Женщины в современной науке России и Беларуси

Если вторая “волна” феминизации прокатилась на фоне организованного расширения советской науки, то третья оказалась связанной с ее “сжатием”, обусловленным социально-экономическим кризисом 90-х гг., — отмечают Мирская и Мартынова. Нынешняя социально-экономическая ситуация вынуждает ученых искать какие-то новые, нетрадиционные пути как для продолжения научной работы, так и для обеспечения минимально приемлемого уровня жизни. Поиски большей частью приводят к двум вариантам: сохранить профессию, но сменить страну или остаться на родине, но сменить профессию. В последние годы активизировалась внешняя и внутренняя “утечка умов” — эмиграция и миграция. Основную часть эмигрантов составляют научные лидеры и молодые ученые-мужчины. Переход в другие, более престижные и высокооплачиваемые сферы социальной деятельности, в основном бизнес и политику, тоже характерен для мужчин. Относительно невысокий уровень профессиональной и территориальной мобильности женщин общеизвестен. Они по инерции остаются на своих рабочих местах, довольствуясь минимальной зарплатой и небольшой загруженностью в научно-исследовательских учреждениях. Поскольку сокращение кадров науки идет “самотеком”, без опоры на продуманную научную политику в сфере НИОКР, сегодняшнее изменение структуры научного персонала России происходит, отмечают Е. З. Мирская и Е. А. Мартынова, в пользу наименее продуктивных научных работников, в том числе — женщин [22, с. 698].

Если, начиная с 1960-х гг., увеличение доли женщин носило, условно говоря, эволюционный характер (1961 г. — 37, 3%, 1988 г. — 40, 3%), то с конца 60-х гг. оно приобрело “скачкообразный” характер, составив в 1994 г. 48, 8% женщин-исследователей в российской науке. Причем увеличение доли женщин носит не абсолютный, а относительный характер (в 1988 г. женщин-исследователей было 417371, а 1994 г. — 256328 чел.), оно происходит на фоне резкого сокращения кадрового потенциала российской науки в целом (см. табл. 4).

Как видно из данных таблицы, соотношение численности мужчин и женщин в различных возрастных группах является неравномерным; при этом чем меньше возрастная группа ученых, тем больше в ней доля женщин-исследователей: до 29 лет — 55, 7%; 30–39 лет — 55, 6%; 40–49 лет — 53, 5%; 50–59 лет — 43, 2%; 60 лет и старше — 23, 3%. Иначе говоря, показатель феминизации науки имеет тенденцию к “омоложению”.

Общая тенденция феминизации российской науки проявляется также в рамках подготовки научных кадров высокой квалификации — аспирантов. За трехлетний период (1990–1993 гг.) удельный вес женщин-аспирантов возрос с 35 до 47%. Причем эта тенденция носит не локальный характер: она проявляется не в отдельных, а во всех без исключения экономических регионах России (Центральном, Северо-Кавказском, Дальневосточном и др.) [23, с. 56].

Анализ статистических данных показывает, что тенденция феминизации носит неравномерный характер в различных научных отраслях. Так, в 1993 г. женщины составляли 50% (и более) специалистов в таких отраслях, как фармакология (68, 6%), биология (61, 8%), химия (59, 7%), медицина (51, 7%), технические науки (50, 4%), география (50, 0%), а также в большинстве социально-гуманитарных наук (искусствоведение — 51, 4%, педагогика — 55, 7%, психология — 60, 2%, филология — 62, 4%, экономика — 62, 5% женщин). Менее 40% женщин представлено лишь в двух областях наук — физико-математических (35, 5%) и политических (37%) [21, с. 52]. В настоящее время по темпам и масштабам феминизации науки как общемировой тенденции Россия значительно опережает страны “большой восьмерки” (без учета Италии), где в общем числе ученых и инженеров (неакадемического сектора) в 1986–1992 гг. женщины составили в среднем 13, 4% [24, с. 14].

Заключение

С момента учреждения Нобелевской премии в 1901 году и до 1998 года ее лауреатами в области физики стали две женщины (общее число награжденных — 158 человек), в области химии — три (из 131) и в области физиологии и медицины — шесть (из 168). Среди ныне живущих нобелевских лауреатов 167 мужчин и три женщины. Среди лауреатов других престижных наград за достижения в различных областях науки также большинство мужчин (022, с. 63).

Таким образом, развитым странам удалось, наконец, добиться равного доступа к высшему образованию для мужчин и женщин. теперь перед ними стоит задача достичь такого же равенства на высших сткпенях научной иерархии, поскольку недостаточное представительство женщин угрожает целям науки, обедняет ее и делает несправедливой. (03. с. с. 63.)

На конец ноября 1999 года в сфере науки РФ было занято 51 % женщин и 49 % мужчин. (с. 60)

Отношение среднемесячной номинально начисленной заработной платы женщин в науке и научном обслуживании России к заработной плате мужчин в России составила 68 % (с. 65), в Беларуси — 78, 1 % [Женщины и мужчины Республики Беларусь Стат. сб. Минск, 2001 — 133 с. зд. с. 112]

Уровень безработицы среди женщин в науке и научном обслуживании на этот период составил 12, 2 % у женщин и 8, 2 % у мужчин. (с. 65)