Глава 30. Как последний солнечный день излитый с неба, Сисси Бартэн по-прежнему завернутая в мешок была вынесена из пещеры.

Как последний солнечный день излитый с неба, Сисси Бартэн по-прежнему завернутая в мешок была вынесена из пещеры.

Век был одним из четырех парней, которые взяли ее вес на свои руки, и вынесли ее на чистый воздух. Он оставался достаточно близко, в течении уходящего дня, но держал руки при себе, ограничивая свое участие, лишь сняв свои собственные фотографии на телефон, пообщавшись с коронером, когда парень приехал и помогая, где бы и когда бы он мог это делать с несущественным вмешательством.

Райли делала тоже самое.

И теперь единственное, что оставалось здесь сделать было поднять тело вверх по склону.

- Давайте пойдем этим путем, - сказал он другим. – Это лучший выбор из тех что у нас есть.

Вчетвером они направились к северу, преодолевая по мере необходимости препятствия, которые пока были лишь относительными. Много людей ждали их прибытия.

Естественно, репортеры уже прибыли и припарковались за чертой. Бог знал, кто их предупреждал. Не было никакой официальной возможности оградить место являющееся публичным, и к тому же весь город знал не только об поимке Кронера и его восстановлении в больнице Св.Франциска, но и о его жертве в мотеле и других мертвых девочках. Тот факт, что десяток людей в форме болтались вокруг области с множеством темных уголков, вероятно, не означал, что у кого-то день рождение на этой куче камней. Плюс теперь еще и переносимый мешок с телом.

И бог знает, в эти дни у каждого идиота есть сотовый телефон.

Именно поэтому, после того как была осуществлена положительная идентификация с помощью фотографии и родимых пятен, де ла Круз буквально побежал от места и прошел сквозь огонь до своей машины. Хотя полиция не пустит имя в прессу до того момента как семья не будет уведомлена, там уже были многочисленные электронные письма, тексты, и телефонные звонки туда и обратно – и не было никакой возможности узнать, кто, возможно сказал им, может их жена, которой сказала ее сестра, а та сказала кому-то на телевидение.

Порой информационный век был отстоем.

И никто не думал о Бартэнах, которые узнают о своей дочери в вечерних новостях… или, не дай бог, в Фейсбуке.

Пока Век и трое других парней пыхтели и потягивались, тащили и поднимали, Райли шла с ними всю дорогу, зажав свой фонарик и освещая его лучом, чтобы дать им хоть какую-то видимость, в то время как становилось все темнее. И еще темнее. Пока не стало черно как смоль.

Почти через час, они добрались до верха и осторожно положили останки на основание одного из поисково-спасательных перевозок. Век и Райли стояли в стороне, в то время как Сисси Бартэн благополучно возвращалась в город.

Когда и другие офицеры начали расходится и началось движение, Райли тихо сказала: - Я не думаю что…

- Кронер не убивал ее, - договорил за нее Век также тихо. – Улики не сходятся.

- Вовсе нет.

И они были не единственными, кто бы не заметил несоответствие Сисси и других жертв: У этого тела была сломлена шея и оно было обескровлено, и в желудке впечаталась какая-то конструкция. Кроме того, даже если она и была голая, и без каких-либо личных вещей, не было ни одного удаленного участка кожи, и она не подвергалась сексуальному насилии, которое было своиственно извращению Кронера.

- Я только не знаю, как тогда объяснить серьгу, - пробормотал он.

- Или почему Кронер знал, где она, если он не убивал ее.

Век посмотрел на свою напарницу. – Ты не хочешь поесть где-нибудь?

Подняв руки вверх над головой, она потянулась. – Пожалуй, да. Я голодна. И сильно.

Он достал телефон и написал ей: Местечко люкс, подобное принятой теплой ванне. Работает в ночное время. Обещаю быть джентльменом.

Сдержанная улыбка и после небольшой светской беседы, она тайно достала телефон и посмотрела на него.

- Идеальный план.

Его желанием было поцеловать ее, жестко и быстро. Кроме того, что это было пресечено в зародыше, потому как они были здесь не одиноки, вокруг были люди, с которыми они черт возьми работали.

И он хотел поехать обратно вместе с ней, но они должны были ехать отдельно, благодаря его проклятому мотоциклу. Вот дерьмо, он думал, что любил эту вещь.

С другой стороны, она отвозила его домой вчера вечером.

- До встречи через двадцать минут, - сказал он ей.

- Ты уверен, что не хочешь одеть запасное пальто?

- Все будет в порядке.

Когда он шел по еще грубой, грязной земли, он думал о Джиме Хероне и отсутствие его следов. Он провел много времени в поисках доказательств того, что кто-либо другой, кроме него и Райли наступали вокруг той области, но там не было ничего. И все же он был весьма уверен, человек не мог пройти почти половину мили вниз по склону, пройдя по мокрой, неровной поверхности, не оставляя при этом никаких следов. И это было не так и с представляемой Веком внешностью парня.

Посмотри вниз на ноги, Томас ДелВеччио. И тогда ты позвонишь мне, когда ты испугаешься достаточно. Я единственный, кто может помочь тебе. Несомненно, Херон.

Противостоя желанию закричать на тени, он сел наверх, завел свой двигатель, и подождал, пока Райли стоявшая рядом с ним, открыла багажник и сняла с себя затвердевшие, грязные сапоги. По крайней мере, он улыбнулся. Он был готов держать пари, что она засунула их либо в полиэтиленовый пакет или же у нее там резиновый коврик, таким образом, чтобы не занести грязь наступив на коврик. И она возьмет эти неприятные клочки, как только припаркуется в своем гараже, и сразу же их помоет, чтобы они были готовы на следующий раз.

Он посмотрел вниз, на свои собственные ноги. Его ботинки были уничтожены. Такую вещь вы выкинете в мешок для мусора, а не обратитесь к ним с щеткой и шлангом.

Трудно было не найти в этом какие-то параллели.

Райли взяла на себя инициативу, и он следовал за ней всю дорогу в город, даже не смотря на то что он выжимал все семьдесят на мотоцикле по ночам, как он делал еще в декабре. С ветровкой, не прикрывавшей его задницу. Он, возможно, иногда носил обтягивающую мышцы рубашку и больше ничего, лишь холод кусающий его.

Но это было не также, если бы его останавливала температура. По его мнению, тогда в душе, когда он вернулся после того кошмара в лесу с Кронером, темное присутствие обратно вернулось к нему, оборачиваясь вокруг него, говоря с ним, лаская его, возвращая его к самым большим его личным и близким страхам.

Это было чем-то не из этого мира. Никогда не было.

И тогда он услышал голос Райли: Это все равно, будто он просто упал с неба.

Боже, он сходит с ума. Должно быть так. Потому что он на самом деле подумывал что Джима Херона не существовало. Был ли он?

Минут через десять, они съехали с Нортвей и свернули в сторону окрестностей Райли, и это было облегчением, увидеть что все хорошо-и-нормально в виде домов с огнями и телевизорами внутри них, автомобилями собранными в медленном движении и угловые магазины с вывесками. Всеми теми вещами, которые могут быть легко и нормально объяснены. И кто бы мог подумать, что он жаждал такого?

Когда они подъехал к дому Райли, он остановился сзади нее и спешился, пока она открывала гараж, ее ярко красные огни тормоза зажглись, а затем исчезли, поскольку она выключила зажигание.

- Ты должен носить шлем, - сказала она, выходя, а затем обходя капот и зацепляя грязные сапоги.

Конечно же, она щелкнула выключатель, пошла к садовому шлангу на переднем углу гаража и смыла грязь. Когда она оглянулась на него, она немного покраснела. – Что ты улыбаешься?

- У меня было ощущение, что ты собираешься это сделать.

Она засмеялась и переключилась на уборку. – Я так предсказуема.

Поглядывая на ее изогнутые формы, он думал, «адская игра» охватывала и его. Боже, женщина могла превратить рутинную работу в то, но что стоит посмотреть. – Ты совершенство, - пробормотал он.

- Поверь мне, все не так. – Выключив воду, она встряхнула сапоги, высушивая их замшу и положила их обратно в багажник. Вместе они отправились на ее петушиную кухню и затем зажегся свет. Первая вещь на которую он посмотрел? На стол. Реакция его члена была мгновенной. Словно это было повторением вчерашнего вечера, когда он делал гораздо большее, чем целовал ее там. Но не задерживаемся.

Через дверь в кабинет, он увидел, что она переставила там мебель: кресла были втянуты в дальний угол и углами наружу, а маленький столик был рядом с ними. Представляя себя там, он подумал, что если бы вы там сидели, то могли бы наблюдать за обоими дверьми, передней и задней, находясь спиной к твердой стене.

- Ты хочешь снова попробовать пиццу? – спросила она набирая номер по телефону.

Отклоняя голову назад, он грубо сказал: - Почему ты не сказала мне?

- Что?

- Что за тобой тоже следят.

Джим не дожидался того, чтобы последовать за мертвой Сисси оставляющей карьер и направляющейся в город. Вместо этого, он оставил Века, оставляя с парнем Эдриана, и направился к дому ее семьи, вместе с невысоким мощного вида детективом, который бормотал про себя что-то по-испански. Он сказал: «Мадре де Диос» множество раз. И сделал знамение креста также много раз, так словно его руки начали заикаться.

То, что он не делал не трудно было заметить с пассажирского сидения в его патрульной машине: Джим ехал рядом с парнем по пути в Колдуэлл. Да, конечно, он мог бы перенестись на место, но это давало ему некоторое время, чтобы собрать все свое дерьмо вместе. Плюс еще пример испанского образования.

Через двадцать минут после того как они покинули место, детектив остановился перед домом Бартэнов, выключил двигатель и вышел из автомобиля. Он измучил свои брюки, его лицо было суровыми, но с каким еще видом он должен был преподнести новости? Вряд ли сейчас было время для мигания ваших зубов.

Шагая по дорожке, Джим оставался бок о бок с человеком, не желая вторгаться в дом матери Сисси даже на мгновения, хоть она никогда и не узнает, что он был там.

Парень поднял руку и положил ее под свой галстук на свою грудь. Крест. Должно быть, тем более, что человек перешел на испанский, будто молился…

Внезапно детектив посмотрел на него.

И хотя парень не мог его видеть, Джим встретился с этими усталыми, грустными темными глазами. – Ты можешь сделать это. Ты хороший человек, и ты можешь сделать это. Ты не один.

Де ла Круз оглянулся на двери и уверенно кивнул, как если бы он услышал эти слова. Затем он позвонил.

Госпожа Бартэн открыла мгновение спустя, словно она ожидала его.

- Детектив де-ла-Круз.

- Можно войти, мэм?

- Да, пожалуйста.

Прежде чем он вошел в дом, детектив скинул грязную обувь на пороге, а женщина посмотрела на него, ее рука подкралась к горлу. – Ты нашел ее?

- Да, мэм. Она у нас. У вас есть кто-нибудь еще, кого бы вы хотели видеть рядом с собой, пока мы говорим?

- Мой муж уехал, но он уже в дороге домой. Я позвоню ему сразу же после нашего с вами разговора.

- Давайте сделаем это внутри, мэм.

Она покачала себя, как если бы она забыла что стояла в дверях. – Конечно.

Джим вошел в дом с парнем, а потом они в очередной раз были в гостиной, с госпожой Бартэн присаживающейся на цветное кресло, в котором она сидела и в другой день. Де ла Круз присел на кушетку, а Джим ходил взад и вперед, его гнев на Девину не давал ему возможности сесть.

- Скажите мне, - грубо сказала миссис Бартэн.

Детектив наклонился вперед и не сводил своих глаз с ее напряженного бледного лица. – Мы нашли ее в карьере.

Веки матери Сисси сжались, закрылись и пребывали так же. Затем ее дыхание стало медленным, пока в ее легких не осталось ничего.

Это был исход надежды, подумал Джим. Она наверное, даже не знала, какой она была вялой, но затем она выдавила из своей груди: - Неужели она… она… страдала….

Де ла Круз тщательно подбирал слова. – Мы не уверены, что она является частью недавних убийств.

Глаза миссис Бартэн широко раскрылись, ее тело напряглось. – Что… Тогда кто и почему?

- У меня пока нет этих ответов. Но у вас есть мое слово, мэм, я не остановлюсь, пока я не узнаю все, и не получу этого ублюдка.

Джим не мог больше этого терпеть. Он подошел к матери Сисси и положил свою несуществующую руку ей на плечо. Боже.. боль, она была… он чувствовал ее так ясно, будто она была его собственной, и пожелав понести хоть часть ее бремени, он вытащил эмоции в себя и держал их там, пока его колени не подогнулись и он не почувствовал головокружение.

Внезапно, будто она переселила себя, женщина расправила плечи и подняла подбородок. Низким, сильным голосом, она сказала: - Как она умерла?

- Мэм, мы должны дождаться заключения суд.мед.эксперта прежде чем получить ответ. Он возвращается сейчас вместе с ней и не будет спать всю ночь, пока не позаботится о ней. Она в хороших руках, а после я оставлю вас здесь и поеду к нему. Я не успокоюсь, мэм. Не до того как выясню это. Это мое обещание.

- Спасибо, - госпожа Бартэн сделала глубокий вдох. – Как я узнаю, что происходит?

Де ла Круз вынул карточку и что-то написал на ней. – Это мой номер. Звоните мне в любое время, днем или ночью. Мой телефон постоянно включен, и всегда со мной. И как только экспертиза будет сделана, вы будете первым человеком, которому я позвоню.

Госпожа Бартэн кивнула, а затем переключила внимания, изучая глазами некоторую бесконечную середину между ней и детективом.

Какую часть жизни Сисси она вспоминала? Задумался Джим. День рождение… дни рождения… рождество или пасху? Было ли это Хэллоуином или четвертым июлем, или вообще никакой праздник, лишь некий экспромт воспоминаний сладких моментов между ними двумя? А может это было свидетельством того как она застала Сисси и кого-то еще, показывающее доброту девушки или сочувствие или юмор…

Он хотел бы посмотреть на то, что она видела. Даже если там не было ничего хорошего. Или вообще ничего.

Но он не вторгался в нее. Хватит и того что ее дочь была похищена…

Вибрация напротив его грудной клетки не была стуком его нестабильного сердца. Это была вибрация его телефона. Доставая вещь, он прочитал сообщение от Эдриана: БенТрайн 2, приходи – и прямо сейчас.

Джим не хотел уходить, но через секунду он уже вылетел из дома. Превышая скорость направляя к востоку, через нулевую отметку к Эдриану – и приземлился прямо по середины борьбы на задней лужайке дома напарницы Века. Какого черта?

Миньоны Девины видимо вырвались из ночи, их дымчатые органы окружали Эдриана, словно мусорщики над более свежим трупом. Но по крайней мере его парень не умер и не собирался, учитывая то, как его смертоносное тело было готово к бою. Джим сразу же выпустил всю свою агрессию, он не стал дожидаться звонка колокольчика. Он прыгнул прямо набросившись на ближайшего фаворита, с трудом борясь с ним. Как только ублюдок завизжал пронзительным звуком, все вещи задвигались между одним вторым и дальше, пока все дерьмо не пошло наружу.

Удерживая шею внизу, Джим свернул кулак от побоев и ударила в «голову», а затем он воспользовался долей секундой его задержки, чтобы найти и вызвать визуальный и звуковой барьер вокруг всего этого урод-шоу. Это был жилой район, а не свободное поле. И все это происходило из рук в руке в нескольких ярдах от трех других домов. Все это с кучей телефонных линий, могло привести к вызову полиции.

Офицеры полиции не то, что им было сейчас нужно.

Вытаскивая свой кристаллический кинжал, он проткнул миньона перед ним, а затем ножом резал всех перед ним, сокращая расстояния и делая выпады, ведя вперед острие оружия, которое дал ему Эдди и с которым он научил его пользоваться.

Все насилие, вся его боль и ярость развязалась и вырвалась, пока он не заметил кислотную кровь врага забрызгавшую его лицо. И ему было все равно, что дерьмо съедало его через кожаную куртку и не чувствуя своей собственной кожи. На самом деле, он не мог даже чувствовать землю под ногами, словно он питался от демонов, он настигал демона сразу же и исчезал затем вместе с ним.

И в своем гневе они не могли прикоснуться к нему: это были всего лишь мальчишки, бывшими людьми, и они получали то, что заслуживали.

После Джим ударил еще по одной черной полости груди, едкий спрей ударил в его челюсть и горло, он отбросил тело и приготовился к следующему.

Удар в спину был подобен зубу настоящей гремучей змеи, подобные вещи, как правило заставляют вас видеть звездочки и слышать пение птиц. Но, так как он был обученным солдатом, Джим начал с момента, позволяя себе упасть на землю, а затем откатываясь на плечо в последнюю минут, избегая дальнейших повреждений.

Когда он снова встал и посмотрел, фаворит шел вслед за ним готовый к бою.

Ну, приветик, типо человечек, подумал он.

Ублюдок прихватил себе лопату, и очевидно, использовал ее в качестве теннисной ракетки, качая ее и следуя к нему с плоским металлическим концом. Трудно было сказать, но казалось, что смех вырывался из трехмерной тени.

Очевидно, немой сучонок думал, что он захватил контроль, а Джим был более чем счастлив поучить лакея Девины урокам жизни, полагаясь на это дерьмо. Пригнувшись вниз и ведя себя так, словно он был скомпрометирован, он ждал пока он подойдет – что было также верно, как если бы Джим держал в руках эти жирные руки и ноги: Перемещаясь, словно робот с жестким суставами, миньон подходил балансируя тяжелый инструмент между двумя руками. Ближе. Ближе…

Когда он оказался в зоне доступа, Джим дернул к его туловищу, дважды подсунул руки и с силой дернул. Миньон дернулся вперед и упал теряя баланс в тяжелом захвате, так что его тело потянуло его прямо на Джима.

Хорошо, что у него не было кровотечения.

Джим встретился с его тазовой костью, останавливая его падение, а затем быстро откатился и придавил весом ноги свободно держащую лопату.

Как только миньон немного прокатился по воздуху, Джим вскочил, оставаясь с ним, и был первым, кто поприветствовал его новый дом на земле: Развернул лопату вокруг, он отточенным движением вогнал конец в темную грудь ублюдка.

Крик удовлетворения. Но еще интереснее было сделать шаг назад и посмотреть на это, словно все это происходило в замедленном движении на экране: По-видимому, Джим вложил так много в забивание, что инструмент проник прямо в землю, около трех футов в глубину, судя потому как можно было судить по большей части деревянной ручки. Миньон был заперт на своей спине, как смонтированное насекомое.

Штука подняла голову и зарычала.

- Да? Так приди и получи меня. – Джим дал ему второй шанс, чтобы встать. – Нет? Предпочитаешь сдаться? Меня устраивает, ублюдок.

Джим пнул его с силой в голову, словно футбольный мяч, освобождая его череп, а затем покидая шею, где та была, катясь по лужайке, Эдриан уже собирался кинуться вдогонку за тем, что подхватил лопату и помчался бегом прочь. – Что это за чертовская ночь у дома? – пробормотал Джим доставая снова свой кинжал. – За тобой!

Эдриан упал на траву в то же время, когда садовник из ада сделал выпад ножом вперед. Великое время – миньону попали прямо в кишечник одним из его приятелей. Проблема? Все, собранная кровь разбрызгается на Эда.

Джим как раз собирался вытащить брезент, когда Эдриан уже позаботился о проблеме, проведя бой аналогично черепу и сбивая его с чертового пути.

Оставались лишь два вертикально стоящих фаворита слева и он и его приятель пошли на компромисс, Джим взял одну с мотыгой-мотыгой-мотыгой, а Эдриан напряг ноги и закружился у другого, с кристальным кинжалом в руке.

Не желая ожидать удара, Джим рванулся вперед и схватил ручку лопаты, дергая ее вертикально, а затем ломая ее так, что лиственная порода инструмента сказала привет лобной доле фаворита. Конечно же, момент напомнил Джиму о нанесенной ране этой вещью.

Обернувшись, он посмотрел на Эда схватившего другого ублюдка, открывающего люк в его кишечнике, а затем пригвождающего его голову.

После этого, не осталось никого, лишь тяжелое дыхание паром, дышащей кожи и спокойствие газона.

Джим огляделся, гадая, где все – Ах, да, у Райли был сосед с одним из этих сараев во дворе, а приземистое поле было расточительно открыто. Жаль, там не было газонокосилки – это было бы весело. Может быть даже появился бы совершенно новый смысл в высокой и герметичной стрижке. – Ты в порядке? – спросил он Эда. Эд плюнул на газон.

- Да.

У них обоих были кровоточащие царапины, но по крайней мере со стороны Джима, он чувствовал себя лучше. Бой взорвал углерод из его поршня, а он был больше него самого. Более спокойный. Более способный сфокусироваться.

Отличный выбор времени, подумал он, опуская на колени перед ублюдком вбитым в землю.

- Ты хоть когда-нибудь слышал хоть что-то изнутри одной из них? – сказал он осматривая штуку. Она медленно двигалась, явно все еще живая. Что бы это к черту, не имело ввиду.

- Да. Они не умеют говорить. Не могут.

- Наверное поэтому она их и любит.

Эд подошел, вытирая лицо низом рубашки. Мерцающие красные пятна остались, выглядящие так будто психолог спрашивал своего пациента, как он это интерпретирует.

Чтобы ответил Джим? Похоже, на открытые пещеры. Плотные, темные пещеры, в которых прятали тела невинных у задней стены. Да, такая интерпретация вызвала бы шок.

Когда раздался клокучищий звук, Джим подумал о чертовом демоне. Она была умна. Если ваши подчиненные не были в состоянии говорить о тебе, либо потому что те были немыми, тупыми или же более стойкими, это было чертовски хорошей стратегией: «За этим было весело наблюдать».

На звук голоса Девины, Джим и Эда сжали глаза. В молчаливом согласии, они оба вели себя так, будто в ее появлении не было ничего неожиданного. И когда они встали на ноги и повернулись к ней, Джим поставил себя впереди другого ангела. Он не хотел потерять еще одного из-за этого суки. Не сегодня.

- Скрываешься от меня, Джим?

Глаза демона словно протянули к нему руку и схватили его: Они были настолько интенсивными, что это было с ровню физическому удару. Глупо было так говорить. Он не понимал, что она не могла его найти.

- Радар не работает, Девина? – Так вот почему Эд подвергся нападению. Она хотела увидеть Джима.

Демон деликатно шагнула по траве. Она носила достаточно высокие каблуки, чтобы заставить его удивляться, как ей удавалось быть на такой высоте безболезненно, а ее юбка была размером с вывеску Вегаса. Звучало нелепо, она выглядела горячей штучкой, до тех пор пока вы не узнавали, что она такое на самом деле. И в последствии никогда не забудете об этом.

Отступив назад, он положил руку на предплечье Эда. Другой ангел был сложен, как бетонный блок, стоя совершенно неподвижно, и он будет и дальше оставаться таким образом: он был в неподходящем настроении, чтобы решать что-либо с врагом. Если честно также как и Джим. Но она не узнает об этом. – Есть что-то еще для нашего взгляда Девина?

Она остановился, подойдя к нежити солдату, пришпиленному на шпажку как кебаб. Глядя вниз, на эту штуку, она положила свою руку и с такой же актуальностью как кто-то брал в руку газету, вызвала форму в свою ладонь, вытаскивая ее из-под земли в жидком месиве и поглощая это пятно в себя. Когда она закончила, лопата осталась там же, где и была оставлена, похороненная в земле.

- Как Эдди? – улыбнулась она. – Пахнет как роза?

Джим хотел проклять ее. Конечно же, она пришла с этим.

Это было гарантией срыва Эдриана.

Черт возьми, и это именно тогда, когда он уже подумал, что эта ночь уже не могла ухудшиться…