ЧАСТЬ II. 1 На европейской политической арене славянские племена выступили впервые в бурное время борьбы двух миров — племен Западной

АНТЫ И «ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ»

«ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ»

1
На европейской политической арене славянские племена выступили впервые в бурное время борьбы двух миров — племен Западной, Средней и Восточной Европы, с одной стороны, и рабовладельческих государств Средиземноморья и Причерноморья — с другой. Эта ожесточенная борьба, длившаяся несколько столетий, явилась одной из величайших политических и социальных войн древности, послужившей исторической гранью между рабовладельческой и феодальной эпохой на значительной части Европейского материка.

Начавшись еще на рубеже нашей эры и постепенно разрастаясь вглубь и вширь, борьба европейских племен с рабовладельческим миром достигла своего апогея во II—VII вв., в эпоху «великого переселения народов», когда окрепшие в политическом и военном отношении и полные молодых сил европейские племена мощной лавиной обрушились на Римскую империю, ослабленную тяжелым старческим недугом. Их неисчислимые полчища хлынули через пограничные реки империи — Рейн и Дунай, неся поражение римским легионам. Как бы мощным резервом борющихся против империи европейских сил выступило население степей Востока. По широкой степной дороге орды кочевников проникли до Центральной Европы и включились в жестокую битву со старым Римом. «...Не-римляне, т. е. все «варвары», объединились против общего врага и с громом опрокинули Рим» ⁵.

Причины «великого переселения народов» в буржуазной исторической науке объяснялись различно. В соответствии с обычными для буржуазного мировоззрения метафизическими {137} концепциями одни ученые утверждали, что передвижение европейских и азиатских племен последовало в результате внешнего толчка: какие-то племена потеснили своих соседей, а те в свою очередь оказали давление на других, третьих и т. п., и это движение, все более разрастаясь, достигло, наконец, пределов Римской империи. По мнению других, «великое переселение» явилось следствием перенаселения, земельной тесноты, заставившей древние племена расширять свои территории и искать новые земли для поселения. «Земельная теснота», это так же весьма обычное в буржуазной, особенно немецкой, историографии объяснение всякого рода передвижений и войн, связанное с модернизацией исторического процесса, стремлением оправдать захватнические войны необходимостью иметь «жизненное пространство». Наконец, высказывалось предположение, что причиной «великого переселения» послужили слишком усердные попытки римлян подчинить себе племена Западной, Центральной и Восточной Европы, вызвавшие всеобщую войну против империи.

«Великое переселение народов», занявшее в истории Европы пять веков, представляло собой, однако, настолько грандиозное и сложное по своей политической и социальной природе историческое явление, что все попытки объяснить его какими-то частными причинами заранее были обречены на неудачу. Как показали в своих трудах классики марксизма-ленинизма, причиной «великого переселения народов» послужили в одинаковой мере и тот «безвыходный тупик, в который попал римский мир» ¹ накануне своего крушения, когда восстания рабов уже сотрясали его основы, и та ступень экономического и социального развития, которой достигли европейские и азиатские племена, окончательно порывающие в этот период с первобытно-общинным строем, и, наконец, те конкретные взаимоотношения Рима с соседними племенами, которые сложились в результате нескольких столетий их совместной исторической жизни.

В III в. н. э. разложение рабовладельческого строя привело Римскую империю к тяжелому экономическому и политическому кризису. «Рабство сделалось экономически невозможным, труд свободных морально презирался. Первое уже не могло, второй еще не мог сделаться основной формой общественного производства. Вывести из этого положения могла только коренная революция», — так характеризовал положение Римской империи Ф. Энгельс ². В империи регрессировало сельское хозяйство, замирали промышленность и тор-{138}говля, распадался государственный и военный аппарат. «Всеобщее обнищание, сокращение торговых сношений, упадок ремесла, искусства, уменьшение населения, упадок городов, возврат земледелия к более низкому уровню — таков был конечный результат римского мирового владычества» ³. Некогда могущественная Римская империя все более и более ослабевала и была уже не в состоянии не только властвовать над другими, но и защищать свои границы.

В это же время многочисленные соседи Римской империи — племена Европы и Азии, наоборот, все более и более укреплялись и экономически, и политически, и в военном отношении. В последние века до н. э. и в начале н. э. они достигли последних ступеней в развитии первобытного общинного строя, в их среде складывались обширные объединения, приобретающие черты примитивных государств. Они переживали тот период общественно-политического развития, который Ф. Энгельс назвал военной демократией. «Военной потому, что война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Богатства соседей возбуждают жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из важнейших жизненных целей. Они варвары: грабеж им кажется более легким и даже более почетным, чем созидательный труд. Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить территорию, ставшую недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом» ⁴.

И совершенно понятно, что всю свою силу и энергию эти племена неизбежно должны были обратить против Римской империи — теряющего силы гиганта. И при этом не только потому, что их влекли на юг рассказы о сокровищах империи, о невиданных городах, дворцах и храмах, о плодородных полях и роскошных садах. Племена Европы и Азии имели с империей старые счеты. Рабовладельческий мир в течение столетий являлся их наиболее злейшим врагом и угнетателем, который стремился распространить свою власть на северные страны, нещадно эксплуатировал их население, превращая в своих рабов сотни тысяч людей. В период кризиса рабовладельческого строя, когда восстания рабов гремели в пределах Римской империи, выступление соседних племен как объективных союзников, борющихся против империи внутренних социальных сил, было совершенно закономерным и неизбежным историческим явлением. {139}

2
«Великое переселение народов» распадалось на несколько основных этапов, различных по составу борющихся против Римской империи племен, по направлению нанесенных ударов и по их конечным результатам.

Вначале против Римской империи выступили окрестные европейские племена: кельты, германцы, сарматские и другие племена Прикарпатья и Причерноморья. Это была та часть европейского населения, которая в течение столетий испытывала на себе особенно тяжелый гнет рабовладельческого Средиземноморья, которая служила основным резервуаром, откуда рабовладельческие государства черпали для себя подневольную рабочую силу — рабов. Все эти племена были тесно связаны с Римом, пристально наблюдали за событиями его внутренней жизни и являлись ближайшим резервом внутренних революционных сил самой империи.

Говоря о кризисе рабовладельческого строя и об объективно союзнических взаимоотношениях народных масс империи с населением периферии, Ф. Энгельс писал: «Вот к чему привело Римское государство с его мировым господством: свое право на существование оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от варваров извне, но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали, как спасителей» ¹.

Во второй половине IV в. н. э. начался новый период «великого переселения народов», когда в борьбу против Римской империи включились многочисленные кочевые племена Приволжских и Прикаспийских степей. Массы кочевников, хлынувших с востока в Северное Причерноморье и Центральную Европу, принесли с собой неисчислимые бедствия для европейских племен, но вместе с тем они сыграли значительную роль и в разгроме Римской империи с ее рабовладельческими порядками. Ими в значительной мере была ускорена гибель Западно-Римской империи, рухнувшей в 476 г. в результате революционных выступлений внутри страны и вторжения многочисленных вражеских племен извне.

После падения «вечного» Рима и возникновения ряда «варварских государств» в области Западного Средиземноморья последним оплотом рабовладельческого мира в Европе осталась Восточно-Римская или Византийская империя, выделившаяся из Римской империи в последние годы IV столетия {140} н. э. Являясь «золотым мостом между Востоком и Западом» ², поддерживая оживленные экономические связи со странами Ближнего Востока, рабовладельческая Византия оказалась значительно более прочной, чем Западный Рим. Ф. Энгельс указывал, что уцелевшие остатки торговли — вот, что отличало Восточную империю от Западного Рима ³.

Но кризис рабовладельческой системы неумолимо разрастался и в ее пределах. Деградировало сельское хозяйство, беднели города, разрасталось народное движение. В провинциях вспыхивали восстания рабов и колонов, земледельцы бросали насиженные места и бродили по стране, составляя шайки «разбойников», в Константинополе шла борьба димов (демов), движущей силой которой являлись городские низы, все увеличивалось брожение в армии, выливающееся в форму открытых «солдатских бунтов» ⁴. Развитие феодальных отношений привело к расколу внутри господствующего класса. Попытки императора Юстиниана ослабить нараставший кризис оказались тщетными. Вместе с тем усилился натиск на империю племен Восточной Европы. Последний период «великого переселения народов», охватывающий VI и начало VII в. н. э., был временем борьбы европейских племен с Византийской империей. Главной силой, боровшейся на этом этапе против империи, нанесшей ей жестокое поражение и ускорившей, таким образом, социальное и политическое переустройство Византии, явились славянские племена, известные тогда в империи под именем антов и склавинов.

Совместно с другими европейскими племенами славянские отряды неоднократно выступали против рабовладельческого мира и на предыдущих этапах «великого переселения народов». Их не могло не быть в составе готских дружин, действующих в Причерноморье в III—IV вв. Имеются археологические данные, правда, не вполне бесспорные, говорящие о проникновении славян в начале н. э. на юг от Дуная, а также археологические данные о поселении славян в III в. на территорию Крыма ⁵. Они входили, вероятно, и в состав вооруженных сил гуннской «державы» IV—V вв. С начала же VI в. славяне предстали перед империей как самодовлеющая военно-политическая сила, определяющая ход событий. Проникновение в Среднюю Европу новой мощной волны кочевников-аваров существенным образом не изменило этого положения. {141} Усилиями славянских воинов племена Европы вместе с революционными силами, действующими внутри империи, опрокинули рабовладельческий Восточный Рим и сторицей отплатили ему за века рабства и угнетения. Славяне овладели при этом огромными пространствами на Балканском полуострове, навсегда заселили их, установили там свои общественные порядки, положив начало новой главе в истории раннего восточноевропейского средневековья.

Таковы обстановка и обстоятельства, при которых славяне впервые выступили в качестве решающей силы европейской истории. В свою очередь Балканские войны VI столетия послужили важнейшим событием древней жизни славянских племен, оказавшим огромное влияние на их последующую судьбу. Они привели к сплочению славянских племен, ускорили в их среде распад первобытно-общинных порядков. Именно здесь, в этом бурном периоде славянского прошлого, лежат начала классового устройства у славян, сюда восходят первые побеги славянской государственности. Борьба с рабовладельческой Византией, явившаяся не только политической, но и своеобразной социальной войной, в немалой степени обусловила конкретные пути развития классового общества у славян, как общества, не знавшего рабовладельческого способа производства. В этот же период был заложен прочный фундамент всех тех экономических, культурных и политических взаимоотношений с Византией, которые были характерны для времени Древней Руси. Словом, время Балканских войн VI в. и связанных с ними событий — это крупнейшая веха древней славянской истории — славный «героический период» их жизни.

Именно так этот период был оценен и самим славянством. Грозная героика Балканских войн породила многочисленные легенды. Они пережили в среде славянских племен несколько столетий и затмили собой предания о более отдаленных временах славянской истории. Именно поэтому свидетель славянских битв на Балканах — Дунай пользовался такой широкой популярностью и таким глубоким почетом в древнем славянском фольклоре, а древнерусский летописец, использовавший паннонские легенды, от берегов этой реки повел начало всей славянской истории: «По мнозех же временах сели суть Славени по Дунаеви, где есть ныне Угорьска земля и Болгарьска» ¹.

Вековая борьба европейских племен с рабовладельческими государствами, переселения огромных человеческих масс, распад Римской империи, крушение рабовладельческого строя на Западе и Востоке, возникновение первых «варварских госу-{142}дарств», предшествовавших государствам европейского средневековья, — все эти крупнейшие события всемирно-исторического значения не могли не отразиться самым решительным образом также и на ритме и характере этногонического процесса. Если на рубеже нашей эры, когда новая социальная и политическая обстановка лишь складывалась, возникли первые контуры этнической карты средневековой Европы, то теперь, в условиях «великого переселения народов», в условиях победоносной борьбы европейских племен с рабовладельческим миром, эта карта получила уже свой завершенный рисунок. В течение этих же столетий окончательно сложились и основные черты этнической картины восточного славянства, известной по «Повести временных лет» и другим современным ей источникам.