Джей­ме 25 страница

— Я приш­варто­валась у зам­ка Нор­на Гуд­бра­зера и доб­ра­лась вер­хом. — Она усе­лась на скамью, и, не спро­сив раз­ре­шения, при­ложи­лась к куб­ку Ню­та Бра­доб­рея. Нют не воз­ра­жал, пос­коль­ку дав­но вы­рубил­ся. — Кто удер­жи­ва­ет Ров?

— Ральф Кен­нинг. Те­перь, ког­да Мо­лодой Волк мертв, нам до­саж­да­ют толь­ко бо­лот­ные дь­яво­лы.

— Стар­ки не единс­твен­ные се­веря­не. Же­лез­ный Трон наз­вал Хра­ните­лем Се­вера лор­да из Дред­форта.

— Бу­дешь учить ме­ня во­евать? Ког­да ты со­сала ма­терин­скую грудь, я уже сра­жал­ся в бит­вах.

— А так­же про­иг­ры­вал бит­вы, — Аша при­губи­ла ви­но.

Вик­та­ри­он не лю­бил вспо­минать о Яр­ма­роч­ном Ос­тро­ве.

— Каж­дый в мо­лодос­ти дол­жен про­иг­рать бит­ву, что­бы к ста­рос­ти по­беж­дать в вой­нах. На­де­юсь, ты яви­лась не для то­го что­бы за­явить о сво­их пра­вах на трон.

Аша под­драз­ни­ла его улыб­кой:

— А ес­ли так?

— Есть лю­ди, ко­торые пом­нят те­бя ма­лень­кой де­воч­кой го­лышом ку­па­ющей­ся в мо­ре и иг­ра­ющей с кук­ла­ми.

— Я иг­ра­ла и с то­пора­ми.

— Это так, — приш­лось ему приз­нать. — Но жен­щи­ны обыч­но хо­тят му­жа, а не ко­рону. Ког­да я ста­ну ко­ролем, я дам его те­бе.

— Дя­дюш­ка, ты так добр. Мо­жет, мне то­же нуж­но по­дыс­кать те­бе ми­лую же­нуш­ку, ког­да я ста­ну ко­роле­вой?

— Мне не ве­зет с же­нами. Дав­но ты здесь?

— Дос­та­точ­но, что­бы уви­деть, что дя­дюш­ка Мок­ро­голо­вый раз­бу­дил неч­то боль­шее, чем на­мере­вал­ся. Драмм то­же со­бира­ет­ся объ­явить о пра­вах, а Тарл Триж­ды Утоп­ленный ут­вер­жда­ет, что Ма­рун Вол­марк ис­тинный нас­ледник чер­ной ди­нас­тии.

— Ко­ролем дол­жен стать кра­кен.

— Во­роний Глаз — кра­кен. Стар­ший брат сто­ит бли­же в оче­реди нас­ле­дова­ния. — Аша скло­нилась бли­же: — Но я — ди­тя ко­роля Бей­ло­на, так что я в оче­реди на трон бли­же вас обо­их. Пос­лу­шай ме­ня, дя­дюш­ка…

Вне­зап­но во­цари­лась ти­шина. Пе­ние стих­ло, Ма­лыш Лен­вуд То­уни опус­тил скрип­ку, и лю­ди по­вер­ну­ли го­ловы. Прек­ра­тилось да­же пос­ту­кива­ние но­жей о та­рел­ки.

В ша­тер вош­ло с дю­жины но­вых гос­тей. Вик­та­ри­он раз­гля­дел Уз­ко­лицо­го Джо­на Май­ра, Тор­воль­да по проз­ви­щу Ко­рич­не­вый зуб, Ле­вору­кого Лу­каса Код­да. Гер­мунд Бот­ли сто­ял, скрес­тив ру­ки по­верх зо­лоче­ного наг­рудни­ка, ко­торый он снял с тру­па, уби­того им лан­нистер­ско­го ка­пита­на во вре­мя пер­во­го мя­тежа Бей­ло­на. Под­ле не­го был Ор­квуд с Ор­кмон­та. За ни­ми рас­по­ложи­лись Сто­ун­хэнд, Квел­лон Хамбл и Ры­жий Мо­ряк со сво­ими ог­ненно-крас­ны­ми ко­сами, Ралф Пас­тух, Ралф из Лор­дпор­та и Карл Не­воль­ник.

И еще Во­роний Глаз. Э­урон Грей­джой.

«Он сов­сем не из­ме­нил­ся», — по­думал Вик­та­ри­он. — «Он выг­ля­дит точ­но так же, как в тот день, ког­да рас­сме­ял­ся мне в ли­цо и уп­лыл». — Э­урон всег­да был са­мым прив­ле­катель­ным из сы­новей лор­да Квел­ло­на, а го­ды из­гна­ния ни­чего не смог­ли с этим по­делать. Его во­лосы бы­ли чер­ны, как пол­ночное мо­ре, без еди­ного сле­да се­дой пе­ны. А ли­цо выг­ля­дело по-преж­не­му глад­ким и блед­ным. Он но­сил ак­ку­рат­ную чер­ную бо­род­ку. Ле­вый глаз прик­ры­вала чер­ная ко­жаная по­вяз­ка, но пра­вый от­ли­вал си­невой лет­не­го не­ба.

«Его нас­мешли­вый глаз», — вспом­нил Вик­та­ри­он.

— Во­роний Глаз, — про­из­нес он.

— Ко­роль Во­роний Глаз, бра­тец, — улыб­нулся Э­урон. Его гу­бы выг­ля­дели тем­ны­ми в све­те ламп, си­нева­тыми и слов­но с кро­вопод­те­ками.

— Ко­роль у нас бу­дет толь­ко пос­ле вы­боров, — встал Мок­ро­голо­вый. — Ни один бо­гохуль­ник…

— … не мо­жет сесть на Мор­ской Трон, да. — Э­урон ог­ля­дел ша­тер: — Но так уж слу­чилось, что в пос­леднее вре­мя я час­тень­ко са­дил­ся на Мор­ской Трон. И без вся­ких пос­ледс­твий. — Его нас­мешли­вый глаз яр­ко блес­нул.

— Я спра­шиваю вас, кто зна­ет боль­ше о бо­гах, чем я? О ло­шади­ных и ог­ненных бо­гах, о бо­гах сде­лан­ных из зо­лота, с гла­зами из дра­гоцен­ных кам­ней, о бо­гах, вы­резан­ных из кед­ра, вы­сечен­ных пря­мо в ска­лах или о бо­гах пус­то­го воз­ду­ха… Я знаю всех. Я ви­дел как пок­ло­ня­ющи­еся им лю­ди ук­ра­ша­ют их цве­тами, про­лива­ют кровь коз, бы­ков и де­тей в их честь. И я слы­шал мо­лит­вы, ко­торые им воз­но­сили. По все­му ми­ру, на по­лусот­не язы­ков они мо­лили об од­ном и том же. Ис­це­ли мою ис­сохшую но­гу, пош­ли мне лю­бовь де­вы, по­дари мне здо­рово­го сы­на. Спа­си ме­ня, под­держи ме­ня, сде­лай ме­ня бо­гатым… за­щити ме­ня! За­щити ме­ня от мо­их вра­гов, за­щити от ть­мы, за­щити от кра­бов, раз­ди­ра­ющих из­нутри мое те­ло, от на­бегов ко­чев­ни­ков, от ра­ботор­говцев, от на­ем­ни­ков. За­щити ме­ня от Без­мол­вной! — он рас­сме­ял­ся. — Я — без­божник? По­чему, Эй­эрон, ведь я са­мый на­бож­ный из всех, ког­да-ли­бо под­ни­мав­ших па­рус. Ты слу­жишь од­но­му бо­гу, Мок­ро­голо­вый, а я слу­жил де­сяти ты­сячам. От Иба до Ас­сшая, лю­ди мо­лились, ед­ва за­видев мои па­руса.

Жрец воз­дел кос­тля­вый па­лец:

— Они мо­лились де­ревь­ям, зо­лотым идо­лам и коз­ло­голо­вым от­вра­титель­ным идо­лам. Фаль­ши­вые бо­ги…

— Это так, — сог­ла­сил­ся Э­урон, — и за этот грех я уби­вал их всех. Я про­ливал их кровь по мо­рю и из­ли­вал свое се­мя в их во­пящих жен­щин. Их мел­кие бож­ки не мог­ли ме­ня ос­та­новить, ведь они бы­ли фаль­ши­выми. Я бла­гочес­ти­вее те­бя, Эй­эрон. Воз­можно, это те­бе сто­ило бы прек­ло­нить пе­редо мной ко­лени что­бы по­лучить бла­гос­ло­вение.

Тут Ры­жий Мо­ряк гром­ко зар­жал, а ос­таль­ные под­хва­тили.

— Глуп­цы, — ска­зал жрец, — глуп­цы, ра­бы и слеп­цы, вот вы кто. Раз­ве вы не ви­дите, кто сто­ит пе­ред ва­ми?

— Ко­роль, — от­ве­тил Квел­лон Хамбл.

Жрец сплю­нул, по­вер­нулся и ис­чез в тем­но­те.

Ког­да он ушел, Во­роний Глаз ос­та­новил свой улы­ба­ющий­ся глаз на Вик­та­ри­оне:

— Лорд Ка­питан, ты не при­ветс­тву­ешь бра­та, ко­торый так дол­го от­сутс­тво­вал? И ты то­же, Аша? Как по­жива­ет твоя ле­ди ма­туш­ка?

— Пло­хо, — тон Аши был ре­зок и хо­лоден. — Кто-то сде­лал ее вдо­вой.

Э­урон по­жал пле­чами.

— Я слы­шал, что Бог Штор­мов сбро­сил Бей­ло­на в пу­чину. Кто же тот, кто убил его? Ска­жи мне его имя, пле­мян­ни­ца, тог­да я смо­гу сво­ими ру­ками отом­стить.

Аша под­ня­лась на но­ги.

— Ты прек­расно зна­ешь его имя, так же как и я. Три го­да на­зад ты был из­гнан, и Без­мол­вная вер­ну­лась ров­но в день смер­ти мо­его лор­да от­ца.

— Ты об­ви­ня­ешь ме­ня? — мяг­ко спро­сил Э­урон.

— А я дол­жна?! — рез­кость го­лоса Аши зас­та­вила Вик­та­ри­она нах­му­рит­ся. Опас­но так раз­го­вари­вать с Во­ронь­им Гла­зом, да­же ког­да его глаз из­лу­ча­ет ве­селье.

— Раз­ве я по­веле­ваю вет­ра­ми? — по­вер­нулся Э­урон к сво­им сош­кам.

— Нет, Ва­ше Ве­личес­тво, — от­клик­нулся Ор­квуд с Ор­кмон­та.

— Ни один че­ловек не мо­жет под­чи­нить се­бе ве­тер, — под­твер­дил Гер­мунд Бот­ли.

— Ес­ли бы вы это уме­ли, — ска­зал Ры­жий О­ар­сман, — вы бы ве­ли свои ко­раб­ли ку­да хо­тите и ни­ког­да не по­пада­ли в штиль.

— Ты слы­шала от­вет из уст трех бра­вых пар­ней, — по­дыто­жил Э­урон. — Без­мол­вная бы­ла в мо­ре, ког­да по­гиб Бей­лон. Ес­ли ты сом­не­ва­ешь­ся в сло­вах сво­его дя­ди, то я доз­во­ляю те­бе доп­ро­сить мою ко­ман­ду.

— Ко­ман­ду не­мых? Да, это дей­стви­тель­но мне по­может.

— Муж то­же мог бы по­мочь, — Э­урон сно­ва по­вер­нулся к сто­рон­ни­кам. — Тор­вольд, я за­памя­товал, у те­бя есть же­на?

— Толь­ко од­на, — още­рил­ся Тор­вольд Ко­рич­не­вый зуб и про­демонс­три­ровал, за что по­лучил свое проз­ви­ще.

— Я хо­лос­той, — объ­явил Ле­вору­кий Лу­кас Кодд.

— Ес­тес­твен­но, — за­мети­ла Аша, — Все жен­щи­ны пре­зира­ют Код­дов. Не смот­ри на ме­ня так кис­ло, Лу­кас. У те­бя есть твоя зна­мени­тая ру­ка. — Она сде­лала неп­ри­лич­ный жест.

Кодд раз­ра­зил­ся прок­ля­ти­ями, но Во­роний Глаз ос­та­новил его, при­дер­жав за грудь.

— Раз­ве это веж­ли­во, Аша? Ты уда­рила Лу­каса по са­мому боль­но­му мес­ту.

— Это бы­ло лег­че, чем ра­нить его в член. Я бро­саю то­пор не ху­же лю­бого муж­чи­ны, но ког­да ми­шень та­кая ма­лень­кая…

— Де­воч­ка за­былась, — про­вор­чал Уз­ко­лицый Джон Майр, — Бей­лон поз­во­лил ей по­верить, что она муж­чи­на.

— Твой отец до­пус­тил, ту же ошиб­ку и с то­бой, — па­риро­вала Аша.

— От­дай ее мне, Э­урон, — пред­ло­жил Ры­жий Мо­ряк, — я бу­ду по­роть ее, по­ка ее зад не пок­расне­ет, как мои во­лосы.

— По­дой­ти и поп­ро­буй, — от­ве­тила Аша, — и пос­ле это­го мы бу­дем звать те­бя Крас­ным Ев­ну­хом. — В ее ру­ке по­явил­ся то­пор. Она под­бро­сила его в воз­дух и лов­ко пой­ма­ла. — Вот мой муж, дя­дюш­ка, и то­му, кто хо­чет ме­ня, при­дет­ся иметь де­ло с ним.

Вик­та­ри­он с гро­хотом опус­тил ку­лак на стол.

— Здесь не проль­ет­ся кровь. Э­урон за­бирай сво­их… пи­том­цев… и про­вали­вай.

— Я ожи­дал бо­лее теп­ло­го при­ема, бра­тец. Ведь я твой стар­ший брат… и ско­ро ста­ну тво­им за­кон­ным ко­ролем.

Ли­цо Вик­та­ри­она по­тем­не­ло:

— Ког­да за­кон­чатся вы­боры, мы пос­мотрим, кто на­денет ко­рону из плав­ни­ка.

— На этом и ос­та­новим­ся, — Э­урон при­ложил два паль­ца к по­вяз­ке, зак­ры­ва­ющей его ле­вый глаз, и уда­лил­ся. Ос­таль­ные пос­ле­дова­ли за ним по пя­там слов­но двор­няжки. Ти­шина пос­ле их ухо­да за­тяну­лась, по­ка Ма­лыш То­уни не взял­ся за скрип­ку. Ви­но и эль по­лились сно­ва, но не­кото­рые гос­ти ут­ра­тили ап­пе­тит и жаж­ду. Эл­дред Кодд ус­коль­знул, ба­юкая свою ок­ро­вав­ленную ру­ку. За ним пос­ле­дова­ли У­илл Хамбл, Хо­то Хар­лоу и доб­рая по­лови­на Гуд­бра­зеров.

— Дя­дюш­ка, — Аша по­ложи­ла ру­ку ему на пле­чо, — про­води ме­ня, ес­ли те­бе не труд­но.

На ули­це под­ни­мал­ся ве­тер. Че­рез блед­ный лик лу­ны, слов­но га­леры иду­щие на та­ран, мча­лись об­ла­ка. На не­бе тус­кло све­тились нес­коль­ко звезд. Вдоль все­го бе­рега спа­ли ко­раб­ли, их вы­сокие мач­ты, слов­но лес, вы­рас­та­ли пря­мо из при­боя. Вик­та­ри­он ус­лы­шал как скри­пят о пе­сок их кор­пу­са, как пла­чут на вет­ру ка­наты и хло­па­ют на вет­ру зна­мена. Даль­ше, в бо­лее глу­боких во­дах за­лива, по­качи­вались на яко­рях су­да пок­рупнее, их зло­вещие те­ни клу­бились в ту­мане.

Они шли ря­дом по са­мой кром­ке при­боя, уда­ля­ясь от ла­геря, ог­ней и кос­тров.

— Ска­жи, дя­дя, — на­чала Аша, — по­чему Во­роний Глаз уп­лыл так вне­зап­но?

— Э­урон час­то ухо­дил в рей­ды.

— Но ни­ког­да так на­дол­го.

— Он нап­ра­вил Без­мол­вную на вос­ток. Это дол­гое пла­вание.

— Я спра­шива­ла, «по­чему» он уп­лыл, а не «ку­да». — И, ког­да Вик­та­ри­он не от­ве­тил, Аша про­дол­жи­ла: — Ме­ня не бы­ло, ког­да Без­мол­вная сня­лась с яко­ря. Я ве­ла Чер­ный Ве­тер вок­руг Ар­бо­ра, дер­жа путь к Сту­пеням, что­бы стя­нуть у лис­се­ний­ских пи­ратов нес­коль­ко без­де­лушек. Ког­да я вер­ну­лась, Э­урон уже от­плыл, а твоя но­вая же­на умер­ла.

— Она бы­ла все­го лишь мор­ской же­ной, — с тех пор, как он бро­сил ее кра­бам, он не прит­ро­нул­ся ни к од­ной жен­щи­не. — Мне при­дет­ся взять же­ну, ког­да я ста­ну ко­ролем. Нас­то­ящую же­ну, ко­торая ста­ла бы мо­ей ко­роле­вой и ро­дила мне сы­новей. Ко­роль дол­жен иметь нас­ледни­ков.

— Мой отец от­ка­зал­ся рас­ска­зывать, — ска­зала Аша.

— Нет ни­чего хо­роше­го в том, что­бы го­ворить о чем-то, че­го ник­то не в си­лах из­ме­нить. — Он ус­тал от из­бран­ной те­мы бе­седы:

— Я ви­дел ко­рабль Чте­ца.

— Приш­лось пус­тить в ход все оба­яние, что­бы вы­манить его из Книж­ной Баш­ни.

Зна­чит, у нее есть Хар­лоу. Вик­та­ри­он нах­му­рил­ся силь­нее:

— Те­бе не сто­ит на­де­ять­ся на ко­рону. Ты жен­щи­на.

— Ста­ло быть, по­это­му я каж­дый раз про­иг­ры­ваю сос­тя­зания, кто даль­ше пус­тит струю? — зас­ме­ялась Аша. — Дя­дюш­ка, как ни огор­чи­тель­но приз­на­вать, но мо­жет быть ты прав. Че­тыре дня и че­тыре но­чи я пи­ла с ка­пита­нами и ко­роля­ми, слу­шала, что они го­ворят… и о чем не до­гова­рива­ют… Мои лю­ди со мной, и у ме­ня есть мно­го Хар­лоу. Еще у ме­ня есть Трис Бот­ли и нес­коль­ко дру­гих. Но это­го ма­ло. — Она по­доб­ра­ла ка­мешек и с плес­ком бро­сила в во­ду меж двух га­лер: — Я по­думы­ваю, не вык­рикнуть ли имя сво­его дя­ди.

— Ка­кого дя­ди, — пот­ре­бовал он от­ве­та: — у те­бя их трое.

— Чет­ве­ро, — уточ­ни­ла она. — Выс­лу­шай ме­ня, дя­дюш­ка. Я са­ма воз­ло­жу ко­рону из плав­ни­ка те­бе на го­лову… ес­ли ты сог­ла­сишь­ся раз­де­лить со мной власть.

— Раз­де­лить власть? Как это? — В сло­вах жен­щи­ны не бы­ло ни кап­ли смыс­ла. Она взду­мала стать мо­ей ко­роле­вой? Вик­та­ри­он об­на­ружил, что смот­рит на Ашу с та­кой сто­роны, с ка­кой ни­ког­да рань­ше не при­ходи­ло в го­лову. Он ощу­тил, что его муж­ское ес­тес­тво на­чало нап­ря­гать­ся. «Она — дочь Бей­ло­на», — на­пом­нил он се­бе. Он пом­нил ее соп­ли­вой дев­чонкой, бро­сав­шей то­поры в дверь. Он скрес­тил ру­ки на гру­ди:

— На Мор­ском тро­не мес­то толь­ко для од­но­го.

— Так пусть на нем си­дит дя­дя. — От­клик­ну­лась Аша. — А я вста­ну за тво­ей спи­ной и ста­ну шеп­тать на ухо. Ни один ко­роль не мо­жет пра­вить в оди­ноч­ку. Да­же ког­да на тро­не си­дели дра­коны, у них бы­ли по­мощ­ни­ки. Ко­ролев­ский Дес­ни­ца. Поз­воль мне стать тво­ей Дес­ни­цей.

Ни один ко­роль на Ос­тро­вах не имел Дес­ни­цы, че­го уж го­ворить о Дес­ни­це — жен­щи­не. «Лю­ди ме­ня зас­ме­ют».

— По­чему ты хо­чешь стать Дес­ни­цей?

— Что­бы по­кон­чить с этой вой­ной, по­ка она не по­кон­чи­ла с на­ми. Мы за­во­ева­ли все, че­го хо­тели… но по­теря­ем все так же быс­тро, ес­ли толь­ко не зак­лю­чим мир. Я ока­зыва­ла ле­ди Гло­вер всю свою об­хо­дитель­ность, на ка­кую спо­соб­на, и она обе­щала, что ее лорд до­гово­рит­ся со мной. Она ска­зала, что ес­ли мы вер­нем Тем­но­лесье, Тор­рхе­нов Удел и Ров Кай­лин, то се­веря­не ус­ту­пят нам мыс Мор­ско­го Дра­кона и весь Ка­мен­ный бе­рег. Эти зем­ли сла­бо на­селе­ны, но в де­сять раз боль­ше чем все на­ши ос­тро­ва вмес­те взя­тые. Об­ме­ня­ем­ся за­лож­ни­ками, что­бы скре­пить до­говор, и каж­дая сто­рона под­держит дру­гую, ес­ли Же­лез­ный Трон…

Вик­та­ри­он ти­хо рас­сме­ял­ся:

— Эта ле­ди Гло­вер иг­ра­ет с то­бой как с ду­роч­кой, пле­мян­ничка. Мыс Мор­ско­го Дра­кона и Ка­мен­ный бе­рег и так на­ши, как и Тем­но­лесье, Ров Кай­лин и все ос­таль­ное. Вин­терфелл сож­жен и раз­ру­шен, Мо­лодой Волк ос­тался без го­ловы и гни­ет в зем­ле. Мы по­лучим весь Се­вер, как и меч­тал твой лорд отец.

— Воз­можно, ког­да на­ши ко­раб­ли на­учат­ся пла­вать по ле­су. Ры­бак мо­жет пой­мать се­рого ки­та на удоч­ку, но ес­ли не пе­рере­жет снас­ти, тот ута­щит его в пу­чину навс­тре­чу ги­бели. Се­вер слиш­ком ве­лик для нас и в нем пол­но се­верян.

— Воз­вра­щай­ся к сво­им кук­лам, де­воч­ка. По­беж­дать в вой­нах — это де­ло во­инов, — Вик­та­ри­он по­казал ей ку­лаки. — У ме­ня есть две ру­ки, а третья — че­лове­ку ни к че­му.

— Я знаю од­но­го че­лове­ка, ко­торо­му ну­жен Дом Хар­лоу.

— Хо­то Хар­лоу пред­ло­жил мне свою дочь в ко­роле­вы. Ес­ли я при­му его пред­ло­жение, то по­лучу Хар­лоу.

Де­воч­ка от­шатну­лась:

— Лорд Род­рик пра­вит Хар­лоу.

— У Род­ри­ка нет до­черей, толь­ко кни­ги. Хо­то ста­нет его нас­ледни­ком, а я ко­ролем. — Ког­да он про­из­нес сло­ва вслух, они проз­ву­чали прав­ди­во: — Во­роний Глаз от­сутс­тво­вал слиш­ком дол­го.

— Не­кото­рые лю­ди на рас­сто­янии ка­жут­ся боль­ше, — пре­дуп­ре­дила Аша. — Прой­дись меж­ду кос­тров, ес­ли ос­ме­лишь­ся, и пос­лу­шай. Они рас­ска­зыва­ют друг дру­гу не о тво­ей си­ле и мо­ей зна­мени­той кра­соте. Они го­ворят толь­ко о Во­ронь­ем Гла­зе… о да­леких зем­лях, ко­торые он по­видал, о жен­щи­нах, ко­торых он по­имел, о муж­чи­нах, ко­торых он убил, о го­родах, что он раз­гра­бил, и о том, как он сжег флот лор­да Тай­ви­на в Лан­ниспор­те…

— Ль­ви­ный флот сжег я, — воз­ра­зил Вик­та­ри­он, — сво­ими собс­твен­ны­ми ру­ками я заш­вырнул пер­вый фа­кел на его флаг­ман.

— Во­роний Глаз при­думал план. — Аша по­ложи­ла ру­ку ему на пле­чо: — И убил твою же­ну… не так ли?

Бей­лон при­казал не го­ворить об этом, но он умер.

— Он на­дул ей брю­хо. Мне приш­лось ее убить. Я хо­тел убить и его, но Бей­лон не поз­во­лил свер­шить­ся бра­то­убий­ству в сво­ем до­ме. Он из­гнал Э­уро­на, зап­ре­тив воз­вра­щать­ся…

— …по­ка Бей­лон жив?

Вик­та­ри­он пог­ля­дел на свои ру­ки:

— Она нас­та­вила мне ро­га. У ме­ня не бы­ло вы­бора. Стань это из­вес­тно лю­дям, они сме­ялись бы на­до мной, как и Во­роний Глаз, ког­да мы сто­яли ли­цом к ли­цу.

«Она приш­ла ко мне мок­рая от же­лания», — хвас­тался он, — «Вик­та­ри­он выг­ля­дит боль­шим, но не там где на­до». Но он не стал это­го ей го­ворить.

— Мне жаль те­бя, — ска­зала Аша, — а еще боль­ше ее… но ты не ос­та­вил мне вы­бора, кро­ме как са­мой предъ­явить пра­ва на трон.

— Ты не мо­жешь. Ты толь­ко зря пот­ра­тишь воз­дух на сло­ва, жен­щи­на.

— Вер­но, — от­ве­тила она и уш­ла.

Утоп­ленник

Толь­ко ког­да его ру­ки и но­ги оне­мели от хо­лода, Эй­эрон Грей­джой выб­рался об­ратно на бе­рег и на­тянул одеж­ды.

Он бе­жал пе­ред Во­ронь­им Гла­зом, как сла­бак, ко­торым он был преж­де, но ро­кот волн, сом­кнув­шихся над го­ловой, вновь на­пом­нил, что этот че­ловек мертв. — «Я воз­ро­дил­ся из мо­ря, силь­нее и креп­че». — Ник­то из смер­тных не в си­лах ис­пу­гать его силь­нее, чем ть­ма и кос­ти его ду­ши, мрач­ные и зло­вещие. — «Скрип от­кры­ва­ющей­ся две­ри и скре­жет прор­жа­вев­ших пе­тель».

При оде­вании одеж­да жре­ца пох­русты­вала из-за со­ли, ос­тавшей­ся от пос­ледне­го ку­пания двух не­дель­ной дав­ности. Шерсть лип­ла к гру­ди, про­питан­ная мор­ской во­дой, сте­ка­ющей с его во­лос. Он на­пол­нил бур­дюк во­дой и за­кинул его за пле­чо.

Ког­да он брел по бе­регу, на не­го нат­кнул­ся в тем­но­те один из утоп­ленни­ков, от­хо­див­ший по нуж­де.

— Мок­ро­голо­вый, — про­бор­мо­тал он. Эй­эрон воз­ло­жил ла­донь ему на го­лову, бла­гос­ло­вил и дви­нул­ся даль­ше. Зем­ля под но­гами пош­ла на подъ­ем, вна­чале поч­ти не­замет­но, а по­том все кру­че. Ког­да он по­чувс­тво­вал меж­ду паль­цев ног увяд­шую тра­ву, он по­нял, что бе­рег ос­тался по­зади. Он мед­ленно под­ни­мал­ся, прис­лу­шива­ясь к зву­ку волн. — «Мо­ре ни­ког­да не ус­та­ет, я дол­жен быть столь же не­уто­мим».

На вер­ши­не хол­ма воз­вы­шались со­рок че­тыре ог­ромных ка­мен­ных реб­ра, вы­рас­тавших пря­мо из зем­ли по­доб­но ство­лам ги­гант­ских бе­лых де­ревь­ев. Один их вид зас­та­вил сер­дце Эй­эро­на за­бить­ся силь­нее. Наг­га бы­ла пер­вым мор­ским дра­коном, са­мым мо­гущес­твен­ным из рож­денных мо­рем. Она пи­талась кра­кена­ми и ки­тами-ле­ви­афа­нами, и в гне­ве мог­ла по­топить це­лые ос­тро­ва, по­ка ее не сра­зил Се­рый Ко­роль, а за­тем Уто­нув­ший Бог прев­ра­тил ее кос­ти в ка­мень, что­бы лю­ди не пе­рес­та­вали вос­хи­щать­ся доб­лестью пер­во­го из ко­ролей. Реб­ра Наг­га ста­ли стол­ба­ми и опо­рами его ве­лико­го чер­то­га, а ее пасть тро­ном. — «Ты­сячи лет и еще семь он пра­вил здесь», — вспом­нил Эй­эрон. — «здесь же он взял в же­ны ру­сал­ку и стро­ил пла­ны вой­ны с Бо­гом Штор­ма. От­сю­да он пра­вил кам­нем и солью, об­ла­чен­ный в одеж­ды из во­дорос­лей и увен­чанный вы­сокой бе­лой ко­роной сде­лан­ной из зу­ба Наг­га».

Но это бы­ло в на­чале дней, ког­да мо­гучие му­жи мог­ли оди­нако­во жить и в во­де, и на су­ше. За­мок отап­ли­вал­ся жи­вым ог­нем Наг­га, ко­торый стал ра­бом Се­рого Ко­роля. Сте­ны чер­то­га пок­ры­вали, ус­лаждая взор, сот­канные из се­реб­ря­ных во­дорос­лей го­беле­ны. Во­ины Се­рого Ко­роля пи­рова­ли да­рами мо­ря, вос­се­дая на тро­нах из ра­ковин-жем­чужниц за ог­ромным сто­лом в фор­ме мор­ской звез­ды. — «Все прош­ло, все ве­личие ис­чезло». — Лю­ди из­мель­ча­ли, и их век стал ко­роче. Пос­ле смер­ти Се­рого Ко­роля, Бог Штор­мов осу­шил огонь Наг­га, тро­ны и го­беле­ны рас­та­щили кто ку­да, а кры­ша и сте­ны чер­то­га об­ру­шились. Мо­ре пог­ло­тило да­же ве­ликий ко­ролев­ский трон из че­люс­тей Наг­га. Толь­ко кос­ти Наг­га вы­дер­жа­ли ис­пы­тание вре­менем, на­поми­ная же­лез­но­рож­денным о не­ког­да свер­шенных чу­десах.

«Но это­го дос­та­точ­но», — раз­мышлял Эй­эрон.

На вер­ши­не пря­мо в кам­не бы­ли вы­реза­ны де­вять ши­роких сту­пеней. В от­да­лении воз­вы­шались су­ровые гро­мады хол­мов Ста­рого Ви­ка. Там где, ког­да-то бы­ли две­ри, Эй­эрон за­дер­жался, что­бы вы­тащить проб­ку из бур­дю­ка и сде­лать гло­ток мор­ской во­ды. За­тем он по­вер­нулся ли­цом к мо­рю. — «Из мо­ря мы рож­де­ны и в мо­ре мы вер­немся». — Да­же от­сю­да он мог слы­шать мер­ный ро­кот волн и ощу­щать си­лу бо­га, при­та­ив­ше­гося в глу­бине. Эй­эрон опус­тился на ко­лени. — «Ты пос­лал сво­их лю­дей ко мне», — на­чал мо­лить­ся он. — «Они ос­та­вили свои двор­цы и хи­жины, зам­ки и твер­ды­ни, и приш­ли сю­да, к кос­тям Наг­га из каж­дой ры­бац­кой де­ревуш­ки и каж­дой за­терян­ной до­лины. При­дай же те­перь им муд­рости, уз­нать нас­то­яще­го ко­роля, ког­да он пред­ста­нет пред ни­ми и си­лы, что­бы от­тол­кнуть лож­но­го». — Он мо­лил­ся всю ночь, ибо, ког­да на не­го снис­хо­дил бог, Эй­эрон Грей­джой не нуж­дался во сне, как не нуж­да­лись в по­кое вол­ны и ры­бы в мо­ре.

Тем­ные об­ла­ка бе­жали пе­ред вет­ром, слов­но зас­тигну­тые рас­све­том врас­плох во­ры. Чер­ное не­бо при­об­ре­ло се­рый гри­фель­ный цвет, а тем­ное мо­ре ста­ло се­ро-зе­леным. Чер­ные хреб­ты гор Ста­рого Ви­ка при­оде­лись в се­ро-зе­леные от­тенки ко­рабель­ных со­сен. Как толь­ко в мир вер­ну­лись от­тенки, взмет­ну­лись и на­чали хло­пать на вет­ру сот­ни стя­гов. Эй­эрон раз­гля­дел се­реб­ристую рыб­ку Бот­ли, кро­вавую лу­ну Вин­чей, тем­но-зе­леные де­ревья Ор­кву­дов. Он ви­дел бо­евые ро­га, ле­ви­афа­нов, ко­сы и вез­де за­мечал зо­лотых кра­кенов. Под зна­мена­ми ко­поши­лись ра­бы и мор­ские же­ны, раз­ду­вая и пот­ро­ша ры­бу на зав­трак для ка­пита­нов и ко­ролей мо­ря и со­ли. Рас­свет­ные лу­чи кос­ну­лись ка­менис­то­го бе­рега и он раз­ли­чал, как про­сыпа­ют­ся лю­ди, от­ки­дывая прочь оде­яла из тю­лень­их шкур, и как они тре­бу­ют свой пер­вый рог эля. — «Пей­те, как сле­ду­ет», — ду­мал он, — «се­год­ня нас ждет ра­бота во сла­ву бо­га».

Мо­ре то­же про­буж­да­лось. Ве­тер уси­лил­ся, под­ня­лись вол­ны, взме­тая об­ла­ка мел­ких брызг на бор­та ко­раб­лей. — «Уто­нув­ший Бог про­сыпа­ет­ся», — по­думал Эй­эрон. Он мог слы­шать его глас, про­буж­да­ющий­ся в глу­бинах оке­ана. — «Се­год­ня я бу­ду с то­бой, мой стой­кий и вер­ный слу­га» — го­ворил го­лос, — «Без­божни­ку не си­деть на мо­ем Мор­ском Тро­не».

Ког­да его утоп­ленни­ки ра­зыс­ка­ли его, он сто­ял пря­мой и стро­гий с длин­ны­ми, чер­ны­ми, раз­ве­ва­ющи­мися на вет­ру во­лоса­ми под реб­ра­ми Наг­га.

— Вре­мя приш­ло? — спро­сил Рас.

Эй­эрон кив­нул:

— Да. Иди и со­зови всех.

Утоп­ленни­ки взмет­ну­ли вверх свои ду­бин­ки из плав­ни­ка и, ко­лотя ими друг о дру­га, дви­нулись вниз по хол­му. Вско­ре к ним при­со­еди­нились дру­гие, и по все­му бе­регу раз­неслась дробь. Под­нялся ужас­ный треск и гро­хот, слов­но сот­ни де­ревь­ев ста­ли сту­чать друг об дру­га вет­вя­ми. Сле­дом на­чали сту­чать в ко­тел­ки: «бум-бум-бум, бум-бум-бум».

За­реве­ли бо­евые ро­га, один, по­том дру­гой: «А-а-а-о-о-о-о-о!»

Лю­ди поб­ро­сали свои кос­тры и нап­равля­лись к ос­танкам чер­то­гов Се­рого Ко­роля. Греб­цы, ру­левые, мас­те­ра-па­рус­ни­ки, плот­ни­ки, во­ины, прих­ва­тив то­поры, ры­баки свои се­ти. С од­ни­ми бы­ли ра­бы, что­бы прис­лу­живать им, с дру­гими — мор­ские же­ны. А треть­их, ко­торые слиш­ком час­то пла­вали в зе­леные зем­ли, соп­ро­вож­да­ли мей­сте­ры, бар­ды и ры­цари. Прос­той люд по­луме­сяцем соб­рался вок­руг вер­ши­ны, в зад­них ря­дах тол­пи­лись ра­бы, де­ти и же­ны. Ко­роли и ка­пита­ны заб­ра­лись вы­ше по скло­ну. Эй­эрон Мок­ро­голо­вый ви­дел жиз­не­радос­тно­го Зиг­фри Сто­ун­три, Ан­дри­ка Не­улыб­чи­вого, ры­царя си­ра Хар­ра­са Хар­лоу. Лорд Бей­лор Блэк­тайд в со­боль­ей ман­тии сто­ял ря­дом с Сто­ун­ха­узом в ды­рявом пла­ще из ме­ха ко­тика. Вик­та­ри­он воз­вы­шал­ся над все­ми, кро­ме Ан­дри­ка. Его брат был без шле­ма, но одет в пол­ный дос­пех, с плеч зо­лотом стру­ил­ся плащ с кра­кеном. — «Он дол­жен стать на­шим ко­ролем. Кто, гля­дя на не­го, в этом усом­нится?»

Ког­да Мок­ро­голо­вый воз­дел ввысь кос­тля­вые ру­ки, стук и ро­га умол­кли. Утоп­ленни­ки опус­ти­ли ду­бин­ки, все го­лоса стих­ли. Был слы­шен толь­ко звук волн — ус­по­ко­ить их рев бы­ло не в си­лах че­лове­ка.

— Из мо­ря мы рож­де­ны, в не­го и вер­немся, — ти­хо на­чал Эй­эрон, и лю­дям при­ходи­лось при­лагать уси­лия, что­бы ус­лы­шать его. — Бог Штор­мов во зло­бе сво­ей вы­дер­нул Бей­ло­на из его зам­ка и сбро­сил на ска­лы, те­перь он пи­ру­ет в под­водных чер­то­гах Уто­нув­ше­го Бо­га. — Он под­нял гла­за к не­бу:

— Бей­лон мертв! Же­лез­ный ко­роль мертв!

— Ко­роль мертв! — вскри­чали его утоп­ленни­ки.

— Од­на­ко то, что мер­тво, уме­реть не мо­жет, но вос­ста­нет. Силь­нее и креп­че, — на­пом­нил он им. — Бей­лон пал. Бей­лон — мой брат, ко­торый по­читал Ста­рый обы­чай и зап­ла­тил за это же­лез­ную це­ну. Бей­лон Храб­рый, Бей­лон Бла­гос­ло­вен­ный, Бей­лон Дваж­ды Ко­роно­ван­ный. Тот, кто вер­нул нам на­ши сво­боды и на­шего бо­га. Бей­лон мертв… но же­лез­ный ко­роль вос­ста­нет сно­ва, что­бы вос­сесть на Мор­ской Трон и пра­вить ос­тро­вами.

— Ко­роль вос­ста­нет! — от­клик­ну­лись они. — Он вер­нется!

— Да, вер­нется. Он дол­жен, — го­лос Эй­эро­на гре­мел по­доб­но при­бою: — Но кто? Кто ся­дет на мес­то Бей­ло­на? Кто бу­дет пра­вить свя­щен­ны­ми ос­тро­вами? Есть ли он сре­ди нас? — Жрец прос­тер ру­ки. — Кто из нас ста­нет ко­ролем?

Ему от­ве­тил прон­зи­тель­ный крик чай­ки. Тол­па на­чала ше­велить­ся, слов­но лю­ди про­буж­да­лись со сна. Они ог­ля­дыва­лись на со­седей, га­дая, кто из них ос­ме­лит­ся по­сяг­нуть на ко­рону. — «Во­роний глаз ни­ког­да не от­ли­чал­ся тер­пе­ни­ем», — ска­зал се­бе Мок­ро­голо­вый, — «Воз­можно, он выс­ка­жет­ся пер­вым. Ес­ли так, то это бу­дет его ошиб­кой». — Ка­пита­ны и ко­роли дол­го жда­ли это­го пи­ра и не ста­нут бро­сать­ся на пер­вое же блю­до, ко­торое по­дадут. — «Они же­ла­ют его оце­нить, рас­про­бовать на вкус каж­дый его ку­сочек, и срав­нить с дру­гими, по­ка не най­дут са­мое вкус­ное».

Э­урон дол­жно быть знал об этом. Он сто­ял, скрес­тив ру­ки сре­ди сво­ей тол­пы не­мых и чу­дищ. Толь­ко ве­тер и вол­ны отоз­ва­лись на при­зыв Эй­эро­на.

— Же­лез­но­рож­денным ну­жен ко­роль, — про­дол­жил жрец, пос­ле дол­гой па­узы. Я спра­шиваю сно­ва. Кто из нас ста­нет ко­ролем?

— Я ста­ну, — до­нес­лось сни­зу.

Тот­час раз­дался не­ров­ный крик:

— Гил­берт! Гил­берт! Гил­берт Ко­роль! — под­нялся клич. Ка­пита­ны рас­сту­пились и да­ли под­нять­ся по скло­ну пре­тен­денту и его за­щит­ни­кам, что­бы встать ря­дом с Эй­эро­ном под кос­тя­ми Наг­га.

Пре­тен­дент ока­зал­ся вы­соким и ху­дым лор­дом с ме­лан­хо­лич­ным ви­дом и с чис­то выб­ри­тым под­бо­род­ком. Его три за­щит­ни­ка за­няли мес­то на два ша­га по­ниже, дер­жа в ру­ках его меч, щит и зна­мя. Все трое бы­ли по­хожи на пре­тен­дента, и Эй­эрон при­нял их за его сы­новей. Зна­мено­сец раз­вернул стяг, на ко­тором боль­шая чер­ная ладья плы­ла на фо­не за­ходя­щего сол­нца.

— Я Гил­берт Фар­винд, лорд Оди­ноко­го Све­та, — объ­явил лорд соб­равшим­ся.

Эй­эрон знал не­кото­рых Фар­виндов, стран­ных лю­дей, вла­дев­ших зем­ля­ми на са­мой за­пад­ной око­неч­ности Боль­шо­го Ви­ка и раз­бро­сан­ны­ми да­лее на за­пад ос­тро­вами — ма­лень­ки­ми ска­лами, спо­соб­ны­ми про­кор­мить толь­ко один за­мок. Из них Оди­нокий Свет был са­мым уда­лен­ным, в вось­ми днях пла­вания на се­веро-за­пад ми­мо скал, об­лю­бован­ных мор­ски­ми ко­тика­ми и ль­ва­ми, и да­лее по бес­край­не­му се­дому оке­ану. Фар­винды ока­зались чуд­нее, чем он ожи­дал. Го­вори­ли, что они бы­ли обо­рот­ня­ми, не­чес­ти­выми соз­да­ни­ями спо­соб­ны­ми при­нять об­лик мор­ско­го ль­ва, мор­жа или да­же пят­нисто­го ки­та — это­го вол­ка от­кры­того мо­ря.

Лорд Гил­берт на­чал го­ворить. Он рас­ска­зывал о див­ных зем­лях за За­кат­ным Мо­рем, о зем­лях без зи­мы и нуж­ды, где смерть не влас­тна:

— Вы­бери­те ме­ня ко­ролем, — кри­чал он, — и я по­веду вас ту­да. Мы пос­тро­им ты­сячи ко­раб­лей, как это од­нажды сде­лала Ни­мерия, и всем ми­ром поп­лы­вем за за­кат. Там каж­дый муж смо­жет стать ко­ролем, а каж­дая же­на ко­роле­вой.

Его гла­за, как за­метил Эй­эрон, бы­ли то се­рыми, то го­лубы­ми, та­кие же из­менчи­вые слов­но мо­ре. — «Бе­зум­ные гла­за», — по­думал он, — «гла­за глуп­ца». — Ви­дения, ко­торые он рас­пи­сывал, без сом­не­ний бы­ли ко­вар­ной за­пад­ней Штор­мо­вого Бо­га рас­став­ленной, что­бы зав­лечь же­лез­но­рож­денных навс­тре­чу ги­бели. При­ноше­ния, что рас­сы­пали его лю­ди, вклю­чали мор­жо­вую кость и шку­ры мор­ских ль­вов, брас­ле­ты из ки­тово­го уса, око­ван­ные брон­зой ро­га. Ка­пита­ны ос­матри­вали их и от­во­рачи­вались, ос­тавляя воз­можность по­живить­ся прос­то­люди­нам. Ког­да глу­пец за­кон­чил го­ворить, и его за­щит­ни­ки на­чали вык­ри­кивать его имя, толь­ко Фар­винды под­хва­тили клич, да и то не все. Ско­ро кри­ки «Гил­берт! Гил­берт ко­роль!» угас­ли. Свер­ху вслед лор­ду Оди­ноко­го Све­та, спус­кавше­муся вниз с хол­ма, гром­ко кри­чала чай­ка, сев­шая на од­но из ре­бер Наг­га.