 1636 г. упоминается уже бархатъ Московскаго дѣ ла, изъ котораго изготовлялись одежды для царя Ѳ едора Алекс. Впослѣ дствіи этотъ бархатъ именуется Русскимъ.

Дальнѣ йшая исторія этого двора намъ неизвѣ стна. Но, видимо, что его работы не были достаточны въ желаемой мѣ рѣ, и потому въ 1681 г. снова возникло намѣ реніе основать въ Москвѣ мануфактуру въ болѣ е широкомъ объемѣ. Въ этомъ году бархатный мастеръ Захарій Павловъ заявлялъ, что намѣ ренъ дѣ лать камки на Китайскій образецъ и другія ткани и просилъ на обзаведеніе 2000 рублей. Чѣ мъ окончилось это намѣ реніе, намъ неизвѣ стно.

Въ 1691 г. по именному указу Петра было повелѣ но построить у Тайницкихъ воротъ за стѣ ною, на берегу Москвы-рѣ ки, новый стеклянный заводъ и на томъ заводѣ дѣ лать всякую разную стеклянную посуду. Постройка была поручена мастеру Якушкѣ Романову, получившему на это строеніе изъ приказа Большой Казны 200 р. Заводъ былъ построенъ, но работниковъ стекляннаго дѣ ла налицо не оказывалось въ Москвѣ --такихъ людей не было. Тогда мастеру было повелѣ но пріискивать и нанять мастеровъ въ Малороссійскихъ городахъ добровольно и стараться всякими мѣ рами, чтобъ тотъ Стеклянный Заводъ въ Московскомъ государствѣ конечно былъ разведенъ. О добровольномъ призывѣ мастеровъ была послана къ Гетману Ив. Степ. Мазепѣ государева грамота уже въ 1693 г. Но ни грамота, ни особыя старанія мастера, разъѣ зжавшаго по тамошнимъ городамъ, дѣ лу не помогли. Заводъ оставался безъ работниковъ до 1699 года, когда, наконецъ, прибыли въ Москву изъ Сосницкаго уѣ зда Черкасской породы три знающихъ мастера и съ апрѣ ля мѣ сяца начали работать стеклянную посуду и всякіе припасы. Но случилась новая напасть на зарождавшійся заводъ. Иноземецъ Петръ Антоновъ Коетъ, такой же стеклянный заводчикъ, работавшій, вѣ роятно, на старомъ заводѣ въ селѣ Измайловѣ, перезвалъ къ себѣ съ Романовскаго завода изъ упомянутыхъ трехъ самаго перваго мастера, желая, какъ указывалъ Романовъ, чтобы такіе заводы въ Москвѣ, кромѣ его Петра Коета, не были и не множились. Отъ этого обстоятельства Романовъ потерпѣ лъ большіе убытки, и его работы на заводѣ были остановлены; чѣ мъ окончилась дальнѣ йшая исторія этого Романовскаго завода, намъ неизвѣ стно.

Упомянемъ также, что въ половинѣ XVIII ст. за Тайницкими воротами на берегу Москвы-рѣ кй на болверкѣ существовалъ дворцовый садъ, съ парниками и аранжереями. Въ 1762 г. въ немъ была построена новая аранжерея и вокругъ ея городьба, а въ 1766 г. парники уже обветшали и были возобновлены (" Моск. Вѣ д". 1762 г. No 90 и 1766 г. No 83).