Чудеса и чудо

Зачем мы ищем внешних чудес? Они приходят и ухо­дят, и ты очень скоро забываешь о них. Забываешь спустя совсем недолгое время. Ты едешь в паломниче­ство, и после, если оно не запало тебе глубоко в душу, паломничество забывается. Привозят чудотворную икону. К ней выстраивается многотысячная толпа. Но куда же все эти люди уходят потом — после дней чу­дес и торжественных церемоний? Куда они исчезают?

Неужели они вернутся только тогда, когда вновь при­везут что-то чудотворное, необыкновенное?

Как протекают наши будни? Они немыслимы без помощи — без живой церковной жизни, без каждо­дневной подлинной связи с Христом. А что же тогда все это? Вспышки, как во время салюта? Фейерверк, который на миг зажегся и погас? Поэтому, ты видишь, Господь не призывает к чудесам, Он хочет изменить тебя изнутри, изменить твою жизнь!

Петр ходил по водам: Господь попустил ему, и тот шел. Чудо! Оно поражает! А апостолу Павлу не попустил. Тот тонул: пережил кораблекрушение, бедствие. Почему же апостолу Павлу Господь не явил такое чудо, как апостолу Петру? Господь говорит: «Кто сказал, что Я не сотворил ему чудес? Великие чудеса сотворил Я апостолу Павлу. Но не хождение по водам». Апостол Павел пережил другое чудо: он познал Господа. После этого он тонул на корабле, на котором выходил в море вот уже столько раз, перенес кораблекрушение, страдания, многодневную борьбу с волнами в открытом море. Но впоследствии, когда он беседовал с народом, его слова доходили до самого сердца, касались его. Почему? Потому что он пережил то, о чем говорил людям. Он говорил из собственного опыта. Говорил с болью. Говорил с любовью. Он го­ворил, имея в себе запечатленного Христа. И из него говорил Сам Христос. Из его уст. Вот это чудо! Он говорил, и изменялись души тех, кто его слушал.

После одной беседы все вокруг него изменились. Разве это не чудо?! Да, оно незаметное. Это не то, что у кого-то не было волос на голове и неожиданно они выросли. И ты удивляешься: «Ого! Посмотри на него, что произошло!» Или если кто-то находился на смертном одре и внезапно вернулся к жизни, и ты го­воришь: «Это чудо!» Да, но великое чудо есть и во­площение в жизнь всего того, чему нас учит Христос. Потому что иначе, если мы не будем стремиться к это­му, однажды мы услышим из Его уст страшные слова. И не знаю, что мы ответим тогда, каждый из нас, когда

Господь нам скажет: «Я не знаю вас, “не вем вас”». Ты скажешь Ему: «Но, Господи, я такой известный, меня знают многие люди, я говорил им о Тебе». И скажет Господь: «Да, но Я не знаю тебя. Потому что подлин­ной связи со Мной у тебя нет. Ты говорил обо Мне, потому что это тебе было приятно и легко. Но что та­кого ты претерпел из-за того, что говорил обо Мне? Лишь одно: тебя слушали, ты приобретал популяр­ность и почивал на лаврах. А люди думали, что ты что- то из себя представляешь. Но Я тебя знаю и вижу, что ты не исполняешь ничего из того, чему Я учу».

А требуется лишь только это: что из того, чему ты учишь, ты делаешь сам? Своим детям ты говоришь разные вещи, своему мужу, своей жене, ты даешь со­веты... А это «чудо» (жизни со Христом) ты пере­жил внутри себя? Ты сам исполнил то, о чем говоришь другим?

Христианство в жизни - на какой планете?

И вот мы подходим, к сожалению, к тому, о чем я сказал в самом начале. Нам нужно отыскать такого христиа­нина, о котором можно сказать: «Он — настоящий добрый христианин». А ведь надо было бы сказать иначе: «Открой дверь свою и посмотри вокруг. Все эти люди — они добрые христиане. Все мы, сколько нас есть, люди Божии. Все мы любим Христа, все мы живой пример, живое Евангелие». Другой тотчас пе­ребьет тебя: «Какое живое Евангелие? О чем ты? Разве ты не видишь, что вокруг тебя происходит?» Он зна­ком с одним «христианином» и разочарован им: «Ну что за люди?! Разве христиане такие? Да гораздо лучше находиться с любым другим человеком, чем с ним!»

Он включает телевизор и слушает новости «обо мне». Там передают: «Один священник обчистил свечной ящик». Негодует: «Что же творится на свете? И где Евангелие? Евангелие в жизни?..»

Один человек попросил меня, чтобы я нашел ему друзей-христиан, но таких, чтобы они его не разоча­ровали.

— Я не имею в виду, — он добавил, — чтобы они были безгрешные, но я бы хотел, скажем так, чтобы из их души изливались радость и благодать, чтобы они были последовательны в своей жизни. А не так, чтобы спустя какое-то время я узнал, что человек этот лукав, корыстолюбив, лжив и лицемерен, что он говорит одно, а другое есть на самом деле. Иначе чем христиа­нин отличается от всех остальных?

Чем ты отличаешься? Тем, что у тебя есть документ, в котором сказано, что ты христианин? Тем, что по­стишься напоказ? Тем, что воскуряешь ладан? В чем разница? В качестве твоей души, в тебе самом. А не в твоем профессиональном «профиле». «Профиль», я согласен, у тебя невероятный, он впечатляет! И я, кли­рик, имею отличный «профиль» для священнослужи­теля. А человек узнаёт меня в жизни и разочаровывается и говорит мне: «Если я разочаровался в тебе, батюшке, то где я найду тот духовный опыт, о котором ты гово­ришь? Кто тогда вообще живет по-христиански?»

Некоторые спрашивают: «Христианство в жиз­ни — где оно, на какой планете? На земле вокруг себя я не вижу его. Так где же оно?»

Ты понимаешь, как нам нужно раскаяться в этом? Ведь если я захочу рассказать вам о христианстве, мне придется подбирать истории из разных книг, случаи, которые я прочел в Патерике, припоминать, что ска­зал тот-то пятьсот лет тому назад, или же я в качестве примера отыщу от силы пять наших современников. Хорошо, я ничего не говорю: они действительно есть, но нас должно было бы быть больше. Мы все должны жить по-христиански! По крайней мере, именно это сказал Господь: «Я оставляю вас, и люди будут смо­треть на вас и понимать, что Я в вас. Я оставляю вас, и все поймут, что вы Мои ученики, если имеете лю­бовь между собою». Абсолютно недвусмысленные слова. Или это тоже, по-вашему, сказано метафориче­ски? Нет. Господь ясно говорит: «Чтобы понять, что вы Мои ученики, люди будут смотреть, имеете ли вы любовь между собою» (см. Ин. 13, 35).

А где она? Где эта любовь? Повторяю, я не сужу тебя. Я сужу себя, любви не имеющего. Я не имею любви. Я не прощаю. Я не открыт для людей. Я не могу смириться с тем, что другой так же, как и я, серьезный, искренний, замечательный и значимый человек. Я не могу принять того, что другой может сказать что- то более верное и справедливое, чем я. Мне трудно высоко оценить другого, другую инициативу, другое сообщество, другое движение, другое братство, дру­гой монастырь.

Погляди, какие мы христиане в общении друг с другом! Ты спрашиваешь: «А ты кто? К какой ком­пании ты принадлежишь? Ты с кем?» Это значит, что любви между нами нет. Так что же нас тогда объединя­ет? И кто нас объединяет? Христос или что-то другое? Люди со стороны видят это и говорят нам об этом. А Господь сказал: «Поймете, что это Мои ученики, если имеют любовь». Где же эта любовь между нами?

Ты помнишь, что сказал Ганди: «Мне очень нра­вится Христос, Его учение, но меня разочаровали хри­стиане». Не потому, что христиане — люди со свои­ми слабостями. Мы все имеем свои слабости, каждый из нас. Но, по крайней мере, нехристианин никогда не причащался, не держал в руках четки, не посещал Святую Гору, не жил в благодати Божией. А ты твер­дишь: «Все мы люди». Так в чем же разница? Ведь мы, христиане, должны были бы вырваться вперед. А мы до сих пор плетемся позади. Мы — как стоячая вода, а ведь люди ожидают от нас многого. И Бог, думаю, от нас ждет многого. Но мы ничего не делаем из того, что могли бы.