Спасскій Мостъ и Спасскій Крестецъ.

Изъ Кремля мы выйдемъ, какъ и вошли, въ главныя его ворота, въ Спасскія, у которыхъ наше вниманіе долженъ остановить знаменитый во всей древней Москвѣ Спасскій Мостъ. Такъ какъ Кремль былъ отдѣ ленъ отъ Китай-города не только каменными стѣ нами, но и глубокимъ и широкимъ рвомъ, устроеннымъ еще въ первой половинѣ XVI ст., то къ воротамъ черезъ ровъ построенъ былъ большой каменный мостъ на аркахъ, въ родѣ остающагося и до нашего времени обширнаго моста черезъ Неглинную отъ Троицкихъ воротъ. Такой же мостъ существовалъ и у Никольскихъ воротъ Кремля и у Воскресенскихъ воротъ изъ Китай-города въ Бѣ лый городъ чрезъ Неглинную.

Спасскій Мостъ простирался въ длину на 21 саж., въ ширину 5 саж. и отличался отъ Никольскаго тѣ мъ, что, въ силу большого торговаго движенія вблизи него, онъ былъ застроенъ по сторонамъ небольшими торговыми лавками, въ которыхъ главнымъ товаромъ была грамотность. т.-е. рукописныя, а потомъ печатныя книги и тетради, а также и лубочныя картины и фряжскіе листы (иноземные гравированные эстампы) и т. п. Въ этомъ отношеніи Спасскій Мостъ представлялъ въ древней Москвѣ средоточіе всенародныхъ потребностей именно въ той грамотности, если не просвѣ щеніи, какая въ то время господствовала во всемъ со-ставѣ народнаго знанія или образованія. Въ началѣ, когда потребности этого образованія удовлетворялись исключительно только отъ Божественнаго писанія, на мосту у Спасскихъ воротъ шла бойкая торговля рукописными книжками и тетрадями и листами, составляемыми отъ книгъ Писанія, но подъ видомъ таковыхъ книгъ и съ своими домыслами и мудрованіями. Это была особаго рода литература, заключавшая въ себѣ различныя статьи и статейки и цѣ лыя книжки о житіяхъ святыхъ, о ихъ чудесахъ, сказанія о чудотворныхъ иконахъ, также различныя молитвы, сонъ Богородицы, святцы и т. п.

Главными производителями этой литературы, по всему видимо, были низшій разрядъ церковниковъ, отставленные священники, дьяконы, понамари, монахи, даже вообще грамотные люди изъ простонародья, которые во множествѣ толпились на площади у Спасскаго Моста, какъ особый отрядъ общей великой толпы, заполнявшей всю Красную площадь походячею торговлею.

Почему здѣ сь съ утра до вечера собирались по преимуществу люди церковничьяго чина, на это отвѣ чаетъ слѣ дующее обстоятельство.

У Фроловскаго--Спасскаго мосту на площади существовалъ знаменитый въ исторіи Московскаго духовенства Спасскій, или собственно Поповскій, Крестецъ, какъ въ старину назывались всѣ городскіе перекрестки. Даже и цѣ лыя улицы, на которыхъ сходились изъ одной въ другую многіе переулки, также назывались Крестцами каковы были Никольская, Ильинка, Варварка, прорѣ занныя цѣ лою сѣ тью перекрестныхъ переулковъ, составлявшихъ въ этихъ улицахъ сплошные крестцы.

Въ XVII ст. на Спасскомъ Крестцѣ собирались безмѣ стные попы (наймиты), нанимавшіеся отправлять церковныя службы въ домовыхъ и приходскихъ церквахъ. Отъ этого Крестца они такъ и прозывались крестцовскими попами и по случаямъ требованія торговали божественною литургiею, какъ выразился про нихъ первый изъ патріарховъ Іовъ.

Но объ этомъ самомъ Крестцѣ упоминаетъ уже извѣ стный Стоглавъ или Стоглавный соборъ 1551 г., содержащій въ себѣ сто отдѣ ловъ или главъ.

Въ 69 главѣ своихъ установленій онъ свидѣ тельствуетъ, " что въ царствующемъ градѣ Москвѣ въ митрополичѣ дворѣ исконивѣ чная тіунская пошлина ведется глаголема Крестецъ, не вѣ мъ како уставися кромѣ священныхъ правилъ. Изо всѣ хъ городовъ Русской митрополіи архимандриты, игумены, протопопы, священноиноки, священники и дьяконы, пріѣ детъ (кто) по своей волѣ, за своими дѣ лами, иные за поруками и приставами (по суду) въ бояхъ и грабежахъ и въ прочихъ различныхъ дѣ лахъ, -- да живучи на Москвѣ сходятся на Крестцѣ, на торгу, на Ильинской улицѣ (т.-е. на площади между рядами у Спасскихъ во-ротъ)--да наймутся у Московскихъ священниковъ по многимъ святымъ церквамъ обѣ дни служить: да о томъ митрополичу тiуну являются и знамя (письменный документъ) у него емлютъ одни на мѣ сяцъ, иные на два, другіе же множае и пошлину ему отъ того даютъ на мѣ сяцъ по 10 денегъ, иные по два алтына. А которые не доложа тіуна начнутъ служити и онъ на нихъ емлетъ промыты (пеня, штрафъ) по два рубля, а о томъ не обыскиваетъ, есть ли у нихъ ставленыя и отпускныя грамоты и благословенныя". Соборъ установилъ безъ явки такихъ грамотъ не давать разрѣ шенія служить обѣ дни по найму, а тѣ мъ, кто пріѣ детъ въ Москву тягаться по суду, или попавшимъ подъ судъ, если и грамоты представятъ, совсѣ мъ не давать разрѣ шенія.

Такимъ образомъ. прозваніемъ Крестецъ именуется уже " исконивѣ чная Тіунская пошлина", взимаемая съ поповъ за право совершать по вольному найму литургію. Конечно, эта пошлина съ своимъ прозваніемъ явилась по случаю происходившаго на упомянутомъ мѣ стѣ не малаго сборища поповъ, такъ что Крестецъ въ существенномъ смыслѣ обозначалъ именно это сборище.

Почему попы собирались именно только на Спасскомъ Крестцѣ, у Спасскаго Моста, на это даетъ отвѣ тъ то обстоятельство, что вблизи моста у Покрова на Рву, т.-е. у храма Василія Блаженнаго, съ древняго времени находилась поповская Тіунская сначала митрополичья, а потомъ патріаршая Изба, гдѣ сидѣ лъ патріаршія

Тіунъ, завѣ дывавшій порядками поповскаго управленія и собиравшій упомянутыя, какъ и другія различныя и крестцовскія пошлины съ церковниковъ въ доходъ патріаршаго дома, напримѣ ръ, за то даже, чтобы на Крестцѣ съ молитвою стоять на Ѳ едоровой недѣ лѣ (Мясопустъ, Масляница, недѣ ля о Страшномъ Судѣ).

Заботы и установленія Стоглавнаго собора о церковномъ и поповскомъ благочиніи рѣ дко достигали назначаемыхъ цѣ лей и потому, несмотря на строгія и даже строжайшія повелѣ нія объ исполненіи предписанныхъ правилъ, желаемое благочиніе не водворялось.

Въ 1604 г. окт. 1 патріарховъ тіунъ, сынъ боярскій Иванъ Чортовъ словесно объяснилъ патріарху тогдашнее состояніе этого дѣ ла. Особенно онъ жаловался на безмѣ стныхъ поповъ, которые по церквамъ наймуются служити обѣ дни, а затѣ мъ и на мѣ стныхъ неисправныхъ поповъ. Онъ сказалъ патріарху, что по государеву указу и по соборному уложенію велѣ но въ Поповской (Тіунской) Избѣ сидѣ ти старостамъ поповскимъ для церковнаго всякаго благочинія и поповъ и дьяконовъ отъ всякаго безчинія унимати. " И старосты и десятскіе поповскіе въ избу не приходятъ и поповъ и дьяконовъ отъ безчинства не унимаютъ. А безмѣ стные попы и дьяконы въ Поповскую избу не ходятъ и передъ божественною литургіею правила не правятъ, а садятся у Фроловскаго моста и безчинства чинятъ великія, межъ себя бранятся и укоризны чинятъ скаредныя и смѣ хотворныя, а иные межъ себя играютъ и борются и въ кулачки бьются; а которые наймуются обѣ дни служити и они съ своею братьею, съ которыми бранилися, не простясь, божественную литургію служатъ" (Акты Эксп., II, No 223).

Выслушавъ тіуново челобитье, патріархъ утвердилъ слѣ дующія постановленія и велѣ лъ " въ Поповской избѣ для церковнаго благочинія и всякихъ ради потребъ церковныхъ учинить восемь старостъ поповскихъ, а у нихъ быть по сороку поповъ, да десятскихъ по 4 человѣ ка--дьяконовъ, чтобъ они и съ десятскими по вся дни съ утра приходили въ Поповскую избу и поповъ и дьяконовъ поучалибъ благочинію и порядку церковному... А которые будетъ на Москвѣ безмѣ стные попы и дьяконы, и тѣ мъ, приходя, стояти у Покрова Св. Богородицы, въ Поповской избѣ и правила къ литургіи правити, и стоялибъ у правила со страхомъ Божіимъ и смѣ хословія никакого и безчинства у нихъ бы не было; а служити имъ наймоватися съ патріаршаго указу... А найму имати имъ отъ повсядневныя службы по алтыну, а въ праздники по два алтына отъ службы. А больши того попомъ отъ службы найму не имати и божественноюбъ литоргѣ ею не торговали. и того старостамъ надъ попами беречи накрѣ пко... Да и того старостамъ и десятскимъ беречи накрѣ пко, чтобъ безмѣ стные попы и дьяконы, не явяся патріархову тіуну, служити обѣ денъ не наймовалися; а явки имъ давати тіуну отъ обѣ дни по денгѣ, а больши того давать не велѣ ть, чтобъ отъ тіуна попамъ продажи не было... А которой попъ или дьяконъ учнетъ гдѣ служити, наймуяся, тіуну не явяся, и тіуну на тѣ хъ попахъ имати промыту по двѣ гривны да хоженаго по 10 денегъ, а больши того не имати".

Съ этого времени, какъ упомянуто, и установилось распредѣ леніе Московскихъ приходскихъ храмовъ на сороки, которыхъ въ 1604 г. было основано всего восемь, а нынѣ существуетъ шесть. Во время Стоглавнаго собора назначено было семь старостъ, по всему вѣ роятію, также по поповскимъ сорокамъ. Такимъ образомъ счетъ сороковъ не относился къ числу церквей, а относился къ числу поповъ, которое вмѣ стѣ съ тѣ мъ обозначало и количество храмовъ. Восемь сороковъ поповъ обозначало 320 церквей.

Съ теченіемъ времени нравы и поведеніе крестцовскихъ поповъ нисколько не измѣ нялись. Попрежнему они толпились на Спасскомъ Крестцѣ у Спасскихъ воротъ, потому что, какъ мы замѣ тили, вблизи находился управлявшій ими департаментъ, Тіунская изба, откуда они получали разрѣ шеніе для церковной службы. Попрежнему они своимъ неблагоповеденіемъ обращали на себя по временамъ большое вниманіе со стороны духовной власти.

Въ 1722 г. дек. 21 Св. Синодъ, усмотря изъ дѣ лъ о ихъ безчинствахъ, опредѣ лилъ крестцовскимъ попамъ и дьяконамъ нигдѣ, по прежнему обыкновенію, у служенія не быть.

Но это легко было приказать и записать въ протоколъ, но очень было трудно привести приказаніе въ псполненіе, по той причинѣ, что въ благочестивой Москвѣ при множествѣ церквей приходскихъ и домовыхъ, а также и домашнихъ моленныхъ у крестовъ, какъ такія моленныя прозывались, существовала великая потребность въ церковникахъ, посвященныхъ для церковной службы. Удовлетвореніе этой потребности и поддерживало торговлю божественною литургіею, а съ нею и толпу безмѣ стныхъ поповъ по большей частикруглыхъ бѣ дняковъ. Синодъ добился только одного, что очистилъ эту толпу отъ пришельцевъ изъ другихъ епархій и составилъ списки крестцовскимъ попамъ, которымъ разрѣ шалось отправлять службы. Московская Дикастерія въ 1731 г. собрала даже къ себѣ такихъ поповъ и повелѣ ла имъ выбрать межъ себя старосту и десятскихъ, которые бы смотрѣ ли, чтобы не было между ними лиць отъ иныхъ епархій и чтобъ крестцовскіе попы не пьянствовали и безъ записки въ Дикастеріи у церквей и въ домахъ у крестовъ не священнодѣ йствовали, то-есть возстановила тотъ порядокъ, какой наблюдался и отъ прежней Тіунской избы.

Никакія распоряженія и никакія строгости не помогали и бродящіе попы по-старому отправляли службы и безъ дозволенія начальства, въ чемъ, конечно, наполовину были виноваты и благочестивые обыватели.

Въ 1724 г, генваря 21 послѣ довалъ указъ Петра: " Кто своевольно волочащихся или за преступленіе изгнанныхъ поповъ будетъ принимать или такихъ себѣ въ духовники принимать и съ такихъ брать штрафъ за всякой мѣ сяцъ по 5 руб., а за исповѣ дь 10 руб.".

Въ 1737 г. Дикастерія обратилась даже и въ Полицмейстерскую Канцелярію, чтобы. разосланы были къ обывателямъ ордеры о праздноживущихъ въ домахъ у крестовъ попахъ, не имѣ ющихъ права въ Москвѣ отправлять церковныя службы. Къ тому же и самый Св. Синодъ предписалъ собрать крестцовскихъ поповъ въ Дикастерію и отобрать отъ нихъ допросы, какъ и что, откуда они и пр. Дикастерія тогда же дала своимъ солдатамъ инструкцію, чтобъ они вездѣ крестцовскихъ поповъ брали и безъ всякаго послабленія и поноровки приводили къ допросамъ въ Дикастерію. " При чемъ было положено крестцовскихъ поповъ обязывать письменно, дабы они безъ дозволенія Дикастеріи никакихъ службъ отнюдь не исправляли и на публичныхъ мѣ стахъ на крестцахъ не стояли подъ страхомъ лишенія священства и по наказаніи въ свѣ тскомъ судѣ, вѣ чной ссылки, куда указомъ повелѣ но будетъ". Угрозы не помогали, замѣ чаетъ авторъ Исторіи Моск. Епархіальнаго Управлені я. г. Розановъ, I, 123--124.

Въ 1742 г. по случаю предстоявшей коронаціи Импер. Елизаветы Петровны прибылъ въ Москву Синодальный оберъ-прокуроръ кн. Шаховской. Между прочимъ онъ " увидалъ стоящихъ поповъ и дьяконовъ по утрамъ до литургіи за Спасскими воротами, также у Спасскихъ воротъ и въ Кремлѣ у Николы Гостунскаго, которые собираютъ паметцы (поминанья) и чинятъ необычайный крикъ и отъ того ихъ неблагочинія чину священному имѣ ется не малое зазрѣ ніе". Оберъ-прокуроръ приказалъ ихъ ловить и приводить въ Дикастерію, " а за такое ихъ непреличествующее священному чину напрасное и праздное стояніе чинить имъ наказаніе плетьми и ссылать въ монастыри подъ начальство, на коликое время разсуждено будетъ". " Дикастерія для ловленія и привода означенныхъ поповъ отрядила своего вахмистра съ солдатами, а Московскихъ соборовъ ружныхъ и предѣ льныхъ священниковъ обязала подписками, чтобъ они по утрамъ до литургіи никогда за Спасскими и у Спасскихъ воротъ и у Николы Гостунскаго не стояли и паметцовъ не собирали..."

Это распоряженіе указываетъ, что, кромѣ пришлыхъ бродящихъ поповъ, у Спасскихъ воротъ собирались и мѣ стные Московскіе попы ружныхъ и предѣ льныхъ церквей, приходившіе на Спасское стояніе, конечно, по бѣ дности и ничтожеству своихъ прямыхъ доходовъ.

Такъ продолжалась поповская старина на Спасскомъ Крестцѣ до 1770 года, когда утвердились благія, но строгія распоряженія митрополита Амвросія.

8 февр. 1768 г. преосвященный объявилъ Моск. духовенству, что " по вступленіи его на Моск. епархію, между прочимъ усмотрѣ но, что въ Москвѣ праздныхъ священниковъ и прочаго церковнаго причта людей премногое число шатается, которые къ крайнему соблазну, стоя на Спасскомъ Крестцѣ для найму къ служенію по церквамъ, великія дѣ лаютъ безобразія, производятъ между собою торгъ и при убавкѣ другъ передъ другомъ цѣ ны, вмѣ сто подлежащаго священнику благоговѣ нія, произносять съ великою враждою сквернословную брань, иногда же дѣ лаютъ и драку. А послѣ служенія, не имѣ я собственнаго дому и пристанища, остальное время или по казеннымъ питейнымъ домамъ и харчевнямъ провождаютъ, или же, напившись до пьяна, по улицамъ безобразно скитаются" (Розановъ, II, кн. 2, 72).

Итакъ, чуть не цѣ лыя двѣ сти лѣ тъ Спасскій Крестецъ нисколько не измѣ нялъ своихъ нравовъ.

Выразивъ такое сужденіе о поповской крестцовской старинѣ, преосвященный того же 8 февраля 1768 г. далъ указъ, " чтобы у Спасскихъ воротъ, на такъ называемомъ урочищѣ Крестецъ, никто изъ священнослужителей для найму ни подъ какимъ видомъ собираться и стоять не дерзали".

Наблюденіе за прекращеніемъ этого сборища архипастырь поручилъ соборянамъ Покровскаго (Василій Блаж.) на рву и Казанскаго на площади съ тѣ мъ, что ежели они изобличены будутъ въ слабомъ смотрѣ ніи, то лишены будутъ права на отправленія молебновъ, Покровскіе соборяне предъ иконою Спасителя на Спасскихъ воротахъ, а Казанскіе соборяне предъ иконою св. Николая на Никольской башнѣ.

Соборяне и въ виду лишенія знатныхъ доходовъ оказались въ этомъ дѣ лѣ несостоятельными, а потому и дѣ йствительно были лишены права пѣ ть упомянутые молебны.

20 апр. 1771 г. на Спасскій Крестецъ былъ посланъ Чудовской экономъ, игуменъ Амвросій. Онъ нашелъ тамъ старую толпу поповъ-бродягъ и въ одинъ разъ захватилъ 39 человѣ къ.

По произведенному еще въ 1769 г. разбору безмѣ стныхъ священнослужителей въ Московской спархіи оказалось священниковъ 257, дьяконовъ 11.

На строгое предписаніе преосвященнаго принять рѣ шительныя мѣ ры къ прекращенію въ Москвѣ поповскаго бродяжничества Консисторія заявила архипастырю, что " если оставить безмѣ стныхъ поповъ жительствовать въ Москвѣ, то отъ сходбищъ на Крестцѣ никакими запрещеніями ихъ удержать не можно, тѣ мъ болѣ е, что они отъ пріисканія себѣ мѣ стъ нарочно удаляются, дабы, шатаясь по Москвѣ, быть безъ всякаго за ними присмотра въ сущемъ самодовольствѣ, получая пропитаніе посредствомъ онаго самоблазнительнѣ йшаго на Крестцѣ къ служенію найма".

20 мая 1770 г. Консисторія рѣ шила и митрополитъ утвердилъ это рѣ шеніе--раздѣ лить всѣ хъ безмѣ стныхъ священнослужителей на три разряда, изъ которыхъ къ первымъ двумъ отнести поповъ, заслуживающихъ снисхожденія по уважительнымъ причинамъ и опредѣ ленія къ городскимъ и уѣ зднымъ мѣ стамъ.

Къ третьему разряду отнесены священники, запрещенные къ священнослуженію. Ихъ всѣ хъ велѣ но выслать изъ Москвы немедленно и распредѣ лить по уѣ здамъ на дьяческія и понамарскія мѣ ста. При чемъ сообщено полиціи, чтобы бродящіе изъ священства и церковнаго причта въ Москвѣ безъ письменнаго вида были забираемы и присылаемы въ Консисторію.

" Что жъ послѣ такихъ распоряженій безмѣ стные попы сдѣ лали? " замѣ чаетъ иронически почтенный историкъ Моск. епархіи г. Розановъ.

" Они сдѣ лали ящики и пошли по рядамъ и большимъ улицамъ собирать милостыню, объявляя себя колодниками, содержащимися въ Консисторіи, и сказывая при томъ, что ихъ великое множество, для того, конечно, чтобы милостивцы больше подавали. И по этому поводу полиція была предупреждена, чтобы такихъ бродягъ и прошакъ ловить безъ всякаго послабленія и присылать въ Консисторію". Это происходило въ іюнѣ 1771 г., когда уже распространялась въ Москвѣ моровая язва, подавшая случай къ народному бунту, жертвою котораго и былъ достопамятный архипастырь. 16 сентября онъ былъ убитъ въ Донскомъ монастырѣ самымъ тиранскимъ и безчеловѣ чнымъ образомъ.

Такъ какъ народное возмущеніе началось и сильно распространялось по поводу молебновъ у Варварскихъ воротъ предъ иконою Боголюбской Божіей Матери, а главное, по поводу собираемыхъ за молебны денегъ, то по связи всѣ хъ обстоятельствъ невозможно избѣ жать предположенія, что въ распространеніи возмущенія и ненависти противъ архипастыря участвовалъ и разоренный имъ Спасскій Крестецъ.

Въ заключеніе должно упомянуть, что Спасскій Крестецъ въ Москвѣ былъ единственнымъ мѣ стомъ для поповскаго сборища и, вопреки указанію г. Снегирева, нигдѣ въ другихъ мѣ стахъ, ни на Ильинкѣ, ни на Никольской, ни на Варваркѣ такихъ сборищъ не происходило, хотя эти улицы, какъ мы упоминали, назывались также Крестцами, отъ многочисленныхъ перекрестныхъ переулковъ.

Поповскія сборища у Спасскихъ воротъ, послѣ отчаянной съ ними борьбы духовнаго начальства, прекратились, но послѣ нихъ остался немаловажный ихъ слѣ дъ на Спасскомъ мосту, на которомъ еще въ ХVІІ ст., а вѣ роятно и раньше уже процвѣ тала торговля не только божественною литургіею, но и литературными произведеніями, сначала рукописными, а потомъ и печатными, сначала по предметамъ только церковныхъ и благочестивыхъ потребностей, а потомъ и по предметамъ потребностей мірскаго, свѣ тскаго быта.

Спасскій Крестецъ отъ древняго времени въ лицѣ собиравшихся здѣ сь поповъ и дьяконовъ, а также и причетниковъ, представлялъ въ своемъ родѣ особое средоточіе народной грамотности, очень цѣ нимой при господствѣ всеобщей безграмотности.

Собиравшіеся здѣ сь во множествѣ попы, т.-е. вообще книжные люди, хотя бы и малая ихъ доля, сами нуждались въ книгахъ церковно-служебнаго содержанія въ родѣ часослова или минеи, или требника и т. п., и потому для удовлетворенія ихъ нуждъ сюда же являлись писцы съ своими рукописями и выгодно для своей работы продавали ихъ. Съ своей стороны и попы приносили сюда же тетради и книги собственнаго письма для такой же продажи.

Предположительно такъ, мало-по-малу, установлялся здѣ сь особый книжный торгъ. Какого содержанія продавались здѣ сь произведенія церковной письменности, объ этомъ свидѣ тельствуетъ Соборное Постановленіе 1681 г. (А. И., V, No 75), въ которомъ по 14-му предложенію написано слѣ дующее: " На Москвѣ всякихъ чиновъ люди пишутъ въ тетрадѣ хъ и на листахъ и въ столбцахъ выписки, имянуя изъ книхъ Божественнаго Писанія и продаютъ у Спасскихъ воротъ и въ иныхъ мѣ стѣ хъ, и въ тѣ хъ писмахъ, на преданныя Святѣ й Церкви книги, является многая ложь; а простолюдины, не вѣ дая истиннаго писанія, пріемлютъ себѣ за истинну и въ томъ согрѣ шаютъ, паче же выростаетъ изъ того на Святую Церковь противленіе..."

Для истребленія такихъ писаній, въ этомъ случаѣ главнымъ образомъ раскольничьихъ, назначались два пристава, одинъ отъ Государя изъ свѣ тскихъ, другой отъ патріарха изъ духовныхъ. которые должны были постерегать и забирать тѣ хъ, у кого найдутъ лживыя писанія, приводя ихъ въ Патріаршій приказъ, гдѣ ожидало ихъ смиреніе, смотря по винѣ, и пеня по разсмотрѣ нію. Для вспоможенія приставамъ при захватѣ виновныхъ повелѣ но было давать съ караула стрѣ льцовъ, когда понадобится. Таковы были пріемы древней Московской цензуры.

Само собою разумѣ ется, что виновные ослушники съ своей стороны тоже постерегались, и торговля такимъ книжнымътоваромъ не прекращалась.

Здѣ сь распространялась своего рода особая литература, состоявшая по преимуществу изъ тетрадей, книжекъ и листовъ, рѣ дко изъ цѣ лыхъ книгь, заключавшихъ въ себѣ и выписки отъ Божественныхъ писаній, подобранныя для надобныхъ цѣ лей, и житія святыхъ, и сказанія о являвшихся чудесахъ, повѣ сти изъ Великаго Зерцала и изъ Римскихъ Дѣ й, а въ то же время и свѣ тскія писанія, даже очень нелѣ пыя смѣ хотворныя и кощунственныя статьи, конечно попадавшіяся не часто.

Къ произведеніямъ такого рода, въ которыхъ очень явно отражается сочинительство именно досужихъ и неистовыхъ церковниковъ, между прочимъ относится " хожденіе попа--Савы большой Славы", гдѣ обрисовывается попъ даже извѣ стнаго прихода. " Аще живетъ онъ и за рѣ кою, а въ церкву ни ногою; люди встающе, молятся, а онъ по Приказамъ волочится; ищетъ съ кѣ мъ бы ему потягатца и впредь бы съ нимъ не видатца. Да онъ же по площади рыщетъ, ставленниковъ ищетъ и много съ ними говоритъ, за рѣ ку къ себѣ манитъ; у меня де за рѣ кою стойте, а въ церкви хотя и не пойте; я де суть попъ Сава, да не малая про меня и слава; азъ вашу братью въ попы ставлю, что и рубашки на васъ не оставлю; по тѣ хъ мѣ стъ онъ ставленниковъ держитъ, какъ они деньги всѣ издержутъ; а иныхъ домой отпускаетъ и рукописаніе на нихъ взимаетъ, чтобъ имъ опять къ Москвѣ приползти, а попу Савѣ винца привезти; а хотя ему кто и меду привезетъ, то съ радостію возметъ..." Видимо, что это былъ промышленникъ по части ставленія въ попы, ходатай по разнымъ Приказамъ, по этому поводу обиравшій бѣ дняковъ безъ пощады, которые и прославили его смѣ хотворными укорительными и ругательными риѳ мами съ прибавленіемъ " смѣ шнаго икоса": радуйся шальной Сава, дурной попъ Сава и т. д. Хожденіе Савы окончилось тѣ мъ, что онъ попалъ въ патріаршу хлѣ бню на цѣ пь. Такъ въ то время смиряли провинившихся грѣ шниковъ.

Другое сочиненіе въ этомъ родѣ, еще болѣ е циничное и неистовое, это " служба кабаку", кощунственно сложенная въ подражаніе церковной службѣ большимъ знатокомъ ея порядковъ и разныхътекстовъ съ заглавіемъ: " Мѣ сяца Китовраса въ нелѣ пный день иже въ неподобныхъ кабака шальнаго, нарѣ ченнаго въ иноческомъ чину Курехи и иже съ нимъ страдавшихъ" и т. д.

Здѣ сь встрѣ чаются фразы " На малой вечернѣ поблаговѣ стимъ въ малыя чарки, тажъ позвонимъ въ полведришна ковшика... Спаси борже наготою съ пропою люди своя..." и тому подобное, по большей части малограмотное, особенно любопытное тѣ мъ, что въ рукописи сдѣ лана запись по листамъ о ея принадлежности: " Сій кабакъ Никиты Петрова сына Новосельцова, а подписалъ по его велѣ нію Прилуцкаго монастыря дияконъ Юрья Поповъ назвищемъ Удачныхъ. Лѣ та 7174 (1666) году марта въ 4 день".

Въ сохранившихся многочисленныхъ рукописныхъ сборникахъ всегда можно находить вплетенныя особыя тетради разнаго времени и разнаго содержанія, которыя и составляли нѣ когда литературный товаръ этого рода, и благочестивый и неистово смѣ хотворный.

Рукописные тетради и листы нерѣ дко украшались раскрашенными рисунками, что составляло особый отдѣ лъ этой литературы. Въ концѣ ХVІІ ст. Москвичи догадались, что такіе рисунки возможно печатать деревянными досками по образцу Фряжскихъ и Нѣ мецкихъ гравированныхъ листовъ. Умноженіе такимъ способомъ печатныхъ листовъ вскорѣ обратило на нихъ вниманіе Ду-ховной власти, увидавшей, что на этихъ листахъ дѣ лаются священныя изображенія не по подобію и очень безграмотно. Въ одной изъ грамотъ патріарха Іоакима (1674--1690) это производство описывается слѣ дующимъ образомъ:

" Вѣ домо великому господину святѣ йшему Іоакиму Патріарху учинилося, что многіе торговые люди, рѣ завъ на доскахъ, печатаютъ на бумагѣ листы иконъ святыхъ изображенія, иніе же велми неискусніе и неумѣ ющіе иконнаго мастерства дѣ лаютъ рѣ зи странно и печатаютъ на листахъ бумажныхъ развращенно образъ Спасителя нашего Іисуса Христа, и Пресвятыя Богородицы и небесныхъ силъ, святыхъ угодниковъ Божіихъ, которые ни малаго подобія первообразныхъ лицъ являютъ, токмо укоръ и безчестіе наносятъ церкви Божіей, и иконному почитанію, и изображеннымъ лицамъ святымъ, тѣ мъ неискусствомъ своимъ; и тѣ печатные листы образовъ святыхъ покупаютъ люди и украшаютъ тѣ ми храмины, избы, клѣ ти и сѣ ни, пренебрежно, не для почитанія образовъ святыхъ, но для пригожества, и дерутъ тыя и мещутъ въ попраніе безчестно и безъ страха Божія; еще же торговые люди покупаютъ листы на бумагѣ жъ нѣ мецкіе печатные, и продають, которые листы печатаютъ нѣ мцы еретики Лютеры и Кальвины, по своему ихъ проклятому мнѣ нію, неистово и неправо; на подобіе лицъ своея страны и во одеждахъ своестранныхъ нѣ мецкихъ, а не съ древнихъ подлинниковъ, ко-торые обрѣ таются у православныхъ; а они еретики святыхъ иконъ не почитаютъ, и ругаяся развращенно печатаютъ въ посмѣ хъ христіанамъ и таковыми листами иконы святыя на доскахъ пренебрежны чинятся и ради бумажныхъ листовъ иконное почитаніе презирается, а церковію святою и отеческимъ преданіемъ иконное поклоненіе и почитаніе издревле заповѣ дано, и утверждено, и писати на доскахъ, а не на листахъ велѣ но. И того ради велѣ ти бы о томъ кликати биричу, чтобъ на бумажныхъ листахъ иконъ святыхъ не печатали и нѣ мецкихъ еретическихъ не покупали, и въ рядахъ по крестцамъ не продавали; а если сему кто учинится преслушенъ, и начнетъ, ради корысти своей, такими листами впредь торговать и развращенно неправо печатать, тому быти отъ Великихъ Государей въ жестокомъ наказаніи, и тѣ продажные листы вземше безцѣ нно истребятся, а сверхъ того на томъ доправятъ большую пеню".

Повидимому, зта грамота представляла только проектъ о запрещеніи печатанія упомянутыхъ листовъ, какъ можно судить по отсутствію дальнѣ йшихъ распоряженій по этому предмету. Дѣ ло оставалось безъ движенiя до Петровскихъ временъ, когда 20 марта 1721 г. явилось подобное же постановленіе Синода.

Св. Правит. Синодъ приказали: " Продаемые въ Москвѣ на Спасскомъ Мосту и въ другихъ мѣ стехъ листы разныхъ изобра-женій (лубочные) и службы и каноны и молитвы, которые снабжены и сочиняются разныхъ чиновъ людьмя самовольно писменные и печатаются кромѣ типографіи неопредѣ ленными къ тому указомъ но своевольно дерзающими безъ свидѣ тельства и позволенія, въ чемъ отъ противныхъ церкви Святѣ й есть и не безъ порицанія, описавъ всѣ обрать въ Приказъ Церковныхъ Дѣ лъ и, запечатавъ, держать до указу--и тѣ хъ людей, которые продаютъ, взявъ и отъ кого оные къ продажѣ получаютъ и кѣ мъ сочинены и писаны и печатаны, сыскавъ, о такой ихъ дерзости и по какому указу то они чинятъ, допросить.... и изслѣ довать о томъ достовѣ рно.... съ доставленiемъ въ Синодъ по одному экземпляру вышеобъявленныхъ листовъ, каноновъ и прочаго". Людямъ сказанъ былъ Государевъ указъ " дабы впредь въ такіе непозволенные имъ дѣ йства самовольствомъ весьма не вступали подъ страхомъ жестокаго отвѣ та и безпощаднаго штрафованія". Несмотря на строгіе запреты, листы печатались даже и во второй половинѣ XVIII ст. попрежнему безъ всякой цензуры самовольно, по собственному замыслу и, конечно, въ инымъ случаяхъ не только въ грубомъ, но и въ нелѣ помъ видѣ, какъ могли воспроизводить простонародныя невѣ жественныя понятія о святынѣ и святости. На большой картинѣ Страшнаго Суда Богородица, напр., изображена въ обычномъ костюмѣ Русской Цариды.

Въ 1760 г. своеволіе этой печати дошло до того, что на Спасскомъ мосту появились въ продажѣ листы съ изображеніемъ новоявленнаго въ это время Чудотворца Митрополита Ростовскаго Димитрія съ его чудесами, которые Св. Прав. Синодомъ не были еще апробованы. Между тѣ мъ указами еще въ 1744 г. и потомъ въ 1745 г. было уже запрещено печатать листы съ неискусно сдѣ ланными изображеніями Святыхъ и печатать не иначе, какъ по разсмотрѣ нію епархіальнымъ архіереемъ самыхъ гравированныхъ досокъ.

Всѣ эти указы и запрещенія касались однако только священныхъ изображеній, о которыхъ заботилось главнымъ образомъ только духовное вѣ домство. Листы свѣ тскаго содержанія предоставлены были полнѣ йшему произволу ихъ сочинителей и свободно распространяли въ народѣ свои остроумные шутовскіе, а иногда и очень циническіе рисунки и тексты. Это была въ полномъ смыслѣ литература простонародная {См. по этому предмету нашу статью въ Библіографическихъ Запискахъ, 1892 г., изд. II, Шибанова, No 2.}.

То же самое должно сказать и относительно священныхъ изображеній и писаній, которыя потому и являлись неискусными, грубыми, неистовыми, что производилъ ихъ и въ рисункахъ и въ писаніяхъ главнымъ образомъ простой народъ, стремившійся съ выгодою для себя удовлетворять потребностямъ невѣ жественнаго крестьянства, находившаго въ этихъ произведеніяхъ болѣ е или менѣ е яркіе живые отвѣ ты на запросы его духовныхъ требованій.

Само собою разумѣ ется, что въ числѣ листовъ священнаго и свѣ тскаго содержанія появились и печатные портреты Императорскихъ лицъ, обработанные также очень по простонародному.

Въ 1742 г. академикъ Штелинъ надписалъ на купленномъ имъ такомъ портретѣ слѣ дующую отмѣ тку:

" Эту омерзительно великолѣ пную гравюру купилъ я въ одной картинной лавкѣ въ Москвѣ, подъ Кремлевскими (Спасскими) воротами, и представилъ ее черезъ одного придворнаго Ея Императорскому Величеству осенью 1742 г. Вслѣ дъ затѣ мъ 6 апрѣ ля 1744 г. вышло изъ Сената Высочайшее повелѣ ніе: всѣ экземпляры этого портрета у продавцовъ отобрать и дальнѣ йшую продажу ихъ подъ большимъ наказаніемъ воспретить, съ тѣ мъ чтобы никто на будущее время не осмѣ ливался портретовъ Ея Импер. Величества безъ апробаціи Спб. Академіи гравировать или продавать".

Такихъ листовъ въ то время было собрано въ Спасскихъ воротахъ, Печатнаго двора у батырщика 22, Архангельскаго собора у дьячка 22; за Спасскими воротами у воротъ Новгородскаго подворья (на Ильинкѣ) у вдовы кудца 29, всего 73, въ томъ числѣ Ея Величества 50, Его Высочества Наслѣ дника 23.

Гравюра, по словамъ академика, была омерзительно великолѣ пна, то-есть омерзительно неистова, но вѣ дь народъ требовалъ Императорскаго портрета, а Нѣ мецкая Академія, понапрасну называвшаяся Россійскою, вовсе и не думала объ этомъ. Народъ посвоему добывалъ надобные для его жизни различные предметы умственной и нравственной пищи и воздѣ лывалъ ихъ попросту, какъ Богъ вразумилъ, не видя и не ожидая помощи и пособій оть богатаго верхняго общества и даже отъ духовной власти, которая вмѣ стѣ съ свѣ тскою властью только запрещала и запрещала.

Художественность изображенія въ простонародныхъ понятіяхъ и представленіяхъ заключалась не въ правильности рисунка, а въ цвѣ тности раскраски, и такъ какъ красивый одного корня съ краснымъ, то и верхомъ красоты для простого народа и до сихъ поръ, покрайней мѣ рѣ въ Московской сторонѣ вообще у Великоруссовъ, почитается или красный цвѣ тъ, или яркіе другіе цвѣ та неотмѣ нно яркіе. Поэтому и въ лубочныхъ листахъ красный цвѣ тъ горѣ лъ на всѣ хъ изображеніяхъ, о чемъ засвидѣ тельство-валъ одинъ писатель того времени (1769 г.), разсказавшій шутовской сонъ, какъ его лицо было взмарано красноватымъ сокомъ. " И началъ я походить тогда на Евдона или на Берфу, которыхъ видалъ въ Москвѣ на Спасскомъ мосту въ продажѣ " (Сатирическій журналъ И то и сiо, 1769 г. январь). Евдонъ и Берфа была ходячая въ то время повѣ сть, герои которой изображались въ качествѣ портретовъ на особомъ листѣ.

Цвѣ тность раскраски въ старой жизни была господствующимъ выраженіемъ народнаго вкуса, и потому вся домашняя утварь, деревянная, распестрялась цвѣ тными узорами и травами. Въ зодчествѣ церковномъ и домовомъ господствовала та же пестрота раскраски, не говоримъ объ одеждѣ, которая всегда была цвѣ тною. Теперешній господствующій въ мужскомъ нарядѣ черный цвѣ тъ привелъ бы въ уныніе тогдашнихъ людей.

Итакъ, Спасскій пресловутый Мостъ въ старой Москвѣ былъ основателемъ и распространителелъ той литературы, которую, какъ мы упомянули, не безъ основаній возможно называть простонародною и въ церковничьихъ и въ свѣ тскихъ ея произведеніяхъ. Толпа безмѣ стныхъ поповъ, собиравшаяся у Спасскихъ воротъ, поспособствовала своею грамотностію завести здѣ сь книжный торгъ письменами и листами. Повсему вѣ роятію, сначала этотъ торгъ былъ походячій, т.-е. въ разноску, а затѣ мъ несомнѣ нно появились и скамьи, лавочки, столы, гдѣ съ другимъ мелочнымъ товаромъ продавались писаные тетради, листы, столбцы.

Съ постройкою черезъ широкій ровъ каменнаго моста на немъ по сторонамъ устроились и лавки, какъ доходныя статьи того вѣ домства, которое охраняло этотъ мостъ.

На Спасскомъ мосту, кромѣ лавокъ, существовало особое довольно высокое зданіе для книжной торговли подъ названіемъ Библіотека. Такъ это зданіе обозначено въ полицейскихъ дѣ лахъ 1729 г. и на старинномъ глазомѣ рномъ планѣ 1738 г., которое, по всему вѣ роятію, было построено при Петрѣ, если еще не при царѣ Ѳ едорѣ Алексѣ евичѣ.

Зданіе зтой Библіотеки находилось, идя оть Спасскихъ воротъ по Спасскому мосту, въ концѣ моста на правой сторонѣ въ 15 саж. оть воротъ. Оно занимало пространство въ 5 саж. въ квадратѣ и было двухъэтажное съ хорами или верхними галлереями.

Наименованіе Библіотека, по всему вѣ роятію, обозначало книжную торговлю или вообще мѣ сто для торговли книгами, такъ какъ и нѣ которые купцы, ведя такую торговлю, именовали себя библіотекарями, какъ назвалъ себя Московскій купецъ Василій Вас. Кипріановъ, публиковавшій въ 1757 г., что онъ продаетъ свой домъ близь Донскаго монастыря (М. В. 1757 г., No 28). Вѣ роятно, въ то время еще не находили другого имени

для торговца книгами. Университетъ именовалъ книгопродавца своей книжной лавки переводнымъ съ иноземнаго и потому нѣ сколько ученымъ словомъ-- книгосодержателемъ. Въ 1750 и 1760-хъ годахъ такими книгосодержателями Университетской книжной лавки были гофъ-маклеръ Веверъ, торговавшій и чрезъ своего приказчика, вѣ роятно, Іосифа Сколарія или Школарія, который также именовался книгосодержателемъ. Въ это время торговля книгами главнымъ образомъ сосредоточивалась или дѣ ятельно производилась въ двухъ книжныхъ лавкахъ, въ Университетской, находившейся въ старинномъ зданіи у Воскресенскихъ воротъ, гдѣ нынѣ высится Историческій музей, и въ С.-Петербургской книжной лавкѣ Академіи Наукъ, на Никольской, близь Синодальной типографіи, у церкви Владимірской Богородицы. Обѣ лавки очень часто объявляли въ Моск. Вѣ домостяхъ о про-дажѣ выходившихъ изъ печати книгъ.

Торговцы на Спасскомъ мосту, торговцы, такъ сказать, мелкіе, не обладали такими офиціальными средствами, какъ упомянутыя двѣ лавки, и потому не тратили своихъ малыхъ средствъ на объявленiя въ Вѣ домостяхъ. Но, вѣ роятно, и у нихъ торговля мало-по-малу разрасталась, особенно съ того времени, когда печатная литература получила великое поощреніе и съ высоты Императорскаго престола. Извѣ стно, что Императрица 9 ноября 1768 г. пожаловала ежегодно по пяти тысячъ рублей на Россійскіе переводы хорошихъ иноязычныхъ книгъ, поручивъ смотрѣ ніе за этимъ дѣ ломъ графу Влад. Григор. Орлову, графу Андрею Петр. Шувалову и коллежскому совѣ тнику Григорію Козицкому (М. В. 1768 г., No 91). Начиная съ 1760 г. въ Москвѣ явились на свѣ тъ по почину Университета даже и повременныя изданія, каковы были Полезное Увеселеніе, Свободные Часы, Невинное Упражненіе, Доброе Намѣ реніе. Подписку на первое изъ этихъ изданій Университетъ объявилъ въ Моск. Вѣ домостяхъ отъ 1 октября 1579 г., No 79, извѣ щая, что " Будущаго 1760 г. съ генваря мѣ сяца отъ Императорскаго Московскаго Университета издаваны будутъ Періодическія сочиненія на Россійскомъ языкѣ, въ каждую недѣ лю по одному листу, цѣ ною въ годъ на простой бумагѣ по 4 р., а на хорошей по 4 р. съ полтиною; и желающимъ оныя понедѣ льно или помѣ сячно получать. явиться заблаговременно у Университетскаго книгосодержателя Вевера, или у его прикащика (Сколарія)".

Съ этого времени издательство книгъ крупныхъ по объему и особенно малыхъ размножалось съ немалою быстротою, и книжная торговля стала процвѣ тать не въ однѣ хъ лавкахъ Университета и Академіи Наукъ, но и на Спасскомъ мосту, который, надо замѣ тить, на основаніи приведенныхъ свидѣ тельствъ былъ въ Москвѣ первоначальникомъ этой торговли. Недаромъ стояла у самаго моста и Библіотека, какъ зданіе, исключительно предназначенное для книжной торговли.

Первымъ изъ здѣ шнихъ. торговцевъ книгами сталъ печатать въ Вѣ домостяхъ объявленія о своей торговлѣ Московскій второй гильдіи купецъ Михаила Антиповъ, помѣ стившій въ No 61 Вѣ домостей 1765 г. августа 2 извѣ стіе, что въ книжной его лавкѣ, состоящей на Спасскомъ мосту, " продается вновь напечатанная книга, называемая Нравоучительная философія, первый томъ". Въ 1766 г. онъ опять заявлялъ въ No 43 Вѣ домостей, что продаются у него новонапечатанныя книги: Священная Исторія, 2 р. 20 к. и Философіи Нравоучительной первая и вторая части, по 1 р. 20 к., при чемъ уступка въ цѣ нѣ быть можетъ.

Въ 1768 г. печатаетъ объявленія и другой книгопродавецъ на Спасскомъ мосту Моск. купецъ Яковъ Аѳ ан. Добрынинъ, извѣ щавшій публику 18 ноября о продажѣ въ его лавкѣ вновь изъ печати вышедшихъ С.-Петербургскихъ Россійскихъ и Нѣ мецкихъ календарей на 1769 годъ (М. В. 1768 г., No 93, 97), кромѣ другихъ книгъ. Этоть Добрынинъ находился въ прямыхь сношеніяхъ съ Академіею Наукъ, которая въ томъ же году, генваря 23, No 7 извѣ щала, что ея изданія продаются въ его лавкѣ, а окт. 31 (М. В., No 88) извѣ щала, что остающіяся въ ея книжной лавкѣ иностранныя на разныхъ языкахъ книги будутъ продаваться черезъ аукціонъ, для чего составлена и роспись тѣ мъ книгамъ для раздачи охотникамъ безденежно, присовокупляя, что эта раздача производится на Спасскомъ мосту въ книжной лавкѣ купца Добрынина.

Съ самаго начала 1769 г. Спасскій мостъ все чаще и чаще сталъ объявлять о своей торговлѣ разнородными книгами. Въ No 4 Вѣ домостей, генв. 13, тотъ же Добрынинъ повторяетъ о продажѣ Академическихъ календарей и между прочимъ о продажѣ полныхъ экземпляровъ Ролленевой Древней и Римской Исторіи. Въ No 7 генв. 23 онъ публиковалъ о продажѣ Пересмѣ шника или Славенскихъ сказокъ 4-й томъ.

Въ No 20 марта 10 публиковалъ о продажѣ у него ежемѣ сячнаго сочиненія подъ титуломъ " Ни то ни сё", предлагая покупать порознь всякую недѣ лю, считая каждый листъ по 3 копѣ йки такъ и во весь годъ, заплатя впередъ 1 р. 38 коп.--Въ No 24 продаетъ полумѣ сячное изданіе подъ титуломъ " Полезное съ Пріятнымъ" по 15 коп.; также еженедѣ льныя сочиненія " То и сё" по 4 коп. листъ, во весь годъ 2 р.--Въ No 73--продаетъ " Похожденіе Ахиллесово"; сказки стихами по 27 коп.; еженедѣ льные листы " Смѣ сь", 21 коп. листъ; " И То и Сё" по 4 коп. листъ; " Всякая Всячина" по 4 коп. листъ, которыхъ можно и впредь получать новые листы по вторникамъ (No 78).

Въ томъ же 1769 г. сталъ объявлять въ Вѣ домостяхъ и другой книготорговецъ Спасскаго моста, купецъ Гаврила Ильинъ. Въ No 59 газеты онъ объявлялъ, что въ его лавкѣ продаются: ежемѣ сячное сочиненіе " Адская Почта или переписка Хромоногаго бѣ са съ Кривымъ" каждаго мѣ сяца экземпляръ 23 коп.; сочиненіе еженедѣ льное подъ заглавіемъ " Трутень", каждой недѣ ли экземпляръ по 4 коп.; вновь напечатанная книжка " Любовный Лексиконъ приписанный красавицамъ" съ фигурами на бѣ лой бумагѣ по 10 коп. экземпляръ.

Въ NoNo 79 и 82 онъ объявлялъ о продажѣ второго изданія " Трутня" съ гридированнымъ къ оному виньетомъ по прежней цѣ нѣ; такожъ и " Адская Почта".

Къ концу года 17 ноября въ No 92 Вѣ домостей появилось объявленіе новаго книгопродавца на Спасскомъ Мосту, Алексѣ я Колокольникова, который извѣ щалъ, что въ его лавкахъ у его сидѣ льцовъ Степана Пантелеева и Ивана Афончикова продаются: " Адская Почта", " Ода на взятіе Хотина", " Христовы о блаженствахъ проповѣ ди" и " Россійская Исторія", три тома, сочиненіе Ѳ ед. Емина. Иванъ Афончиковъ въ концѣ 1770 г. является уже купцомъ, содержащимъ на Спасскомъ мосту свою книжную лавку, отъ которой объявлялъ о продажѣ книгъ 38 названій (М. В. 1770 г., No 95).

Прежній книгопродавецъ Добрынинъ въ No 99 Вѣ домостей публиковалъ о своей лавкѣ, не обозначая Спасскаго моста, а увѣ домлялъ, что его лавка состоитъ у Спасскихъ воротъ. Но въ 1770 г. No 19 онъ снова указываетъ, что книжная его лавка находится на Спасскомъ мосту, при чемъ объявляетъ о продажѣ " Трутня", " И То и Сё, " Смѣ си". Въ этомъ году онъ довольно часто публикуетъ о продажѣ книгъ, иногда въ большомъ количествѣ, при чемъ сатирическія изданія къ концу года уже вовсе не упоминаюхся. Однако, на смѣ ну этихъ изданій въ 1772 г. является знаменитый Новиковскій Живописецъ. Добрынинъ пользуется случаемъ и въ No 55 Вѣ домостей печатаетъ обширное объявленіе о продажѣ новыхъ книгъ, числомъ 38 названій и въ томъ числѣ на первомъ мѣ стѣ " Живописецъ еженедѣ льное сочиненіе на 1772 г.", по подпискѣ за весь годъ 2 р. 20 коп.; и далѣ е между прочимъ комедія " О Время"; " Трудолюбивый Муравей"; поэма " Елисей Ямщикъ"; Десертные любовные билеты по 10 коп.; Игра, называемая Вистъ, по 40 коп.; Собраніе Россійскихъ пѣ сенъ двѣ части 2 р. 20 коп. Но тутъ же въ перемѣ шку указано не мало книгъ научнаго содержанія, каковы путешествія Академиковъ Гмелина, Лепехина, Рычкова; переводы Тацита, Валерія Максима, Топографическое описаніе Москвы, Лѣ топись о Московскихъ мятежахъ и т. п.

Въ характерѣ книжной торговли на Спасскомъ мосту необходимо примѣ тить то обстоятельство, что здѣ сь сосредоточивалась торговля извѣ стнымии въ это время Петербургскими сатирическими журнальцами, родоначальницею которыхъ явилась " Всякая Всячина" (1769--1770 г.), издававшаяся починомъ и не безъ участія самой Императрицы. Этимъ изданіемъ начинался сатирическій походъ противъ старозавѣ тныхъ закоренѣ лыхъ общественныхъ недочетовъ въ нравахъ и обычаяхъ. Впервые печатная литература получала нѣ которую развязность въ своихъ движеніяхъ и, главное, получала характеръ повседневнаго говора о предметахъ, живьемъ касавшихся каждаго обывателя. Все это, какъ нельзя больше, соотвѣ тствовало потребностямъ той толпы обывателей, которая собиралась или проходила на Спасскомъ мосту, а потому сатирическіе журнальцы, выходившіе еженедѣ льно по вторникамъ въ объемѣ полулиста печатнаго, распространялись здѣ сь въ неимовѣ рномъ количествѣ.

Пользуясь дарованной свободой, " Всякая Всячина" предрекала, что она породитъ безконечное племя, что за нею послѣ дуютъ законныя и незаконныя дѣ ти, будутъ со временемъ и уроды заступать ея мѣ сто.

Дѣ йствительно, въ тотъ же 1769 годъ народились " И То и Се", " Ни То, ни Сё", " Поденьшина", " Смѣ сь", " Адская Почта", " Полезное съ Пріятнымъ", " Трутень", и далѣ е въ 1770 г.-- " Парнасскій Щепетильникъ", " Пустомеля", въ 1771 г.--" Трудолюбивый Муравей", въ 1772 г.-- " Вечера" и, наконецъ, потомокъ Трутня " Новиковскій Живописецъ".

Выдающійся изъ всѣ хъ поименованныхъ журнальцовъ 1769 г. " Трутень" скоро и много нагрѣ шилъ противъ своей прабабки, какъ онъ называлъ " Всякую Всячину", особенно противъ знатныхъ господъ и по вопросу о положеніи крестьянъ у помѣ щиковъ, и потому возбудилъ въ ихъ обществѣ великое негодованіе, такъ что въ 1770 г. почти всѣ журнальчики съ сатирою прекратили свое существованіе, замолкли, какъ хоръ птицъ къ концу лѣ та.

Но въ то время, какъ Университетская книжная лавка продавала по преимуществу творенія Сумарокова и оды директора Университета, Хераскова, побѣ дныя и философическія, кромѣ разныхъ научныхъ книгъ, --на Спасскомъ мосту производилась оживленная торговля упомянутыми сатирическими листами, которые только здѣ сь и распродавались въ довольномъ количествѣ, какъ скоро высылались изъ Петербурга. Въ 1770 г. больше другихъ книгопродавцевъ продавалъ ихъ Яковъ Добрынинъ, отчасти и Гаврила Ильинъ. Сатира здѣ сь ютилась съ давняго времени и въ продаваемыхъ рукописныхъ тетрадкахъ и въ лубочныхъ картинкахъ, а потому всегда являлась дорогимъ гостемъ, откуда бы ни приходилъ этотъ гость.

Однако сама писательская Москва не послѣ довала примѣ ру Петербурга ине напечатала ни одного журнальчика съ сатирическимъ содержаніемъ. Это скоро подмѣ тилъ забавный Трутень и написалъ письмо (отъ 2 іюня), будто бы изъ Ярославля, съ слѣ дующими разсужденіями:

" Изъ Ярославля. Здѣ сь всѣ удивляются воздержности Московскихъ писателей. Извѣ стно, что почтенная наша старушка Москва и со своими жителями во нравахъ весьма не постоянна: ей всегда нравилися новыя моды и она всегда перенимала ихъ у Петербургскихъ жителей; а тѣ прямо отъ просвѣ тителей въ ономъ разумовъ нашихъ господъ Французовъ. Въ нынѣ шнемъ 1769 году лишь только показалась въ свѣ тъ " Всякая Всячина" со своимъ племенемъ, то жители нашего города заключили, что и это новая мода. И какъ Москва писателями сихъ мелкихъ сочиненій весьма изобильна, то надѣ ялись, что тамъ сіи листки выходить будутъ не десятками, но сотнями. Ради чево фабрикантъ здѣ шней бумажной фабрики велѣ лъ съ поспѣ шеніемъ дѣ лать великое множество бумаги, годной къ печатанію; а между тѣ мъ отправилъ своего прикащика на почтовыхъ лошадяхъ въ Москву для подряду. Но онъ и мы всѣ обманулись: въ Москвѣ и по сіе время ни одного такова изъ типографіи не вышло листочка; да и печатанные въ Петербургѣ журналы читаютъ не многія. Старой, но весьма разумной нашъ мещанинъ, Правдинъ, о семъ заключаетъ, что Москва. ко украшенію тѣ ла служащія моды перенимаетъ гораздо скорѣ е украшающихъ разумъ, и что Москва такъ же, какъ и престарѣ лая кокетка, сатиръ на свои нравы читать не любитъ".

Воздержаніе Московскихъ писателей зависѣ ло, можетъ быть, отъ мѣ стныхъ причинъ, въ числѣ которыхъ главною причиною было то обстоятельство, что въ Москвѣ не существовало того интеллигентнаго, собственно придворнаго общества, какимъ въ то время славилась сѣ верная столица. А потомъ и дѣ ло было вновѣ. Москвичи еще не успѣ ли съ нимъ освоиться, не говоря о томъ, что вольное развязное сатирическое слово о людскихъ порокахъ, особенно о порокахъ знатныхъ людей, въ благочестивой Москвѣ почиталось чуть не преступленіемъ противъ установленныхъ порядковъ общественной жизни. Но замѣ тка Трутня, " что Москва писателями сихъ мелкихъ сочиненій весьма изобильна", даетъ поводъ съ большою вѣ роятностью предполагать, что Петербургскіе сатирическіе листки также въ изобиліи наполнялись и писаніями Московскихъ авторовъ, какъ бывало съ журналами и въ наши времена.

Исторія книжной торговли на Спасскомъ мосту входитъ въ общую исторію Московскаго торга книгами, какъ и Московскаго ихъ издателъства, а потому здѣ сь мы упомянемъ только о томъ, что Спасская торговля книгами не прерывалась до самаго нашествія въ 1812 г. Французовъ и съ ними Двадцати языкъ.

Изъ послѣ днихъ торговцевъ на Спасскомъ мосту въ 1811 г. упоминается Алексѣ й Телепневъ, который въ 1813 г. торгуеть уже на Никольской, подлѣ Управы Благочинія, куда перемѣ стился и Матвей Глазуновъ, торговавшій также на Спасскомъ мосту (1787 г.).

Послѣ Европейскаго, уже не Татарскаго, а Французскаго нашествія Спасскій мостъ былъ разобранъ.

Кромѣ книжныхъ, на Спасскомъ мосту существовали и другія лавки. Въ 1765 г. здѣ сь продавалась Вейновая водка (передвоенная наливка, родъ ликёра), дѣ ланная записавшимся въ Московскій цехъ Саксонцемъ Иваномъ Дицомъ, съ не малымъ уменьшеніемъ цѣ ны противъ выписной изъ-за моря.

У Спасскихъ же воротъ, тоже, вѣ роятно, на самомъ мосту или возлѣ него, существовалъ и " Кофейный Домъ", упоминаемый еще въ 1730 г., когда въ немъ торговые люди пили бѣ лое вино и одинъ изъ нихъ увелъ у другого лошадь, стоявшую при томъ Кофейномъ домѣ въ ожиданіи своего сѣ дока, о чемъ и происходило разбирательство въ Полицмейстерской Канцеляріи.

*************

Подальше отъ Спасскаго моста, внизъ подъ гору къ Москвѣ -рѣ кѣ, въ самой стѣ нѣ Кремля и особенно въ отводной башнѣ Константиновскихъ воротъ существовало городское страшилище, наводившее ужасъ на иныхъ обывателей.

Возлѣ Константиновскихъ воротъ въ самой стѣ нѣ Кремля были устроены тюрьмы и обширный застѣ нокъ, т.-е. особая постройка за Кремлевскою стѣ ною. Заключая въ себѣ также тюремныя помѣ щенія для пытокъ и истязаній въ цѣ ляхъ тогдашняго судопроизводства, эта постройка прославила себя именемъ застѣ нка въ ужасающемъ смыслѣ, какъ страшнаго орудія пыточныхъ мученій. Въ простомъ смыслѣ застѣ нкомъ называлась всякая постройка, расположенная за стѣ ною какого-либо зданія, почему и храмовые предѣ лы, пристроиваемые къ стѣ намъ храма, именовались также застѣ нками.

Съ этой загородной стороны Константиновскія ворота оканчивались отводною башнею, которая такъ и прозывалась пыточною и о которой въ концѣ XVII ст., во время препирательствъ о церковныхъ вопросахъ между латинствующими малоруссами и православными великоруссами, одинъ латинствующій фанатикъ Петръ Артемьевъ, укоряя великоруссовъ въ жестокости, говорилъ между прочимъ: " Нѣ мые учители у дыбъ (орудіе пытки) стоятъ въ Константиновской башнѣ: вмѣ сто Евангелія огнемъ просвѣ щаютъ, вмѣ сто Апостола кнутомъ учатъ" (Ж. М. Н. П. 1885 г., октябрь, стр. 251). Такъ можетъ быть въ дѣ йствительности крутые Москвичи встрѣ чали напоръ католическихъ идей, обнаружившійся въ это время съ особою силою.

Если Застѣ нокъ столь страшно грозилъ преступному населенію Москвы, то не мало бѣ ды встрѣ чали здѣ сь и бояре-неудачники въ мѣ стническихъ стычкахъ и спорахъ. Ихъ, виноватыхъ, отъ Дворца по всей Ивановской площади позорно водили въ Спасскія ворота, въ тюрьму, вѣ роятно, въ особую, такъ сказать, боярскую тюрьму для неукротимыхъ мѣ стниковъ. Въ иныхъ случаяхъ по великодушной милости Государя ихъ и возвращали оть Спасскихъ же воротъ.