Теории либидо

Работа Фрейда «Три очерка по теории сексуально­сти» (1906), которая была существенно дополнена в 1915 году, содержит все основные элементы теории либидо и психосексуального развития. В этой работе он использу­ет термин «сексуальность» для обозначения сексуального удовольствия, полученного от какого-либо участка тела или органа, а не только гениталий. «Либидо» же обозна­чает гипотетическую психическую энергию, лежащую в основе сексуального удовольствия. Ошибочно полагалось, что Фрейд полностью уравнивал либидо и сексуальность (особенно генитальную сексуальность), но сам он по­зднее неоднократно уточнял, что либидо следовало бы понимать более широко, чем любовь или «любовная сила» сексуальности, которая является лишь одним из проявлений либидо. Фрейд подчеркивал: «Мы не разде­ляем... что в различных случаях заключается в понятии «любовь» с одной стороны, это любовь к самому себе, с

– 49 –

другой стороны, любовь к родителям, к детям, дружбу и любовь к человечеству вообще, а так же сильную привя­занность к конкретным объектам и абстрактным идеям. Мы придерживаемся точки зрения, что раз в языке су­ществуют стандартизированные значения слова «любовь», лучшее, что можно предпринять — принять это за осно­ву в наших научных дискуссиях и толкованиях так, как есть». (1921, стр. 90)

Относительно же более широкого трактования ос­новополагающих фрейдовских концепций либидо, мы хотим пояснить, что, хотя на протяжении этой книги и используют термины «либидо», «сексуальность» и «сек­суальное влечение» более или менее взаимозаменяемо, но предполагается более широкое значение. Фрейд под­черкивал, что инстинктивное влечение всегда бессозна­тельно. Только ассоциативные фантазии или безуслов­ные импульсы, полученные от него, могут достигать со­знания. Он концептуализировал влечение либидо в тер­минах его источника, цели, объекта и силы. По его предположению, источник, который дает начало положитель­ной стимуляции должен быть соматическим или даже гормональным. Однако влечение само по себе — явле­ние чисто психологическое, то есть «психологический представитель эндосоматического, постоянно текущего источника стимуляций» (1905b, стр.168).⁴

Хотя Фрейд не был уверен в источнике инстинк­та, он, тем не менее, описал некоторые «эрогенные» зоны тела — рот, анус и гениталии — которые, когда их стимулируют, приносят удовольствие и служат для удов­летворения. Хотя все эти зоны потенциально активны от рождения, Фрейд рассматривал последовательность созре­вания, согласно которому каждая из зон оказывается в центре внимания и является источником самого боль­шого удовольствия, таким образом, она является «доми­нантой фазы» в различные периоды раннего детства. Следовательно, его теория психосексуального развития с оральной, анальной и детской генитальной (которая из­вестна как фаллическая) фазами была основана на про-

– 50 –

движении концентрации на эрогенных зонах. Целью ин­стинктивного влечения является удовлетворение.

Фрейд утверждал (1915а), что, хотя конечная цель остается неизменной, могут существовать различные пути, ведущие к этой цели. Поэтому удовлетворение можно искать посредством разнообразных действий, стимулиру­ющих эрогенные зоны тела. Это может быть и сосание, и дефекация, и генитальная мастурбация. Когда кульми­национный оргазм уже физиологически возможен, то достижение оргазма, согласно теории либидо, является целью для консолидации в себе всех более ранних форм удовлетворения. Фрейд характеризовал детскую сексуаль­ность как «полиморфное извращение», в которой, так же как и во взрослых извращениях, каждый вид возбуж­дения в любой эрогенной зоне потенциально может стать источником максимального удовольствия.

Личность, используя которую или по отношению к которой влечение способно достичь своей цели, назы­вается объектом влечения. Считается, что в раннем дет­стве ребенок привязан скорее к доставляющим удоволь­ствие функциям, предоставляемым матерью, чем к мате­ри как «целостному объекту». Поэтому иногда мать или ухаживающий человек рассматривается как частичный объект или Я-объект, в зависимости от которого исполь­зуется теоретическая система.

Из-за безусловного импульсивного качества ин­стинктивных влечений Фрейд рассматривал их как глав­ные мотивационные факторы сознания. По его мнению, вся психическая деятельность связана с влечениями. Сила инстинктивных влечений относилась к количеству или «мере потребности работы, которую они представляют» (1915а, стр. 122). В соответствии с научными мыслями девятнадцатого века Фрейд относил изменяющуюся ин­тенсивность сексуальных импульсов к изменяющимся ко­личествам метафорической энергии или либидо. Для Фрейда все мотивации вытекали из инстинктивных вле­чений, но современные теоретические работы расширя­ют происхождение и диапазон мотиваций, а, следова-

– 51 –

тельно, ослабляют обязательность этой концептуальной связи (см. Lichtenberg, 1989; для обзора и обсуждения). Эмоции, потребности, связанные с объектом и нарцис­сические потребности рассматриваются как имеющие тот же самый вид мотивационной силы, как и у потребнос­тей, имеющих соматическую основу, и, считается, что они заслуживают одинакового статуса. Однако расшире­ние определения мотивации ни в коей мере не исключа­ет сексуальное влечение.

Дополнительной характеристикой инстинктивных влечений является их необычная «пластичность» или «подвижность». Некоторые действия, служащие для дос­тижения удовлетворения, могут быть подавлены, отодви­нуты или изменены, а удовлетворение, по необходимос­ти, может достигаться в замаскированных формах. Зоны в ходе развития изменяются, так же как изменяются и объекты, служащие для удовлетворения в фантазиях или в реальности.

После разрешения Эдипова комплекса и заверше­ния подростковых процессов достигается и окончатель­ный выбор объекта. Теперь личность обычно достигает максимального либидного удовлетворения при гениталь­ных половых отношениях. Тем не менее, давление по­требностей на любом уровне развития может привести к сдвигу или изменению целей и объектов в поисках удов­летворения, что сопровождается изменениями и в жизни фантазии.

Сексуальные фантазии могут быть направленны на объект, но сексуальное удовлетворение часто аутоэротич­но. В младенчестве и детстве аутоэротичность является обязательным признаком сексуальности, поскольку соб­ственное тело ребенка — это единственное средство, с помощью которого возможно удовлетворение при нор­мальных обстоятельствах. Ребенок свободен в использо­вании собственного тела и может испытывать сексуаль­ное удовольствие от всех его областей.

Фрейд отметил, что специфические характеристи­ки и симптомы ряда взрослых эмоциональных рас-

– 52 –

стройств сходны с определенными типами поведений в детстве. Для объяснения своих наблюдений он и его коллеги, особенно Абрахам и Ференци, разработали тео­рию либидного развития. Они пришли к выводу, что, хотя обычно окружение ребенка изменяется в зависимо­сти от того, какой отклик необходим ему сейчас в ответ на возникшую потребность, но либо чрезмерное удов­летворение, либо чрезмерная фрустрация могут нарушить спокойный процесс развития. Как следствие, некоторое количество либидной и/или агрессивной энергии «оста­ется позади» и прикрепляется к особым психическим представлениям этого периода. Эти пункты на пути развития называются «точками фиксации». Они никак не проявляют своего присутствия до тех пор, пока человек не столкнется с особенным стрессом или сложностью, с которой он не сможет справиться при помощи обычного механизма защиты. Тогда он прибегает к регрессии, вследствие чего изменение в поведении обнаруживает сдвиг к некоторому поведенческому стереотипу, харак­терному для более раннего уровня развития. Если эта точка фиксации не является «молчащей», то предполага­ется, что личность задержалась на этой стадии и ее даль­нейшее развитие не происходит.

Это объяснение было вполне удовлетворительным в свете знаний, которые имелись в то время. Однако сегодня оно выглядит слишком конкретным и механис­тичным в своей попытке объяснить превратности эмо­ционального конфликта и характерных поведенческих паттернов. Анна Фрейд (1965) позднее пояснила, что прогресс и регресс являются наблюдаемыми, интеграль­ными частями нормального развития. Регрессия теперь более не ограничивается концептуально одними влече­ниями; например, она может отразиться также и на фун­кционировании Эго и Суперэго. Более того, регрессию не следует понимать как временное возвращение; ско­рее, это некий поворот назад к более надежным источ­никам получения удовольствия или некое использование ранее полученных образцов поведения или способов от-

– 53 –

ношения. Гораздо полезней рассматривать точку фикса­ции как некую мысль, некое желание или некое поведе­ние, связанное с удовольствием или с болью, которые остаются эмоционально значимыми для личности, а не воспринимать ее как точку на континууме, в которой размещена энергия, и к которой душа должна возвра­щаться, чтобы собрать свою ранее оставленную энергию. Можно увидеть, особенно во время стрессов, продолжи­тельное влияние особенной мысли, поведения или средств удовлетворения.

Всеобщая ошибка в психоаналитическом теорети­зировании — автоматическое восприятие появления бо­лее ранних желаний или способов функционирования как индикации значительных расстройств в самых ранних месяцах жизни. Классическая критика этой проблемы Сандлером и Дэйром (Sandier and Dare, 1970) использует в качестве иллюстрации концепцию оральности. Ребенка в первый год жизни можно рассматривать как орально зависимого, но сильное желание зависимости не всегда может рассматриваться как возникающее только на пер­вом году жизни. Как подчеркивают Сандлер и Дэйр ве­роятно такие сильные желания случаются в любой фазе во время стрессов, когда ребенок желает, чтобы то, о чем он фантазирует, стало истинным как можно скорее.

Считается, что Эриксон (Erikson, 1950) был пер­вым, кто отметил важное различие между выражением влечений в поведении, направленном на удовлетворе­ние влечения, и способом функционирования. После­днее относится к некому характерному способу получе­ния удовлетворения или отношения к объектам. Чело­век может найти способ удовлетворения, первоначально связанный с какой-либо фазой или с эрогенной зоной, который будет пригоден для выражения желаний и кон­фликтов в соответствующее время. Этот способ будет сохраняться, но без своих предыдущих связей с зоной и фазой происхождения; таким образом оно достигает вторичной самостоятельности (Hartmann, 1939). Напри­мер, младенческие укусы в течение оральной фазы мо-

– 54 –

гут быть неким способом получения удовольствия, но, в то же время, маловероятно, чтобы они сопровожда­лись фантазиями, желаниями, направленными на дру­гую личность, поскольку когнитивная дифференциация еще не продвинулась так далеко (даже если тот, кого кусают, думает иначе). Однако, ребенок может исполь­зовать этот оральный способ, чтобы выразить свою враждебность по отношению к объекту, и у него вполне могут быть разнообразные деструктивные фантазии. И, хотя оральный способ остается, это не означает, что дальнейшее развитие не происходит, то есть личность не «задерживается» и не «фиксируется» на оральном уровне развития влечений — и нет причин полагать, что отсутствуют другие средства для удовлетворения. Теперь в основном признано, что сложности в разви­тии таковы, что более поздняя психопатология не мо­жет быть предсказана или объяснена лишь на основа­нии так называемых точек фиксации либидо.