Поток переносит от письма к речи

Как вы заставляете поток двигаться?

Я практикую поток косвенно... не проговаривая его, а выписывая. Не думайте о написании потока. Просто пишите. Будьте одержимы потоком, делая это каждый день в течение всей вашей жизни. И прекратите сопротивляться потоку... все ваши мысли о том, что вы должны сделать, или вам надо бы сделать, или вы могли бы сделать, если бы только немного больше постарались.

Ищите любое сопротивление письму(и отмечайте любые препятствия, когда вам надо писать). Мне необходимо было найти поток в чем-то другом, нежели речь, поскольку в моей речи потока явно не было, и я не могла его там найти. Письмо было той самой активностью с максимальной возможностью переноса, перехода от письма к речи. Когда у меня получилось выкладывать поток слов на бумаге, то мгновенно поток вернулся и у мою речь. У меня было несколько правил:

1. Я писала от руки, поэтому, мое тело фактически было вовлечено в поток слов, идущих от моего внутреннего Я (источника речи). Позже вы можете писать слова и на компьютере, но сначала лучше делать это от руки. Я купила блокноты для стенографирования до доллару за штуку. У меня всегда под рукой куча бумаги, поэтому мне ее не нужно искать, когда появляется необходимость. Рукописный вариант письма, по-моему, связан подсознательной внутренней спонтанностью (правое полушарие мозга), а не с обученным упрямым левым полушарием.

2. Я исписывала страницу за страницей, не позволяя своему Цензору исправлять или высмеивать написанное. Отказ от остановок связан с тем, что ручка – это как бы часть меня, а я блокировала себя очень долго. Это значит, (а) что я не копалась в голове, отыскивая слово, и (б) не беспокоилась о правописании. Эти два пункта и есть цензура. Я не контролировала в своем письме ничего. Это тот путь, которого я придерживаюсь, а именно: речь не контролируется ни в одном из своих аспектов. Я убрала также сомнения, логику и всякие «должна», «надо», «могла», «могла бы». Когда я прежде исходила из своих представлений «что хорошо, а что плохо», я всегда оценивала то, что писала.

3. Я поняла, что сначала я не знаю, что хочу написать... и потом просто пишу. Я начинаю писать неизвестно что, а потом, когда я прочитываю написанное, потом и только потом я узнаю, что же мне хотела сказать моя внутренняя непосредственность.

4. Наблюдения кажутся полными энергии, и письмо эту энергию высвобождает. Мое «свободное письмо» всегда начинается с наблюдения вроде: «Я заметила, что P. не настолько дружелюбен, как обычно». Я не позволяю своему Цензору спорить с написанным. Продолжаю: «когда я впервые это заметила?» и отвечаю " его недружелюбие я заметила тогда, когда он зачитал вслух написанное во время урока письма». Так же я начинаю рассматривать и другие свои наблюдения. Пока я писала, в голову пришли новые взаимосвязи и новые вопросы. Я была поражена подробностями, которые выдавала (даже если это было просто так, я замечала всё). Я писала о своей семье. Я писала о своих учителях и логопедах. Частично эта кнпга появилась сначала в тех блокнотах.

5. Я купила легкие ручки-роллеры, ими было легко писать. Мои мысли и наблюдения всегда опережали написанное. Поэтому я всегда и покупала ручки-роллеры: они помогали проявлять мой внутренний поток на бумаге более быстро.

6. У меня было свое определенное место, где я, в основном, и занималась свободным письмом. Много лет я ежедневно писала за столиком в ресторане " Wienerwald" в Мюнхене. Почти каждый день я появлялась там с блокнотом и писала. Я делала это потому что домашняя обстановка расслабляла меня и я не могла нормально спланировать время. Я заметила бы пыль на мебели, стала бы ее протирать… или кто-то бы пришел и остался ужинать. Поэтому иметь место, где можно было писать, было для меня очень важно.

7. Я обнаружила, что мой ум забывчив, вот почему и было для меня так важно сохранять впечатления и мысли на бумаге. Письмо освобождает мой ум. Если я не пишу, то мой ум пытается хранить мои идеи, а письмо освобождает его от этой надобности (теперь бумага хранит то, на что тратились умственные усилия). Когда я упорствовала в том, стоит ли это записывать (полагая «я точно запомню: это слишком важно, чтобы забыть»), бывало так, что моментально напрочь забывала то, о чем так восторженно говорила несколько минут назад.

8. Я училась узнавать своего Цензора. Я нашла хороший способ посмотреть на Цензора в два счета. Надо заявить (на бумаге) примерно такое: «Я полностью исключаю сахар из своего рациона». А дальше уже слушаю голос Цензора. Запишите то, что говорит ваш цензор, но осознайте, что это именно ваш Цензор. Как-то после такого заявления об исключении сахара я написала: (1) «Завтра - самый подходящий момент для этого», (2) «Для меня лучше всего шоколад. Мне нужно съесть совсем немного шоколада, чтобы мне стало лучше». Этот список продолжался и продолжался. В своем бесстыдстве мой Цензор за несколько секунд мог породить огромное количество оправданий.

9. Радуйтесь потоку. Не пытайтесь ничего делать так, как вы пишете. Не пытайтесь запоминать что-то, чтоб потом записать. Не пытайтесь запоминать детали. Просто откройте душу и позвольте потоку выплеснуться на страницы, и вы обнаружите, что выдали больше, чем даже могли себе представить, а вы были пропитаны этим как губка. Записывайте ваши собственные реакции на заикание. Это важно. Ваша жизнь важна. Вы важны. Вы, человек, который заикался, жили в этом времени и в этом месте, испытывали унижение, разочарование и гнев... но помимо всего этого была и непоколебимая надежда. Не забывайте эту надежду. Так пусть же будет известно ваше отношение к этому недостатку. Вы можете сказать: «Вот что значит заикаться». Это важно. Это - Ваша история. Ваша жизнь. Поскольку мы пишем, то мы можем принять то, что происходит с нами, как мы справлялись с этим, как мы выпроваживали Цензора из нашей жизни... со всеми подробностями. Записывайте эту реку. Мы должны быть готовы с радостью встретить этот поток, даже если он еще не возник. Ваш ум должен быть радушным проводником, по которому пойдет поток… как электричеству нужен подходящий провод, чтобы возник ток.