Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Поэтический словарь
Маяковский обновил не только рифму, но и весь поэтический словарь. Он демократизировал язык поэзии, вводя в нее слова, ранее в ней не употреблявшиеся. Нередко Маяковский и сам занимался словотворчеством, его поэзия полна неологизмов. Вот несколько примеров из поэмы " Облако в штанах": изъиздеваюсь (наиздеваться досыта), огромив (оглушив), декабрый (декабрьский), любеночек (маленькая любовь), наслезненные (наполненные слезами), испешеходили (истоптали), новородит (возрождает, обновляет), именинит (празднует, славит), крикогубый (похожий на искривившуюся в крике губу), обсмеянный (высмеянный), небье лицо (лицо неба), вылюбил (отлюбил), изругивался (долго ругал), иудит (предает), неисцветшую (продолжающую цвести)... Осознавая, что многих в поэзии Маяковского отталкивают подобные неологизмы, К.Чуковский защищал сам принцип создания поэтом новых слов, приводя в пример словесные новообразования детей, " утонченно чувствующих стихию своего родного языка" (49; 2, 326): козлик рогается, елка обсвечкана, бумага откнопилась, замолоточь гвоздь... Доказывая правоту Маяковского в обращении со словом и его формами, Чуковский приводит в пример неологизмы классиков русской литературы, создававшиеся по тому же принципу: Гоголь - " обыностранились", " обравнодушели"; Достоевский - " лимонничать", " нафонзонить" (от фамилии Фон Зон); Чехов - " драконить", " тараканить" (49; 2, 326). В статье " Владимир Маяковский - новатор" А.В.Луначарский считал бесспорным тот факт, что никто из писавших стихами и прозой за исключением Пушкина, Лермонтова и Некрасова не сделал таких творческих завоеваний в деле обновления и обогащения русского языка, какие сделал Маяковский. Даже учитывая, что в силу своей идеологической позиции Луначарский недооценил эстетические открытия поэзии серебряного века, в приведенных словах критика есть большая доля истины. " ОБЛАКО В ШТАНАХ" Поэма " Облако в штанах" (1915) является " наиболее значительным, творчески наиболее смелым и обещающим произведением раннего Маяковского, - признавались современники.- Трудно даже поверить, что вещь такой напряженной силы и формальной независимости написал юноша 22-23 лет! " (44; 125). Напомним предысторию поэмы. В январе 1914 года Маяковский вместе с другими футуристами - Д.Бурлюком, В.Каменским - находился в турне по России: читали лекции, стихи, пропагандировали футуризм. В Одессе Маяковский увлекся гимназисткой Марией Денисовой, но взаимности не встретил. Это стало завязкой сюжета поэмы, содержание которой вышло далеко за рамки автобиографического эпизода. Начав поэму до первой империалистической войны, Маяковский закончил ее летом 1915 года. Война, обнажившая многие социальные и нравственные проблемы времени, помогла поэту увидеть перспективу неизбежной революции. Впервые поэма вышла в изуродованном цензурой виде в сентябре 1915 г. После Октябрьской революции, когда Маяковскому представилась возможность, он осуществил второе бесцензурное издание поэмы. " Облако в штанах" - программное произведение Маяковского. Автор предварил его таким предисловием: " Облако в штанах" (первое имя " Тринадцатый апостол" зачеркнуто цензурой. Не восстанавливаю. Свыкся.) считаю катехизисом сегодняшнего искусства. " Долой вашу любовь", " долой ваше искусство", " долой ваш строй", " долой вашу религию" - четыре крика четырех частей" (37; 23). " ДОЛОЙ ВАШУ ЛЮБОВЬ! " Наиболее сильно и ярко воплощен первый: " Долой вашу любовь! " - которому отводится вся первая глава и часть четвертой. Поэма открывается напряженным ожиданием: Вы думаете, это бредит малярия? Мучительное ожидание длится бесконечно долго. Глубину страдания лирического героя передает развернутая метафора о скончавшемся двенадцатом часе: Полночь, с ножом мечась, Время, уподобленное упавшей с плахи голове, не просто экзотический троп: он наполнен большим внутренним содержанием; накал страстей в душе героя до такой степени высок, что обычное, но безысходное течение времени воспринимается как его физическая гибель. Скончалось, в принципе, не время. Кончились истощенные напряженным ожиданием человеческие возможности. Двенадцатый час оказался пределом. Далее следует то, что в народе буднично называют " расшалились нервы". Но в данном случае в соответствии с могучим темпераментом героя нервы не просто " шалят", а " мечутся в отчаянной чечетке" до изнеможения, пока у них от усталости не подкашиваются ноги. Эта великолепная картина, представляющая своеобразный " бешеный" танец оживших нервов, неслучайно развертывается почти что сразу за предыдущей: ...Слышу: Далее снова, как и в случае с двенадцатым часом, внутреннее лихорадочное состояние лирического героя переносится на окружающие предметы: Двери вдруг заляскали, будто у гостиницы не попадает зуб на зуб. В таком состоянии встречают герой и гостиница объявившуюся наконец возлюбленную. Нервозность, порывистость движений героини опять же передаются через неожиданные сравнения и " чувствующие" вещи: Вошла ты, Вот достойная награда за все немыслимые страдания, испытанные за ночь... Кажется, сейчас герой взорвется от возмущения и негодования, на голову изменнице обрушатся разъяренные громы и молнии, низвергнутся водопады стенаний и упреков... Но поражает то нечеловеческое хладнокровие и спокойствие, с которыми он встречает столь убийственное для себя известие: Что ж, выходите. И снова сравнение. И снова необычное. И снова содержательное. " Пульс покойника" - это окончательно, безвозвратно умершая надежда на взаимное чувство. В поэме не реализуется сюжет обычного любовного треугольника, не выводится образ счастливого соперника. Его заменяют " любители святотатств, преступлений, боен" - нечто поэтически не оформленное, но социально обозначенное. Это они виновны в любовной драме. Они " увели", " украли", " купили" любовь героя: Помните? А.Михайлов говорил по этому поводу: " В любовном треугольнике третьим " персонажем" включен буржуазный жизнепорядок, где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти, купле-продаже, но не на любви... Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж" (31; 128). Героиня отвергает любящего ее героя не потому, что он обладает каким-то нравственным или моральным изъяном, а потому, что он не способен создать вокруг нее тот комфорт из вещей, тот материальный уют, к которому она стремится. Поэтому она меняет живую, страстную и трепетную любовь героя на материальные возможности другого человека. Такая любовь, по мнению поэта, является продажной, она не требует каких-либо моральных или духовных затрат. Ее легко можно купить. В расчет не берутся ни нравственные, ни человеческие качества, казалось бы, то, что испокон веков самоценно. В любовном поединке побеждает тот, кто материально обеспеченней. И именно потому герой отвергает любовь, которую можно купить за деньги. Этот мотив " покупки" любви находит свое воплощение и в других произведениях Маяковского: Знаю, (" Флейта-позвоночник") А в послеоктябрьской поэме " Люблю": У взрослых дела. В " Облаке в штанах" традиционная метафора: любовь - пожар сердца (Ср. у Есенина: " заметался пожар голубой") реализуется в подробнейшей картине: Алло! Проследим развертывание метафоры " пожар сердца". То, чем обычно ограничиваются другие поэты, у Маяковского перерастает в, казалось бы, бытовую, но имеющую глубокий подтекст сцену: реакция людей, вызов пожарных - непрошеных утешителей в несчастье. Личные переживания поэта тоже облекаются в этакий " противопожарный" антураж: Я сам " Пожар сердца" распространяется широко, он рвется " людям в квартирное тихо" (" Трясущимся людям в квартирное тихо стоглазое зарево рвется с пристани"), и первая часть поэмы завершается отчаянным выкриком, обращенным " в столетия", в будущее: " Крик последний, - ты хоть о том, что горю, в столетия выстони! " " ДОЛОЙ ВАШЕ ИСКУССТВО! " Находит свое воплощение в поэме и " крик" - " Долой ваше искусство! ". Уже во второй главе Маяковский начинает и продолжает развивать в третьей тему отношений искусства и действительности. Еще в 1909 году А.Блок писал: " Современная жизнь есть кощунство перед искусством; современное искусство - кощунство перед жизнью" (43; 63). На наш взгляд, эту фразу можно понимать таким образом, что жизнь настолько грязна и пошла, что искусство, обращенное в высокое и прекрасное, не в состоянии отобразить ее во всей полноте, и в этом кощунство жизни перед искусством. Но в свою очередь и искусство не очень-то и силится отразить эту жизнь, оно постоянно уводит читателя в какой-то мистический мир сладостных грез, и в этом кощунство искусства перед жизнью. Маяковский осознал бессилие искусства (в частности, - поэзии) воздействовать на окружающую действительность: Пока выкипячивают, рифмами пиликая, Пришло понимание социальной задавленности улицы (" Улица муку молча перла") и необходимости вводить в поэтическую речь не совсем " поэтичные" слова, чтобы отразить жизнь такой, какая она есть на самом деле. Отсюда и соответствующая лексика: А улица присела и заорала: Или: А во рту Поэт, переживший войну как личную трагедию (вспомним стихотворение " Вам! ") теперь вершит суд над теми, кто этой трагедии не увидел. Это нашло свое поэтическое воплощение и в " Облаке в штанах": Как вы смеете называться поэтом В одной статье Маяковский утверждал: " Сегодняшняя поэзия - поэзия борьбы" (28; 11, 42). И эта публицистическая формула нашла в поэме свое поэтическое воплощение: Выньте, гулящие, руки из брюк - Поэзией, не соответствующей требованиям времени, Маяковский считал творчество И.Северянина, и потому в поэме выводится нелицеприятный портрет поэта: А из сигарного дыма Здесь дискредитируется не столько поэзия Северянина, сколько образ самого поэта, живущий в сознании публики. В стихотворении " Вам! " Маяковский также упоминает о Северянине, говоря о поручике Петрове: Если б он, приведенный на убой, Здесь нет прямой отрицательной оценки творчества Северянина, и тем не менее она присутствует: нельзя положительно относиться к тому, что можно " похотливо" напевать, тем более " измазанной в котлете губой". Развлекательная поэзия Северянина отвергается негативным эмоциональным фоном. Напомним, что именно в этом стихотворении Маяковский утверждает, что для поэта достойнее прислуживать женщине свободной профессии, нежели бездумной буржуазной публике. " ДОЛОЙ ВАШ СТРОЙ! " Поэтическое и социальное у Маяковского было изначально взаимосвязано. Он поставил свое творчество на службу массе, социальным низам, с которыми он ощущает единство и слияние. Поэтому крик " Долой ваше искусство" неотрывен от крика " Долой ваш строй! " Выступая от лица готовых к восстанию масс, Маяковский говорит " мы": Мы Мы - Это сближение героя поэмы с демократической массой рождает у него прозрение о грядущей революции: в терновом венце революций Исходной точкой движения политической мысли послужило искусство, от него Маяковский шел к жизни, чтобы понять, что жизнь - исток и содержание искусства. И, осознав это, герой заговорил как пророк, как " предтеча": А я у вас - его предтеча; Поэт представляет себя выразителем народной боли, предтечей революции и жертвой (" распял себя на кресте"). Причем жертва в романтическом ореоле, напоминающая горьковского Данко: Вам я Таким образом в поэме находит свое выражение и мысль " долой ваш строй". " ДОЛОЙ ВАШУ РЕЛИГИЮ! " " Облако в штанах" наполнено эмоциональными контрастами от интимного, самому себе или любимой сделанного признания до дерзкого, в грубой форме брошенного вызова Богу: " Долой вашу религию! ". Особенно ярко этот контраст наблюдается в четвертой главе, где герой снова обращается к своей возлюбленной и снова получает отказ. И когда рушится последняя надежда на взаимную любовь, герою остается одно: обратить свой взор к небу, к тому, кто долгие века давал людям утешение в несчастье. Библейские мотивы в творчестве Маяковского - специальная тема, глубоко раскрытая Дм. Скляровым в книге-справочнике для учащихся. Автор главы подчеркнул, что Маяковский дал свой " вариант истолкования евангельских идеалов, выделяя... земную, человеческую сторону личности", которая к тому же предстает в " ореоле неизбежных историко-литературных ассоциаций" (41, 187-188). " Послушайте, господин бог! - фамильярно, без должного пиетета обращается герой Маяковского к всевышнему и со свойственным ему сарказмом предлагает устроить карусель " на дереве изучения добра и зла", расставить вина по столу, отчего хмурому Петру Апостолу захотелось бы " пройтись в ки-ка-пу", рай снова заселить Евочками (в этом ему готов помочь ерничающий герой). Не находя отклика у Бога, герой разражается очередной филиппикой: Мотаешь головою, кудластый? Ернические эпитеты по отношению к богу (" кудластый") и архангелу (" крыластый"), казалось бы, завершают кощунственную сцену, но после минутной ярости герой снова обращается к богу с мольбой: Всемогущий, ты выдумал пару рук, Но не этот эпатаж главная причина богохульства поэта. За всем этим стоит кровавая трагедия войны. Как часто человечество повторяло: если есть Бог, он не может допустить такое. Вот и лирическому герою поэмы бог предстает не всесильным, а маленьким, беспомощным, которого можно прирезать обычным сапожным ножиком: " Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик..." Отсюда и бунт против всей небесной братии: Крыластые прохвосты! Герой не остановим в стихийном порыве: Пустите! Кто они - обезглавившие и окровавившие, - кто скрыт в этом отвлеченном, безличном обвинении? Как и первая глава, поэма заканчивается на трагедийной ноте. Страданию героя нет исхода: на нем замыкается не только драма любви, но и трагедия войны. Трагедийность поэмы подчеркивается отсутствием отклика, глухотой мира, человечества - всего и всех, к кому обращен страстный монолог поэта: Глухо.
|