Ганс Зедльмайр. VII два примера интерпретации \ 207

VII два примера интерпретации \ 207

смена и наложение друг на друга двух подходов, каждый из которых содержателен сам по себе, создает неисчерпа­емое богатство пространственных и духовных связей.

В этой смене покой и движение также накладываются друг на друга. Второй аспект — в проекте Фишера бо­лее ранний и изначальный — подчеркивает в обоих три­единствах начало торжественного и величественного по­коя. Первый же аспект развертывает мощное движение вглубь: в центре движение исходит из глубины, мы вос­принимаем округлую часть здания как приближающуюся к нам, ибо она как бы выдвигает из поперечного объема 7 портик с вогнутыми полосами. В первом проекте это еще более бросалось в глаза. Здесь округлая часть с ее лице­вой стороны входит в тело поперечного объема, что от-

3 четливо видно при сравнении гравюры с медалью. Если
в центре мощное движение идет из глубины вперед, то по
бокам через врата павильонов оно ведет в глубину. С этим
очень тонко согласуется то, что как раз на границе обоих
движущихся потоков стоят спиральные колонны; они вра­
щаются именно в том направлении, которого и следовало
бы ожидать¹³⁷.

Одно лишь остается неизменным при обоих способах восприятия: в обоих случаях надо всем царит увенчан­ный куполом круглый объем. " Глава" строения — это не купол, он является лишь " короной" округлого объема, что подчеркивает и обруч короны, составленный из люкарн. " Главой" в первоначальном проекте являлась та часть, которая обычно служит лишь " подножием" купола, не­сущим барабаном, — и здесь нельзя провести сравнения ни с каким другим купольным зданием. Это храм света в вышине, каким он часто предстает в плафонной барочной живописи и как его неизменно представлял себе Фишер в своих триумфальных арках и проектах замков. В общей композиции толос занимает то место, где на триумфаль-

4 ной арке Фишера 1690 года сиял совершенный круг золо­
того земного шара, перед которым восседает на троне бу­
дущий монарх Германии в качестве истинного, германско­
го " короля Солнце", " светоча мира". Чтобы не нарушить

На медали — в " ложном" противоположном направлении.

господствующего положения толоса, купол сделан совсем просто и помещен непривычно низко. В изначальном золо­том блеске меди он озаряет округлую часть здания, слов­но нимбом. Но и сама эта округлая часть с ее свободно сто­ящими колоннами внутренне связана со светом, с небом: гравюра Фишера в " Исторической архитектуре" показы- 7 вает ее пронизанной светом благодаря большим окнам и окутанной тонким световым покровом. Иконографически это зона блаженных, святых или ангелов.

Намерение предоставить толосу-барабану господство­вать надо всем остальным, причем неслыханным дотоле образом, яснее всего сказывается в инструментовке на­ружного вида. Под этим я понимаю распределение колонн различного ордера, на тонко продуманном использовании которых основывается зодчество, начиная с позднего XV века. Три вида " ордера" выявляются в этом здании: про­стые свободно стоящие колонны, пары свободно стоящих колонн и пары пилястр (но не полуколонны и не трехче­твертные колонны — они вообще совершенно отсутствуют в творчестве Фишера Старшего). Самый богатый мотив — двойных колонн — несет округлая часть здания, возвы­шаясь тем самым над вестибюлем (ибо двойная колонна богаче, чем просто встроенная в ряд), а также над пави­льонами (ибо двойная колонна богаче двойной пилястры).

Разделяя с одним мотивом свободную колонну, а с дру­гим — элемент удвоения, округлая часть здания держит­ся середины между ними. Полосы, соединяющие павильо­ны с храмовым залом, в обоих первоначальных проектах Фишера свободны от ордера: они должны занимать все­цело подчиненное положение и отступать на задний план как нейтральный фон. Впрочем, и они восходят к проекту одной из " триумфальных арок" 1690 года¹³⁸.

Имеется глубокое основание того, что отдельные " ча­сти", из которых слагается эта мощная " композиция", столь сильно отличаются друг от друга и кажутся просто собранными вместе (многие зрители находили это стран­ным, усматривая в этом даже недостаток творческой фан-

¹³⁸ А в конечном счете — к обеим церквям на Пьяцца дель По-поло в Риме.

208 | ГАНС ЗЕДЛЬМАЙР

тазии, — и взгляд этот совершенно неверен). Карлскир-хе — это не отдельное здание в нашем современном по­нимании, но совокупность различных первоформ и спосо­бов (modi) строительного искусства. Карлскирхе — это " все во всем", грандиозный Novum Theatrum Architec-turae, охватывающий портик и нартекс, башню и врата, колонну и монумент, и надо всем этим господствующая округлость и ее корона — купол. Увенчанный золотым си­янием световой круг царит как истинный центр над мно­жеством разнообразных тел, разворачивающихся в раз­личных " планах", непреднамеренный и потому тем бо­лее глубокий символ обоих владык, для которых воздвиг­нута эта церковь, — владыки земного и владыки небес­ного, знаки величия которых запечатлены на вершинах строения.

Есть нечто столь величественное в этом всеохватываю­щем и все связующем творении зодчества, что даже ничего не зная о заказчиках, о побудительной причине и назна­чении произведения, исходя исключительно из наглядно­го характера целого, можно почувствовать и даже твердо знать, что это строение для столицы империи, немысли­мое в провинции — уникальное, неподражаемое и непо­вторимое. И впечатление величия и полноты оказывается столь непосредственным, что мы склонны даже преувели­чивать размеры здания (ибо максимальная ширина фрон­тальной стороны достигает всего лишь 216 футов, это не больше половины ширины римского Собора св. Петра). И именно потому, что все эти ценности уже заключены в самом здании, оно в состоянии нести в себе имперскую символику.

Символика наружного вида¹³⁹

Обоим способам восприятия пространства полностью со­ответствует иконология.

¹³⁹ Я говорю о символике, потому что барочная теория не дела­ет различия между символом, аллегорией и эмблемой. Ср.: Ernst Gombrich. Icones symbolicae: Philosophies of Symbolism and their bearing on art (1948), расширенный вариант напе­чатан в: Symbolic Images. Studies in the art of the Renaissance. London, 1975².

*^*^{е < и} ' -*-,»•> /, *

2 Карлскирхе в Вене. Два способа восприятия

5 Ф. Мансар. Церковь миноритов в Париже. Проект фасада

3 Д. Вару.

Карлскирхе в Вене.

Медаль

4 Бендль.

Триумфальная арка

И. Б. Фишера фон Эрлаха.

Медаль

6 Храм Соломона в Иерусалиме. Гравюра Ф. Галле по М. Хемскерку

VII два примера интерпретации 209

11111 t

. 1. «: •

I I I h a g_:

S

S

Oh О

H

A

CQ

Он

При первом подходе формально подчеркивается един­ство поперечного объема — нартекса, и в соответствии с этим он и иконологически образует единство. На обо­их его угловых павильонах помещены две теологические добродетели — Вера и Надежда, на аттике портика — духовные virtutes minores: religio, precandi studium, miseri-cordia in pauperes, poenitentia*. Однако высшая из теоло­гических добродетелей представлена фигурой самого свя­того, находящейся на вершине фронтона (так и в главном портале монастыря Дюрнштейн Вера и Надежда вопло­щены в аллегорических женских фигурах, Любовь же — в пламенеющем сердце св. Августина, покровителя мона­стыря, подобно тому как здесь покровителем церкви явля­ется св. Карл). Однако и три объема, возвышающиеся пе­ред нартексом и позади него, соотнесены друг с другом не только формально, сходной формой своего завершения, но также и своими эмблемами: здесь — короны и орел, там — крест, знаки земного и небесного владычества.

Как в формальном, так и в символически-эмблемати­ческом отношении на первый аспект накладывается вто­рой. Иконологически в центре находится апофеоз свято­го, которого на фронтоне ангелы возносят к небесам. Не­бесную сферу воплощают округлость купола и его фигу­ры. Там теперь стоят ангелы со знаками священнического служения и духовного достоинства святого¹⁴⁰. Эмблема­тически же обе гигантские колонны означают constantia et fortitudo** святого in utraque fortuna*** и представляют в своих рельефах деяния св. Карла Борромея при жизни и чудеса после смерти¹⁴¹. И, наконец, рельеф фронтона изо­бражает спасение Вены от чумы по просьбе святого, т. е.

* малые добродетели: набожность, молитвенное прилежание, милосердие к бедным, раскаяние (лат.)

¹⁴⁰ По первоначальному замыслу (ил. 8) там, кажется, должен
был находиться сонм святых.

** постоянство и силу (лат.) *** в счастье и злосчастье (лат.)

¹⁴¹ Carl Gustav Heraeus, Inscriptiones et symbola, 1721²: " Templi
in suburbio prospectum augustiorem reddunt Columnae Colossi-
cae quae... extra Sancti Caroli Borromaei in utraque fortuna
Constantiam et Fortitudinem exhibent Opere Anaglyptico...".

210 | ГАНС ЗЕДЛЬМАЙР

VII два примера интерпретации | 211

событие, из-за которого император в 1713 году восхвалял церковь. В целом это программа духовного триумфа, не только формально, но и образно сакральная триумфаль­ная арка перед церковью.

Оба способа восприятия соединены друг с другом фи­гурой святого: при первом подходе она представляет тео­логическую добродетель amor divino*, при втором акцент сделан на апофеозе, которому на колоннах и на фронто­не традиционно соответствуют res gestae, тогда как облик самих колонн " намекает" на его земные добродетели.

В большей мере, нежели на формальном уровне, эта первая программа связана с двумя другими. Герей, соста­вивший символическую программу церкви (а такие созда­тели символических, иконологических и эмблематических программ не менее важны для формирования универсаль­ного барочного произведения искусства, чем скульпторы, живописцы и штукатуры), прямо сообщает, что обе колон­ны muta et secundaria tantum significatione Fundatoris Sym-bolum loquuntur — безмолвно и в качестве второго значе­ния высказывают девиз основателя церкви: ибо Constan-tia et Fortitudine — это девиз императора¹⁴². Но с обеими колоннами связывается и еще одна мысль. " Когда вновь пробужденная наднациональная имперская идея, носите­лем которой стала испано-австрийская монархия, стала обретать очертания, Карл V создал впечатляющий сим­вол для своих планов и идеалов: древний римский им­перский орел с увенчанной крестом императорской ко­роной, знак христианско-римской империи, европейско­го культурного сообщества, охватывает своим картушем с девизом Карла V plus ultra Геркулесовы столпы, сим­волы границ земли, пределов обитаемого мира, являю­щиеся одновременно символами Испании, которая до от­крытия Америки представляла именно край мира. Это

* божественной любви (шпал.) ¹⁴² Carl Gustav Heraeus, Inscriptiones et symbola, там же: " Co-lumnae Colossicae... (exhibent) non laudes Caesaris, quas Ejus modestia ad Divum suum deprecatorem retulit, ita ut Columnae muta et secundaria tantum significatione Fundatoris Symbolum loquantur".

означает, что это наднациональное единство, основанное на римском праве и христианской вере, призвано охва­тить все человечество" ¹⁴³. То, что Карл VI сделал этот символ своим, произошло " не только из-за одинаковости имен, рода, славы и вновь обретенной испанской коро­ны", но и " так как он, объехав на корабле полсвета, само­лично силой оружия покорил эту область (Геркулесовых столпов)" ¹⁴⁴. Благодаря символическим колоннам Карл-скирхе Карл представал в качестве " испанского Геркуле­са" и возвещалось о его притязаниях на корону, за ко­торую он безуспешно сражался в войне за испанское на­следство (позднее, около 1730, об этом было заявлено еще раз изображением испанской короны на недостроенном угловом павильоне императорского монастыря Клостер-нойбург).

В первоначальном проекте церкви с наружной ее сторо­ны политическая символика преобладала над религиоз­ной. Это можно заключить уже из самого произведения, ибо еще и сегодня " Геркулесовы столпы" завершаются ко­ронами и императорскими орлами, что изначально пред-

¹⁴³ Endre von Ivdnka. — In: Wiener Tageszeitung, 20. Juni 1948
(там иллюстрация).

¹⁴⁴ Герей писал в своих " Vermischte Nebenarbeiten" 1715 г., т. е.
за год до начала строительства Карлскирхе и вне связи с
ней: " Украшения намекают на известные столпы гадитан-
ского Геркулеса как былой знак почитания достославного
императора Карла V, каковой Его Императорское Величе­
ство может принять не только в силу одинаковости имен,
рода и славы, а также вновь обретенной испанской коро­
ны, но и потому что Они, объехав на корабле полсвета, са­
молично покорили эту область силой оружия. Эти Карло­
вы столпы, которые представлены по-тоскански..." Далее в
другом месте: " Изречение Fortitudine et Constantia относит­
ся не в меньшей мере к колоннам, одна из которых пред­
ставляет храбрость, а другая постоянство..." В сочиненной
Гереем надписи на медной плите в фундаменте церкви бы­
ли слова: "...Carolus VI. Imperator Fortitudine et Constantia
immotus..." Согласно рукописи Альбрехта фон Альбрехт-
сбурга, хранящейся в Венской Национальной библиотеке
(98 v), на " главном фасаде императорского замка" должны
были быть поставлены " две изваянные колонны Plus Ultra
Карла V" рядом с большим глобусом, на котором должна
была находиться корона.