Физика процесса

Письмо армейскому другу о зимних играх на свежем воздухе без большой

Интеллектуальной нагрузки, но с отрывом от цивилизации

Привет, Ваня!

Рад был тебя услышать. И что все наши живы-здоровы тоже не расстраивает. Новому назначению не огорчайся. Бывал я в ваших местах, красиво до одурения. Да, зимой прохладно, не спорю. Зато летом круглые сутки светло, как днем. А зимой ночь такая длинная, просто счастье! Вы с женой должны быть довольны…

Ладно, к делу. То, что вы придумали – чушь полнейшая. Помнишь старый анекдот насчет двух мешков брюквы? Так вот, здесь ситуация аналогичная. Не может человек с полной выкладкой пробежать двести километров по зимней тундре за три дня, а потом… Собственно, неважно, что потом. Уже это не может. Даже если твои орлы уже не совсем люди, а старательно выведенная порода северных водолазов специального назначения, все одно не по зубам им такое. А если учесть, что таких бросков у вас два, а всё мероприятие рассчитано на три недели автономки в снегах, имеешь все шансы получить на финише набор хорошо промороженных тушек. Или, как вариант, доходяг в крайней степени истощения, снятых вертолетом в середине срока. О выполнении боевой задачи и речи нет. Им бы выжить.

Попробую объяснить, почему.

ФИЗИКА ПРОЦЕССА

Тема разговора – туристские спортивные походы, а также всё, внешне на них похожее. Само слово «туризм» стараниями эффективных «манагеров» с тремя классами образования в последнее время приобрело столько значений, что понять, чем отличается трансарктический лыжный переход от секс-тура по борделям арабских стран не могут даже участники означенных мероприятий. Потому для начала определимся с понятиями. Спортивный лыжный туризм – это переноска больших тяжестей на большое расстояние в условиях низких температур и низкой населённости окружающей местности. В виде пикантного довеска к этому блюду прилагается коктейль из ветра, снегопада и поземки, при определённых и довольно частых обстоятельствах переходящих в пургу, а так же короткий световой день вплоть до его полного отсутствия.

Собственно, поставленная задача: переместить свои бренные тела из пункта А, где сухо и тепло, в пункт Б, затерянный на бесконечных просторах тундро-таёжной части нашей великой Родины, придать последнему отличный от окружающего пейзажа вид и, весело отдохнув в означенном месте, вернуться назад, где сухо и тепло, при этом избежав не только летального исхода, но и серьёзных дистрофических изменений в организме, актуальна не только для туризма.

Вот и сей опус пишу для вас, военных водолазов Северного Флота, обнаруживших вполне понятные каждому туристу-лыжнику зуд в собственных задницах, желание побродить по зимней тундре на страх врагу и потрепать нервы маме (сестре, жене, любимой девушке, дочке, внучке, нужное подчеркнуть). И чего вам, спрашивается, не сидится себе под водой в солнечном городе Мурманске-298АВ73 (правильный код и название вставить по собственному местонахождению) и не булькается потихонечку в своё удовольствие? Тепло, светло, насекомые не кусают. Ну, может, не совсем тепло и не очень светло, но мухи точно не достают!

Основной, главной и, по большому счёту, единственной проблемой, преследующей человека в упомянутом мероприятии, является большая потеря энергии несовершенным телом тропического животного в нехарактерных для его исторического ареала обитания условиях Крайнего Севера (равно зимы Среднерусской полосы).

Энергия тратится всего двумя способами: на совершение некоей условно полезной, а на самом деле, никому не нужной работы, и на обогрев окружающего пространства собственным организмом, имеющим постоянную температуру тела немного выше окружающей среды. Первый способ энергоразбазаривания приводит к усталости физической. Второй – к холодовой. Той самой, воспетой в мемуарах покорителей Полюсов планеты, суровых полярников и прочих классиков спортивного туризма, как бы они себя не называли.

Большой разницы между двумя видами усталости нет, ибо их физическая основа совершенно одинакова. А потому результаты воздействия на организм этих факторов складываются со всей безжалостностью скалярной алгебры. И в результате…

Было такое бодрое создание: кровь с молоком на щеках, косая сажень в плечах, гордо выпрямленная спина, играющая на губах улыбка превосходства над всем миром и автомат Калашникова на груди. А стало… Ну, что стало, то стало. Щёчки побледнели, глазки ввалились, плечики поникли, спинка сгорбилась, всепобеждающая ухмылка трансформировалась в кривой оскал издыхающего задохлика, а ствол автомата, судорожно сжатого безвольно опущенной рукой, угрюмо разглядывает снег под ногами. И это ещё не самый плохой финал. Самый плохой – когда тело перестает терять энергию обоими способами. Лежит себе и не шевелится.

Избежать столь нежелательных последствий не так уж и сложно. По крайней мере, один способ известен всем и каждому. Но если вернуться в тёплый родной дом (избу, казарму, Северный берег Средиземного моря) в ближайшие двадцать дней не светит, приходится применять способы более экзотические. Борьба за выживание ведется по двум направлениям.

Задача номер один – максимально сократить энергозатраты обоих видов. То есть, с одной стороны, не делать лишних движений, да и работать как можно меньше. Лень человеку для того и дана, чтобы с холодом боролся. А с другой стороны контакт тела с окружающей средой надо уменьшать по мере возможности. И во временном измерении, и в пространственном.

Задача номер два – дать человеку эти самые затраты компенсировать. Ибо развились у человека в процессе эволюции необходимые способности. Научился, болезный, и спать, и кушать. Чем больше товарищ сержант кушает, тем больше калорий в его организм поступает. А чем больше и качественнее он спит, тем лучше они усваиваются. Это относится и к другим чинам от рядового до полковника. Насчет генералов не знаю, ни один генерал с нами в поход не ходил. Беда заключается в том, что и еду, и оборудование для комфортного сна надо тащить на себе, что увеличивает энергопотери первого типа.

Собственно, задача данного произведения и заключается в том, чтобы помочь найти золотую середину между столь противоречивыми процессами.

2. ТУДА ХОДИ, СЮДА ХОДИ…

Интеллигент! Чтобы избавиться от грыжи,

Кончай болтать, вставай на лыжи!

Больше всего энергии в осуществляемом мероприятии тратится на процесс, считающийся крайне привычным. А именно на передвижение. Ходьба, хоть пешком, хоть на лыжах – процесс достаточно трудоёмкий. А усугубленный небольшим рюкзаком килограмм этак в 20-30 и пристегнутыми сзади саночками становится и вовсе неприятным.

Очень легко, хорошо и приятно, сидя в мягком уютном кресле с бокалом вина (кружкой пива, стаканом водки и т.д.) в одной руке и поглаживая второй устроившуюся на твоих коленках девушку, рассуждать о героических переходах в 70 километров ежедневно, тщательно скрывая от окружающих мысль, что конкретно сегодня дальше спальни идти не надо, а потенциальный груз, если и придётся нести, так метров десять от силы. А вообще, может и сама дойти.

Не намного хуже в жарко натопленном помещении оперативного отдела ползать по разложенной на столе карте с курвиметром в одной руке и карандашом в другой, планируя стремительный марш-бросок вверенного подразделения. Не обращая при этом внимания на всякие глупые разноцветные линии на глянцевой бумаге, а пройденное расстояние и вовсе считая в сантиметрах или дюймах в окошке прибора. Ибо идти придётся этому самому подразделению, а не тому, кто меряет.

Значительно хуже пытаться реализовать подобный план, когда ветер норовит сбить с ног, проваливающихся по колено в снег на каждом шагу, рюкзак давит на плечи с неумолимостью кузнечного пресса, а саночки цепляются за края прорытой группой траншеи.

Нет, российский человек способен и не на такие подвиги, если очень надо. И отборный спецназ может ударным броском одолеть полсотни километров за восемь часов светлого времени, прибавив к ним ещё четыре тёмного. Вот только повторить свой подвиг на второй день ему будет очень трудно. А на третий ни один человек не встанет. О возможном боестолкновении на второй день такого марша даже подумать страшно.

Если выходящая на маршрут группа рассчитывает, невзирая на погоду, добраться до конечной точки в работоспособном состоянии, надо закладывать реальные переходы. Они зависят от огромного количества факторов: глубина снега, сила и направление ветра, рельеф местности, состояние группы, переносимый вес и т.д. Нельзя забывать и о длине светового дня: при передвижении в темноте скорость падает.

Среднюю длину дневного перехода можно сосчитать, исходя из чистого ходового времени (за вычетом привалов) и скорости группы. Не надо ориентироваться на олимпийских чемпионов: между специально подготовленной дистанцией и девственным покрытием северной тундры есть некоторые отличия. И лыжи великих спортсменов совершенно не похожи на то, на чем покоряют просторы Севера. И рюкзак на них никто не вешает.

Оно, конечно, чемпион, он чемпион и есть. Но нагруженный полусотней килограмм различного барахла, пробивая тропу в цельном снегу, олимпионик пойдёт лишь ненамного быстрее обычного тренированного парня. По сути, с той же скоростью. И будет она колебаться от одного до пяти км/час. Это у чемпиона. А у не чемпиона – до четырёх. Если, конечно, не повезёт попасть на идеально выглаженный наст на ровном, как стол, поле и словить при этом попутный ветер достаточно сильный, чтобы ощутимо толкать лыжника вперёд, но недостаточно, чтобы сбить его с ног. На льду озёр такое тоже неплохо получается. И тоже редко.

А светлого времени в феврале часов восемь. В конце марта – поболе, но там другие проблемы: тает всё, наста совсем нет, скорость падает неимоверно. Потому говорим за февраль. А это – восемь часов. Ещё часика полтора можно у темноты прихватить, с утречка, пока свеженькие и можно держать темп. В итоге девять с половиной часов, из коих полчаса уйдёт на обед, а из оставшихся шестая часть – на привалы. И чисто ходового времени останется семь с половиной часов, что умноженное на 4 км/час дает 30 км в день. Всего тридцать километров!

На самом деле – эта цифра предельная. И скорость взята максимальная, и чистое время по максимуму. Даже на разгильдяйство ни минуточки не списали. Куда более вероятен иной расклад. Выйдя утром на 10 минут позже планируемого, группа сходу влетела в тропёжку, вследствие чего скорость упала до двух км/час. Через переход (50 минут – 1, 7 км) вырвались из рыхлого снега, но пошёл подъём, и за второй переход одолели два с половиной км. Третий переход благодаря спуску принес 4, 5 км. Больше ускориться не удалось – рюкзак и санки мешают. Более того, на спуске растянулись, и привал «сожрал» лишних десять минут. Кое-как вырвав по 3, 5 км на четвёртом и пятом переходах, плюхнулись обедать, ибо половину дневного времени уже выработали. Просидели не 30 минут, а 50. Не хотели, но сухое горючие с его низкой калорийностью очень хреново греет на морозе, а потом старшине Иванову приспичило отойти в кусты. Пока он удобрял природу, закурили. И уж докурили, пара минут не спасет. Шесть часов из 9, 5 уже прошли, а не пройдено и 16 км. За оставшиеся три перехода одолели девять км. Силы не те уже, упала скорость. Осталось полчаса, но место для ночёвки хорошее. А потому – шабаш, утром догоним. Почти 25 км пройдено. Не худший вариант, могло быть и десять.