Глава 1. Слагаемые редакционной работы

Редакционная жизнь — работа по «уставу» или свободное творческое парение?

Редакционная деятельность журналиста обусловлена теми функциональными и профессиональными требованиями, кото­рые ему предъявляются в процессе его работы. С функцио­нальной точки зрения журналист может выполнять различные роли и обязанности: хроникера, репортера, корреспондента, обозревателя и т. д. При этом нормы и правила редакционной деятельности вырабатываются и поддерживаются функциональ­ной группой, которая, выделяя те или иные элементы редакци­онной работы и устанавливая связь между ними, в конечном итоге рождает целостную систему операций по производству журналистской информации. Действия журналиста внутри фор­мальной структуры редакции (имеются в виду отделы и подраз­деления) носят взаимозависимый характер и направлены на выполнение общей функции издания. В функциональной груп­пе четко проявляются субординационные (должностные) свя­зи, а права и обязанности журналистов регламентируются раз­личными нормами деятельности, принятыми в редакции.

Нормы — это основной механизм координации, упорядо­чения, поддержания, регламентации многообразных редакцион­ных отношений и взаимодействий групп и их представителей. Групповые нормы, считают теоретики, выражают объективные закономерности деятельности: обеспечивают существование, функционирование редакции, включение журналиста в редак­ционный коллектив, наконец, процесс и механизмы группового взаимодействия.

При этом групповые нормы используются не только для регламентации внутриредакционного поведения личности, но и для преобразования межличностных отношений в нормативные, которые усваиваются через систему внутренних факторов ре­гуляции — самосознание и самооценку. В этой связи особенно существенны те внешние и внутренние формы и способы регу­ляции поведения журналистов, где групповые нормы либо яв­ляются каналами, по которым проводится социальное воздей­ствие, либо сами реализуются по каналам этих способов регу­ляции. Данные процессы особенно зримо можно наблюдать в функциональной группе, так как она является ближайшей со­циальной средой журналиста, обеспечивающей условия для проявления личности, развертывания ее поведения и формиро­вания ее социально-значимых качеств. Поэтому важнейшим па­раметром, характеристикой функциональной группы в этом случае оказывается нормативно заданная структура функций. «Группа, обладающая нормативно заданной структурой функ­ций, ролей и статусов, — пишет М. И. Бобнева, — является нормативно организованной социальной средой, включающей нормативно оформленные условия поведения, деятельности, проявления личности»[1].

Редакционный коллектив всегда выступает как функцио­нальная группа, в которой четко соотнесены статус, роли и нор­мы. Под статусом мы понимаем позицию члена группы в иерар­хии властных отношений, которые регулируются должностны­ми инструкциями, директивными признаками и поручениями.

Групповые нормы обеспечивают и функционирование ро­левой структуры редакции, поддерживая тем самым особый тип поведения каждого члена коллектива. Ведь роль — это норма­тивная система действий, ожидаемых от индивида.

В функциональной группе действуют следующие нормы:

— профессиональные (регламентируют творческую дея­тельность журналистов по различным показателям);

— правовые (регулируют правоотношения между участ­никами совместной деятельности);

— этические (направлены на нравственную регуляцию по­ступков журналиста во взаимоотношениях с коллегами).

Профессиональные нормы журналистской деятельности вы­рабатываются и закрепляются в виде различных должностных инструкций и правил. Они охватывают широкий круг вопро­сов, касающихся творческой деятельности сотрудников изда­ния. Так, выполнение поручений редакции в соответствии с предъявляемыми требованиями к объему и качеству материа­лов вменяется каждому сотруднику газеты. Но любой журна­лист имеет право исходить при этом из своих политических и идейных убеждений. Он вправе отказаться от данного поруче­ния, если оно связано с нарушением закона. В свою очередь, и у редакции есть определенные обязательства перед журналис­тами. Например, редакция обязана предоставлять своим сотруд­никам необходимые средства, имеющиеся в ее распоряжении, для выполнения данного корреспонденту поручения. Редакция не имеет право заставлять журналиста ставить свою подпись под материалом, который противоречит его убеждениям или содержание которого было искажено в процессе редакционной подготовки. Редакция обязана сохранять тайну авторства, за­щищать права и интересы журналиста. Но редакция вправе отказаться от публикации представленных корреспондентом произведений в случае:

— несвоевременного представления материала;

— несоответствия материала основным задачам газеты, тре­бованиям к его качеству и объему.

Сотрудники редакций, как правило, отвечают за обеспече­ние сохранности всех видов доверенной им в служебном по­рядке информации, касающейся интересов коллектива, ее уч­редителя, юридических и физических лиц, с которыми газета имеет общие интересы, и не имеют права без согласия редкол­легии передавать результаты работ, являющихся собственнос­тью редакции, сторонним организациям и лицам вне зависимо­сти от их деятельности, места расположения и статуса, ни в целом, ни частями. Сотрудники имеют право выступать от лица издания только в пределах компетенции и полномочий, уста­новленных для них главным редактором или редколлегией.

Сегодня взаимоотношения между редакцией и журналис­тами строятся на жесткой контрактной основе. Индивидуаль­ные или коллективные договоры (соглашения) заключаются в порядке и на условиях, определенных общим собранием твор­ческих работников. При этом все профессионально-творческие взаимоотношения между ними определяются особым регламен­том газеты, утвержденным главным редактором или редакци­онной коллегией.

Профессиональные обязанности сотрудников редакции, в основном, определяются должностными инструкциями, утвер­жденными главным редактором или Положением о персонале.

Специфика правовых норм состоит в том, что они регла­ментируют работу журналистов на основе принятых в обще­стве законов, регулирующих правоотношения между участни­ками совместной деятельности. Как отмечают исследователи, «особое место правовой ответственности в системе социальных регуляторов обусловлено, во-первых, специфичностью отноше­ний, в которых она проявляется; во-вторых, наиболее действен­ным характером этого вида ответственности; в-третьих, сопря­женностью правовой ответственности целым рядом своих гра­ней с другими видами ответственности, что отражает такую важную закономерность, как системность правового регулиро­вания»[2]. Здесь же заметим, что сфера правового регулирова­ния в силу многообразия проявления любой деятельности, и тем более творческой, охватывает ее не полностью. Но знание совокупности правовых норм, закрепленных в различных зако­нодательных актах, правильное их использование — важные условия успешной творческой работы журналиста.

В массово-информационной области «действует общая для всей правовой системы иерархия нормативных документов. Принципиальные основы законодательства о СМИ содержатся в Конституции РФ: свобода мысли и слова, запрет на антигу­манную пропаганду в различных ее проявлениях, беспрепят­ственное движение информации, запрет на цензуру (ст.29), иде­ологический плюрализм (ст. 13), неприкосновенность частной жизни (ст.23 и 24) и др.»[3]. В законе РФ о СМИ можно найти немало правовых норм, которые обеспечивают право работни­ков СМИ на информацию, ее сбор, оглашение и т.д.[4] Таким образом, действующие сегодня правовые нормы, с одной сто­роны, обеспечивают определенную правомочность профессио­нальной деятельности журналиста, а с другой — устанавливают необходимые пределы, ограждающие общество и его членов от превышения сотрудниками редакции своих полномочий.

Основное содержание этических принципов и норм вклю­чает ряд дополнительных требований, направленных на нрав­ственную регуляцию поступков журналиста в отношениях с коллегами. Данная проблема хорошо освещена в литературе[5], поэтому мы не будем останавливаться на различных аспектах этического регулирования журналистской деятельности, а рас­смотрим только механизмы их действия.

Принципы журналистской этики в своей совокупности пред­ставляют наиболее общие, исходные требования к моральному поведению журналиста. Например, в «Декларации принципов поведения журналистов», принятой на II Всемирном конгрессе международной федерации журналистов в Бордо 25 — 28 апреля 1954 года (изменения внесены на XVIII Всемирном Конгрессе МФЖ в Хельсинки 2 — 6 июня 1986 года) провозглашаются сле­дующие принципы: «уважение правды и права общества знать правду; отстаивание принципа свободы при честном сборе и пуб­ликации информации и права на честный комментарий и крити­ку; соблюдение профессиональной тайны и неразглашение ис­точника информации и др.»[6] Механизм действия принципов обеспечивается через усвоение личностью нравственных прин­ципов, через сложный и длительный процесс выбора, включаю­щий по крайней мере два этапа:

1. Собственно выбор принципов.

2. Последующее их осмысление и уточнение сделанного выбора.

Данный процесс обусловлен тем, что провозглашенные в журналистской среде нравственные принципы сами по себе не дают готовых решений, а лишь предполагают высокую мыс­лительную активность человека и способны сориентировать человека в любой ситуации, какой бы уникальной и сложной она ни оказалась. При этом нравственные принципы всегда ориентируют журналиста на выполнение профессионального долга. Так, в «Декларации принципов поведения журналистов» оговариваются следующие моменты: «Журналист должен сде­лать все возможное для исправления или опровержения ин­формации, которая может нанести серьезный ущерб; журна­лист должен отдавать себе отчет в той опасности, которую таит в себе призыв к дискриминации, распространенной че­рез СМИ, и должен сделать все возможное для того, чтобы избежать даже невольного стимулирования дискриминации на основе расы, пола, сексуальной ориентации, языка, религии, политических или иных взглядов, национального и социально­го происхождения; журналист должен считать серьезными профессиональными нарушениями: плагиат, умышленное ис­кажение фактов, клевету, оскорбление, необоснованное обви­нение, получение взятки в любой форме за публикацию (не публикацию) того или иного материала и т. д.»[7] На практи­ке же журналисты часто находятся в ситуации выбора между «я хочу» и «я должен». Происходящее при этом раздвоение сказывается и на разделении поступков на подобающие и не­подобающие, соответствующие и противоречащие долгу.

По мнению теоретиков, долг есть способ подведения общего интереса (той или иной политической или социальной группы, общества в целом) под интерес индивидуальный и их объедине­ние. В журналистской практике долг может характеризоваться такими понятиями, как «морально должное», «моральная необхо­димость». Психологическое содержание долга можно показать через механизм внутренней императивности, который особенно явно проявляется в ситуациях альтернативного выбора журналис­та между возможностью совершить поступок, имеющий только индивидуальное значение, и возможностью сделать нечто значи­мое, исходя из интересов своих читателей, героя материала или отдельного человека. Если предпочтение отдается второму вари­анту, то личность исполняет свой профессиональный долг.

Конечно, такой моральный выбор не связан с подавлением или вытеснением личных и вообще частных интересов. Наоборот, главным в истолковании природы долга является способность жур­налиста распознавать в личном интересе исключительно индиви­дуальное, узкоэгоистическое, над которым он пытается возвысить­ся. В этом смысле долг есть механизм, включающий моральное сознание личности непосредственно в акт выбора или линию по­ведения. Поэтому долг журналиста нельзя определить лишь пере­числением отдельных обязанностей.

В каждой конкретной ситуации журналист совершает свой моральный выбор, исходя не только из общечеловеческих цен­ностей, но и на основе личных убеждений и взглядов. При этом ни один поступок не может быть совершен индивидом, если тот не испытывает в нем некой заинтересованности. Значит, если бы профессиональная мораль журналиста не выработала механизмов, соединяющих общественный интерес с личным, она вообще не могла бы быть действенной.

Таким образом, рассмотрев общие принципы журналист­ской этики и механизм их функционирования, мы можем ска­зать, что принятие личностью тех или иных моральных ценно­стей — не одномоментный акт внезапного «прозрения», а дли­тельный процесс, связанный и с моральным выбором, и с осознанием личной ответственности перед обществом.

Впрочем, было бы ошибочно полагать, что этические прин­ципы — единственный критерий нравственности журналист­ской деятельности. Ведь не всегда общепринятые моральные предписания срабатывают впрямую. В иных ситуациях журна­лист вынужден соотносить свои поступки не с общими нрав­ственными принципами, а с профессиональными нормами, не сводимыми к общим моральным установкам.

Как уже отмечалось, «нормы — это правила поведения, кон­кретизирующие принципы лишь применительно к стандартным, широко распространенным ситуациям»[8]. Журналистская этика включает такие правила, как обязательная предварительная про­верка публикуемых материалов; нежелательность обнародования ранее опубликованных материалов, за исключением случаев, пре­дусмотренных законом, и т. д. В. Теплюк справедливо выделяет нормы, которые преимущественно обеспечивают правомочность профессиональной деятельности журналиста, и нормы, которые в большей мере являются обязывающими или устанавливают зап­рет на определенные действия.[9]

В «Кодексе профессиональной этики российского журна­листа» оговариваются следующие профессиональные нормы деятельности: «Статья 3. Журналист распространяет и коммен­тирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден и источник которой ему хорошо известен. Он прила­гает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распрост­ранением заведомо ложных сведений. Журналист обязан чет­ко проводить в своих сообщениях различие между фактами, о которых рассказывает, и тем, что составляет мнения, версии или предположения, в то же время в своей профессиональной деятельности он не обязан быть нейтральным. При выполне­нии своих профессиональных обязанностей журналист не при­бегает к незаконным и недостойным способам получения ин­формации. Журналист признает и уважает право физических и юридических лиц не предоставлять информацию и не отве­чать на задаваемые им вопросы — за исключением случаев, когда обязанность предоставлять информацию оговорена зако­ном и т.п.»[10] В «Положении о принципах и системе обще­ственного контроля за соблюдением журналистами положений кодекса профессиональной этики российского журналиста» есть специальные статьи, в которых дается кодификация наруше­ний норм профессиональной этики. К ним относятся проступ­ки, ущемляющие право граждан на получение информации (ст. 1); проступки, ущемляющие право граждан на свободу (ст. 2); проступки против чести и достоинства личности (ст. 3); нару­шения профессиональной чести журналиста (ст. 4); нарушение служебной этики и профессиональной солидарности (ст. 5).[11]

Конечно, за нарушение этических норм журналист дол­жен нести ответственность как перед своими читателями, так и перед журналистской организацией. Но было бы наивно пола­гать, что только посредством запретительных мер журналиста можно заставить уважать и признавать этические «законы» деятельности: сами по себе эти нормы ничего не значат, если они не усвоены и не осмыслены журналистом. Ведь, предписы­вая (запрещая) определенные действия, подобного рода нормы не являются их действительным основанием. Определяя то, как человек должен поступать, они, к сожалению, не говорят: поче­му, во имя чего он должен так поступать, не дают его действи­ям морального обоснования.

В процессе усвоения различных этических норм у журна­листа, как правило, поначалу возникают эмоционально-ценност­ные представления, содержание которых больше им чувствует­ся, переживается, нежели осознается. И лишь потом, благодаря рассудочному «прояснению», эти представления превращаются в рационально осознанные нравственные позиции. Следователь­но, одних внешних нравственных регуляторов для продуктивной журналистской деятельности недостаточно. Сегодня, как утвер­ждают специалисты-практики, среди побуждений к творчеству все больший вес приобретают моральные соображения. Значит, этические нормы журналистской деятельности могут быть наи­более действенными только тогда, когда они усвоены личностью через систему внутренних факторов регуляции — самосознание и самооценку.

Взаимоотношения журналиста с героями публикации, ав­торами, источниками информации, коллегами и т. д. достаточ­но полно освещены теоретиками журналистики[12]. Поэтому основное внимание мы уделим рассмотрению служебной этики журналиста. «Поведение журналиста в профессиональной сре­де, — пишет Д. С. Авраамов, — регулируется нормами служеб­ной этики, которая регламентирует не только личные служеб­ные связи, но также и отношение к чужой интеллектуальной собственности, к продукту труда коллег»[13].

Сегодня во многих редакционных коллективах професси­ональные взаимоотношения журналистов регулируются на ос­нове законодательства о СМИ различными инструкциями, при­казами, уставами и т. д., которые, как правило, охватывают широкий круг вопросов, касающихся творческой деятельности сотрудников издания. Практически во всех журналистских кол­лективах наиболее сложной сферой нравственной регуляции являются взаимоотношения «автор — редактор». В подобных ролях могут выступать не только сотрудники редакции и ее руководители, но и другие журналисты, один из которых явля­ется автором рукописи, а другой — ее правщиком. В процессе данного взаимодействия, как показывает практика, могут стол­кнуться различные идейные позиции, полярные видения той или иной проблемы, наконец, возможны проявления вкусов­щины в оценке творческой манеры или стиля автора. Взаимо­отношения «автор — редактор» могут оказаться напряженны­ми, если журналист, используя свое должностное положение в редакции, искажает смысл материала или же навязывает кол­легам свои субъективные пристрастия и т. д.

Часто в редакционной практике можно столкнуться и с ситуацией, когда более опытный журналист, не оценив возмож­ности начинающего автора, полностью переписывает его мате­риал, даже не ставя его об этом в известность. «Раньше, когда только начинала работать в газете, — рассказывает одна из респонденток, — с моими материалами происходили странные метаморфозы. Сданная в отдел экономики статья выходила в газете под моей фамилией, но... в совершенно неузнаваемом виде. При выяснении причин обнаружила, что все мои матери­алы подвергались нещадной правке со стороны редактора отде­ла. Естественно, что это очень задевало мое профессиональное самолюбие»[14].

Наиболее приемлемыми этическими нормами во взаимо­отношениях «автор — редактор» являются ознакомление авто­ра с редакторской правкой, а также совместное обсуждение всех спорных вопросов.

Существуют и другие «неписаные» этические нормы, ко­торые регулируют взаимодействие журналистов в процессе совместной деятельности. Например, сотрудники газеты «Ве­черняя Москва» не имеют права вмешиваться в темы, разраба­тываемые другими авторами. В «Комсомольской правде», кото­рая славится проведением различных журналистских расследо­ваний, считается безнравственным, если кто-то из сотрудников направил по ложному пути своего коллегу или ввел в заблужде­ние при разработке какой-то темы. В молодежной петербургс­кой газете «Смена» сотруднику редакции не разрешается ни при каких обстоятельствах выполнять роль посредника между человеком или организацией, о которых готовит или подгото­вил материал его коллега. Возможно, эти этические нормы ти­пичны и для других журналистских коллективов. Но в каждой редакции они имеют свой специфический характер.

Как мы убедились, важное значение в творческой деятель­ности журналиста имеют нравственные требования, регламен­тирующие его поведение в профессиональной среде, т.е. содер­жащие в себе нормы взаимоотношений между участниками совместной деятельности. Основные принципы и нормы про­фессиональной этики журналиста выполняют роль нравствен­ного регулятора деятельности работников печати. Сфера их действия особо зримо проявляется в отношениях журналиста с читателями, героями публикаций, источниками информации, коллегами. При этом усвоение журналистом нравственных прин­ципов и норм представляет собой сложный социально-психоло­гический процесс, связанный не только с приобретением лич­ностью комплекса знаний, но и осознанием персональной от­ветственности за их строгое соблюдение. Добавим, что сила воздействия этических норм опирается на нормы закона.

Итак, групповые нормы являются важнейшим средством регуляции поведения журналистов. Опираясь на них, редакция предъявляет членам коллектива требования, которые направля­ют и корректируют их поступки. Посредством норм осуществ­ляются, как мы увидели, различные контакты между предста­вителями функциональной группы.

В тесном взаимодействии с функциональной группой дей­ствует группа профессиональная. Она в большей мере, чем пер­вая, склонна к изменениям. Это выражается, на наш взгляд, в процессе постоянного обновления (знаний, приемов деятельнос­ти, смене их), а также в появлении у журналистов каких-то новых мировоззренческих, политических и нравственных ориентации.

Профессиональную группу составляют, как правило, жур­налисты-единомышленники, объединенные общими интереса­ми, сходными убеждениями, а также представлениями о про­фессиональном долге. Можно сказать, что структурообразую­щим элементом данного образования является групповое сознание и реальные его носители — сотрудники редакции. По мнению Б. А. Грушина, групповое сознание неоднородно и син­кретично. Неоднородность обнаруживается в различии знаний, представлений, чувств, разделяемых теми или иными журнали­стами. Синкретичность возникает в результате перекрещива­ния, пересечения (и именно на этой базе — взаимодействия) различных типов группового сознания в пределах действия того или иного отдельного образования. «Смысл этого явления за­ключается в том, — отмечает Б. А. Грушин, — что множество индивидов, образующих в своей совокупности ту или иную груп­пу, одновременно входят и во многие другие более или менее широкие общности: демографические, региональные. Этничес­кие, политические, совпадающие с ближайшим окружением человека (средой его проживания) и т. п. В результате они ока­зываются носителями не одного (связанного с данной группой), а нескольких различных типов группового сознания»[15]. Ис­ходя из этих положений, исследователь делает вывод, «что в коллективе, при прочих равных обстоятельствах, не существу­ет групп- " близнецов", то есть двух малых групп, абсолютно идентичных с точки зрения характеристик их групповой пси­хологии, а также группового сознания в целом, подобно тому, как в нем не существует и двух личностей с тождественными индивидуальными сознаниями»[16]. Но он же одновременно выдвигает тезис «об органической связи, взаимном соотнесе­нии различных типов и видов групп, с одной стороны, и анало­гичных типов и видов группового сознания — с другой»[17].

Таким образом, феномен групповой неоднородности и синкретичности сознания группы порождается принципиальным различием между собственно групповым сознанием, органически присущим той или иной группе, и ее фактическим сознанием, в котором (в тех или иных комбинациях) «сосуществуют» раз­личные его виды: историческое, профессиональное и т. д.

Какие же элементы можно выделить в журналистском про­фессиональном сознании? Прежде всего — знания, ценности, традиции и др. Все эти элементы входят в структуру сознания личности, отражают способы ее участия в реализации различ­ных видов журналистской деятельности. Именно изначальная коллективность редакционной работы порождает усиленную циркуляцию профессиональных знаний, ценностей, традиций, способствует быстрейшей выработке общепризнанных в редак­ции правил деятельности, воспитанию особого профессиональ­ного почерка, присущего журналистам одного издания.

Среди факторов, активно влияющих на творческий процесс, знаниям мы отводим одно из первых мест. Они представляют собой живую, наиболее подвижную, постоянно находящуюся в процессе обновления и реализации часть творческого потенциа­ла личности.

«Знание, — отмечает В.А. Лекторский, — это такое специ­фическое образование, которому присуще свойство истинности, то есть соответствия объективно реальному положению дел»[18].

Условно можно выделить три основные подгруппы знаний:

1) эмпирические, основанные на чувственном и мыслитель­ном опыте членов редакционного коллектива;

2) теоретические, являющиеся результатом изучения и по­знания общих тенденций журналистской деятельности;

3) профессиональные, приобретаемые по мере постиже­ния «секретов» профессии, осмысления опыта своих коллег и предшественников.

Следующий элемент группового сознания — ценности. Ученые в структуре данной категории обычно выделяют как общезначимые для любого коллектива, для любого вида дея­тельности ценности, так и ценности сугубо журналистского толка. Содержание общезначимых ценностей обусловлено куль­турными достижениями общества. Мир ценностей — это, прежде всего «сфера духовной деятельности человека, его нравствен­ного сознания, его привязанностей — тех оценок, в которых выражается мера духовного богатства личности»[19]. Основны­ми составляющими общезначимых ценностей могут быть ду­ховные стремления человека, его идеалы, нормы нравственнос­ти. Но лишь тогда, когда эти ценности получают конкретное наполнение с профессиональной точки зрения, они начинают эффективно действовать. Среди ценностей, касающихся жур­налистской деятельности, обычно выделяют идеолого-этические и профессиональные. Нравственные ценности деятельности и поведения являются определяющими для развития и совершен­ствования коллектива.

Ценностные ориентации журналиста формируются во вза­имодействии с другими членами профессиональной группы. Они как бы становятся элементами саморегуляции поведения каж­дого сотрудника редакции. При этом специфика действия цен­ностных ориентаций не только в том, что они функционируют как способы рационализации поведения, но и в том, что они определяют направленность воли, внимания и интеллекта жур­налиста. Именно через действие нравственных регуляторов спе­цифические мотивы журналистской деятельности получают общезначимый смысл. Главным препятствием для нормальной работы профессионалы считают эгоизм, карьеризм, зазнайство, кичливость...

В процессе совместной деятельности журналистов многие ценности интегрируются, образуя мировоззренческую сторону группового сознания. В нравственной сфере они могут выра­жаться в стремлении журналистов к свободе и справедливости, к истине и добру и т. д., в идеологической приверженности к определенным идеям и политическим пристрастиям.

Таким образом, категория «ценность» представляет собою обобщающее понятие для таких явлений духовной жизни про­фессиональной группы, как идея или идеал, нравственная нор­ма и т. д. При этом устойчивая и непротиворечивая структура ценностных ориентации журналистов обусловливает такие ка­чества личности, как цельность, надежность, верность опреде­ленным принципам, способность к волевым усилиям во имя каких-то идеалов, упорство в достижении целей.

К элементам группового сознания мы относим также тра­диции. Данная категория отражает устойчивые, закрепленные в действиях и поступках производственные и другие отноше­ния, возникающие на основе взаимодействия людей. «Тради­ция в широком понимании, — пишет М. Б. Горгошадзе, — пред­ставляет собой механизм, связывающий поколения и передаю­щий им культуру, а в узком значении — это единство норм и правил поведения, выражающих относительно медленно раз­вивающиеся идеи, которые передаются на основе внутренней убежденности, привычек и общественных взглядов»[20]. Ос­новой традиционных представлений, по мнению данного авто­ра, является диалектическое единство обусловленности особен­ностей человека определенными общественно-экономически­ми отношениями и их отражение в его сознании. Но поскольку людям приходится реагировать, независимо от их сознания, на определенные взаимоотношения и среду, определяющая роль в возникновении традиций принадлежит именно этим последним факторам[21].

Теоретическому осмыслению природы и сущности тради­ций посвящен ряд работ отечественных психологов и филосо­фов[22]. В общефилософском плане традиция рассматривается в контексте таких категорий, как преемственность, связь раз­личных этапов развития. Сущность традиций состоит в сохра­нении тех или иных элементов целого при его изменении как системы. В социально-психологическом аспекте традиция ис­следуется как способ передачи социокультурного опыта. Осно­вываясь на этих двух подходах, можно сказать, что в традициях того или иного издания овеществляется концепция газеты, на­работанные и принятые в свое время приемы журналистской деятельности. Такая преемственность в журналистской практи­ке отражена как на страницах издания, так и в живом опыте сотрудников редакции.

В каждом редакционном коллективе есть, так называемое, идентификационное ядро группы, в действиях которого наибо­лее полно выражены принятые в данной редакции приемы и способы работы. Идентификационное ядро группы, отмечают теоретики, является носителем коллективного сознания в ре­дакции, оказывает социально-психологическое воздействие на других членов коллектива и ориентирует на основные направ­ления деятельности.

Анализ деятельности редакционных коллективов показыва­ет, что подобные «костяки» существуют практически во всех изданиях. Их можно назвать еще референтными группами. Как правило, их состав немногочислен — от 5 до 10 человек. Это наиболее опытные и авторитетные сотрудники редакции, кото­рые являются не только хранителями традиций издания, но и их конкретными носителями. Чаще всего они выступают в роли на­ставников, передавая молодым журналистам накопленный опыт, знания и навыки работы. В тех изданиях, где постоянно действу­ет актив коллектива, наблюдается более высокая степень соот­ветствия достигнутых результатов ранее поставленным задачам. Таким образом, традиции выступают как диалог различ­ных журналистских поколений, как способ трансляции нарабо­танного опыта, знаний и навыков деятельности, наконец, как специфическая форма обмена деятельностей и способностей. К традициям можно отнести:

— внутриредакционные взаимоотношения, фиксируемые в содержании традиций;

— идеи и нормы, способствующие определенному типу отражения тех или иных межличностных взаимодействий;

— индивидуальные свойства сотрудников (темперамент, ха­рактер и др.), дающие соответствующий оттенок переданной традицией идее.

Основными функциями традиций являются:

— обеспечение стойкости к изменчивым и развивающим­ся взаимоотношениям;

— упорядочение межличностных взаимодействий;

— сохранение и передача социального опыта;

— воспитательная функция.

Традиции, являясь продуктом группового сознания, диа­лектически соединяют в себе эмоциональную и рациональную стороны человеческого мышления, а также определенные дей­ствия людей. При этом эмоциональная сторона объединяет в себя чувства, настроения, интересы, потребности, рациональ­ная — представления, мысли, идеи, взгляды, а система действий включает взаимоотношения людей друг с другом и выражается в различных формах межличностных взаимодействий — сотруд­ничества, соперничества и конфронтации.

Как видим, усвоение индивидуальным сознанием жур­налиста различных групповых норм, ценностей и традиций профессиональной деятельности — сложный социально-пси­хологический процесс, связанный не только с приобретением личностью комплекса знаний о них, но и с осознанием персо­нальной ответственности за их строгое соблюдение. Соци­альные нормы, ценности и традиции непосредственно влияют на характер и содержание коллективной работы журналистов. Они представляют реальный механизм регламентирования мно­гообразных редакционных отношений.