Chapter Text. Уже не в первый раз в жизни Тони проклял тот факт, что желанная компания принадлежит не ему

Уже не в первый раз в жизни Тони проклял тот факт, что желанная компания принадлежит не ему. И не в последний, скорее всего. Хотя, как правило, хватательный рефлекс слабел и вовсе исчезал, когда Тони понимал, что он может сделать то же самое, но лучше, дешевле, и вообще — достойнее Старк Индастриз, не нарушая при этом ничьих авторских прав и не тратя деньги на то, чтобы наложить лапу на чужую интеллектуальную собственность.

Когда стало ясно, что рефлекс не собирается утихать, Тони набрал номер Пеппер.

— Тони, ты хоть представляешь, который сейчас час? — спросила она, подняв трубку.

Вопрос был не очень обнадеживающим. Тони успел это выяснить на основании собственного болезненного опыта. Вопрос был очень, очень плохим, особенно когда озвучивался холодным и едким голосом Пеппер. Такой тон означал, что Тони очень скоро придется раскошелиться на очередные дорогущие и вычурные туфли.

Он обдумал вариант повесить трубку и сделать вид, будто ничего этого никогда не случалось, но такой подход все равно не срабатывал.

— М-м-м… День? — предположил он наконец.

Пеппер помолчала.

— Ты идиот, Тони, — сказала она. В голосе прозвучала усмешка. — Ну, возможно, так оно и есть. Технически.

Он взглянул на часы и нахмурился.

— Ты в Лос-Анджелесе?

— Во Франции, Тони.

Да, похоже, уже можно было начинать звонить на сайт Джимми Чу.

— Прекрасно. Ты же любишь Францию.

— Да, так и есть. А почему ты звонишь мне, Тони?

— Пеппер, неужели мысль о том, что я просто соскучился и хочу услышать твой нежный голос, кажется настолько невероятной? Твой ласковый, родной…

— Тони.

Он вздохнул, обдумывая очередной словесный гамбит, но Пеппер, скорее всего, повесит трубку, если он не перестанет говорить глупости.

— Купи мне компанию.

— Нет.

— Нет, погоди, послушай, она мне правда нужна, честно-честно, я размышлял над этим тридцать девять, что ли, часов, и больше ничего не смог придумать. Так что мне нужно, чтобы ты взяла себя в руки и купила мне компанию.

— Крайне убедительно, Тони, но нет.

Тони вздохнул и отставил на стол ополовиненную чашку кофе.

— Пеппер, кажется, ты забыла, кто подписывает твои зарплатные ведомости.

— Мари, главный бухгалтер.

— Это был метафорический вопрос, ты же понимаешь, — Тони взмахнул рукой и чуть было не задел Дубину. — Дубина, ты знаешь — не нужно лезть мне под руку, когда я пью кофе, и нет, это я и в рот не возьму, я видел, что ты сделал — ты положил туда целый стручок халапеньо, с семенами и всем остальным. Нет, мне все равно, что Бартон сказал тебе так сделать. То есть мне как раз очень даже не все равно. Выброси это.

— Я тебе мешаю? — ласково поинтересовалась Пеппер.

— Да, так и есть. — Тони со вздохом взял у Дубины чашку зеленого коктейля, которой тот тыкал ему в лицо. — Дубина связался с плохой компанией. Придется посадить его под домашний арест.

— Я снова ложусь, Тони.

— Пеппер.

— Тони. Нет.

— Но я хочуууу ее, — сказал он, с наслаждением растягивая слова.

— Сегодня не твой день рожденья, Тони. Если я буду покупать тебе компании каждый раз, когда ты просишь, ты перестанешь это ценить. И понимать, когда действительно заслуживаешь компанию.

— Но я и не заслуживаю. Потому что я богат, избалован, умен и у меня лучший СЕО в мире, так что марш-марш, самое время что-нибудь прикупить.

Он с размаху упал в кресло, балансируя кружкой на ладони, когда кресло откатилось к противоположной стене мастерской. Дубина бросился за ним, щебеча на ходу. Тони откинулся на спинку и уставился в потолок. Он чуть ли не физически чувствовал, как сопротивление Пеппер слабеет.

— Тони, сейчас не время для покупок. Просто не время.

Тони надул губы в недовольной гримасе.

— Пеппер, когда я последний раз просил тебя о чем-то?

— Ты позвонил мне во время заседания совета директоров, чтобы спросить, где твои шоколадные печеньки. Когда я сказала, что понятия не имею, куда ты их прячешь от Тора, ты потребовал, чтобы я купила компанию, которая их производит, или, по крайней мере, выяснила «где нынче обретается тот забавный парень с акцентом из их рекламных роликов». В обеих просьбах я тебе отказала.

Тони помолчал, обдумывая услышанное. Да, звучало похоже на него.

— Ладно, когда я в последний раз просил тебя о чем-то серьезном?

Пеппер задумчиво протянула «мммм…», ее острый и незаурядный ум, видимо, оценивал, что можно считать «серьезным».

— Наверное, когда тебя арестовали в Кении и я должна была внести залог.

— Кстати, спасибо.

— Больше так не делай.

— О, да бога ради, кому я должен был звонить по поводу залога?

— Я бы предположила, что Стиву.

Тони чуть не поперхнулся кофе.

— Не смей, я повторяю, не смей говорить Капитану Америка, что я арестован где-то за границей по ложным обвинениям. Это не та информация, которая ему нужна. И кстати, я все еще могу тебя уволить.

— Нет, не можешь. И я просто в восторге, что ты до сих пор считаешь, будто Стив не в курсе твоих приключений. Когда тебя арестовывают, CNN уже через пятнадцать минут начинает прямую трансляцию с места событий.

— Только в сети, а Стив до сих пор узнает новости из газет, так что я в безопасности. — Тони снова откинулся на спинку кресла. — Серьезно, Пеппер. Мне нужна эта компания.

Она вздохнула:

— Которая на сей раз?

— iRobot.

На этот раз пауза получилась долгой и наполненной непроизнесенными словами, большинство из которых было нецензурными.

— Та, что производит роботы-пылесосы.

— Ага.

— Нет.

— Пеппер, ну серьезно, они классные, я столько всего могу с ними сделать, ты даже не представляешь, мне не было так интересно с машинами уже много лет, ну ладно, может, и не лет, но месяцев так уж точно. Эти штуки просто удивительные.

Пеппер еще немного помолчала.

— Тони. Чем ты занят прямо сейчас?

Он поднял повыше чашку с кофе, словно Пеппер могла это увидеть.

— У меня перерыв на кофе, Пеппер. Один из двенадцати самых священных моментов в сутках.

— А что ты делал до перерыва на кофе? — спросила она, само терпение, как всегда.

Тони ухмыльнулся, глядя на пол лаборатории, где его румбы перемещались по сложным траекториям, о чем-то щебеча между собой. Лапа-Растяпа пас их, словно овец, разбивая на мелкие группы, чтобы они могли учиться друг у друга.

— Я перепрограммировал румбы.

Пауза.

— «Румбы». Во множественном числе. Сколько их?

— Я начал с пятидесяти.

— Так, ладно, здесь где-то был мини-бар. — Тони услышал шелест простынь, когда Пеппер, судя по всему, встала с кровати.

— А что на тебе надето? — поинтересовался он, ухмыляясь в кофейную чашку.

— Скальпы мужчин, которые мешали мне спать. — На заднем плане послышалось позвякивание стекла о стекло. — Я знаю, что пожалею об этом вопросе, да собственно, я уже жалею. Тони, зачем ты купил пятьдесят пылесосов?

— Потому что Стив заставляет меня подметать в кухне.

— Ясно, — сказала Пеппер, хотя ей совершенно точно ничего не могло быть ясно.

— Нет, понимаешь, тут такое дело…

— Нет! Тони, ради всего святого, не нужно объяснять. Потому что если я начну видеть логику в твоих безумных поступках, у меня случится нервный срыв, а на него сейчас нет времени, нервный срыв у меня в планах на следующий раз, когда Локи снова явится мутить воду. Правда, сейчас мне нельзя переживать. — Пеппер шумно вздохнула. — Итак. Стив заставляет тебя подметать. И именно поэтому ты купил — и я не сомневаюсь, что усовершенствовал — полсотни роботов-пылесосов.

— Ага. Накачал их искусственным интеллектом под самые крышки. Теперь они шустрые и работящие, как пчелки. — Тони рассмеялся, когда одна из румб принялась кружить вокруг его кресла с головокружительной скоростью.

— И сколько времени у тебя это заняло?

— Хм… — Тони сверился с рабочими записями. — Какой нынче день?

— А чтобы подмести пол, тебе потребовалось бы, по моим оценкам, минут десять.

Тони пожал плечами.

— Может быть. Мне нечасто приходится заниматься уборкой, так что я доверюсь твоему суждению.

— И вместо того, чтобы просто подмести и дальше заниматься своими делами, ты тратишь время и сотни, даже тысячи, долларов на покупку и апгрейд пылесосов.

— Зато теперь у нас есть румбы, — заметил Тони. — И мне не нужно подметать. Никогда. А еще я построил разумный тостер. Потому что я в этом хорош. Я сама щедрость.

— Тони, это самое бездарно потраченное время, о котором я когда-либо…

— Пеппер, ты хорошо меня знаешь, — перебил он. — Ты работаешь на меня уже много лет, однажды ты была настолько опрометчива, что начала со мной встречаться, но тебе хватило терпения не пристрелить меня — а ведь это было бы вполне оправдано — уж я-то знаю. Если бы ты пристрелила меня на определенном этапе наших отношений, тебя бы оправдал суд присяжных, и даже я дал бы показания в твою пользу, потому что полностью заслужил такое отношение. И ты не можешь закончить это предложение так, чтобы потом не почувствовать себя глупо. Просто не нужно договаривать.

— Тони, я уже почти нажала тревожную кнопку, — сказала Пеппер, — потому что мне снова кажется, будто ты говоришь разумно и связно, а это означает манифестацию стокгольмского синдрома. Мне нужна помощь.

— Тревожную кнопку? Какую еще кнопку? Кто дал тебе доступ к тревожной кнопке?

— Спокойной ночи, Тони. — Она положила трубку, и он с подозрением уставился на свой телефон.

— Джарвис, — спросил Тони, — кто передал Пеппер тревожную кнопку?

— Вы, сэр, и все остальные, — невозмутимо ответил Джарвис. — Мисс Поттс, как бы там ни было, всеобщая любимица.

— Она неподражаема, — согласился Тони. — Погоди, какие еще остальные? Джарвис, кто…

Со стороны лестницы послышался звук шагов, и Тони умолк, оборвав себя на полуслове.

— Стииииив? — протянул он. — Она позвонила Стиву? Это вопиющая несправедливость. Это подло, жестоко и попросту нечестно.

— Можете поймать ее после уроков и подергать за косички, — предложил Джарвис.

— Сколько ненависти в твоих милых маленьких электроцепях, Джарвис. Я не понимаю, откуда. Я растил тебя с такой любовью.

— Я просто пытаюсь отвлечь вас, чтоб вы не заблокировали дверь перед носом у капитана Роджерса.

— Погоди-ка…

— Тони? — На Стиве были спортивные штаны и футболка — похоже, размера на два меньше, чем нужно. Господи Исусе, кто покупает ему одежду? Неужели нельзя найти хотя бы одну футболку подходящего размера?

Стив оглядел себя:

— Она нормального размера. Разве нет?

— Конечно, нет. — Тони тщательно выговаривал каждое слово. Так тщательно, чтобы до его мозга наконец-то дошло — словесный понос неприемлем. — Где ты покупаешь одежду?

— Ну, я иду в Щ.И.Т. и…

— Господи, прекрати. В смысле, никогда больше так не делай. — Тони потянулся к чашке. Она оказалась пустой, и он поморщился. — Лапа…

Тони вздрогнул, когда бот отмахнулся зажатым в манипуляторе кнутом и раздраженно зажужжал.

— Ладно, ладно, понял. Отлично. Я сам сварю себе кофе, у тебя и без того хватает забот.

Стив отступил на шаг, когда Лапа-Растяпа проехал мимо, гоня перед собой стадо румб.

— Тони, что это за х… хрень? — спросил он, удивленно раскрыв глаза.

— Румбы с первой по двадцать пятую, — ответил Тони, зевая. — Дубина, у нас есть… нет-нет, я не хочу этого коктейля. — Он показал язык боту, который снова тыкал в него чашкой блендера.

— Ты самый умный из всех людей, кого я знаю. — Стив скрестил руки на груди. — Мне приходится напоминать себе об этом. Потому что иногда ты ведешь себя по-идиотски.

— Обижаешь, кэп. Я уязвлен до глубины души. Но ты можешь утешить меня — если принесешь кофе. — Тони протянул ему чашку, глядя жалобно и с надеждой.

— По-моему, тебе уже хватит. Что это, Тони?

— Румбы? Маленькие роботы-пылесосы. Их можно купить, но в стандартной конфигурации они чертовски глупые. Просто сосут пыль и катятся по прямой, пока не наткнутся на препятствие, потом меняют траекторию и снова катятся по прямой, и так — пока не объедут все запрограммированное пространство, а потом возвращаются на базу для подзарядки. На современном этапе развития роботехники это довольно жалко. Так что я их улучшил. Ну, некоторых из них. Я заказал слишком много и некоторых разобрал на запчасти, потом еще несколько раз ошибся, и распаковал пока что не всех, но… вот. Румбы.

Маленькие роботы, по форме напоминающие хоккейную шайбу, закружили у ног Стива, и он пристально уставился на них.

— Печально, но это далеко не самое странное, что случалось со мной в твоем доме. — Он взял чашку из рук Тони. — Я забираю тебя. Пойдем, отыщем немного еды.

— Ага, классная идея, спасибо, — Тони крутнулся в кресле, оборачиваясь к верстаку, и потянулся за паяльной горелкой, самой маленькой, Тони любил мелкую работу, — но я по локоть в недособранных роботах, а сейчас не лучший момент, чтобы оставлять их без присмотра, так что я остаюсь здесь и буду продолжать работу, а с тобой мы поговорим… — Тони моргнул. Верстак почему-то удалялся. Тони попытался ухватиться за него, но было уже слишком поздно, Стив не слушал его, а просто буксировал вместе с креслом к лифту.

— Это жульничество, — сказал Тони, прижимая горелку к груди.

— У меня пока не очень хорошо получается, — Стив кивнул, потянулся через его плечо, выдернул горелку из рук и положил на стол, мимо которого они проходили. — Но когда я имею дело с тобой, у меня появляется множество поводов научиться.

— Ты всегда во всем обвиняешь меня.

— Ну, обычно ты и виноват. — Стив оглянулся, увидел, что румбы следуют за ним, и вздохнул. — Дубина, Лапа-Растяпа, не присмотрите за ними?

Боты зажужжали и закивали. Стив снова вздохнул:

— Тони?

— Нет. — Тони скрестил руки на груди, и боты бесцельно закружили на месте, растерянные и несчастные. Он раздраженно засопел. — Ладно, хорошо. Ждите здесь, ребята, я скоро вернусь.

Победно вскинув руки вверх, он позволил отбуксировать себя к лифту.

— Дубина, Лапа-Растяпа, дайте пять! — Тони рассмеялся, когда боты ударили ладонью о ладонь. — Ты не представляешь, сколько времени я потратил, чтобы обучить их этому трюку, — сказал он Стиву, все еще смеясь.

— Ты хотел сказать «чтобы запрограммировать их»?

— Нет, именно обучить. Они самообучающиеся боты. Не то чтобы им это так уж хорошо удавалось, но какого черта. — Он откинул голову назад, чтобы взглянуть на Стива. — А у нас есть блинчики?

— Уже время ужина, Тони. Ты что, пропустил обед?

— Да. Но я не понимаю, причем здесь время дня к тому, что я хочу блинчиков. — Напевая «You Can Drive My Car», он устроился поудобней и позволил Стиву вкатить кресло в лифт.

— Тебе это нравится.

— Я не могу запретить тебе таскать меня за собой, так что по крайней мере притворюсь, будто это моя идея, — Тони пожал плечами. Кроме того, если говорить начистоту — а Тони терпеть не мог говорить начистоту, от этого у него были одни неприятности — он действительно проголодался. Постоянный рацион из кофе, недосыпа и пищания роботов приводил к тому, что у Тони кружилась голова, и он чувствовал себя очень странно.

А присутствие Стива — уверенное и незыблемое, как скала, — ощущалось за спиной.

Но если кто-нибудь увидит, как Тони катают в кресле по коридору… Нет, он не собирался давать кому-либо оружие против себя, поэтому, как только двери лифта открылись, со вздохом встал и направился на кухню. Стив последовал за ним по пятам.

* * *

Клинт опирался локтями на столешницу, положив подбородок на сплетенные пальцы, лицом к лицу с блестящей металлической поверхностью нового пополнения в семействе неблагополучных кухонных приборов Тони Старка.

— Слушай, приятель, я все понял, правда, тебе не нравится бублик с кунжутом, и я тебя не виню. Эти кунжутные семечки, они потом повсюду, тебе придется чистить от них свой поддон для крошек чуть ли не каждый день. Я сам терпеть не могу, когда они застревают у меня в зубах, так что я на твоей стороне. Но у нас больше ничего нет, а я хочу тост.

Тостер затрещал — словно маленький ребенок, плюющийся недозрелыми ягодами через трубочку.

— Отлично, я все понял, но сделай мне одолжение. Как ты относишься к замороженным вафлям?

— Ты что, пытаешься договориться с тостером? — спросил Стив, и Клинт выпрямился, тяжело вздохнув.

— Пытаюсь, причем безуспешно, что неприятно вдвойне. — Он потыкал ножом для масла в корпус тостера, но осторожно, чтобы не повредить его.

— Значит так, салага. Позволь-ка объяснить тебе, как у нас тут обстоят дела, — сказал Тони, направляясь к холодильнику. — Если ты не будешь вести себя как воспитанный и во всех отношениях приятный тостер, я подарю тебя Щ.И.Т.у. Тебя поставят в кухне, предназначенной для младших агентов, глупых детей, которые до сих пор считают Коулсона андроидом. — Тони наклонился так, чтобы оказаться лицом к лицу с тостером. — Тупых, невоспитанных подростков, которые будут пытаться затолкать в тебя черничный маффин целиком.

После долгой паузы тостер что-то негромко протрещал.

— Ага, так я и думал, — Тони выпрямился. — Я могу смириться с интеллектом, но если будешь наглеть — разберу на резисторы. Как понял, прием? — Он открыл морозилку и бросил Клинту коробку мультизерновых вафель. — А ты не смей поощрять капризы.

Клинт поймал коробку одной рукой.

— Знаешь что, Старк? Иди в жопу. — Он ухмыльнулся. — Я не технофоб, но это жуткое место. Я привык к тому, что яркость света регулируется автоматически, телевизоры включаются сами по себе, а ДВД-проигрыватели открыто осуждают мои вкусы в кино…

— Потому что у тебя нет вкуса, — отозвался Тони из-за открытой дверцы холодильника.

— Да ладно, пошел ты, — весело сказал Клинт. Тостер как раз принял его смиренное подношение в виде вафель. — Я не обращаю внимания, когда Дубина носит мой колчан, словно колпак, а ведь лук — это моя жизнь, он для меня что-то вроде объекта поклонения. Я даже смирился с тем, что Джарвис разговаривает со мной, когда я в душе.

— Джарвис никогда не разговаривал со мной в душе, — сказал Стив, перебирая фрукты в вазе. Он взял яблоко и вытер его о футболку на груди — так естественно, словно люди постоянно это делают, и так очаровательно, что Тони захотелось сфотографировать эту сцену и повесить снимок на стену.

— Джарвис никогда не обращается первым, — сказал Тони, и это прозвучало, как попытка оправдания. Тони терпеть не мог оправдываться, но, похоже, остановиться уже не мог.

— Это было один раз, — резко сказал Джарвис. — Он тогда потерял сознание, жизненные показатели упали до критических значений, а кровотечение из весьма впечатляющей раны на голове никак не останавливалось. Приношу свои извинения, агент Бартон, за то, что осмелился поинтересоваться, вызывать вам врача или коронера.

— Он сердится, он зовет тебя агентом Бартоном, — Тони заулыбался. Джарвис отличался скрупулезной вежливостью и обращался к людям так, как они просили к ним обращаться. Клинт прекратил эту чушь с «агентом Бартоном» приблизительно через десять минут после того, как въехал в свое новое жилище.

— Ты потерял сознание в душе? Когда? — Стив уронил яблоко на стол, в два прыжка пересек кухню и потянулся к голове Клинта, чтобы оценить ущерб. Клинт отмахнулся от его рук.

— Господи, да все нормально, это было несколько недель назад, со мной уже все в порядке. Кэп, эй, прекрати!

— Не сопротивляйся, — посоветовал Тони, почти незаметно улыбаясь. — Заботливый кэп такой заботливый.

Стив неодобрительно взглянул на него, не прекращая ощупывать голову Клинта в поисках шрамов.

— Левая затылочная часть, двадцать градусов от темени, — как всегда услужливо подсказал Джарвис.

— Я не возражаю, если ты замолчишь, — заявил Клинт. Джарвис пробормотал что-то неодобрительное.

— Это что, пулевое ранение? — в голосе Стива прозвучал ужас. Тони подавился смешком.

— Царапина, — Клинт закатил глаза. — Какой кошмар, Джарвис, только посмотри, что ты натворил.

— Прошу прощения, — сладко пропел тот, — но когда вы упомянули мое вмешательство, я предположил, что вы сделали это с целью получить дополнительные пояснения. Если желаете, я могу продемонстрировать видеозапись.

— Нет! — воскликнул Клинт.

— Он хочет сказать что-то вроде «брось меня под автобус — и я потащу тебя за собой», — подсказал Тони.

— Угу, я заметил.

— Есть какая-то особая причина, по которой мы прижали Клинта к столу и пристаем к нему? — спросила Наташа, бесшумно проскальзывая в дверь кухни. В руках она держала ярко-зеленую лейку и испачканные в земле перчатки для работы в саду. — Не то чтобы я возражала, просто разочарована, что меня не пригласили.

Клинт умоляюще взглянул на нее.

— Помоги.

— Нет. Не знаю, что ты сделал, но точно заслужил то, что происходит. — Она чуть заметно улыбнулась и похлопала его по щеке, проходя мимо.

— Его ранили, а он никому об этом не сказал, — объяснил Стив, все еще разглядывая свежий шрам на затылке у Клинта.

Веселое настроение Наташи сменилось гневом так быстро, что Тони с трудом подавил желание нырнуть под стол и закрыть голову руками. Или позвонить кому-нибудь, чтобы подготовили его костюм. Наташа схватила Клинта за шею, заставила пригнуться, оттерев Стива в сторону, и принялась негромко отчитывать по-русски, гортанно растягивая согласные.

Клинт вздохнул. Встретившись взглядом с Тони, он произнес одними губами «Помоги мне», но тот лишь фыркнул:

— Ну уж нет. Пока они заняты тобой, я в безопасности.

— Да ладно, мы же команда, — начал Клинт, но тут тостер, подпрыгивая, подкатился к нему поближе. — Эй, мои вафли!

И пока Капитан Америка и Черная Вдова в самых неловких и неприятных подробностях обсуждали его склонность скрывать полученные ранения, Клинт достал посуду и приборы. Тони передал ему сироп.

— Вот, — Клинт взглянул на Тони, — именно так и выглядит моя жизнь.

— И виноват в этом только ты сам, — указал Тони.

— Да, но мне от этого не легче. — Клинт погладил тостер. — Спасибо, дружище. Хорошая работа. Кстати, Тони, ты уже придумал ему имя?

— А? Нет. Я обычно, хм, импровизирую. Вот почему моих ботов зовут Дубина и Лапа-Растяпа.

— Круто. Я впишу «придумать имя для тостера» в наш график дежурств.

— Нет-нет-нет, не вздумай. Этот график должен гореть в аду, а не дополняться. — Тони мрачно взглянул на доску.

— Не нужно вписывать это в график, — сказал Стив и на мгновение Тони почувствовал бесконечную благодарность, пока тот не продолжил: — Мы придумаем ему имя все вместе на следующем семейном совете.

— Следующем семейном совете? Нет. Нет, не будет больше никаких семейных советов, — решительно заявил Тони, стараясь говорить непререкаемым тоном. Ему случалось вступать в открытое противостояние с комитетами Конгресса, с Ником Фьюри, с суперзлодеями, с Чарльзом Ксавье и — один особенно неприятный раз — с Пеппер Поттс, находящейся по другую сторону решетки грязной африканской тюрьмы. Он устраивал разносы миллиардерам, магнатам, губернаторам и репортерам с цепкостью, достойной акулы.

Стив Роджерс просто улыбнулся в ответ — словно находил его слова милым и забавным бредом.

— Стив, ну правда, — сказал Тони, пытаясь говорить вкрадчиво и убедительно. — У нас регулярные совещания-летучки перед заданиями и общие рапорты после, у нас командные митинги, сольные бенефисы Ника Фьюри и презентации от Коулсона общего содержания «Знаете, что вы сделали неправильно? Все, вы все сделали неправильно», а еще командные пьянки. Нам не нужны еще и семейные советы.

— Нужны, — сказал Стив, и Тони ожидал, что за этим последуют объяснения. Черт его знает, почему он так решил. Глупая мысль. Никаких объяснений, конечно же, не последовало, Стив просто улыбнулся. А Тони едва удержался, чтобы не вцепиться в доску, не подняться на крышу и не сбросить ее вниз. Его остановила лишь мысль о том, что он может нечаянно задеть проходящую мимо монашку. Или щенка. Или монашку со щенком.

Господи, он ненавидел этот график.

— Нет, ничего подобного, — сказал Стив, улыбаясь еще шире. Тони на мгновение задумался, а что бы тот сделал, если бы Тони зашипел на него.

Наташа, довольно улыбаясь, со своеобычной точностью отметила в графике выполненные задачи.

— Тони, — сказала она, постукивая ногтем по доске напротив его имени, где все еще не было отметки.

— Я работаю над этим, — сказал Тони. — Нельзя просто так взять и начать подметать. Есть протоколы. Процедуры. Меры безопасности. Не знаю. Я работаю над этим. Кроме того, это… — Он напрягся, когда остальные трое присутствующих уставились на него. — Да ладно, все нормально. Я не…

Стив закатил глаза и потянулся к Тони. Тот успел только пискнуть крайне недостойным образом, прежде чем снова оказался заключенным в объятия, руки прижаты к бокам и напряжены до дрожи. Он попытался отстраниться от Стива, но не тут-то было. Тони практически чувствовал, как у него образовывается моральная травма. Вот она, его жизнь — его обнимает Капитан Америка, а парочка смертельно опасных убийц вертится тут же на кухне и смеется над ним.

Хотя теперь, когда он вроде как ожидал этого, все оказалось не так уж плохо. Раз уж он не мог никуда деться, то мог хотя бы получить удовольствие. Объятия были крепкими, теплыми и в каком-то смысле даже приятными. Тони почувствовал, что расслабляется, пусть и немного, и на мгновение прижался щекой к плечу Стива. И это тоже оказалось приятно.

— Друзья мои! У нас новая традиция? — воскликнул Тор, появляясь в дверях. И прежде чем кто-то успел сообразить, что сейчас произойдет, обхватил и Стива, и Тони сразу, подняв их в воздух.

Стив негромко крякнул, когда его ребра стиснули в железной хватке.

— Спасибо, Тор, — выдавил он. Тони же молча брыкался, пытаясь нащупать какую-нибудь опору, но он висел в воздухе, его сжимали в групповом объятии, и это было совершенно и абсолютно неправильно.

— Тор, дружище, поставь их на пол, у Тони уже лицо стало очень интересного цвета, — Клинт широко ухмыльнулся. — Ну же, дай им вздохнуть.

Когда Тони снова ощутил под ногами твердую землю, то попытался снова вернуть себе достоинство, равновесие и чувство самоуважения, все сразу, но получилось не очень.

— Да. Спасибо, — сказал он, рефлекторно вскидывая руку, потому что на ней сейчас должна была оказаться перчатка с репульсором, просто из соображений безопасности. Конечно, он не стал бы ни в кого стрелять, но им следовало бы прекратить хватать его почем зря. Это просто неправильно.

— Если кто-нибудь еще сегодня попытается обнять меня, он может сразу попрощаться со своим кредитным рейтингом. И, возможно, с пенсионным портфелем.

— У нас что, есть пенсионные портфели? — спросил Клинт у Наташи.

— Ты правда думаешь, что Коулсон не подсуетился за твоей спиной и не открыл накопительный счет? — спросила она в ответ. — В отличие от тебя, он считает, что ты доживешь до пенсии.

— Да ладно, это вряд ли. — Клинт обернулся к Стиву, который все еще пытался отдышаться. — И когда наши семейные посиделки?

— Никогда! — Тони попытался быть убедительным, но на него никто не обратил внимания, и это стало последней каплей, еще немного — и он выставит их всех к чертовой матери вон из своего дома.

— Ничего такого ты не сделаешь, — сказал Стив, ставя очередную галочку в строке «Обнимать Старка». Тони ненавидел этот график, искренне и от всего сердца. — В четверг, я думаю, разве что нас отправят на задание.

— Ага, перед киновечером, хорошая идея. Кстати, обращали внимание — нас почти никогда не вызывают по четвергам?

— Кажется, криминальное сообщество кое-что поняло после того раза, когда Тор воспринял попытку опорочить его день слишком близко к сердцу, — сказала Наташа. — Есть еще шесть дней, из которых можно выбирать, а в четверг лучше взять выходной и избежать гнева Тора.

— Мой гнев вселяет страх в сердца, но никогда не падает на головы невиновных. Приветствую, друг мой тостер! — провозгласил Тор, и тостер попытался спастись бегством.

Тони задумался: может, еще не слишком поздно отказаться от участия в инициативе Мстители?