Глава 21. Это только кажется, что море большое!

Это только кажется, что море большое!

Первым, кого увидела Гермиона, оказался Северус Снейп. Он стоял, заложив руки за спину, в холле Хогвартса прямо перед песочными часами, в которых сверкающими горками высились драгоценные камни, отмеривавшие успеваемость факультетов. Она не услышала слов заклятья, но ей показалось, что воздух вокруг нее внезапно сгустился, не давая шевельнуться.

Снейп лишь коротко взглянул на нее и презрительно процедил:

— Идиотка.

— На себя посмотрите, профессор.

— Вы пьяны? — пристально всмотрелся в нее Снейп.

— Если бы, — фыркнула Гермиона.

— Да, — констатировал с тоской Снейп. — Это не алкоголь. Это уже характер такой.

— Как мило, — раздался позади них мужской голос. — Мы не теряли надежды, что вы почтите нас своим присутствием, Грейнджер.

Гермиона обернулась: перед ней стоял невысокий волшебник средних лет, ничем не примечательной наружности. Встретишь такого — и пройдешь мимо, не запомнив. Ни малейшего пафоса или позерства не чувствовалось в нем. Простая серая мантия удивительно подходила к невзрачным мышиного цвета волосам и блеклым глазам. Одной рукой он держал за шею Джеймса, который при виде Гермионы попытался вырваться.

— Экспеллиармус!

И волшебная палочка Гермионы выскользнула из ее пальцев, чтобы тут же очутиться в руке Пожирателя. Краем глаза она отметила еще несколько человек в масках, что стояли чуть поодаль с палочками в наизготовку.

— Теперь нам будет гораздо проще найти общий язык, не правда ли, Северус? — обратился он к Снейпу. — Я так понимаю, ее щенок тебя мало волновал. Но вот твоя грязнокровка…

Гермиона ободряюще улыбнулась Джеймсу и, прищурившись, посмотрела в лицо мужчины:

— Мы знакомы?

Тот проигнорировал ее вопрос. Его взгляд был обращен к Снейпу.

— Ну же, не упрямься, Северус. Я всегда говорил, что твоя страсть к грязнокровкам тебя погубит.

— Эйвери, — устало произнес он, — мы все так и так сдохнем. Раньше или позже — какая разница. Я уже давно готов.

— Ты готов, — согласно кивнул Эйвери. — Но готова ли эта милая леди?

— Мне все равно, — равнодушно бросил Снейп, даже не взглянув в ее сторону.

Эйвери тихо засмеялся.

— Тогда мы сделаем по-другому…

Его пальцы сжали шею Джеймса и тот сдавленно пискнул. Лицо Гермионы не дрогнуло.

— Материнский инстинкт — великая вещь, Северус, — удовлетворенно проговорил Эйвери, пристально всматриваясь в лицо Гермионы. — И не стоит его недооценивать.

— Я могу узнать, что здесь вообще происходит? — ровно поинтересовалась она.

Эйвери снова хихикнул.

— Надеетесь протянуть время? Ждете своих дружков-авроров? — он подбросил на руке галлеон. — Ваша штучка? Умно. Сюда нельзя больше открыть портал.

— Порталы тем и хороши, — презрительно бросила Гермиона, — что их можно открыть куда угодно! Вам ли не знать!

— Магия! Волшебство! Волшебные палочки! — закатил глаза Эйвери. — Да мы не используем и сотой доли своих истинных возможностей! Откуда вам знать, что возможно, а что — нет? Мы все — инвалиды! Мы пользуемся палочками, словно костылями! И вам никогда не суждено будет познать подлинного могущества! Волшебники на протяжении веков защищали и оберегали жалких магглов, этих убогих человечишек, годных лишь на то, чтобы быть рабами! Мы дали им расплодиться по всему свету, а сами забились в крысиную нору и дрожим от страха, что о нас узнают! Они и должны узнать! Они узнают и содрогнутся! Тьма, ужас и боль станут их уделом!

— Да понятно, понятно, — успокаивающе покивала Гермиона. — Но если уж вы решили бороться за права магов, то можно это делать и более цивилизованными методами. Организовать партию, например…

Снейп застонал. Эйвери, перебитый на полуслове, слегка растерялся, но, наморщив лоб, снова собрался с мыслями.

— Знаете, мисс Грейнджер, Северус упрямится, — почти пожаловался он.

— И я его прекрасно понимаю.

— Ему уже нечего терять, мисс Грейнджер. Он-то рассчитывал на то, что сможет нас обмануть и сам истребовать с Возрожденного три желания!

Эйвери захихикал. Гермиона внимательно смотрела в его лицо, стараясь не опускать взгляд ниже, где беззвучно плакал Джеймс.

— Но он ведь не знал, что Мерлин понятия не имеет о том, что он что-то кому-то должен, — спокойно сказала Гермиона.

— Зато вы знаете, милочка! — обрадовался Эйвери.

— Грейнджер, заткнитесь! — рявкнул Снейп.

Гермиона даже бровью не повела.

— Сам заткнись, Северус! Ты продал нас аврорам! Что — не по тебе кусок оказался? — заверещал Эйвери. — Я никогда тебе не доверял! Тот, кто мог продать один раз, продаст и второй! Но сейчас ты пришелся как нельзя кстати.

— А как же возрождение Волдеморта? — тихо спросила Гермиона.

— Это все мой отец, — лицо Эйвери исказила гримаса. — Он учился с Темным Лордом. Он был его лучшим другом и доверенным лицом. Именно отцу Темный Лорд доверил самую главную реликвию рода Мраксов — шкатулку с завещанием Мерлина. Отец бредил, мечтая возродить Темного Лорда! — взвизгнул Эйвери. — Он бредил! Что такое Темный Лорд? Жалкая пародия на власть! Чокнутый параноик, не видящий дальше собственного носа! Ему было достаточно кучки рабов, лижущих его ботинки!

— Мелковато плавал, да? — усмехнулась Гермиона. — И тут отец рассказал вам о Мерлине.

— Да-а, — Эйвери внимательно смотрел на нее. — Он рассказал. После гибели Темного Лорда он остался в тени, потому что никогда не участвовал в акциях устрашения и вообще не любил светиться на людях. Он смог сохранить большую часть состояния и спас шкатулку. Первый же криптолог, которого мы нашли, разгадал шифр письма, что прилагалось к манускрипту. Оно рассказывало о Мерлине. О настоящем Мерлине — Истинном Великом Волшебнике, который не побоялся бросить вызов всему миру!

— А потом вы нашли ее, — тихо сказала Гермиона. — Или она вас нашла?

— Он сам пришел, — послышался скрипучий голос.

Снейп стиснул зубы, а Гермиона печально усмехнулась: из темного угла, постукивая клюкой, медленно вышла Нимуэ. Она по-прежнему оставалась в старом домотканом платье, волочившемся за ней по каменным плитам холла.

— Его предали его же ученики, деточка, — Нимуэ подходила все ближе и воздух все сильней давил на Гермиону, словно ее сжимала гигантская невидимая рука. — Если бы не эти четверо, никто не смог бы победить Великого Мерлина! Они нанесли удар в спину, используя силу тех магов, что пришли сюда, чтобы убить его! Их было много, очень много и все они с радостью смотрели на гибель того, кто хотел и мог сделать их кем-то большим! Но они решили остаться прислужниками людишек!

Потрясая клюкой, струха приблизила свое лицо к лицу задыхавшейся Гермионы. В глазах Нимуэ горел огонь, седые волосы развевались вокруг головы, словно живые.

— Вы любили его? — тихо спросила Гермиона.

Старуха отшатнулась от нее и, казалось, ссохлась еще сильнее.

— Мраксы — наследники Слизерина, Грейнджер, — подал голос Снейп.

Гермиона кивнула.

— Салазар всегда был себе на уме, — протянула Нимуэ, положив обе руки на набалдашник клюки. — Всегда-а… Змееныш, пригретый на груди… Он-то и оставил лазейку для себя или своих потомков. Он не посмел пойти против большинства, но всегда не жаловал людишек.

— Г-говори, С-снейп, — прошипел Эйвери, направляя на него палочку. — Г-говори! Ты ведь знаешь, где сокрыта сущность! Ты расшифровал манускрипт, иначе бы не потащился сюда — в Хогвартс!

— Что же ваш хитрюга Салазар не сказал вам, где сущность-то? — усмехнулась Гермиона.

— Так не он прятал, — зыркнула на нее Нимуэ. — Кандида, дрянь мелкая — на тебя похожа, деточка, — такая ж мозговитая, сучка, — сама прятала, тварь такая.

— Никто не любит слишком умных, Грейнджер, — с удовлетворением вставил Снейп.

— Вы что — собираетесь разрушить Хогвартс? — проигнорировала его замечание Гермиона. — Вы разрушите башни?

— Нет, — Эйвери почти вплотную подошел к ней, оставив Джеймса лежать на полу. — Не башни.

Гермиона старалась не смотреть на сына. Она на мгновение задумалась, оглянулась на лестницу, ведущую из холла наверх, на четверо огромных песочных часов, что стояли у Снейпа за спиной.

— Земля, воздух, вода, огонь… Сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик… — взгляд ее затуманился. — Выпить зелье, чтобы вытеснить личность, разбить часы, перемешав камни четырех стихий воедино, оросить кровью, чтобы соединить, и сущность впитает части души… Часы! Вы разобьете часы, камни смешаются…

— Сущность, деточка, сущность, — бормотала старуха, приближаясь к ней. — Ты ведь тоже знаешь, что это и куда эта сучка ее запрятала, да? Ты ведь умненькая человечка? Я взяла под контроль весь замок, но я не чувствую ее! Скажи, и твой щенок останется жив! Даю тебе слово, что он переживет тебя! Слово Нимуэ, Владычицы Озера!

— Не смейте, Грейнджер! — яростно закричал Снейп. — Не смейте!

— Подумай, деточка, — Нимуэ гладила ее по волосам, — ты ж все равно сдохнешь. А сынок твой живой будет. Ведь негоже матери дитя свое пережить. Тяжко это, верь мне.

Она все говорила, говорила, а Гермиона невидящим взглядом уставилась в стену.

— Я… — она сглотнула. — Я скажу.

— Это будет быстро, — тихо сказала Нимуэ. — Как заснешь. Слово такое знаю — секретное.

— Это…

— Нет, Гермиона, нет! — надрывался, Снейп, безуспешно пытаясь выпутаться из заклятья.

— Я смогу? — Гермиона со слезами на глазах посмотрела на Нимуэ. — Я смогу проститься? С сыном? И с Северусом?

— Сможешь, деточка, супружнику-то твоему тоже недолго осталось.

— Конечно, — горько улыбнулась Гермиона, и по щеке ее тихо скатились две слезинки, — ведь возрожденному Мерлину нужно будет тело, в которое можно вселиться.

— Говори уже! — взвыл Эйвери. — Говори, грязнокровка!

— Это Распределяющая шляпа, — опустила голову Гермиона.

Она не осмеливалась посмотреть на Снейпа. Если бы взглядом можно было убивать, то ее хладный труп уже украсил бы собой главный холл Хогвартса. Снейп скрежетал зубами, Гермиона тихо плакала, а Нимуэ тепло улыбалась своим мыслям.

Распределяющую шляпу принесли достаточно быстро. Судя по ворчанию, она находилась в пресквернейшем расположении духа.

— В стародавнее время создали меня

Вчетвером превосходные маги.

И старательно все их заветы храня,

Я лежу, словно стопка бумаги.

Вы, скажите, зачем мой тревожите сон

В неурочное, дикое время?!

Неужели для вас тот не писан закон,

У меня же столь тяжкое бремя!

Я не Шляпа обычная, чтобы вам знать,

А оплот этой школы! Не шутки!

И не смейте руками меня вы хватать!

Не стерплю больше я не минутки! *

— Какой знакомый стиль, Грейнджер, — зло проговорил Снейп.

— Я тоже так сразу и подумала, — совсем поникла Гермиона.

— Ну надо же! — Эйвери с удивлением вертел в руках шляпу. — И ведь никто не догадался, хотя стоило бы!

— Время! — прокаркала Нимуэ.

Она почти нежно взяла в руки шляпу и направилась к Снейпу.

— Подождите! — вскричала Гермиона.

Нимуэ остановилась.

— Вы обещали! Вы обещали, что я смогу с ним проститься!

Старуха махнула рукой и сила, державшая Гермиону, исчезла. Она вдохнула полной грудью и на негнущихся ногах побрела к неподвижно стоявшему Снейпу.

Глаза Гермионы заполнились слезами, и на грудь к профессору она бросилась уже рыдая.

— Северус! — она обнимала его, прижимаясь всем телом. Руки ее шарили по его лицу и груди. — Милый!

— Вы понимаете, что «И пинтой крови молодой ты тело ороси» — это детской кровью, а из детей здесь только Джеймс? — зло прошипел он ей в волосы. — Они убьют его. Он проживет ненамного дольше вас, бестолочь.

— Прости меня! Прости, Северус! — вцепилась Гермиона в его сюртук, сотрясаясь в рыданиях. — Я не думала, что все так обернется! Зато наш мальчик будет жить! — вскричала она и добавила шепотом: — Откройся, карман Северуса Снейпа.

— Что вы несете? Куда вы лезете? — шипел Снейп, пока убивавшаяся Гермиона лихорадочно пыталась нащупать хоть что-то в его кармане. — Просто подумайте о том, что хотите найти…

— О, Северус! Мне так жаль! Я буду любить тебя вечно!

— Заканчивайте там, — в резком голосе Эйвери послышалось недовольство.

— Пусть их, — проскрипела Нимуэ, прижимая к груди полузадушенную Распределяющую шляпу. — Не видишь — любовь у них.

Гермиона еще раз всхлипнула и оторвалась от груди Снейпа.

— Просто вспомните, как вы меня ненавидите, — спокойно сказал Снейп, глядя на нее сверху вниз. — Вспомните то чувство, тот гнев, ярость и боль. Пусть они просто пройдут через вас.

Гермиона отвернулась от него и медленно подняла голову. Взгляд ее встретился с глазами Нимуэ, расширившимися от удивления. Они вскинули руки одновременно и Гермиона четко сказала:

— Авада Кедавра!

Зеленый луч сорвался с кончика ее волшебной палочки и коснулся старухи. Едва ее тело с хрустом, словно мешок с костями, упало на пол, как все вокруг загудело от обрушившихся заклинаний. Но Гермиона этого не видела — ее рвануло куда-то в сторону, разбило о камни и волшебная палочка выпала из ее руки вместе с цветком папоротника.

Как сквозь вату, она слышала крики, отблески заклятий, звуки открывающихся порталов, четкие команды, отдаваемые таким знакомым голосом… Но Гермиона уже не помнила кто это. Мутная пелена затягивала взгляд, звуки уходили, сливаясь в одну сплошную какофонию.

— Не смейте умирать, Грейнджер! — потребовал чей-то голос.

Ей очень хотелось что-нибудь ответить, но она слишком устала.

— Грейнджер, вы еще должны сказать мне, как сильно вы меня ненавидите! — проорал голос издалека. — Вы не можете вот так просто умереть! Джеймс! Джеймс жив! А вы оставите его одного?! Вам нужно продержаться совсем немного, Грейнджер! Вы — вздорная, самоуверенная, истеричная, неуправляемая особа!

Голос уходил все дальше. Гермиона знала, что должна что-то ответить, но мыслей уже не осталось — они размывались холодным белесым туманом, что затягивал ее своим рваным одеялом.

— А вы говорили, что я плохая актриса… — еле слышно выдохнула она, и глаза ее закрылись.

— Хреновая вы актриса! Просто паршивая! — орал Снейп сидя на полу, поддерживая за плечи ее безжизненное тело. — Грейнджер! Грейнджер!!!

Гарри, сидя рядом, до боли стискивал руку Гермионы. Он смотрел в ее умиротворенное лицо, не обращая внимания на сутолоку вокруг. Прижавшись к нему, тихий, как мышонок, сидел Джеймс, глядя на Гермиону остановившимся взглядом. Туда-сюда сновали авроры, уводя задержанных. В холл пыталась прорваться Минерва МакГонагалл — с шишкой на лбу и жаждой мести во взоре. Тело Филча осторожно положили возле лестницы. Открылся еще один портал, из которого вышли колдомедики из Мунго. Гарри зажмурился и уткнулся носом в рукав.

____________________

* Стихи принадлежат перу lajtara