Неземная красота

Наташа была сногсшибательна. Высокая стройная брюнетка с длинными ногами, спортивным плоским животом, грудью четвертого размера, упругими бедрами, нежной бархатной кожей, пухлыми губами, утонченным подбородком, миленьким носиком и карими глазами. Будто только что вышла со страниц какого-нибудь Fashion журнала. Она долго привыкала к новому телу, как парализованный инвалид, прикованный десять лет к коляске, заново учиться приспосабливаться к жизни после чудесного выздоровления. Сначала девушка провела час в ванной комнате: принимая душ, вновь и вновь проводя по всей площади кожи пенной мочалкой, будто смывала остатки жира. Потом долго прихорашивалась у зеркала, замечая, что можно обойтись и вовсе без косметики. Казалось будто у нее сегодня день рождения, и не только из-за чрезмерно радостного настроения, а и потому что сегодня она воистину заново родилась.

Наташе вовсе не хотелось прятать прелести за одеждой, потому она долгое время ходила по квартире полностью обнаженной, не веря своему бешеному счастью, все время, искоса поглядывая во все отражающие предметы и поглаживая шелковистую кожу, поигрывая прелестной грудью. Все прочие мысли отошли на второй план. Хотя легенду, непонятно откуда, она знала. Сделала себе операцию год назад, лепосакцию, после чего много занималась спортом, ела только здоровую пищу. Изменился лишь год ее жизни, остальная часть биографии осталась на прежнем месте.

Сегодня суббота, на часах девять сорок пять, пары начнутся чуть больше, чем через час. Самое время воплотить скрытие фантазии, ведь если это только сон, надо выжать из него все соки.

«М-да, вот тут подоспела первая беда, - подумала Наташа, когда прошлое До-вчерашней-ночи, смешалось с Настоящим-после-нее-же, - у меня в гардеробе нет ни одного приличного, сексуального одеянья, одни одеяла да простыни»… но прозрение пришло, после знакомства с полным кусков ткани, едва прикрывающих тело, шкафом…

Она имела возможность наблюдать голодные взгляды противоположного пола на аппетитные ножки или попки, но видом от третьего лица, не принимая участия в этом процессе. А сейчас именно ее фигура становилась причиной неприличных, дерзких взглядов, полных похоти и желаний. Словно вдоль пристанища бездомных собак она прошлась с привязанными котлетами ко всем доступным уголкам тела. Слюни, открытые пасти, вытаращенные глаза – все это перенеслось с той самой вымышленной ситуации. Юбка – в которой больше от пояса, чем от юбки, обтягивающая кофточка со смелым вырезом в области груди, туфли на высоких каблуках - делали свое дело.

«Шлюха!», - сказала бы Наташа на свой аналог несколько дней назад, а сейчас стает натурщицей для подобных прототипов.

- Эй красавица, не хочешь прокатиться? – из окна красного Subaru Impreza безвкусно тюннингованная автомобильным базаром в стиле уличных гонок Нью-Йорка, выглядывала голова длинноволосого парня лет двадцати пяти. Его лицо сияло довольной ухмылкой и лихой самоуверенностью мачо, прическа была писком моды в кругах ночных тусовок – прямые, густые, ухоженные волосы, с основными прядями русого оттенка чередующимися со светлыми бликами.

Машина остановилась на пешеходном переходе, когда кругом было полно народа. Наташа жаром кожи ощущала посторонние взгляды и немного стыдилась сложившегося столь пристального внимания, но цинично наслаждалась вниманием.

- А ты уверен, что нам по пути? - выбрала она кокетливый ответ, когда хотелось отшутиться «мама не разрешает разговаривать с незнакомцами».

- С тобой, принцесса – мне всегда будет по пути! - казалось, кончая от собственной крутости, отвечал парень.

- Ну тогда, чего же мы ждем?

Наташа хихикнула и подошла к правой стороне машины приближенной к тротуару. Мачо освободил от присутствия своего туловища сидение и интеллигентно открыл дверцу, демонстративно струсив пылинки с велюра. Чем же думает Наташа, присаживаясь рядом с незнакомым человеком? Инстинктами? Эмоциями? Новообразовавшейся сочной попкой?

Просто она теперь другая, более раскрепощенная, бесстрашная, открытая, сексуальная… и в противоречие той старой Наташе, которая уже б вызвала наряд милиции, с легким возбуждением и страхом перед неизвестностью села в Subaru. И ей нравился букет новых ощущений. Черт возьми, она просто визжала в душе от наслаждения.

-Ну и куда мы путь держим, солнышко?

Резина завизжала и автомобиль резво стартанул с места.

- В университет Шевченко, пожалуйста. Надеюсь, у тебя на уме нет никаких развратных планов? – хихикнула, что пустоголовая блондинка, после прочириканной выпирающей глупостью перлы.

- Только если ты дашь повод… - правая рука мачо опустилась на ее обнаженное колено и медленно поплыла к бедрам, вздымая юбку.

За окнами неслись назад улицы, деревья, здания, люди, словно по мгновение назад нарисованной картине провели ладонью, смешав все краски. Ход времени в салоне машины остановился, все земные законы и научно доказанные теории потеряли свою силу… а там за окном они в сумбурной спешке господствовали во всей красе. Сейчас существовал опьяненный взгляд Наташи, провожающий бесстыдную руку в ее продвижении за границу дозволенного. Наташа не пыталась сопротивляться, она продолжала вникать в свой новый образ…

Самсон не пошел на работу. Ныне отсутствовала подобная необходимость, за ближайшие сутки он может заработать на личное интернет кафе, назвать его «Лачуга Самсона» или на модный манер „Samson’s shack”. Дешевые электронные часы Casio на заплесневевшем резиновом ремешке из последних натуг показывали шесть часов вечера. Андрей пристально рассматривал грязный, затянутый дымовой завесой, крытый фасад «Заплеванной разливайки», где совсем недавно прохерил свою зарплату. Он уже стоит здесь пол часа, и если внимательно присмотреться к сосредоточенному взгляду, то станет ясно: интерес зрачков акцентирует игровой автомат, мелькающий через запотевшую витрину. Его занял, какой-то сутулый рабочий класс: грузчик, механик или слесарь, ставя на кон в этой игре возможность заработать денег или спустить ранее заработанные.

«Ну давай же сливайся, убогий урод», - думал Самсон, предвкушая переломное событие в своей жизни. Он не просто вернет и увеличит в несколько раз слитую сумму, он ОТЫГРАЕТСЯ, покажет неодушевленному куску железа, напичканному механикой, кто здесь босс, и кто от кого зависит. Символическая победа, как для немцев унизительное подписание Версальского мира в Зеркальной зале.

У затасканного нелегкими и далеко не трезвыми буднями работяги остались последние сто очей, он нажал на старт при соответствующей ставке. Барабан не докрутился ровно на одно деление, чтобы дать три короны. Мужик влепил кулаком по консоли автомата, невнятно выматерился и еще раз пошарив по карманам брюк и убедившись в отсутствие денег, двинулся вразвалку к выходу.

- Не… ну ты прф…дставляешь у них все уже купхлено… я сразу понял, что подкх…рутили, а эти падлы только радуются, - работяга уже держал Андрея за шкирки, появившись откуда-то из временной дыры. Мужик рассеивал токсический запах перегара и окроплял мелкой слюной лицо Самсона, впиваясь черными от грязи пальцами в его серый свитер. Последняя процедура вернула Андрея из гипнотического состояния на землю. Он раздраженно и брезгливо оттолкнул пьянчугу в сторону, и тот словно его спустила с лестницы суровая жена, по инерции пробежал метров двадцать и подкошено упал.

Андрей одарил незнакомца безразличием, ведь в данную секунду самым главным была вендетта железяке отобравшей столько денег, задевшая мужскую гордость. Он зашел в середину «Разливайки», не реагируя ни на какие раздражители со стороны, будто камикадзе, четко знающий свою цель. В прокуренном помещении была лишь упитанная, рыжеволосая девушка с добротными подростковыми усами, стоявшая за барной стойкой. Она сделала вид, что не заметила одного из не многочисленных посетителей и продолжила протирать антисанитарный прилавок, соблюдая ритм старого приемника за спиной, который издавал басистые ритмы.

Самсон уже успел проверить свой фарт. Сначала билетом мгновенной лотереи (10000$ был ее джек-пот), потом купив колу с очередной акцией (под крышечкой оказался мотороллер) и закончил проверку чипсами (жетон с домашним кинотеатром). Сумбурность и абсурдность событий казалась ералашной, нереальной, надуманной, как отрывок из несмешного выступления какой-то КВНовской команды.

Сейчас Андрей принципиально вкидывает лишь пятьдесят копеек и собирается обчистить автомат до тотальной пустоты. Он заранее продумал такие варианты как неожиданный гоп-стоп или налог от местных братков, потому вел комендантский час, обязательно осматривая окрестную территорию. Конечно Вирту думал, что Самсон сразу же, как жадная, алчная сволочь двинется в казино, сорвет там миллион и в результате поселится навеки в сыром грунте леса или на дне Днепра. Но Андрей далеко не глупый человек и более – очень расчетливый и щепетильный в такие моменты.

На дисплее автомата было 80 тысяч очей, когда Самсон понял, что это максимум возможного. Разливайка по-прежнему пустовала, столики на веранде обитали лишь микробами и бактериями, единственное, что изменилось – это работяга-неудачник пропал с належанного в алкогольном дурмане места. Официантка, которая, судя по всему, была и поваром, и уборщицей, и охраной, и шоу-программой, уже не отводила впечатленных глаз от вечернего посетителя: за последний год она видела многих мастеров азартных игр, но этот просто… бесподобен.

- Ну что мне пора остановиться, или продолжить банкротить ваше заведение, - войдя в раж, спрашивал Андрей.

- Это не наши автоматы их хозяин платит только за аренду помещения, так что решайте сами, - старалась кокетничать хозяйка, но с ее пышными усами и пухлыми формами, зрелище было для отчаянных извращенцев.

- Ну тогда остановимся… жадность фраера сгубила.

Андрей подмигнул барменше, и нажала кнопку выплаты. Зазвенела мелочь, буйствовал золотистый водопад по пятьдесят копеек.

«Жизнь кардинально изменится», - думал Андрей издали наблюдая полу мрачную кафешку, официантка которой теперь будет рассказывать о нем легенды (не зря ведь он оставил ей не скупую сумму на чаевые). Он выиграл чуть меньше слитых вчера денег – больше автомат не выдал. Его душа обрела покой, и теперь пришло время для четких планов действия, как использовать свой дар, без ущерба для себя любимого.

«Я смогу… у этой сказки не будет морали», - подвел черту под сегодняшним днем Самсон и неспешно двинулся к метро. Деньги надежно спрятаны, внимания привлечено мизерное количество – так что он на правильном пути.

Вечер был прохладным, но в этот раз тихим и звездным, воздух приятно освежал легкие, чувствовалась своеобразная невесомость.

«Возможно я последний раз еду на метро, ведь миллионеры вроде должны личную машину иметь… Какой все-таки спокойный и безлюдный район».

Действительно тротуар хорошо освещен, никакой пьяни под заборами или шпаны в темных арках и углах, только семьи, влюбленные пары, приличные студенты. Отойдя на двести метров от Разливайки, Андрей почувствовал, словно что-то забыл. Как часто бывает при глубокой задумчивости в общественном транспорте или многолюдных местах. Но это было вовсе другого рода склероз. Забыл что-то сделать? Должен был и забыл… или же яро планировал, но в последний момент передумал.

- Эй, по…ставной! Ты еще не убил меня, ко…да хотел… убить меня… ты ведь вместе с ними… я так и знал, что сфл…ннировали… ну тогда полущай! – работяга кричал невнятные, зажеванные слова, равные речи человека с распухшим языком или вообще без него.

Андрей по первому возгласу вспомнил слесаря-механика и даже воспроизвел в мыслях дальнейшее развитие событий, но не совсем угадал. Когда развернулся, то вместо отвертки в руках неконтролируемого мужика увидел железный прут… а потом увидел его же торчащим из своей грудной клетки…

…у этой сказки не будет морали…