Сер­сея 1 страница

Подъ­ем на вер­ши­ну хол­ма Ви­зении про­ходил очень мед­ленно. Ког­да ло­шади пош­ли в го­ру, ко­роле­ва от­ки­нулась на пыш­ную крас­ную по­душ­ку. Сна­ружи раз­да­вал­ся гром­кий го­лос си­ра Ос­мунда Кеттлблэ­ка:

— До­рогу! Ос­во­боди­те ули­цу! До­рогу Ее Ко­ролев­ско­му Ве­личес­тву!

— У Мар­ге­ри до­воль­но ожив­ленный двор. — Рас­ска­зыва­ла в это вре­мя ле­ди Мер­ри­везер. — У нас есть жон­гле­ры, ак­те­ры, по­эты, ку­коль­ни­ки…

— Пев­цы? — Под­ска­зала Сер­сея.

— Да, мно­го и раз­ных, Ва­ше ве­личес­тво. Ха­миш Лют­нист иг­ра­ет раз в две не­дели, и иног­да Ала­рик из Ай­зе­на раз­вле­ка­ет нас по ве­черам, но са­мый лю­бимый у нее Го­лубой Бард.

Сер­сея пом­ни­ла его по свадь­бе Том­ме­на. — «Мо­лод и кра­сив со­бой. Мо­жет в этом что-то есть?»

— У вас бы­ва­ют, как я слы­шала, и дру­гие муж­чи­ны. Ры­цари и прид­ворные. Уха­жеры. Ну-ка, от­ве­чай­те чес­тно, ми­леди. Ты счи­та­ешь Мар­ге­ри до сих пор девс­твен­ни­ца?

— Она го­ворит, что да, Ва­ше ве­личес­тво.

— Го­ворит. А ты, что ска­жешь?

Тем­ные гла­за Та­эны озор­но блес­ну­ли.

— Ког­да она вы­ходи­ла за лор­да Рен­ли в Хай­гар­де­не, я по­мога­ла ему раз­де­вать­ся для брач­ной но­чи. Его ми­лость был хо­рошо сло­жен и до­воль­но сла­дос­трас­тен. Я ви­дела до­каза­тель­ство, ког­да мы втол­кну­ли его на брач­ное ло­же, на ко­тором ожи­дала его не­вес­та в чем мать ро­дила, ми­ло крас­нея под оде­ялом. Сир Ло­рас сам внес ее на­верх. Мар­ге­ри мо­жет го­ворить, что свадь­ба не бы­ла за­вер­ше­на, что лорд Рен­ли вы­пил в тот день слиш­ком мно­го, но уве­ряю вас, кли­нок меж­ду его ног, ког­да я ви­дела его в пос­ледний раз, вов­се не выг­ля­дел ус­тавшим.

— Те­бе не до­велось уви­деть брач­ное ло­же на ут­ро пос­ле это­го? — по­ин­те­ресо­валась Сер­сея. — Кровь бы­ла?

— Прос­ты­ней ни­кому не по­казы­вали, Ва­ше Ве­личес­тво.

«Ка­кая жа­лость». — И все же, от­сутс­твие кро­ви на прос­ты­не са­мо по се­бе ни­чего не зна­чит. Кресть­ян­ки в брач­ную ночь, как она слы­шала, те­кут как свиньи, од­на­ко с бла­город­ны­ми де­вица­ми, вро­де Мар­ге­ри Ти­релл, по­доб­ное не всег­да вер­но. Есть по­говор­ка: «доч­ка лор­да ско­рее от­даст свою девс­твен­ность ко­ню, чем му­жу», а Мар­ге­ри ез­дит вер­хом с тех пор, как на­учи­лась хо­дить. — Я так по­няла, что у на­шей ма­лень­кой ко­роле­вы мно­жес­тво пок­лонни­ков сре­ди на­ших собс­твен­ных ры­царей. Близ­не­цы Ред­ви­ны, сир Тал­лад… кто там еще?

Ле­ди Мер­ри­везер по­жала пле­чами.

— Сир Лам­берт, ду­рачок, ко­торый пря­чет свой здо­ровый глаз под по­вяз­кой. Бай­ярд Нор­кросс. Кор­тни Грин­хилл. Братья Вуд­райт — Пор­ти­фер бы­ва­ет по­реже, а Лу­кан­тин ча­ще. А! И гран­дмей­стер Пи­целль очень час­тый по­сети­тель.

— Пи­целль? Прав­да? — Не­уже­ли сла­бо­ум­ный ста­рый чер­вяк про­менял ль­ва на ро­зу? — «Ес­ли так, что ж, он силь­но об этом по­жале­ет». — Кто еще?

— Ди­карь с Лет­них ос­тро­вов в пла­ще из перь­ев. Как же я мог­ла про не­го по­забыть, ведь он с ног до го­ловы че­рен, как чер­ни­ла? Ос­таль­ные при­ходят ко дво­ру, что­бы по­любез­ни­чать с ее ку­зина­ми. Эли­нор бы­ла обе­щана маль­чиш­ке Ам­бро­зу, но лю­бит поф­лирто­вать, а у Мег­ги каж­дый ве­чер но­вый уха­жер. Од­нажды она да­же це­лова­лась на кух­не с по­варен­ком. Я слы­шала раз­го­воры о ее свадь­бе с бра­том ле­ди Бал­вер, но ес­ли б Мег­ге бы­ло поз­во­лено вы­бирать са­мой, уве­рена, она бы ско­рее выб­ра­ла Мар­ка Мул­лендо­ра.

Сер­сея рас­сме­ялась.

— Лег­ко­мыс­ленный ры­царь, по­теряв­ший ру­ку в бит­ве на Чер­но­вод­ной? Что тол­ку в ка­леке?

— Мег­га счи­та­ет его ми­лым. Она да­же про­сила ле­ди Мар­ге­ри по­мочь ей най­ти для не­го обезь­ян­ку.

— Зна­чит, обезь­ян­ку. — Ко­роле­ва не наш­лась, что на это ска­зать. — «Во­робьи и обезь­яны. Ис­тинно, ко­ролевс­тво схо­дит с ума».

— Как там наш храб­рый сир Ло­рас? Как час­то он вспо­мина­ет о сво­ей сес­тре?

— Ку­да ча­ще ос­таль­ных. — Ког­да Та­эна нах­му­рилась, меж­ду ее глаз по­яви­лась тон­кая мор­щинка. — Он при­ходит каж­дое ут­ро и каж­дый ве­чер, ес­ли толь­ко ему поз­во­ля­ет служ­ба. Ее бра­тец силь­но к ней при­вязан, они де­лят­ся всем… О!.. — На ка­кой-то мо­мент ми­рий­ка выг­ля­дела по-нас­то­яще­му шо­киро­ван­ной. По­том на ее ли­це по­яви­лась улыб­ка. — У ме­ня ед­ва не по­яви­лись не­хоро­шие мыс­ли, Ва­ше ве­личес­тво.

— Луч­ше дер­жи их при се­бе. На хол­мах пол­но во­робь­ев, а мы от­лично зна­ем, что во­робьи не­нави­дят по­роч­ных.

— Я слы­шала, что еще они не­нави­дят мы­ло с мо­чал­кой, Ва­ше ве­личес­тво.

— Воз­можно, боль­шое ко­личес­тво мо­литв при­туп­ля­ет муж­ское обо­няние. Но я хо­чу быть пол­ностью уве­рена, что до­берусь до Его Свя­тей­шес­тва.

За­навес­ки кач­ну­лись впе­ред-на­зад вих­рем ало­го шел­ка.

— Ор­тон го­ворил мне, что у Вер­ховно­го Сеп­то­на нет име­ни. — Ска­зала Та­эна. — Это прав­да? В Ми­ре у всех есть име­на.

— О! Ког­да-то и у не­го оно бы­ло. У всех них. — Ко­роле­ва мах­ну­ла ру­кой. — Да­же сеп­то­ны про­ис­хо­дящие из бла­город­ных до­мов, при­нося клят­вы, ос­тавля­ют толь­ко пер­вое имя. Ког­да же один из них ста­новит­ся Вер­ховным сеп­то­ном, он ос­тавля­ет и его то­же. Цер­ковь ут­вер­жда­ет, что он боль­ше не нуж­да­ет­ся в мир­ском име­ни, по­тому что он ста­новит­ся жи­вым по­доби­ем бо­жес­тва.

— Как же вы от­ли­ча­ете од­но­го Вер­ховно­го сеп­то­на от дру­гого?

— С тру­дом. Од­ни го­ворят: «тот, что был тол­стым» или «тот, ко­торый был до тол­сто­го» или «тот, что умер во сне». Ты, ко­неч­но, всег­да мо­жешь вос­поль­зо­вать­ся их име­нами, но они это­го не лю­бят. Это на­поми­на­ет им, что они ро­дились обыч­ны­ми людь­ми, а это­го ник­то не лю­бит.

— Мой суп­руг го­ворит, что этот но­вый ро­дил­ся с грязью под ног­тя­ми.

— Я то­же так по­лагаю. Как пра­вило, угод­ные Бо­гу вы­бира­ют его из собс­твен­но­го чис­ла, но слу­ча­ют­ся и ис­клю­чения. — Гран­дмей­стер Пи­целль по­ведал ей всю эту до­воль­но длин­ную ис­то­рию. — Во вре­мя прав­ле­ния ко­роля Бэй­ло­ра Бла­гос­ло­вен­но­го Вер­ховным Сеп­то­ном был выб­ран прос­той ка­мен­щик. Он об­ра­баты­вал ка­мень с та­ким ис­кусс­твом, что Бэй­лор ре­шил буд­то тот сам Куз­нец воп­ло­ти. Он не мог ни чи­тать, ни пи­сать, ни да­же при­пом­нить еди­ного сло­ва прос­тей­шей мо­лит­вы. — По­гова­рива­ют, что Дес­ни­ца Бэй­ло­ра при­казал его от­ра­вить, что­бы спас­ти стра­ну от за­рож­давшей­ся сму­ты. — Пос­ле то­го, как он умер, сле­ду­ющим Вер­ховным Сеп­то­ном был выб­ран вось­ми­лет­ний маль­чик, опять-та­ки по нас­то­янию ко­роля. Бэй­лор объ­явил, что маль­чиш­ка спо­собен тво­рить чу­деса, хо­тя да­же его ис­це­ля­ющие ру­ки не по­мог­ли ко­ролю во вре­мя его пос­ледне­го пос­та.

Ле­ди Мер­ри­везер улыб­ну­лась.

— Вось­ми­лет­ний? Мо­жет и мой сын мо­жет стать Вер­ховным Сеп­то­ном? Ему поч­ти ис­полни­лось семь.

— А он усер­дно мо­лит­ся? — спро­сила ко­роле­ва.

— Он пред­по­чита­ет иг­ры с ме­чом.

— Ста­ло быть, обыч­ный маль­чик. А он су­ме­ет наз­вать се­мерых бо­гов?

— Ду­маю, да.

— Мне нуж­но бу­дет о нем по­думать. — Сер­сея нис­коль­ко не сом­не­валась, что мож­но най­ти ог­ромное мно­жес­тво маль­чи­шек, ко­торые при­несут хрус­таль­ной ко­роне ку­да боль­ше чес­ти, чем то нич­то­жес­тво, ко­торо­го из­бра­ли угод­ные Бо­гу. — «Вот, что слу­ча­ет­ся, ког­да поз­во­ля­ешь ду­ракам и тру­сам са­мим при­нимать ре­шения о сво­ей судь­бе. В сле­ду­ющий раз я са­ма вы­беру им гос­по­дина». — И в сле­ду­ющий раз мо­жет нас­ту­пить уже ско­ро, ес­ли но­вый Вер­ховный Сеп­тон про­дол­жит до­саж­дать ей в том же ду­хе. В по­доб­ных слу­ча­ях Дес­ни­ца Бэй­ло­ра вряд ли су­мел бы на­учить Сер­сею Лан­нистер че­му-то но­вому.

«С до­роги!» — Сно­ва за­орал Ос­мунд Кеттлблэк. — «До­рогу Ее Ко­ролев­ско­му Ве­личес­тву!»

Но­сил­ки на­чали за­мед­лять­ся, что мог­ло оз­на­чать толь­ко од­но — они приб­ли­зились к вер­ши­не хол­ма.

— Те­бе нуж­но при­вес­ти сы­на ко дво­ру. — Ска­зала ко­роле­ва ле­ди Мер­ри­везер. — Шесть лет не так и ма­ло. Том­ме­ну нуж­ны то­вари­щи. По­чему не твой сын? — Она вспом­ни­ла, что у Джоф­фри ни­ког­да не бы­ло близ­ких дру­зей то­го же воз­раста. — «Бед­ный маль­чик был сов­сем оди­нок. У ме­ня, по край­ней ме­ре, в детс­тве был Джей­ме… и Ме­лара, по­ка она не упа­ла в ко­лодец». — На са­мом де­ле, Джофф силь­но при­вязал­ся к Псу, но это бы­ла ни­какая не друж­ба. Он ис­кал от­ца, ко­торо­го не мог най­ти в Ро­бер­те. — «Ма­лень­кий свод­ный брат, воз­можно, имен­но то, что нуж­но Том­ме­ну, что­бы от­влечь его от Мар­ге­ри и ее ку­рят­ни­ка». — Со вре­менем они мог­ли бы вы­рас­ти вер­ны­ми друзь­ями, как Ро­берт и его друг детс­тва Нед Старк. — «Он был глуп­цом, но пре­дан­ным глуп­цом. Том­ме­ну нуж­ны вер­ные друзья, что­бы прик­рыть спи­ну».

— Ва­ше Ве­личес­тво так доб­ры, но Рас­сел не зна­ет ино­го до­ма, кро­ме Лон­гтей­бла. Бо­юсь, он ис­пу­га­ет­ся боль­шо­го го­рода.

— Толь­ко по­нача­лу. — Сог­ла­силась ко­роле­ва. — Но это ско­ро прой­дет, как бы­ло у ме­ня. Ког­да отец от­пра­вил ме­ня ко дво­ру, я рас­пла­калась, а Джей­ме злил­ся, по­ка моя тет­ка, уса­див ме­ня в Ка­мен­ном са­дике, не ска­зала мне, что в Ко­ролев­ской га­вани мне не­кого бо­ять­ся. «Ты — ль­ви­ца», — ска­зала она мне. — «Это про­чим зве­рям нуж­но те­бя бо­ять­ся». Твой сын то­же най­дет свою сме­лость. Ко­неч­но, те­бе при­дет­ся дер­жать его поб­ли­же к се­бе, где бы ты мог­ла за ним ежед­невно прис­матри­вать. Он ведь твой единс­твен­ный сын, не так ли?

— По­ка. Мой суп­руг про­сит бо­гов бла­гос­ло­вить нас вто­рым сы­ном, на слу­чай…

— Я знаю. — Ей при­шел на ум Джоф­фри, впив­ший­ся в собс­твен­ное гор­ло. В пос­ледний мо­мент он пос­мотрел на нее с от­ча­ян­ной моль­бой, и от нах­лы­нув­ше­го вос­по­мина­ния ек­ну­ло сер­дце: ка­пель­ка кро­ви ши­пит в пла­мени све­чи, кар­ка­ющий го­лос твер­дит о ко­ронах и са­ванах, и о смер­ти от ру­ки ва­лон­ка­ра.

Сна­ружи но­силок сно­ва зак­ри­чал сир Ос­мунд, и кто-то зак­ри­чал в от­вет. Но­сил­ки вздрог­ну­ли и ос­та­нови­лись.

— Вы что там, по­уми­рали все? — Ре­вел Кеттлблэк. — Уби­рай­тесь с прок­ля­той до­роги!

Ко­роле­ва от­ки­нула уго­лок за­навес­ки и по­маха­ла си­ру Мер­ри­ну Тран­ту.

— Ка­кие-то зат­рудне­ния?

— Во­робьи, Ва­ше Ве­личес­тво. — На Тран­те под пла­щом был бе­лый че­шуй­ча­тый дос­пех. Но его шлем со щи­том ви­сели на сед­ле. — Они ус­тро­или ла­герь пря­мо пос­ре­ди ули­цы. Но, ни­чего. Мы сей­час зас­та­вим их уб­рать­ся.

— Из­воль­те, толь­ко веж­ли­во. Я не хо­чу ока­зать­ся в са­мом сер­дце но­вого мя­тежа. — Сер­сея от­пусти­ла за­навес­ку. — Ка­кая-то ерун­да.

— Вер­но, Ва­ше Ве­личес­тво. — Сог­ла­силась ле­ди Мер­ри­везер. — Это Вер­ховный Сеп­тон дол­жен был ид­ти к вам. А уж что ка­са­ет­ся этих от­вра­титель­ных во­робь­ев…

— Он их кор­мит, нян­чится с ни­ми, бла­гос­ловля­ет. Но не же­ла­ет бла­гос­ло­вить ко­роля. — Она зна­ла, бла­гос­ло­вение бы­ло пус­той фор­маль­ностью, ри­ту­алом, но ри­ту­алы и це­ремо­нии име­ют власть сре­ди прос­та­ков. Эй­егон За­во­ева­тель лич­но да­тиро­вал на­чало сво­его прав­ле­ния ко­ролевс­твом с то­го дня, ког­да его бла­гос­ло­вил Вер­ховный Сеп­тон в Ста­ромес­те. — Этот ник­чемный жрец ста­нет под­чи­нять­ся или уз­на­ет, нас­коль­ко он слаб и по-преж­не­му че­лове­чен.

— Ор­тон го­ворит, что на са­мом де­ле он хо­чет зо­лота. Что он не бла­гос­ло­вит, по­ка не дож­дется во­зоб­новле­ния вып­лат дол­га.

— Цер­ковь по­лучит свое зо­лото, как толь­ко мы об­ре­тем мир. — Сеп­то­ны Тор­берт и Рей­нард прек­расно по­нима­ли ее по­ложе­ние… в от­ли­чие от жал­ких бра­авос­цев, ко­торые до­кона­ли нес­час­тно­го лор­да Джиль­са, что он слег в пос­тель, каш­ляя кровью. — «Нам нуж­ны эти ко­раб­ли». — Она не мо­жет по­лагать­ся толь­ко на флот Ар­бо­ра. Ред­ви­ны слиш­ком близ­ки Тир­ре­лам. Ей нуж­ны собс­твен­ные во­ен­но-мор­ские си­лы.

Дро­моны, под­раста­ющие на реч­ной вер­фи, обес­пе­чат ее та­кой си­лой. Ее флаг­ман бу­дет иметь вдвое боль­ше ве­сел, чем «Мо­лот Ро­бер­та». А­уран уп­ро­сил ее дать ему имя «лорд Тай­вин», что Сер­сея ми­лос­ти­во раз­ре­шила. Дру­гой ко­рабль ре­шили наз­вать «Ми­лая Сер­сея», и по­мес­тить на его но­су ее по­золо­чен­ное по­добие в коль­чу­ге, в ль­ви­ном шле­ме и с копь­ем в ру­ке. Ос­таль­ные по­лучи­ли име­на: «Храб­рый Джоф­фри», «Ле­ди Джо­ан­на», «Ль­ви­ца», а так же «Ко­роле­ва Мар­ге­ри», «Зо­лотая Ро­за», «Лорд Рен­ли», «Ле­ди Олен­на» и «Прин­цесса Мир­целла». Ко­роле­ва со­вер­ши­ла ошиб­ку, раз­ре­шив Том­ме­ну дать име­на пос­ледним пя­ти ко­раб­лям. Пос­ледний он во­об­ще по­нача­лу ре­шил наз­вать «Лу­нати­ком», но пос­ле то­го как А­уран ска­зал, что ник­то не за­хочет пла­вать на ко­раб­ле, но­сящем имя шу­та, маль­чик по­кор­но сог­ла­сил­ся ока­зать честь сес­тре.

— Ес­ли этот обор­ванный сеп­тон ду­ма­ет, что зас­та­вит ме­ня ку­пить бла­гос­ло­вение Том­ме­ну, то он ско­ро по­жале­ет. — За­яви­ла она Та­эне. Ко­роле­ва не со­бира­лась прес­мы­кать­ся пе­ред горс­ткой жре­цов.

Но­сил­ки вновь ос­та­нови­лись, и так вне­зап­но, что Сер­сея вздрог­ну­ла.

— Ох, это уже на­чина­ет бе­сить. — Она приль­ну­ла к окош­ку сно­ва и уви­дела, что они доб­ра­лись до вер­ши­ны хол­ма Ви­зении. Впе­реди воз­вы­шалась Ве­ликая Сеп­та Бэй­ло­ра, ее чу­дес­ный ку­пол и семь си­яющих ба­шен, но меж­ду мра­мор­ной лес­тни­цей сеп­ты и ею раз­ли­лось це­лое че­лове­чес­кое мо­ре: бу­рое, обор­ванное и не­мытое. — «Во­робьи», — ре­шила она, при­нюхав­шись, хо­тя ни один во­робей не мог во­нять столь про­тив­но.

Сер­сея бы­ла пот­ря­сена. Кви­берн при­носил ей от­че­ты об их чис­леннос­ти, но слы­шать это од­но, а уви­деть их живь­ем — сов­сем дру­гое. На пло­щади их жи­ли сот­ни, и еще мно­гие сот­ни в са­дах. Их кос­тры на­пол­ни­ли воз­дух за­пахом ды­ма и во­ни. Прек­расный бе­лый мра­мор был за­губ­лен зап­ла­тан­ны­ми па­лат­ка­ми и жал­ки­ми хи­жина­ми, сде­лан­ны­ми из гли­ны и кус­ков дре­веси­ны. Они спа­ли да­же на лес­тни­це, пря­мо нап­ро­тив вы­соких две­рей Ве­ликой Сеп­ты.

Сир Ос­мунд обер­нулся и подъ­ехал к ней. За ним пос­ле­довал сир Ос­фрид на же­реб­це зо­лотис­то­го от­мас­тка, как его плащ. Ос­фрид был сред­ним Кеттлблэ­ком, пос­мирнее сво­их ро­дичей, серь­ез­ным и ско­рее хму­рым, чем при­вет­ли­вым. — «И са­мым жес­то­ким из всей тро­ицы, ес­ли ве­рить слу­хам. Воз­можно, мне нуж­но бы­ло от­пра­вить на Сте­ну имен­но его».

Гран­дмей­стер Пи­целль хо­тел пос­та­вить ко­ман­до­вать Зо­лоты­ми пла­щами ко­го-ни­будь пос­тарше, «за­кален­но­го в бит­вах му­жа», и нес­коль­ко ее со­вет­ни­ков бы­ли с ним сог­ласны.

— Сир Ос­фрид дос­та­точ­но за­кален в бит­вах. — От­ве­тила она им, но да­же это не зас­та­вило их зат­кнуть­ся. — «Они ла­ют на ме­ня слов­но сво­ра мел­ких на­до­ед­ли­вых со­бачо­нок». — Ее тер­пе­ние в от­но­шение Пи­цел­ля на­чина­ло ис­те­кать. Он да­же имел наг­лость ос­па­ривать ее ре­шение от­пра­вить в Дорн за мас­те­ром над ору­жи­ем, на том ос­но­вании, что это мо­жет ос­корбить Тир­ре­лов.

— А ты как ду­ма­ешь, по­чему я это де­лаю? — Рез­ко по­ин­те­ресо­валась она у не­го.

— Про­шу про­щения, Ва­ше Ве­личес­тво. — Ска­зал сир Ос­мунд. — Не бой­тесь. Мой брат вы­зовет боль­ше зо­лотых пла­щей, и мы рас­чистим для вас путь.

— У ме­ня нет вре­мени. Я пой­ду даль­ше пеш­ком.

— По­жалуй­ста, Ва­ше Ве­личес­тво. — Та­эна взя­ла ее за ру­ку. — Они ме­ня пу­га­ют. Их там сот­ни, и они та­кие гряз­ные.

Сер­сея по­цело­вала ее в ще­ку.

— Ль­вы не бо­ят­ся во­робь­ев… но спа­сибо, что бес­по­ко­ишь­ся за ме­ня. Я знаю, что ты ме­ня лю­бишь. Сир Ос­мунд, по­моги­те мне сой­ти вниз.

«Ес­ли б я толь­ко зна­ла, что мне при­дет­ся ид­ти пеш­ком, я бы оде­лась по-дру­гому». — На ней бы­ло на­дето бе­лое платье с пар­чо­выми встав­ка­ми, кру­жев­ное, но впол­не скром­ное. С тех пор, как она пос­ледний раз его на­дева­ла прош­ло уже нес­коль­ко лет, и ко­роле­ва наш­ла его нес­коль­ко ско­выва­ющим в та­лии.

— Сир Ос­мунд, сир Мер­рин — вы пой­де­те со мной. Сир Ос­фрид, прис­мотри­те за мо­ими но­сил­ка­ми. — Не­кото­рые во­робьи выг­ля­дели дос­та­точ­но го­лод­ны­ми, что­бы сож­рать ее ло­шадей.

Про­ходя сквозь тол­пу обор­ванцев, ми­мо их кос­тров, те­лег и убо­гих жи­лищ, ко­роле­ва вспом­ни­ла дру­гую тол­пу, то­же ког­да-то соб­равшу­юся на этой пло­щади. В день ее свадь­бы с Ро­бер­том Ба­рате­оном поп­ри­ветс­тво­вать их здесь соб­ра­лись мно­гие ты­сячи лю­дей. Жен­щи­ны на­дели свои луч­шие на­ряды, и по­лови­на при­шед­ших при­вела с со­бой де­тей, ко­торых муж­чи­ны по­сади­ли се­бе на пле­чи. Ког­да она, дер­жа за ру­ку мо­лодо­го ко­роля, выш­ла из сеп­ты на пло­щадь, тол­па взре­вела так, что ее мог­ли ус­лы­шать в Лан­ниспор­те.

— Они лю­бят вас, ми­леди, — Про­шеп­тал Ро­берт ей на ухо. — Пос­мотри­те, все улы­ба­ют­ся.

В то ко­рот­кое мгно­вение она бы­ла счас­тли­ва в сво­ем бра­ке… до тех пор, по­ка слу­чай­но не уви­дела Джей­ме. — «Нет», — по­дума­ла она в тот мо­мент. — «Не все улы­ба­ют­ся, ми­лорд».

Се­год­ня ник­то не улы­бал­ся. Взгля­ды, ко­торы­ми ее про­вожа­ли во­робьи бы­ли тус­клы­ми, опус­то­шен­ны­ми и ожес­то­чен­ны­ми. Они рас­сту­пались, но очень не­охот­но. — «Ес­ли б они бы­ли нас­то­ящи­ми во­робь­ями, я бы мог­ла рас­пу­гать их од­ним кри­ком. Сот­ня зо­лотых пла­щей с пал­ка­ми и ме­чами смог­ли бы ра­зог­нать эту чернь в мгно­вение ока». — Так бы пос­ту­пил лорд Тай­вин. — «Он бы не стал ид­ти пеш­ком, вмес­то это­го он про­ехал бы пря­мо по ним вер­хом на ло­шади».

Ког­да она уви­дела, что они сот­во­рили с Бэй­ло­ром Воз­люблен­ным, ка­залось мяг­кое сер­дце ко­роле­вы ра­зор­вется от жа­лос­ти. Ог­ромная мра­мор­ная ста­туя, сот­ни лет с крот­кой улыб­кой взи­рав­шая свер­ху на пло­щадь, бы­ла по грудь за­вале­на че­репа­ми и кос­тя­ми. На не­кото­рых че­репах еще сох­ра­нились лос­ку­ты пло­ти. На та­ких си­дели во­роны и с удо­воль­стви­ем сди­рали су­хие, омер­твев­шие ку­соч­ки. И пов­сю­ду бы­ли ту­чи мух.

— Что все это зна­чит? — Гром­ко спро­сила Сер­сея у тол­пы. — Вы ре­шили пог­рести Бэй­ло­ра Бла­гос­ло­вен­но­го под ку­чей па­дали?

Од­но­ногий муж­чи­на, опи­ра­ясь на де­ревян­ный кос­тыль, вы­шел впе­ред.

— Ва­ше Ве­личес­тво, это кос­ти свя­тых жен­щин и муж­чин, пос­тра­дав­ших за ве­ру. Сеп­то­ны, сеп­ты, ко­рич­не­вые братья, се­рые и зе­леные, бе­лые сес­тры, си­ние и се­рые. Не­кото­рые бы­ли по­веше­ны, дру­гие обез­глав­ле­ны. Сеп­ты бы­ли обес­че­щены, де­вы и ма­тери из­на­сило­ваны без­божни­ками и де­моно­пок­лонни­ками. Да­же мол­ча­ливые сес­тры бы­ли рас­тле­ны. Уз­рев это, Ма­терь на не­бесах воз­ры­дала. Мы при­нес­ли прах со все­го ко­ролевс­тва, что­бы дать сви­детель­ство аго­нии Свя­той Цер­кви.

Сер­сея по­чувс­тво­вала на се­бе взгля­ды мно­жес­тва глаз.

— Ко­роль дол­жен уз­нать об этих зло­де­яни­ях. — Мрач­но от­ве­тила она. — Том­мен раз­де­ля­ет ва­ше не­годо­вание. Это все ра­бота Стан­ни­са и его крас­ной ведь­мы, и злоб­ных се­верян, ко­торые пок­ло­ня­ют­ся де­ревь­ям и вол­кам. — Она по­выси­ла го­лос. — Доб­рые лю­ди! Ва­ши род­ные бу­дут отом­ще­ны!

Ей от­ве­тили нес­коль­ко ра­дос­тных кри­ков, толь­ко и все­го.

— Мы не про­сим мще­ния для мер­твых, — ска­зал од­но­ногий. — Мы про­сим все­го лишь за­щиты для жи­вых. А так­же для септ и свя­тых мест.

— Же­лез­ный трон дол­жен за­щищать Цер­ковь. — Гар­кнул гро­мад­ный де­ревен­щи­на с се­милу­чевой звез­дой, на­несен­ной крас­кой на лбу. — Ко­роль, ко­торый не за­щища­ет сво­их под­данных и не ко­роль вов­се. — Сог­ласное бур­ча­ние раз­неслось по со­сед­ним ря­дам. Один че­ловек об­ра­тил­ся к си­ру Мер­ри­ну, схва­тив­шись за его грудь ру­ками:

— Приш­ло вре­мя всем по­мазан­ным ры­царям по­кинуть мир­ских вла­дык и встать на за­щиту свя­той цер­кви. Вста­вай с на­ми, сир, ес­ли ты лю­бишь Се­мерых.

— От­пусти ме­ня. — Вы­вора­чива­ясь, от­ве­тил сир Мер­рин.

— Я вас выс­лу­шала. — Ска­зала Сер­сея. — Мой сын еще юн, но он то­же лю­бит Се­мерых. Вы по­лучи­те его за­щиту, и мою то­же.

Че­ловек со звез­дой на лбу этим не удов­летво­рил­ся.

— Нас за­щитит Во­ин. — От­ве­тил он. — А не этот тол­стый маль­чиш­ка-ко­роль.

Мер­рин Трант по­тянул­ся за ме­чом, но Сер­сея ос­та­нови­ла его преж­де, чем тот смог его вы­тащить. С ней бы­ло все­го два ры­царя в це­лом мо­ре во­робь­ев. Она ви­дела у них по­сохи и ко­сы, ду­бин­ки и па­лицы, у не­кото­рых — то­поры.

— Я не хо­чу кро­воп­ро­лития в этом свя­том мес­те, сир.

«По­чему все муж­чи­ны ве­дут се­бя рав­но де­ти? Толь­ко тронь его, и ос­таль­ные рас­терза­ют нас на ку­соч­ки».

— Все мы де­ти Ма­тери. Идем, Его Свя­тей­шес­тво ждет нас. — Но ед­ва она под­ня­лась сквозь тол­пу по сту­пеням сеп­ты, вход зас­ло­нила груп­па во­ору­жен­ных лю­дей. На них бы­ли коль­чу­ги и ко­жаные дос­пе­хи, и кое-где встре­чались час­ти по­мятых лат. У не­кото­рых бы­ли копья и ме­чи. Но боль­шинс­тво пред­по­чита­ли то­поры, и на их от­бе­лен­ных сюр­ко бы­ли вы­шиты крас­ные звез­ды. Двое из них пос­ме­ли за­горо­дить ей путь, скрес­тив пе­ред ней копья.

— Так-то вы встре­ча­ете свою ко­роле­ву? — Стро­го спро­сила она. — Го­вори­те, где Рей­нард и Тор­берт? — Эти двое не смо­гут упус­тить сво­его шан­са по­лебе­зить пе­ред ней. Тор­берт всег­да ус­тра­ивал це­лое пред­став­ле­ние, опус­ка­ясь на ко­лени, что­бы омыть ей но­ги.

— Я не знаю лю­дей, о ко­торых вы спра­шива­ете, — от­ве­тил один из во­ору­жен­ных с крас­ной звез­дой на сюр­ко. — Но ес­ли они при­над­ле­жат Цер­кви, то вне сом­не­ния, Се­меро нуж­да­ют­ся в их служ­бе.

— Сеп­тон Рей­нард и сеп­тон Тор­берт оба угод­ные Бо­гу. — Ска­зала Сер­сея. — И бу­дут очень раз­гне­ваны, уз­нав, что вы ме­ня за­дер­жа­ли. Вы со­бира­етесь зап­ре­тить мне вой­ти в свя­тую сеп­ту Бэй­ло­ра?

— Ва­ше Ве­личес­тво, — об­ра­тил­ся к ней один из них с пе­реко­шен­ным пле­чом. — Вам здесь ра­ды, но ва­ши лю­ди дол­жны ос­та­вить здесь свои пе­ревя­зи. Вхо­дить внутрь с ору­жи­ем зап­ре­щено по при­казу Вер­ховно­го Сеп­то­на.

— Ры­цари Ко­ролев­ской гвар­дии не от­да­ют сво­их ме­чей, да­же в при­сутс­твии ко­роля.

— В до­ме у ко­роля свои за­коны, — От­ве­тил по­жилой ры­царь. — Но это — оби­тель бо­гов.

Ее ще­ки пош­ли пят­на­ми. Од­но сло­во Мер­ри­ну Тран­ту и этот кри­вобо­кий ста­рикан повс­тре­ча­ет­ся с бо­гами быс­трее, чем ему бы хо­телось. — «Нет. Не здесь. Не сей­час».

— Жди­те ме­ня здесь. — Су­хо ско­ман­до­вала она ры­царям гвар­дии. Од­на-оди­нешень­ка она взоб­ра­лась по ос­тавшим­ся сту­пеням. Ко­пей­щи­ки уб­ра­ли копья. Двое дру­гих на­жали на тя­желые две­ри, и те с гром­ким сто­ном от­во­рились.

В За­ле Све­чей Сер­сея уви­дела де­сяток сеп­то­нов на ко­ленях, но те не мо­лились. У каж­до­го из них бы­ла бадья с мыль­ной во­дой и щет­ка, ко­торой они от­ти­рали пол. Их гру­бая одеж­да и сан­да­лии на­вели Сер­сею на мысль о во­робь­ях, по­ка один из них не под­нял го­лову. Его ли­цо бы­ло крас­ным как свек­ла, и на ру­ках у не­го бы­ли лоп­нувшие, кро­вото­чащие мо­золи.

— Ва­ше Ве­личес­тво.

— Сеп­тон Рей­нард? — Ко­роле­ва не по­вери­ла собс­твен­ным гла­зам. — Что вы тут де­ла­ете на ко­ленях?

— Он от­чи­ща­ет пол. — Го­лос ис­хо­дил от че­лове­ка ни­же ко­роле­вы на нес­коль­ко дюй­мов и ху­дого слов­но руч­ка мет­лы. — Труд яв­ля­ет­ся фор­мой мо­ления, ко­торая на­ибо­лее угод­на Куз­не­цу. — Он встал со щет­кой в ру­ке. — Ва­ше Ве­личес­тво. Мы вас жда­ли.

Его бо­рода бы­ла каш­та­новой с про­седью и ко­рот­ко подс­три­жен­ной. Во­лосы бы­ли за­тяну­ты в ту­гой узел на за­тыл­ке. Нес­мотря на то, что его одеж­да бы­ла чис­той, она бы­ла до­воль­но вет­хой и што­паной во мно­гих мес­тах. На вре­мя ра­боты он за­катал до лок­тей ру­кава сво­ей одеж­ды, но ни­же ко­лен вся ткань на­мок­ла. У не­го бы­ло рез­ко очер­ченное ли­цо с глу­боко по­сажен­ны­ми гла­зами цве­та гли­ны. — «Он бо­сой». — От­ме­тила она с от­вра­щени­ем. Его но­ги име­ли от­талки­ва­ющий вид, ог­ру­бев­шие и мо­золис­тые.

— Так вы — Его Свя­тей­шес­тво?

— Да, это мы.

«О, Отец, дай мне сил!» — Ко­роле­ва зна­ла, что ей нуж­но прек­ло­нить ко­лена, но пол был мок­рым от пе­ны и гряз­ной во­ды, а ей не хо­телось по­губить платье. Она ог­ля­нулась на сто­яв­ше­го на ко­ленях ста­рика. — Я не ви­жу мо­его дру­га, сеп­то­на Тор­берта.

— Сеп­тон Тор­берт был зак­лю­чен в келью для ка­ющих­ся на хлеб и во­ду. Это ве­ликий грех быть столь туч­ным, ког­да по­лови­на ко­ролевс­тва го­лода­ет.

С Сер­сеи на се­год­ня бы­ло дос­та­точ­но. Она вы­пус­ти­ла гнев на во­лю.

— Так вы ме­ня встре­ча­ете? Со щет­кой в ру­ке и за­лив все во­дой? Вы зна­ете, кто я?

— Ва­ше Ве­личес­тво — ко­роле­ва-ре­гент Се­ми Ко­ролевств. — От­ве­тил муж­чи­на. — Но в Се­милу­чевой звез­де ска­зано: «как прос­то­людин скло­ня­ет­ся пе­ред лор­да­ми, а лор­ды пе­ред ко­роля­ми, так и ко­роли и ко­роле­вы дол­жны скло­нить­ся пе­ред Семью, ко­торые суть Один».

«Он на­мека­ет, что я дол­жна встать на ко­лени?» — Ес­ли так, то он ее пло­хо зна­ет. — По пра­ву вы дол­жны встре­чать ме­ня на сту­пенях в ва­шей луч­шей одеж­де с хрус­таль­ной ко­роной на го­лове.

— У нас нет ко­роны, Ва­ше Ве­личес­тво.

Она пом­рачне­ла силь­нее.

— Мой отец да­ровал ва­шему пред­шес­твен­ни­ку ко­рону ред­кой кра­соты, вы­резан­ную из хрус­та­ля и ук­ра­шен­ную зо­лотом.

— И за этот дар мы чтим его в на­ших мо­лит­вах. — От­ве­тил Вер­ховный Сеп­тон. — Но бед­ня­ки нуж­да­ют­ся в пи­ще, и их жи­воты зна­чат боль­ше, чем зо­лото и хрус­таль на на­шей го­лове. Ко­рона бы­ла про­дана, как и дру­гие из на­ших хра­нилищ, все на­ши коль­ца, а так же зо­лотые и се­реб­ря­ные пар­чо­вые одеж­ды. Шерсть прек­расно сог­ре­ва­ет. Имен­но по­это­му Се­меро да­рова­ли нам овец.

«Да он же бе­зумен!» — Угод­ные Бо­гу то­же, ви­димо, пос­хо­дили с ума, раз выб­ра­ли по­доб­ное соз­да­ние… сош­ли с ума, ли­бо на­пуга­лись поп­ро­ша­ек у во­рот. До­нос­чи­ки Кви­бер­на за­яв­ля­ли, что сеп­то­ну Лю­се­ону не хва­тало де­вяти го­лосов, ког­да эти две­ри рас­пахну­лись и в Ве­ликую сеп­ту вор­ва­лись во­робьи во гла­ве с ли­дером, ко­торо­го внес­ли на пле­чах, и с то­пора­ми в ру­ках.

Она приг­возди­ла ма­лень­ко­го че­лове­ка к мес­ту взгля­дом. — Есть ли где-то мес­то, где мы мог­ли бы по­гово­рить на­еди­не, Ва­ше Свя­тей­шес­тво?

Вер­ховный Сеп­тон пе­редал щет­ку од­но­му из угод­ных Бо­гу.

— Сле­дуй­те за на­ми, Ва­ше Ве­личес­тво.

Он про­вел ее сквозь внут­ренние две­ри во внут­ренний пре­дел сеп­ты. Их ша­ги по мра­мор­но­му по­лу да­леко раз­но­сились гул­ким эхом. В стол­бах раз­ноцвет­но­го све­та, спус­кавших­ся свер­ху сквозь ос­винцо­ван­ные вит­ра­жи ги­гант­ско­го ку­пола, ве­село пля­сали пы­лин­ки. Воз­дух был на­пол­нен слад­ким прив­ку­сом бла­гово­ний и ла­дана. Вок­руг се­ми ал­та­рей, по­доб­но звез­дам в но­чи, све­тились огонь­ки све­чей. Вок­руг ал­та­ря Ма­тери их бы­ло око­ло ты­сячи, и поч­ти столь­ко же у ал­та­ря Де­вы, но у Не­ведо­мого все све­чи мож­но бы­ло сос­чи­тать по паль­цам обе­их рук, и у вас еще ос­та­лись бы сво­бод­ные.

И да­же сю­да проб­ра­лись во­робьи. Дю­жина не­ряш­ли­вых ме­жевых ры­царей сто­яли, прек­ло­нив ко­лена, у ал­та­ря Во­ина, мо­ля его бла­гос­ло­вить ору­жие, сло­жен­ное у его под­но­жия. Воз­ле ал­та­ря Ма­тери ка­кой-то сеп­тон чи­тал мо­лит­ву, пов­то­ря­емую сот­ней во­робь­ев. Их уда­лен­ные го­лоса на­каты­вались слов­но вол­ны на бе­рег. Вер­ховный Сеп­тон по­вел Сер­сею в сто­рону ста­туи Ста­рицы с под­ня­тым фо­нарем. Ког­да он прек­ло­нил ко­лена у ее ал­та­ря, у ко­роле­вы не ос­та­лось ино­го вы­хода, кро­ме как прек­ло­нить ко­лена ря­дом. К счастью этот Вер­ховный Сеп­тон не стра­дал одыш­кой, как пре­дыду­щий тол­стяк. — «По­лагаю, за это я дол­жна быть ему бла­годар­на».

Его Свя­тей­шес­тво не про­явил ни ма­лей­шей по­пыт­ки под­нять­ся с ко­лен пос­ле то­го, как мо­лит­ва за­кон­чи­лась. По всей ви­димос­ти, им при­дет­ся бе­седо­вать, стоя на ко­ленях. — «Улов­ка ма­лень­ко­го муж­чи­ны», — про­мель­кну­ла у нее в го­лове ве­селая мысль.

— Ва­ше Свя­тей­шес­тво, — прис­ту­пила она. — Эти во­робьи по­вер­га­ют го­рожан в ужас. Я же­лаю, что­бы они по­кину­ли го­род.

— Ку­да же им по­дать­ся, Ва­ше Ве­личес­тво?

«В семь кру­гов ада. Лю­бой из них по­дой­дет».

— По­лагаю, об­ратно, от­ку­да приш­ли.

— Они приш­ли отов­сю­ду. Как во­робьи са­мые за­уряд­ные и рас­простра­нен­ные пти­цы на све­те, так и они — са­мые за­уряд­ные и рас­простра­нен­ные по все­му све­ту лю­ди.

«Они за­уряд­ные, в этом мы схо­дим­ся».

— Вы ви­дели, что толь­ко они сот­во­рили со ста­ту­ей Бэй­ло­ра Бла­гос­ло­вен­но­го? Они ос­квер­ни­ли эту пло­щадь сво­ими ко­зами, свинь­ями и по­мо­ями.

— По­мои мож­но смыть, и ку­да про­ще, чем кровь, Ва­ше Ве­личес­тво. Ес­ли пло­щадь и бы­ла ос­квер­не­на, то толь­ко казнью, ко­торая сос­то­ялась здесь не­задол­го до это­го.

«Он сме­ет ты­кать мне в ли­цо Не­дом Стар­ком?»

— Мы все о том со­жале­ем. Джоф­фри был юн и не очень мудр, как был дол­жен. Лорд Старк дол­жен был быть обез­глав­лен в дру­гом мес­те, вне взо­ра Бэй­ло­ра Бла­гос­ло­вен­но­го… но не бу­дем за­бывать, что он был пре­дате­лем.

— Ко­роль Бэй­лор прос­тил тех, кто умыш­лял про­тив не­го.

«Да ко­роль Бэй­лор за­точил сво­их собс­твен­ных сес­тер, единс­твен­ным прес­тупле­ни­ем ко­торых бы­ла кра­сота!» — Ког­да Сер­сея впер­вые ус­лы­шала эту сказ­ку, она нап­ра­вилась к ко­лыбе­ли Ти­ри­она и щи­пала ма­лень­кое чу­дови­ще, по­ка он не зап­ла­кал. — «Мне нуж­но бы­ло за­жать ему нос и за­сунуть в рот но­сок». — Она вы­дави­ла улыб­ку.