Глава 17. — В поход?! На северный полюс?!

— Может, пойдем в поход!

На сломанных лыжах?! М-м-м-м!

Гермиона проспала весь день и всю ночь. Видимо, сказалось нервное напряжение, что не отпускало ее уже долгое время. А может быть, в еде, что она обнаружила на подносе, проснувшись вечером, содержалась какая-то снотворная дрянь. Во всяком случае, ночью ей уже больше не снился Мерлин в подштанниках, бегающий за ней, чтобы задушить своей длинной бородой. Покинул сновидения и Волдеморт, вылетающий, как джинн, из бутылки, почему-то из-под шампанского. Он с диким хохотом носился вокруг нее, забрасывая авадами. Снейп тоже посетил ее во сне. В неизменной черной мантии, он вальяжно раскинулся на высоком золотом троне, украшенном черепами из оникса, у подножия которого бурлило море коленопреклоненных людей, и печально качал головой:

— Грейнджер, вы опять за старое? Даже следующий за инфарктом паралич не приучит меня любить мир таким, каков он есть — с людьми, волоокими эльфами и домашними животными! Двадцать баллов с Гриффиндора!

Так что Гермиона была только рада, когда избавилась от могучих волшебников, наводнивших ее подсознание. Проснулась она под утро и, умывшись, решила прогуляться по дому — когда еще такой случай представится. Случай так и не представился: открытые двери попались ей лишь на первом этаже и вели в кухню и в подвал. Туда Гермиона спускалась с опаской: почему-то в мозгу сразу же всплыли цитаты из сказок о Синей Бороде и прочих маньяках от литературы.

Подвал ее разочаровал, явно недотягивая по части романтизма: обычная деревянная лестница заканчивалась в небольшой кладовке, откуда через короткий проход можно было попасть в лабораторию. Куда Гермиона, собственно говоря, и попала.

Она бы, конечно, сразу же повернула назад, но вид взъерошенного Снейпа, пинающего котел, завораживал.

— Все болезни — от нервов, профессор, — философски заметила Гермиона, когда Снейп перевел свой яростный взгляд с бессловесного котла на разговорчивую нее.

— А все нервы — от женщин, — процедил Снейп.

Гермиона понятия не имела, что именно привело профессора в столь радостное расположение духа, но спасаться бегством было уже поздно, и она поддержала беседу:

— Вы хотите об этом поговорить?

— Я хочу об этом помолчать.

Он снова пнул котел, отозвавшийся глухим и печальным «Бам-м-м», а потом скомандовал:

— Собирайтесь, Грейнджер, планы изменились: по решению руководства мы идем искать Озеро Забвения.

* * *
На самом деле все волшебники чисто теоретически знали, где именно находится Озеро Забвения. Но одно дело — знать, а другое — правильно распорядиться своими знаниями. Практически каждый ребенок был в курсе, хотя в школе этого и не проходили (ведь знают же все маггловские дети, что нельзя совать пальцы в розетку!), что к Озеру Забвения подходить нельзя. Никто не подвергал его воды детальному изучению и не писал работ по исследованию флоры и фауны. Дело в том, что даже на расстоянии в несколько сот ярдов от самого озера напрочь забывалось, зачем ты вообще явился в эту экзотическую местность. И тут очень сильно везло, если ты невольно поворачивал обратно — туда, где тебя могли найти люди, чтобы препроводить в Мунго, счастливо и довольно пускающего слюнявые пузыри. Но если, не дай Мерлин, ты двигался в сторону воды, то имел довольно неплохой шанс, дойдя до самого берега, забыть, как дышать в принципе. Сведений о людях, испивших из самого Озера, история не сохранила. Только кости неудачников, что усеивали берег, не находя упокоения.

К сожалению, так как Гермиона выросла в семье магглов, то впитала с молоком матери только сведения о розетке. Впервые же об Озере Забвения ей довелось услышать от девочек в спальне Гриффиндора в виде страшилки на ночь. Так что особого пиетета Гермиона не испытывала, но вполне осознавала всю невозможность предстоящего предприятия.

Они стояли на четко видимой границе: в радиусе трехсот ярдов вокруг озера ничего не росло. Прямо посреди леса имелся плешивый кусок земли, с большой лужей посередине. Эта плешь казалась болячкой — чужеродной и страшной. Похоже, что деревья и растения тоже забывали, как жить, если их корни подпитывались смертельно опасной водой.

— Вы собираетесь забросить меня в озеро на веревке, а потом втащить обратно? — Гермиона подозрительно рассматривала бухту с веревкой, которую Снейп достал из кармана.

Тот на минутку впал в транс, словно обдумывая поступившее предложение, а потом, махнув рукой, продолжил изыскания в кармане дальше.

К тому времени, когда наконец на свет был извлечен пузырек с зельем, Гермиона успела осмотреться и составить представление о задании. Она прекрасно понимала, что именно здесь и закончится бесславно ее карьера в качестве, собственно, Гермионы Грейнджер и ждет ее в лучшем случае судьба овоща без прошлого и будущего. Именно для этого она, видимо, и была им нужна. Почему-то это открытие взволновало ее меньше, чем Гермиона того ожидала. Потому что именно к такому вполне закономерному финалу все и двигалось.

— Вы будете ждать здесь, — безапелляционно заявил Снейп.

Гермиона вытаращилась на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Но… — промямлила она.

— Никаких «но»!

Снейп помедлил и выпил содержимое флакона.

— И что это? — напряженно поинтересовалась Гермиона.

— Я слегка видоизменил зелье, которое разрабатывал в качестве антидота к Обливиэйту.

Лицо его приобрело слегка зеленоватый оттенок. Вкупе с волосами, висящими сосульками, красными от недосыпа глазами и похоронным выражением лица это делало его похожим на зомби.

— И как?

— Сейчас проверим, — жутко ухмыльнулся он.

— Вы с ума сошли? — ужаснулась Гермиона. — Это вы от усталости слегка повредились? Вы его еще не тестировали? Хотите сказать, что сейчас начнется тот же цирк, что и с озером ундин?

— Это другое зелье, Грейнджер, — презрительно бросил он. — В идеале, через несколько минут у меня в мозге заблокируются центры, ответственные за память. Так что, забывать станет нечего.

Гермиона с жалостью смотрела на него: такой видный ученый… был.

— Как же вас ваши соратники не любят, профессор.

— За ожерелье не переживайте — сейчас действует блокировка от моего ментального контроля. Я привяжу к себе веревку, выпью зелье — аналог Империо — и вы будете мне кричать, чтобы я шел к озеру и набрал воды. Кратковременная память станет все время заполняться, так что я продолжу выполнять задание. Когда я наберу воды, вы позовете меня обратно, направляя веревкой.

Гермиона вытаращилась на него, закрыв рот ладонью. Мысль ее лихорадочно работала. Несмотря на всю слабость приводимых профессором аргументов, не выдерживавших никакой критики, плохую подготовку и общий бред сказанного, все это действительно могло сработать. Если зелья подействуют так, как надо.

— А вы не боитесь, что я просто сбегу? — осторожно поинтересовалась Гермиона, выйдя из ступора.

Он окинул ее долгим взглядом.

— Нет.

И отвернулся, чтобы разблокировать бухту с веревкой.

Действительно, глупый вопрос. Куда ж она денется? Гермиона поняла, что разговор окончен, подошла к Снейпу, чтобы лучше закрепить веревку у него на талии. И едва завязала последний узел, как почувствовала его руки на своих плечах. Снейп тряхнул ее, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на него. Глаза его лихорадочно блестели. Гермиона машинально облизнула враз пересохшие губы.

— Вы не хотите подарить мне немного приятных воспоминаний напоследок, Грейнджер? — прошептал он, склоняясь над ней.

Он наклонился и коснулся ее губ, нежно проведя по ним языком, словно пробуя на вкус. Гермиона замерла, а потом приоткрыла рот, с энтузиазмом отвечая на поцелуй. Снейп на секунду растерялся, чем она и воспользовалась, изо всех сил укусив его за губу. Он вскрикнул и выпустил ее из рук. Стиснув зубы, Гермиона от души влепила ему пощечину.

— Это чтобы воспоминания были ярче, профессор, — прошипела Гермиона.

Снейп усмехнулся и, взяв в руки палочку, медленно направил ее на Гермиону. Она зажмурилась и услышала короткое:

— Сонорус!

Открыв глаза, Гермиона успела увидеть, как Снейп пьет второе зелье. Пузырек выпал из слабеющей руки, и он недоуменно огляделся вокруг:

— Где я? — прошептал он.

— Здесь, — с горечью ответила Гермиона, беря его под руку и подводя к краю границы зоны действия Озера. И сама вздрогнула — голос ее, усиленный заклинанием, громыхнул, вспугнув птиц, расположившихся на соседнем кусте.

Он стоял, доверчиво вложив свою ладонь в ее, и с какой-то детской непосредственностью рассматривал траву под ногами. Лицо его разгладилось, и он несмело улыбнулся. Гермионе захотелось его стукнуть — ей совершенно не нравилось видеть его таким. Словно в замочную скважину подглядела. Но буквально через минуту взгляд Снейпа остекленел, а выражение лица стало совершенно бессмысленным.

Гермиона вздохнула, развернула его в сторону озера, дала в руку фляжку, на всякий случай примотав ее к его руке носовым платком, и скомандовала:

— Идите вперед!

И он пошел. Он шел, спотыкаясь и постоянно останавливаясь. Гермиона надрывалась, постепенно стравливая веревку. Мерлин, ну что за дурацкая затея? Кто вообще составляет такие планы с бухты барахты? Ей казалось, что ничего не получится. Он не дойдет. Она не докричится. Сила озера возьмет свое, и он забудет то, что еще не забыл. Но он шел и шел, с трудом переставляя ноги, подчиняясь командам. И когда он упал у самой кромки воды, Гермионе показалось, что сердце выпрыгнуло у нее из груди. Она орала, размахивая руками, падала на колени, умоляя, обзывая и ругаясь, как портовый грузчик. Неизвестно, что именно на него подействовало стимулирующее, но он пополз. И даже опустил руку с фляжкой в озеро. На этом силы его, похоже иссякли, и Снейп замер, распластавшись на голой безжизненной земле.

Гермиона истошно закричала. Вопль ее, казалось, разлетелся на много миль вокруг, проносясь среди деревьев, вспугивая зверей и птиц.

Она дергала за веревку, звала его, снова умоляя и приказывая. Бесполезность воплей Гермиона осознала не сразу. Вытерла пот со лба, отдышалась, переводя дух, а потом устремилась к окраине леса. Выбрала ближайшее дерево и завела за его ствол веревку. Уперлась ногой и дернула. Еще! Еще! Она упиралась в ствол обеими ногами, используя свое тело в качестве рычага. Она наматывала веревку на запястья, чтобы она не скользила, но уже через несколько минут кровавые следы избороздили ее руки. Мгновенно вспухшие на ладонях мозоли лопнули, и кровавые ошметки кожи остались на веревке. Гермиона разорвала футболку и кое-как перетянула запястья и ладони. Она выбивалась из последних сил, чувствуя, что их не хватит, чтобы вытащить Снейпа.

«И — р-раз! И — р-раз! И — сволочь! И — р-раз! И — гад! И — р-раз! Я! Е-го! У-бью! И — р-раз! И — р-раз! И — р-раз! Вот! Толь-ко! До-тащу! И-и! У-бью! Сов-сем! И — р-раз! И — р-раз!»

Пот смешивался со слезами, застилая глаза. Она не чувствовала рук, ноги дрожали от напряжения, а спину ломило так, что Гермиона уже не могла полностью разогнуться. Она не поняла, когда потеряла сознание и сколько пробыла в забытьи. Очнувшись, приподнялась на локтях, застонав от боли, что пронзила ее тело. Гермиона побоялась смотреть на руки, которые ощущались, как один большой оголенный нерв, и перевела плохо фокусировавшийся взгляд в сторону озера. Она сделала это. Она все-таки это сделала! Гермиона бессильно упала лицом в траву.

Собравшись с силами, она поползла в сторону Снейпа. Он лежал на самом краю проплешины, напоминая сломанного Пьеро: длинные, грязные спутанные волосы, упавшие на лицо с заострившимися чертами, бессильно раскинутые руки, к одной из которых была примотана металлическая фляжка.

Каждое движение давалось ей с трудом. Ее уже не смущало, что каждый стон гулким эхом отдавался среди деревьев. Она доползла и кое-как поднялась на колени, опираясь о неподвижное тело Снейпа. Она протянула руку к его шее, чтобы пощупать пульс и тихо заскулила от ужаса: пальцы ее распухли и посинели из-за лопнувших под кожей сосудов, а импровизированные повязки насквозь промокли от крови. Застонав, Гермиона наклонилась и прикоснулась к шее Снейпа губами. Она уже почти отчаялась что-то почувствовать, когда жилка под ее губами дрогнула.

Гермиона старалась не смотреть на его разодранное лицо. Стиснув зубы, попробовала слегка сдвинуть Снейпа, чтобы забраться в карман порванного и грязного сюртука. Распухшие пальцы не слушались, и лишь с четвертой попытки ей удалось попасть к нему в карман. Карман оказался как карман и даже пустой. Гермиона беззвучно заплакала: этот… этот… эта сволочь зачаровала свои карманы под себя!

— С-снейп! — заорала она, и изо всей силы ударила его по груди, не обращая внимания на боль. Скорее, эта боль и подстегнула ее ярость, красной пеленой застилавшую глаза. — Какого хрена, Снейп! Ты не сдохнешь вот так просто! Ты не можешь! Ты — гребаный Темный Властелин! Сволочь! Как ты мог?! Ты ни хрена не понимаешь в своих хреновых зельях, Снейп!

Она долго кричала что-то еще — такое же бессмысленное и злое — пока, наконец, полностью обессилев, не рухнула на него сверху.

— Еще пара таких поездок, Грейнджер, и мы окончательно перейдем с вами на «ты», — просипел Снейп и закашлялся.

Собрав последние силы, Гермиона скатилась с него и повалилась рядом, бездумно уставившись в небо.

— Сдохни, Снейп, — прогрохотала она устало.

Кажется, он засмеялся, но Гермиона уже не была в этом уверена, потому что потеряла сознание.