Глава Восьмая

– Марта! Мы опоздаем, если не поторопимся! Мартин и Кейт нетерпеливо мерили шагами гостиную, нарядные и готовые к выходу из дома. Мартин не хотел пропустить ни минуты вечернего празднества, а Кейт весь день не могла думать ни о чем другом, кроме того, что это последняя ночь, которую Джесси проведет в городе, предчувствуя, как тоскливо станет после отъезда этой женщины и других ковбоев.

– Знаешь, Кейт, раз сегодня вечером на танцы соберется весь город, можно считать, что это будет твой первый выход в свет здесь. – Мартин одобрительно взглянул на дочь. – Ты прекрасно выглядишь, дорогая! Кейт надела вечернее платье цвета темного индиго, которое она, тщательно упаковав, провезла всю дорогу из Бостона в Новую Надежду. Хотя молодые незамужние девушки обычно не отдавали предпочтения темно-синему цвету, Кейт он так нравился, что мать сдалась и позволила носить это платье. Платье было с небольшим вырезом, открывавшим шею и грудь, и приталено спереди, как диктовала последняя мода на Востоке, чтобы подчеркнуть фигуру. Кейт однажды уже надевала это платье, но совсем в другом настроении. Сегодня, одетая в это шуршащее тканью платье, с обнаженными руками в длинных лайковых перчатках, она чувствовала себя женщиной, а не молоденькой девочкой, на которую все глазели на первом балу.

– Вряд ли там будет что-нибудь грандиознее того приема, который вы с мамой устроили на мое семнадцатилетие, – любезно сказала Кейт, – но я с нетерпением жду встречи с моими новыми друзьями. И с Джесси. Больше всего с ней.

– Уверен, что после сегодняшнего вечера у нашей двери появится далеко не один молодой человек, – восторженно воскликнул Мартин, светясь от отцовской гордости.

Кейт улыбнулась ему и слегка пожала плечами, не став развивать эту тему.

Мы этого никогда не узнаем, если не попадем на танцы. Пойду посмотрю, где там мама застряла.

Она оставила отца нетерпеливо поглядывать на часы, а сама поднялась наверх в комнату матери. Марта сидела перед туалетным столиком в полной готовности.

– Мама! Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? – громко спросила она, совершенно не ожидав увидеть страдальческое выражение лица.

– Нет, я не заболела. Всего-навсего напугана, как мне кажется, – Марта слабо улыбнулась. – Вы с отцом так хорошо сюда вписались, словно всю жизнь прожили здесь. Но я, все еще чувствую себя чужой здесь.

– Чужой?! Но ведь наш дом всегда полон гостей, а соседи так приветливы, – возразила Кейт.

– Ох, знаю, знаю. Все на самом деле добры и не откажут в помощи, и, тем не менее, я чувствую себя не на своем месте. Сегодня соберутся все, и мне кажется, я не смогу пойти туда.

– Ты слишком к себе требовательна, мама. – Кейт подошла к матери сочувственно положила руки ей на плечи. – Не нужно спешить. С течением времени ты поймешь, что эти люди ничем не отличаются от твоих знакомых в Бостоне. Ты должна перестать судить о них по одежде и привычкам, которые здесь другие, и разглядеть в них честных и хороших людей. – Она встретилась со взглядом матери в зеркале. – Я не жду, что тебе понравятся сразу все, но думаю, что ты поймешь, что большинство из них могут стать твоими друзьями. Здесь есть совершенно необыкновенные люди! – Да, несомненно, – Марта слегка улыбнулась. Глаза Кейт засверкали огнем.

– Пойдем скорее, пока отец не взорвался окончательно! Она выглядит такой взрослой, и дело не только в этом платье и новой прическе, подумалось Марте. Она мимоходом заметила, что вместо традиционных тугих локонов Кейт просто подняла волосы наверх, оставив на шее лишь несколько завитков. Возможно, эта укладка была слишком смелой, но уверенность, которую излучала дочь, так захватила Марту, что она ничего не сказала про ее волосы. Я еще никогда не видела ее такой счастливой. Да она просто вся сияет. Сегодня она вскружит голову всем местным молодым мужчинам. И мне не стоит мешать ей в этом. Марта поднялась с места и взяла Кейт за руку.

– Это будет чудесный вечер, я уверена. Давай избавим твоего отца от нетерпения.

Она спустилась вслед за дочерью вниз, не чувствуя, однако, заявленной уверенности по поводу грядущего вечера, но твердо намереваясь примириться с ситуацией. Марте стало ясно, что Новая Надежда стала для ее мужа и дочери новым домом.

***

Джесси собрала свою дорожную сумку и поставила ее у подножия кровати. Она собиралась уехать утром, все финансовые дела в банке она уже уладила и осталась на ночь лишь из-за гуляний и танцев. Это была здешняя традиция, отмечать окончание ярмарки, а Джесси воспитали в уважении к традициям, хотя с большинством жителей она не была близко знакома, а лишь здоровалась с ними. К тому же она обещала Кейт, что придет.

При мысли о девушке Джесси невольно улыбнулась. Время, которое они провели вместе, показалось ей куда более волнующим, чем все, что она делала прежде. Да, она любила свое ранчо, и эта земля была ее плотью и кровью, но все же еще ничто не заставляло ее ощущать всю полноту жизни, как присутствие Кейт. Ни с одним человеком она не чувствовала себя так спокойно и в то же время радостно и приподнято. Кейт пробуждала в ней и другие чувства, но, не зная, как это объяснить, Джесси их отбросила.

Она не понимала, почему общение с Кейт казалось ей столь естественным и приятным. Впрочем, это уже было неважно. Совсем скоро она вернется к себе на ранчо и, быть может, вообще больше не увидит Кейт, разве что кивнет в знак приветствия, если вдруг они случайно пересекутся на улице. Эта мысль безотчетно расстроила Джесси. Решив больше не думать ни о чем, кроме предстоящего веселого вечера, она посмотрелась в зеркало над комодом.

Джесси надела черную рубашку, отделанную серебряной нитью на карманах и манжетах, заправив ее в черные штаны в обтяжку. Волосы она не туго перевязала на затылке черной лентой. Изрядно истертая отделка ее кобуры гармонировала с мерцавшими серебряными нитями на рубашке. Выгляжу так, словно первый день на Диком Западе, сокрушаясь, подумала Джесси, но не то, что бы ей это было неприятно. Она взяла свою черную стетсоновскую шляпу и вышла из номера.

Шум праздника Джесси услышала за несколько кварталов. Люди высыпали на улицу из переполненного дома собраний, из распахнутых двойных дверей которого, раздавалась громкая музыка и сдержанный рев множества голосов. Джесси боком протиснулась сквозь толпу, кивая и бросая " привет" ковбоям, с которыми была знакома, и горожанам, которых узнавала в лицо. Оказавшись внутри просторного помещения, под завязку набитого народом, она стала медленно ходить вдоль стен. В центре зала люди стояли, толканись, болтали, а некоторые танцевали под зажигательную мелодию, которую выдавали несколько скрипачей.

Подойдя к столам, где женщины предлагали еду и напитки, Джесси внезапно почувствовала, что очень проголодалась. Кто-то схватил ее сзади крепкой рукой, и, обернувшись, Джесси увидела сверкающие голубые глаза в широкую улыбку.

– Джесси Форбс! Ты сегодня шибко нарядная, – прокричала Ханна Шредер, стараясь перекрыть стоявший вокруг шум. – Я слышала, что в этом году ярмарка для тебя была удачной, рада за тебя! На лице Джесси появилась улыбка.

– Спасибо тебе и твоему мужу. Я бы сказала, что довольна тем, как показала себя " Восходящая звезда"! – ей тоже пришлось прокричать в ответ.

Ханна кивнула и щедро положила на тарелку еды. Протянув тарелку Джесси, она, как показалось, что-то вспомнила и. надрывая голос, добавила:

– Джесси, я забыла познакомить тебя кое с кем. Это миссис Мартин Бичер. Она и ее семья недавно переехали в наш город. Марта, это Джесси Форбс, владелица одного из ранчо к северу отсюда.

Джесси бросила быстрый взгляд на Марту, которая внимательно рассматривала ее, и сняла шляпу. Темные волосы и прозорливый взгляд вызывали сходство этой женщины с Кейт.

– Рада познакомиться с вами, мэм, – вежливо сказала Джесси. – Надеюсь, вы хорошо здесь устроились.

Марте было трудно смириться с тем, что женщина, одетая как мужчина, да еще с пистолетом на боку преспокойно расхаживает на людях. Другие люди, сказала Кейт? Да это просто верх неприличия! Боже, о чем здесь только думают?

Здравствуйте, мисс Форбс, – холодно ответила она. К счастью для Марты, к столу подошел еще кто-то, и она смогла отвернуться от Джесси, чтобы наполнить тарелку едой. Она думала лишь о том, какое будет облегчение, когда вся эта ярмарочная кутерьма закончится и ковбои покинут городок.

Джесси невозмутимо посмотрела в сторону Марты, после чего поблагодарила Ханну и пошла искать спокойное местечко, чтобы перекусить.

Кейт весь вечер следила за входной дверью в ожидании Джесси. При виде владелицы ранчо у девушки перехватило дыхание от удивления. Кейт не знала, в чем придет Джесси, но такого она точно не ожидала. Она не увидела ни грязного ковбоя, ни очередную переселенку в лучшем воскресном платье. Джесси была самой собой – поразительной в этой черной с серебром одежде и уверенной в себе. Она стояла чуть вдалеке от толпившихся людей и, по мнению Кейт, была самым интересным человеком среди всех присутствующих. Не привлекая к себе внимания, Кейт отошла от группы девушек, с которыми она была, и стала пробираться к женщине в черном.

Джесси прислонилась к широкому деревянному столбу чуть подальше от места для танцев и слушала, как скрипачи играют то быстрые танцевальные мелодии, то медленные печальные баллады. Ей не сразу удалось расслабиться: слишком много здесь было людей, да еще ей пришлось надеть свою лучшую одежду. Но прохладный вечерний ветер, долетавший до нее из раскрытого окна, принес запах родной земли, который помог ей успокоиться. Она обыскивала взглядом толпу, чтобы найти Кейт. Весь день Джесси почти не думала ни о чем другом, кроме как о встрече с Кейт вечером. Эта перспектива то безумно радовала Джесси, то начинала изводить. Ее продолжали терзать воспоминания об их странном ланче накануне. Казалось, что легкость в их общении исчезла в одно мгновение, сменившись неловкостью.

Но Джесси не могла вспомнить ничего такого из своих слов, которые могли бы огорчить Кейт. Она ломала голову над тем, что же случилось. Ей было лишь ясно то, что Кейт было тяжело, когда они прощались, и это досаждало Джесси больше всего на свете.

В этот момент Джесси наткнулась взглядом на Кейт и напрочь забыла свои тревожные мысли. Плавной походкой девушка шла к ней в вечернем платье, каких Джесси еще ни разу не видела. Кейт представляла собой восхитительное зрелище и без сомнения была самой очаровательной из всех женщин в зале. Она послала Джесси улыбку, от которой сердце у той заколотилось так, словно после хорошей гонки.

– Я уже думала, что ты не придешь! – едва дыша объявила Кейт.

– Куда еще я могла податься во время самого большого гуляния в году? – дразнящая усмешка Джесси в итоге вышла немного робкой. – Вдобавок, я же обещала тебе, что приду.

– Да, ты обещала, – тихо подтвердила Кейт, не отрывая взгляда от глаз Джесси. Она была абсолютно уверена в том, что эта женщина всегда держит свое слово. – Зря я волновалась. Грустная нотка в голосе девушки удивила Джесси. – Что-то не так? – спросила она.

– Нет, все прекрасно, – Кейт быстро покачала головой. Она решила наслаждаться их общением, ни о чем другом в последние дни она не думала.

– Хорошо, – сказала Джесси с улыбкой. – Я так рада тебя видеть.

– Ты прекрасно выглядишь. И ты нравишься мне в черном. – Сказав это, Кейт осознала, что Джесси действительно нравится ей в этой одежде. Хотя эта женщина была способна привлечь ее внимание одной лишь своей улыбкой, Кейт сочла Джесси особенно привлекательной в этом нетрадиционном наряде.

Чаще всего Кейт сама не придавала большого значения моде, но Джесси так заметно выделялась на фоне всех остальных женщин. Такая уверенная и сильная. И да – такая красивая.

Джесси вспыхнула – это было видно даже сквозь ее загар, и отвела глаза. Она не привыкла к такому восторженному взгляду, которым одарила ее Кейт. Казалось, она чувствовала, как взгляд девушки движется по ее телу, и от этого с дыханием Джесси происходили странные вещи.

– Это ты у нас настоящая красавица сегодня, – сказала Джесси хриплым и низким голосом. Оторвавшись от глаз Кейт, которые от переполнявших девушку чувств, стали еще темнее и глубже, Джесси опустила взгляд на ее манящие сочные губы, слегка изогнувшиеся в улыбке, и ее пульс забился намного чаще. Загипнотизированная, она словно сквозь туман чувствовала, как кровь стучит у нее в ушах при виде вздымающейся в такт дыханию груди Кейт под сверкающим темно-синим платьем. – Ты… вся сияешь.

Кейт не могла оторвать от Джесси глаз. Она слышала лишь голос Джесси и видела лишь ее пронзительно голубые глаза – весь остальной мир для нее перестал существовать. Она подошла поближе. Ростом Кейт доходила Джесси до плеча. Девушка смотрела, с какой безумной скоростью бьется жилка на ее шее, изнемогая от страстного желания прикоснуться к этому месту.

Джесси едва дышала. Она с такой силой стиснула правой рукой свой вышитый серебром ремень, что пальцам стало больно. Она резко вдохнула, почувствовав невесомое прикосновение Кейт к своей руке, но не пошевельнулась. Глаза Кейт сверкали, подобно черным алмазам, ее лицо покрылось тонкой испариной. Джесси посмотрела вниз, и вид руки Кейт, лежавшей на ее собственной, ошеломил ее. Это легкое касание выворачивало ей душу, словно внутри нее образовалась ужасающая пустота, которую отчаянно хотелось заполнить. Джесси не понимала, чего же ей так сильно хочется, но точно знала, что не хочет, чтобы Кейт убирала руку. – Кейт, – прошептала она.

– Джесси… – Кейт медленно подняла руку, собираясь погладить эту дергающуюся жилку на горле Джесси, которая так ее притягивала. Но ее рука с дрожащими пальцами замерла в нескольких дюймах от желанной цели, когда рядом раздался вторгнувшийся без спроса голос. -О, мисс Бичер… Джесси резко дернула головой и увидела подошедшего к ним мужчину.

– Вы слишком прекрасно сегодня выглядите, чтобы стоять здесь в гордом одиночестве, – продолжил он. – Мне кажется, вам обязательно нужно потанцевать. Вы доставите мне удовольствие, подарив мне танец? – Кен Тернер, единственный юрист в городе, тоже относительно недавно перебравшийся в здешние края, блеснул уверенной улыбкой в ожидании ответа.

– Я вовсе не одна! – горячо возразила Кейт, не потрудившись скрыть свой гнев, вызванный этим вмешательством. – Я разговариваю с…

– Он прав, Кейт, – Джесси быстро выдернула руку из-под ладони Кейт и отступила назад. – Это же праздник, и ты должна танцевать. Так что вперед. -Но я… – Иди, – тихо повторила Джесси.

Кейт не могла объяснить, отчего во взгляде Джесси промелькнула отчужденность, к тому же она не знала, как вежливо отказать Кену Тернеру. Оставлять Джесси и идти кружиться с ним в танце Кейт хотелось меньше всего на свете, но она понимала, что именно этого от нее ждут. Молча кивнув Тернеру, который смотрел на нее с явным предвкушением, Кейт взяла его руку и позволила отвести себя к площадке для танцев, мучительно борясь с охватившей ее злостью и сумбуром. Ей нисколько не хотелось танцевать с этим Кеном. А еще ее очень расстроило, что Джесси настояла на этом, хотя этого и требовали правила приличия. Изобразив любезное выражение лица, когда Кен Тернер положил руку ей на талию, Кейт украдкой бросила взгляд через его плечо туда, где стояла владелица ранчо. У нее резко сжалось сердце, когда она увидела, что Джесси там не было.

***

Джесси толкнула плечом качающуюся дверь салуна и обвела взглядом пустую комнату. Даже бармен Фрэнк и тот ушел на танцы. Она боком протиснулась за барную стойку и напила себе бренди, оставив монету на отполированной стойке. Зажав под мышкой бутылку, Джесси подошла к ближайшему столику, вытащила стул и уселась. Она то потягивала бренди, то разглядывала янтарную жидкость в стакане, не задумываясь наполняя его каждый раз, когда он пустел. Джесси не знала, как долго это продолжалось к тому моменту, когда она услышала звук шагов на лестнице позади себя. Кого я вижу, Монтана. – раздался тихий голос. Мэй тоже зашла за барную стойку и взяла бутылку с полки. – Что-то ты рано с танцев. -Настроения не было сегодня. Мэй. – Да? А там ведь все собрались. – Угу, целая толпа народу, – вздохнула Джесси.

Мэй нахмурилась при виде безучастного лица подруги, гадая, откуда взялась такая пустота в ее голосе. Она налила себе виски, вышла из-за барной стойки и присела справа от Джесси. Без всякого умысла она накрыла ее руку своей. – Что-то случилось сегодня, Джесс?

Что? – переспросила Джесси, словно была где-то далеко. Она не могла подобрать подходящих слов, чтобы описать обуревавшие ее чувства даже самой себе. Внутри у нее ощущалась странная пустота. Это было не похоже на чувство голода. Скорее, ей было холодно и одиноко. – О… да нет, наверное, я просто устала.

– Не знаю, не знаю, – поддразнила ее Мэй. – Может тебе уже слишком много этой легкой жизни в городе, и ты до смерти соскучилась по жесткой постели и плохой еде. – Потягивая виски, Мэй разглядывала лицо подруги, зная, что Джесси слишком честна, чтобы долго утаивать правду.

Джесси с нежностью посмотрела на сидевшую рядом женщину.

– Может, так оно и есть. Слишком много комфорта, это вредно, да? – Она вытянула ноги под столом и подвигала затекшими плечами. – Быть может, мне правда всего лишь нужно вернуться на свое ранчо, где и есть мое место.

Мэй поднялась и встала за стулом, на котором сидела Джесси. Она положила руки ей на плечи и стала мягко разминать затекшие мышцы. Потом она наклонилась к уху Джесси и прошептала:

– Знаешь, что лично я думаю насчет того, что тебе сейчас нужно? Принять хорошую ванну.

Джесси, сидевшая с закрытыми глазами, слегка вздохнула и запрокинула голову. Ей было очень хорошо от этого массажа, к тому же она действительно устала. – Ты так меня в сон вгонишь, Мэй.

– Я на это и рассчитываю, ковбой, произнесла беспечным тоном Мэй, продолжая массировать плечи Джесси. – Одна из девочек как раз набирает мне горячую ванну наверху. У тебя каменные мышцы, так что я думаю, ванна сейчас нужнее тебе, чем мне. Допивай и пойдем.

– Не уверена, что хочу куда-то идти, сонно сказала Джесси. Алкоголь и расслабляющий массаж наконец вогнали ее в столь желанное оцепенение.

Мэй обвела взглядом правильные точеные черты лица Джесси и, лишь слегка касаясь, провела пальцами по гладкой как шелк, коже на ее шее. Шли минуты, Джесси оставалась неподвижной, ее тонкие изящные руки покоились на бедрах, откинутая голова упиралась в живот Мэй. Убрав руку, Мэй настойчиво прошептала: – Давай, Монтана. Я помогу тебе принять ванну. Джесси встрепенулась и заставила себя встать. Вслед за Мэй она медленно поднималась по лестнице, но ее мысли продолжали вертеться вокруг танцев. Она вспоминала, как смотрелась Кейт в паре с Кеном Тернером. Джесси так и не роняла, почему у нее так резко испортилось от этого настроение, что она даже не попрощалась с Кейт.

– Снимай свою одежку, – велела ей Мэй и попробовала рукой воду, после чего долила в ванну еще немного кипятка из металлического чайника, стоявшего на решетке в камине, который находился в дальнем углу комнаты. – И залезай сюда. Не обращая никакого внимания на небрежный с виду взгляд Мэй, устремленный на нее, Джесси устало разделась и сложила одежду на стул рядом с кроватью. Со стоном удовольствия она погрузилась в оловянную ванну.

– Как хорошо! Мэй стояла рядом и намыливала руки куском мыла. -Окуни голову в воду. Джесси намочила волосы, смахнула с глаз воду, и положила голову на край ванны, вытянув руки вдоль бортиков. Вода доходила ей чуть выше грудей. Она снова закрыла глаза, что-то пробормотав от удовольствия, когда Мэй стала мыть ей голову. Разморившись от горячей воды и от рук подруги, которые успокаивающе скользили по ее голове, Джесси почти погрузилась в сон.

Заметив, что тело Джесси расслабилось, а ее дыхание стало медленным и глубоким, Мэй аккуратно сполоснула от мыла ее густые, выгоревшие на солнце волосы, убрав с лица несколько прядей. Она положила обе руки на плечи Джесси, стараясь не давить на них, и провела пальцами по ключицам и по незагорелой коже чуть ниже. Джесси задвигалась и вдохнула. Мэй задержала дыхание, руки у нее затряслись. " Джесси…", – прошептала она.

Джесси слышала, как откуда-то издалека ее позвал нежный голос. Она улыбнулась женщине, чье лицо было так близко, и чей теплый взгляд вызвал у нее резкий всплеск наслаждения. Джесси подняла руку, поймала ласкавшие ее пальцы и, повернув их к себе ладонью, прижала к своим губам. Где-то внутри ее тела разливалось тепло, тепло и влага, ноги и руки задрожали от скрутившего ее сладкого желания, которое стало еще острее, когда Джесси положила женскую руку себе на грудь. Она запрокинула голову, сгорая от жажды поцелуя. Когда к ее губам нежно прижались чьи-то губы, у Джесси вырвался тихий стон, и она почти перестала дышать, охваченная желанием. – Проснись, Монтана, – повторила Мэй. на этот раз громче. Джесси вздрогнула, разом очнувшись, и села в ванной так резко, что вода перелилась через край на пол.

– Господи! – пробормотала она, нервно оглядываясь по сторонам. Рядом с полотенцем в руке стояла Мэй. – Что было? – Ты просто уснула, – сухо сообщила Мэй.

– И все? – уточнила Джесс, стараясь собрать воедино фрагменты сна. Все, что ей удалось вспомнить более или менее четко, – какие-то разноцветные пятна: голубое небо, обрывки облаков и черные глаза, пронизывающие ее своим взглядом. Эти глаза принадлежали вовсе не зеленоглазой Мэй. По телу Джесси почему-то пробегала дрожь, а внутри все пылало так, что кожа могла загореться, подумалось ей. Джесси прерывисто вздохнула, взяла полотенце и вышла из ванной на трясущихся ногах. – Ты уверена?

– Да что еще могло случиться? – бросила Мэй, направляясь к двери. Она не собиралась говорить Джесси, чье имя она прошептала, пока была в забытьи. Зачем наводить ее на мысли, если у нее их еще не было. Чем Джесси действительно отличалась от ковбоев, с которыми гоняла лошадей по прерии, так это тем, что была очаровательно неопытна в амурных делах. Мэй обожала эту невинность Джесси, но порой чувствовала огромное искушение. – Ложись спать. Тебе просто приснился сон, Джесс, вот и все.

Джесси уставилась взглядом в дверь, закрывшуюся за подругой, все еще чувствуя поцелуй на своих губах.