Принципы и алгоритмы консультирования 6 страница

Человек, не имеющий пристрастия к «спасательству», услышав при­зыв о помощи, придет и «научит ловить рыбу». «Спасатель», напротив, часто бросается на помощь даже тогда, когда его не просят, лишая человека гордости за победу. При этом он будет давать готовую «рыбку» каж­дый раз, слишком беспокоясь за другого, чтобы затруднить его ловлей.

«Спасатель» — это человек, наполняющий свою жизнь, свою зна­чимость за счет эгоистического использования беспомощности дру­гих, но при этом верящий, что живет только для них, что он альтруист. И это его возвышает. «Спасатель» — всегда над спасаемым: он силь­нее, мудрее, проворнее.

Однажды женщину-«спасателя» спросили: «Если те, кто окружает тебя, станут самостоятельными, ответственными, успешными, счаст­ливыми, что ты тогда будешь делать? Кого ты будешь мирить? Кого вытягивать из несчастий?» Она долго не находила ответа. Тогда ее спро­сили: «Как ты будешь себя чувствовать среди успешных людей?» По­думав еще, она ответила: «Что я там буду делать? Мне будет скучно».

Вторая роль в треугольнике «спасательства» — это жертва. Та са­мая, которую надо «спасать». Жертва беспомощна, несчастна, а также безответственна и лишена желания стать успешной, а потому, сколько ее не спасай, она все равно находит возможность оставаться несчаст­ной. Еще бы! Ведь стать успешной — это значит активно действовать для разрешения своих проблем, взять на себя ответственность за ошиб­ки и неудачи. А главное, тогда никому не придет в голову пожалеть.

Это свойство жертвы лежит в основе того, что «спасатель» после бесплодных попыток «образумить безответственного опекаемого» сам начинает чувствовать себя жертвой, а «подопечного» воспринимает как источник наказания и неприятностей, то есть как преследователя. Его раздражение нарастает, и когда гнев, наконец, находит свой выход, «спасатель», обернувшийся жертвой, начинает тайно или явно мстить спасаемому: он говорит ему обидные слова, унижает, подвергает дру­гим карательным воздействиям.

На этом витке отношений теперь уже «спасатель» превращается в преследователя. Это — третья роль в треугольнике спасательства. На­казанный спасаемый становится еще более несчастным, чем прежде, и всячески «сигнализирует» об этом «спасателю». «Спасатель» же, на­сытившись праведным гневом, вновь готов вернуться к исходной роли.

Перебегая из одного ролевого угла в другой, «спасатель» всегда на­ходится над спасаемым, даже в тот период, когда чувствует себя жерт­вой. Ведь он так благороден, так альтруистичен! На самом деле «спа­сатель» всегда наполнен гневом и бессознательным стремлением к разрушению. Он не хочет позволить спасаемому стать по-настоящему успешным и лишить себя тем самым власти над ним, потеряв вместе с ней и смысл своего существования.

Итак, суммируем сказанное.

«Спасатель» помогает, когда его не просят; чувствует вину, когда не может помочь; дает жертве шанс на неудачу (если жертва станет само­стоятельной и удачливой, то некого будет спасать); берет на себя всю ответственность за жертву или большую ее часть; смягчает последствия ее безответственности; часто делает работу за жертву.

«Преследователь» критикует; обвиняет («ты в этом виноват»); по­ступает неоправданно жестоко; наполнен гневом; использует психо­логические защиты вместо искренности, так как всегда ожидает напа­дения.

«Жертва» излучает состояние «бедный я бедный»; все время чего-то стыдится; чувствует себя беспомощной и бессильной в решении своих проблем; всегда кем-то или чем-то подавлена; нуждается в спа­сателе, который будет защищать и служить.

Такова сущность «спасательства». Именно по такому принципу на протяжении многих лет строятся отношения между женой и мужем-алкоголиком, матерью и взрослым «непутевым» сыном, пьющими ро­дителями и служащими социальной помощи и т. п.

СОЗАВИСИМОСТЬ С СЕКТОЙ

Секта по определению — организация вне государства, вне церк­ви, вне закона. Каковы же причины того, что молодые люди оказыва­ются среди ее членов? Что в личности этих людей позволяет втягивать их в сети столь разрушительной зависимости?

Чтобы ответить на эти вопросы, которые, кстати, часто задают от­чаявшиеся родственники, я попыталась систематизировать те описа­ния, которые получила от своих клиентов. Эти наблюдения нельзя назвать полноценными социологическими исследованиями, но тем не менее они могут прояснить причины возникающей зависимости.

Давайте рассмотрим, какие люди и за счет каких особенностей лег­че других могут быть вовлечены в секты.

1. Молодые люди, которые не очень хорошо представляют, кто они, ка­кие они, у которых не сформировалась вполне определенная Я-концепция.

Их Я «размыто», не имеет определенных границ, очертаний, то есть, по сути, опустошено. Такие люди имеют о себе противоречивые пред­ставления. Очень часто они могут легко идентифицироваться и с пра­ведником, и с преступником, и с перфекционистом, и с человеком им­пульсивным, ведущим порой саморазрушительный образ жизни.

Как правило, это является следствием того, что с раннего детства ребенок получает противоречивые оценки себя и своих поступков. Подрастая, он ищет свое место в этом мире и складывает, в том числе и из этих оценок, представление о себе: он хочет знать, кто он и какой он. Вырабатывая Я-концепцию, он опирается на мнение окружающих, прежде всего, близких людей. Если он получает противоречивую об­ратную связь относительно своей личности и поступков, его Я-кон-цепция будет включать в себя все эти противоречия, которые впослед­ствии легко дополняются такими же противоречивыми мнениями свер­стников, учителей, просто знакомых. И это понятно: если человек не имеет о себе определенного представления, ему не на что ориентиро­ваться, чтобы согласиться или отбросить неверное мнение. Он легко может поверить в любую оценку, или, наоборот, станет отбрасывать любые оценки, но — главное — он так и не знает, кто же он есть на самом деле.

Если такой человек попадает под влияние «миссионеров» секты, этот вакуум легко используется: стройная система взглядов — кто, как, для чего должен жить, действовать, думать; что хорошо и что плохо, как «правильно» и как «неправильно» поступать, каково место чело­века в этом мире, и каково его личное, индивидуальное (именно его!) место среди единоверцев — все это дает, наконец, «спасительную» оп­ределенность, четкость, ясное представление о себе, о своей миссии (!) в этой жизни.

2. Молодые люди, не имеющие определенной системы ценностей, не обладающие представлениями о том, чего они хотят, к чему могли бы стре­миться, лишенные целей в жизни, живущие «по воле волн».

Это тоже следствие несформированной Я-концепции, или опусто­шенного Я. Прежде всего, таким людям жить чрезвычайно скучно. От­сутствие смыслообразующей основы жизни, как писал В. Франка, ве­дет к ноогенному неврозу, к компульсивной потребности заполнить пустоту. Именно эта причина часто приводит к алкоголизму, наркома­нии, игровой и другим зависимостям, беспорядочным, доходящим до уровня саморазрушения, половым связям. Она же значительно облег­чает работу и сектантским «миссионерам». Они предлагают человеку готовую философию, в которой для каждого определен свой смысл, свои границы, свое дело.

Было бы ошибкой думать, будто людей привлекает жесткость струк­туры. Наоборот, все выглядит очень мягко, в виде предложения. Вам просто предлагают посмотреть на мир с другой точки зрения, вам го­ворят, что вы свободны выбирать. Но в то же время, выбирать-то, вро­де бы, и не надо, потому что совершенно очевидно, что лучшей философии просто не найти. Все, что есть в мире наиболее гуманного, наи­более честного и справедливого — все это подается в удобоваримой форме. И далеко не каждый способен увидеть тонко завуалированные противоречия, сильно замаскированные «неконгруэнтности» между тем, что внушается, и тем, что делает сам духовный наставник.

Готовая философия и готовые ценности, подкрепленные готовым смыслом именно их жизни, оказывается очень привлекательной ло­вушкой для многих людей.

3. Люди, по разным причинам испытывающие страх перед ответствен­ностью за свою жизнь.

Эта особенность тесно связана с предыдущим описанием. Правда, отсутствие системы ценностей и смысла — лишь одна из причин, по которым человек не желает брать на себя ответственность за свою соб­ственную жизнь.

В. Франкл писал, что людям лишь дается жизнь, а наполнять ее смыслом приходится каждому человеку самостоятельно. И. Ялом до­бавлял к этому, что не человек должен вопрошать о том, каков смысл его жизни, — наоборот, жизнь сама задает ему вопрос о том, какой смысл он придает своему существованию. Однако именно это обстоя­тельство способно порождать сильнейшую тревогу, поскольку такая свобода слишком часто бывает страшна человеку. Ведь она подразу­мевает ответственность за удачный выбор, за успех или неуспех, в ко­нечном счете, за собственную судьбу.

В этом смысле секта (вернее, ее духовный руководитель и вся его философия) берет на себя ответственность за судьбу человека и опре­деляет дальнейший смысл его жизни. Безусловно, на первых порах это снижает тревожность, человек может чувствовать нечто вроде эйфо­рии, благодарности «учителям» и удовольствие от ощущения напол­ненности жизни.

4. Люди, чувствующие себя ничтожными, незначительными, обесце­ненными.

В секте в первую очередь человеку внушается его особая роль, его миссия в этой жизни. «Он сказал мне: «Люди, окружающие тебя, гряз­ны, порочны и слепы. Они не видят самого ценного в тебе. Здесь все по-другому. Идем с нами, и ты увидишь, насколько ты выше тех, кто топтал тебя и пачкал твою душу», — рассказывал одни из членов сек­ты, в то время как голос его дрожал от волнения и благодарности.

5. Люди, бунтующие, противостоящие желанию родителей влиять на чих, не принимающие навязываемую систему ценностей своих близких.

Вообще-то это вполне нормальный кризис развития человека: как мы уже показали, на определенном возрастном этапе (около 16—18 лет) молодой человек начинает отделяться от своих родителей. Это всегда трудный период, поскольку для того, чтобы внутренне оторваться от родительского влияния, молодые люди, прежде всего, низвергают цен­ности и всю систему жизненного уклада отцов и матерей. Это проти­востояние тем острее, чем меньше в семье уважается личность ребен­ка (подростка, молодого человека), чем больше он подвергается дав­лению, насилию.

К сожалению, сам по себе бунт не делает человека самостоятель­ным, если он привык к созависимым отношениям. Созависимость может причинить страдание, но она же освобождает человека от от­ветственности за собственную жизнь. Стремясь освободиться от ро­дительской опеки, молодые люди совершенно не представляют, что же делать со своей свободой. Поэтому в результате бунта слишком ча­сто зависимость от одних людей просто меняется на зависимость от других, лишь бы их система ценностей и требований отличалась от родительской. И секта предоставляет им то, что они ищут: опору в борь­бе с родителями, другую философию, ощущение собственной значи­мости (на первых порах!).

Описанные причины, по которым люди попадают под влияние сек­ты, совершенно очевидно совпадают с причинами развития склонно­сти к созависимости: смутными представлениями о себе, низкой са­мооценкой (или компенсаторным высокомерием), отсутствием смысла жизни и т. д.

Опустошенное Я, не имеющее постоянной и стабильной подпит­ки, ищет своего наполнения. А секта предоставляет все сразу и в ком­плексе. Понятно, что такая возможность снять тревожность и обрести гарантированное целостное ощущение Я вряд ли будет проигнориро­вана. Трагическая ошибка состоит в том, что в дальнейшем принцип воздействия на вновь «приобщившихся» полностью соответствует схе­ме «Любовь через абсолютное владение и разрушение психологичес­кой территории объекта любви», то есть человек в секте начинает под­вергаться разрушительному влиянию психологического садизма, опи­рающегося на философскую систему.

Для того чтобы описание зависимости от секты было полным, не­обходимо добавить еще несколько причин, по которым люди стано­вятся ее заложниками. Эти причины не следует связывать со склонно­стью к созависимости, однако они также являются источником неко­его вакуума в самоощущении.

7. Люди, которые стремятся быть максимально «правильными», мак­симально «совершенными», максимально «духовными», чтобы соответ­ствовать собственному Идеальному Я.

По сути, в стремлении к совершенству нет ничего плохого. И лишь когда такое стремление становится самоцелью, оно оборачивается бе­дой. Такая цель — совершенство ради совершенства — представляет­ся наивысшей ценностью в жизни и делает человека слепым и глухим к окружающей реальности. Участие в секте, изучение и разделение ее философии может казаться еще одним шагом к духовной вершине, который зачастую оборачивается разрушающим фанатизмом.

8. Люди, которые разочарованы в своих прежних убеждениях, утра­тили прежнюю уверенность в верности своих жизненных воззрений, в пред­ставлении о себе и (или) окружающих людях.

Переживающий подобный кризис человек дезориентирован, на время лишен воли, возможно, потерял смысл жизни. Он наполнен болью, ищет опору, но с трудом доверяет окружающим. Понятно, как легко такого человека «утешить», предложив совсем не похожую на все окружающее, особую, «справедливую» и «глубокую» философию, окружение «особых» людей и т. п.

9. Люди, не имеющие возможности самореализации.

К сожалению, бывает и так, что человек с развитыми духовными потребностями не находит возможности для их реализации. Иногда он находится в окружении, где не принимаются его интересы и цен­ности, и он чувствует свое одиночество. Или этому не способствует весь уклад жизни. Например, так случается, когда молодой человек (девушка) выносит из родительской семьи установку, что прежде все­го нужно обеспечить семью едой, одеждой и т. п., а книжки и другие ценности, которые нельзя «пощупать» — это ерунда, от нечего делать. Человек живет в соответствии с этими установками, но если его ду­шевные потребности сильны и одновременно подавлены, чувство не­удовлетворенности жизнью растет.

Окружение людей, живущих в основном духовными интересами, может быть чрезвычайно привлекательным для такого человека, тем более что это выглядит гораздо «правильнее», чем пьянки с друзьями, наркотическая зависимость, и уж гораздо интереснее, чем рутинные бытовые заботы. Собственно, сначала это действительно выглядит вполне невинно и кажется лишь интересным отвлечением от скуки и не удовлетворяющей жизни.

Вот, примерно, те «струны» на которых играют «миссионеры» сек­ты, чтобы вовлечь в свои сети. К тому времени, как человек поймет, что на самом деле он — раб, объект манипуляций и реализации чьих-то авантюрных или невротических потребностей (если, конечно, он Успеет и сумеет понять это), он уже становится безвольным, зависи­мым членом секты.

Жесткая дисциплина и жестокие карательные санкции, последо­вательные и — увы! — очень грамотно построенные разрушающие лич­ность психологические интервенции, а порой и использование допол­нительных средств и атрибутики, достигает своей цели — секта имеет послушного, безвольного, буквально зомбированного члена, выпол­няющего все указания своего непререкаемого авторитета, который, по сути, настоящий бандит, только бандит тонкий, хитрый, расчетливый.

Любой сектант очень быстро становится рабом своего духовного вождя, движимого далеко не духовными соображениями. Родствен­ники в один голос утверждают, что их близкие зомбированы. Они час­то скрывают имя своего духовного наставника или называют только псевдоним, а любое несогласие с идеологией, выдвигаемой сектой, вызывает в них агрессию и еще большее отдаление.

Направления психологической профилактики пагубного влияния сектантов очевидны уже из перечисленных причин. Так же понятно, что эта профилактика должна начинаться в очень раннем возрасте, когда родителям и в голову не приходит думать о том, что их ребенок когда-нибудь может быть вовлечен в секту. Ее основной целью долж­но стать воспитание целостной, аутентичной личности, имеющей свою философию, определенную систему ценностей и Я-концепцию, спо­собствующую успешности в реальном мире и удовлетворительной са­моценности. Таким образом, психопрофилактика — это огромный веер педагогических и психологических задач.

ЗРЕЛЫЕ ОТНОШЕНИЯ ЛЮБВИ И ЗРЕЛАЯ ЗАБОТА

Итак, мы рассмотрели виды и способы создания созависимых от­ношений, в основе которых лежит дефицитарное Я, пополняемое за счет партнера.

Но, остановившись на этом, мы остаемся в «проблемной зоне», из которой хочется уйти, а вектор движения пока не ясен. Возникает воп­рос: каковы отношения, в которых любовь не становится психичес­кой деформацией или деструкцией личностного развития? Таким це­левым направлением могут стать зрелые отношения любви.

Любовь — это сложное состояние, основанное на эмоциональном переживании своего отношения к кому-либо. Вряд ли кто-то сможет дать полную и исчерпывающую характеристику этому чувству, но все-таки существует ряд отличительных черт зрелой любви. Небольшой эк­скурс в понимание зрелых отношений известными психотерапевтами поможет нам составить о ней наиболее полное представление.

И. Ялом подчеркивает, что зрелая любовь — это не собственничес­кая любовь, она уважает и восхищается партнером, а не использует его для удовлетворения своих потребностей. Она приносит чувство удовлетворения и ощущение гармонии жизни. В ней мало тревоги и враждебности (хотя, конечно, она может заставлять беспокоиться за Другого).

Любящие зрелой любовью независимы друг от flpyia, автономны, не ревнивы, но в то же время стремятся помочь другому человеку в самореализации, гордятся победами Другого, великодушны и забот­ливы. Зрелая любовь говорит: «Я могу прожить без тебя, но я люблю тебя, и поэтому хочу быть рядом».

Человек, склонный создавать созависимые отношения, ориенти­рован на любовь-сделку, любовь-эксплуатацию. Он не может отдать, не прося ничего взамен. Аотдав, чувствует себя использованным, опу­стошенным, обманутым. Но для зрелой личности способность отда­вать — это выражение силы и изобилия. Отдавая, зрелый человек по­лучает удовольствие, и это само по себе уже является компенсацией его эмоциональных, физических и материальных затрат.

Зрелый человек знает своего партнера и реалистично оценивает его качества. Но при этом он ценит его таким, каков он есть, и помогает ему личностно расти и раскрываться его собственными способами — помогает ради него самого, а не ради того, чтобы он ему служил.

Зрелый человек уважает своего партнера, его психологическую тер­риторию и его психологические границы. Любовь рождается на сво­боде и не может существовать в неволе. При посягательстве на свобо­ду она начинает исчезать.

А вот как описывает зрелую любовь К. Теппервайн9: «Любовь не при­ходит согласно нашим надеждам и чаяниям. Любовь — дар жизни. И он не связан с тем, буду ли я тоже любим. Зрелый человек вступает в эту связь без каких бы то ни было ожиданий и уж вовсе без требований...

...Любовь — не статическое явление. Это — процесс, который, про­изойдя однажды, не может быть законсервирован. Любовь совершается ежедневно, в каждый момент она приобретает новые очертания и в лю­бой момент она может пробудиться к новому, другому человеку, даже если это противоречит нашим убеждениям и представлениям о морали. Жизни нет дела до наших мифов и заблуждений. Человек может лишь благодарно принимать любовь и радоваться ей, пока она гостит у него, и в любое время должен быть готов к тому, что она может уйти. Только в этом случае у него есть шансы для того, чтобы она задержалась...

...Зрелые потребности в любви:

□ Духовно зрелый человек готов по-настоящему понять другого и принимать его таким, каков он есть, со всеми сильными и сла­быми сторонами.

□ Духовно зрелый человек желает иметь партнера, которому сможет доверять и довериться, поделившись своими мыслями и чувства­ми, а также потребностями и пристрастиями. Он желает быть с теми, на кого мог бы опереться сам и кого сам сумеет поддержать.

О Зрелый человек стремится к таким взаимоотношениям, при ко­торых оба партнера имеют возможность полного раскрытия сво­ей индивидуальности и живут в любви друг с другом.

О Духовно зрелый человек относится к личностному росту и раз­витию другого также серьезно, как и к своим собственным. Он готов и способен соглашаться с другим и быть ему опорой, не отрекаясь от своей индивидуальности и не позволяя причинять себе ущерб.

□ Духовно зрелый человек готов отвечать за свою судьбу и за судь­бу партнера.

1 Теппервайн К. Как противостоять превратностям судьбы. СПб., 1996. С. 75.

О Духовно зрелый человек знает, что партнерские отношения не вечны и, следовательно, могут прерваться. Но он знает также, что это никак не отразится на его ответственности и любви, и благодарен каждому дню жизни».

Дж. и М. Пауль утверждают, что личная ответственность — неотъем­лемая составляющая зрелой любви. Каждый из нас сам несет ответ­ственность за выбор партнера, свое поведение, свои реакции на по­ведение партнера и за его последствия. Никто кроме нас не может нести ответственность за чувства, появляющиеся в результате наших решений, независимо от того, радостны они или горьки. Мы имеем определенные черты характера, которые лежат в основе наших взаи­модействий, а также характерные модели поведения, пристрастия и ожидания.

Для многих людей ответственность означает вину. На самом деле, мы ни перед кем не виноваты (если, конечно, не нарушаем закон). Но и перед нами никто не виноват. Мы отвечаем только за свои по­ступки и за те последствия, которые нам придется переживать в ре­зультате этих поступков — отвечаем перед собой. Но мы не несем от­ветственности за реакции других людей на эти поступки. Обратное также справедливо: мы сами отвечаем за нашу реакцию на поступки других людей.

У каждого из нас есть свое собственное представление о счастье и любви. Если мы считаем своего партнера ответственным за наше сча­стье, мы сердимся, когда не получаем желаемого. Но в действительно­сти он не несет ответственности за то, что у него другое представление о счастье, не совпадающее с нашим. Это мы несем ответственность за то, что выбрали неподходящего партнера.

Когда мы пытаемся заставить другого человека подчиниться нашему мнению, он готов пойти на любые крайности, чтобы защитить себя от

контроля и давления. Когда нам пытаются

навязать свои ценности, мы сопротивляемся,

потому что мы имеем право на собственное

представление о счастье.

Зрелая любовь говорит: «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы по­мочь тебе оптимально реализовать свои способности, даже если это означает, что иногда тебе придется быть далеко от меня и делать что-то без меня. Я люблю тебя и поэтому хочу, чтобы ты достиг всего».

На мой взгляд, любовь всегда имеет некоторую степень созависи-мости, поскольку возникает и развивается в условиях некоторого де­фицита любви. Кроме того, человек с абсолютной гармоничностью и полнотой «оболочки Я» — это некий идеал, к которому мы стремим­ся, но который все-таки не достижим. Поэтому, даже когда речь идет о «зрелой личности», мы можем предположить, что подобный человек обладает некоторым вакуумом, благодаря которому притягивается зна­чимый Другой. Причем притягивается именно благодаря присутствию в нем тех качеств, или «полнот», которых по каким-то причинам не хватает.

Продолжая развивать метафору «оболочки Я», можно предста­вить себе, что абсолютно целостный человек обладает гладкой и упругой и наполненной оболочкой, в которой уже нет места Друго­му. И этот человек абсолютно самодостаточен. Однако, поскольку обычно люди имеют не настолько полную оболочку, то в ней обра­зуется пространство для другого Я, которое может частично про­никнуть в него. Практически это означает, что, испытывая любовь к Другому, человек хотя бы частично «перенимает» его взгляды, его представления о себе, присоединяется к его устремлениям, целям, принимает его способы взаимодействия с окружением и т. д. Он до­полняется партнером и ощущает себя более наполненным и сбалан­сированным, чем раньше.

До определенной степени подобное дополнение друг друга только помогает развиваться их Я, не нанося вреда и оставляя достаточно про­странства для собственного, отдельного самоопределения. Но имен­но их присутствие в Я друг друга делает утрату партнера столь болез­ненной.

С другой стороны, подобная утрата не может навредить их Я на­столько, чтобы была потеряна самоидентификация или произошло значительное опустошение. Ощущение вакуума в период пережива­ния горя проходит, как только Я самостоятельно заполнит образовав­шиеся пустоты, используя внутренние ресурсы.

Совсем другая картина наблюдается, если отношения были взаи­мозависимыми, то есть взаимное проникновение в Я партнеров было столь значительным, что при утрате оно не может быть компенсиро­вано самостоятельно, и Я остается опустошенным. Именно поэтому созависимый человек не может оставить своего партнера, даже если прекрасно понимает, что жить с ним дальше не только тяжело, но и опасно. Для него опасность опустошения своего Я значительно страш­нее, чем опасность душевной или физической боли, причиняемой любимым.

Что происходит, если один из партнеров имеет достаточно напол­ненную оболочку Я, а второй — опустошенную? Совершенно очевид­но, что «наполненный» партнер сразу станет «донором» для «опусто­шенного». Вероятно, их представления о глубине взаимного проник­новения будут значительно различаться, и как только определенный предел будет пройден, более достаточный человек начнет испытывать сильный дискомфорт. Его естественным стремлением будет внутрен­не отодвинуться от партнера, чтобы ослабить силу его воздействия. Но именно это спровоцирует «подпитывающегося» партнера увеличить интенсивность проникновения и оккупации.

Как только «наполненный» человек почувствует, что его структуре Я грозит реальная опасность (фактически, он будет переживать жест­кое ограничение реализации своих интересов и возможностей для до­стижения индивидуальных целей, критику собственных качеств, ко­торые воспринимались им как позитивные, принуждение вести чуж­дый и не желаемый образ жизни и т. д.), он, скорее всего, поспешит покинуть партнера, поскольку для него частичное и временное опус­тошение Я будет представляться менее опасным, чем полное его раз­рушение. Таким образом, «употребляющий» чужое Я придет именно к тому, чего боялся больше всего, и тем самым еще раз подтвердит для себя сценарий отвержения.

Если же по каким-то причинам «наполненный» человек не сможет оставить партнера (например, для сохранения близких отношений с детьми, из-за чувства долга и пр.), он вынужден будет усилить защиты или оказаться вовлеченным в созависимость, которая постепенно бу­дет разрушать его Я.

Есть и более оптимистический вариант развития подобных отно­шений. С помощью «наполненного» партнера опустошенный человек может постепенно создавать себя заново, подобно тому, как это про­исходит в психотерапии, при условии, конечно, что невроз одного из них не зашел слишком далеко, а другой обладает достаточной терпи­мостью, терпением и другими качествами, которые позволят ему по­могать любимому, не опустошаясь.

Итак, зрелые отношения любви — это отношения людей, которые, Дополняя друг друга, остаются отдельными, целостными личностями, имеющими достаточно возможностей для индивидуального самораз­вития и обладающие внутренними ресурсами, независимыми от парт­нера.

Теперь, когда ясна не только «проблемная зона», но и вектор выхо-Да, мы можем рассмотреть возможности консультативной работы с со-зависимыми клиентами.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАНИЦ

консультирования

Консультирование созависимых клиентов — это совершенно осо-абота психолога. Суть ее особенности заключается в том, что кон-тант имеет дело с клиентом, который считает, что его проблемы вились следствием разрушительного поведения другого человека, и поэтому достижение собственного комфорта видит в изменении парт­нера кого-то из детей или даже родителей. Чаще всего такой обратив­шийся не подозревает, что является созависимым и сам нуждается в психотерапии. Соответственно, он редко бывает готов взять на себя ответственность за свою часть проблемы и прилагать активные усилия для ее разрешения.

С другой стороны, мировой опыт психотерапии показывает, что вся жизнь человека напрямую связана с комплексом устоявшихся семей­ных взаимоотношений. Стремясь изменить образ жизни клиента, пси­хотерапевт сталкивается с противоречивыми явлениями: все члены се­мьи нацелены на помощь «проблемному» родственнику и, в то же вре­мя, каждым своим шагом саботируют его конструктивные изменения.

Оказавшись в трудной ситуации «запроса по изменению другого», консультант не может «заставить» такого клиента пройти полный курс семейной или хотя бы индивидуальной психотерапии, хотя и должен использовать любую возможность для наиболее полного информиро­вания клиента о том, почему это необходимо. Но точно так же он не может согласиться менять «другого».

Глава 1.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАНИЦ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ

Консультирование созависимых клиентов — это совершенно осо­бая работа психолога. Суть ее особенности заключается в том, что кон­сультант имеет дело с клиентом, который считает, что его проблемы явились следствием разрушительного поведения другого человека, и поэтому достижение собственного комфорта видит в изменении парт­нера, кого-то из детей или даже родителей. Чаще всего такой обратив­шийся не подозревает, что является созависимым и сам нуждается в психотерапии. Соответственно, он редко бывает готов взять на себя ответственность за свою часть проблемы и прилагать активные усилия для ее разрешения.