Глава 5. Бар Мадам Кото изменился

Бар Мадам Кото изменился. Она повесила новую вывеску: пышногрудая русалка потчует всех напитками и перечным супом. У входа висели разноцветные пластиковые полоски. Раздвинув эту занавесь, я вошел. Дверь теперь была голубая. Внутри было темно и прохладно. Скамейки стали короче. На столах были постелены клеенки. Как будто ожидая новых бед и новых посетителей, Мадам Кото начала ставить стойку в дальнем углу бара, напротив двери на задний двор. Стены были перекрашены в кобальтовый цвет. В баре чувствовалось более мирное настроение. Я пошел во двор и увидел маленькую девочку, которая мыла тарелки и ложки. Она подозрительно на меня посмотрела.

– Где Мадам Кото?

Девочка не ответила.

– Ты что, не умеешь разговаривать?

Девочка молчала. Я пошел и постучал в комнату Мадам Кото. Ее там, кажется, не было. Поэтому я опять направился в бар и уселся рядом с глиняным котлом. Умиротворенно жужжали мухи. Вошла маленькая девочка и осталась стоять у порога, и полосы занавески закрывали ее лицо. Она смотрела на меня. У нее было длинное печальное лицо и большие глаза. На ее щеках были вытатуированы небольшие знаки. Она была слишком печальна и слишком безучастна, чтобы быть красивой. Она продолжала разглядывать меня, и мне это надоело.

– Чего ты на меня все время смотришь, а?

Она оставалась немой. Затем она пошла во двор и взяла вымытые тарелки и ложки.

За весь день никто не зашел выпить, и я не видел Мадам Кото. Я заснул на скамейке и проснулся внезапно. Было тихо. На столе стояла керосиновая лампа. Я подумал, что очутился где‑ то в подводном царстве. Я поискал девочку, но никого не нашел. Когда я вернулся, Мадам Кото была в баре с плотником.

– Где ты был? – спросила она меня, перекрикивая стук молотка плотника.

– Я ходил искать девочку.

– Какую девочку?

– Девочку, которая моет тарелки.

Она посмотрела на меня так, как будто я стал рыбой или сошел с ума.

– Какие тарелки?

– Тарелки на заднем дворе.

Она сходила туда, посмотрела и вернулась, крикнув:

– С тобой явно что‑ то не так.

Я пошел во двор и увидел тарелки и ложки, сваленные в кучу. Их никто не мыл. Кастрюля с перечным супом булькала на решетке над огнем.

– Иди и помой посуду, – приказала Мадам Кото, – пока я не рассердилась.

Мне было все равно, но я пошел. Я набрал воды из колодца, сел на стул и помыл тарелки и ложки. Огонь обжигал мне лицо и сушил глаза, и у меня закружилась голова от необычно благоухающего древесного дыма. Я слушал, как стучит молоток плотника и трещат дрова. Головокружение стало еще сильнее от приливов жара, меня зашатало, и все завертелось. Перечный суп вспенился зелеными пузырями, побежал через край и пролился на огонь, к очагу подошла маленькая девочка и сняла крышку с кипящей кастрюли голыми руками. Затем она помешала суп длинным деревянным черпаком, который имел форму человеческой ладони.

– Уходи отсюда, – крикнул я.

Когда она вытащила черпак, конца в виде руки на нем уже не было. Деревянная ладонь стала частью супа.

– Смотри, что ты наделала! – закричал я.

Она выбросила то, что осталось от ковша и отошла, сердясь на что‑ то. Вскоре она вернулась с длинной большой костью. Она помешала ею суп и кость растворилась.

– Если ты не уйдешь отсюда, я побью тебя, – пригрозил я.

Она снова прикрыла кастрюлю крышкой, припала к земле рядом с решеткой и уставилась на огонь. Она протянула в него руки, как будто погреть их, и затем швырнула в пламя две белых каури. Огонь вскрикнул, треща и постреливая, и густой синий дым заполнил воздух и поглотил девочку, а когда дым прошел, я увидел, что девочка растаяла. Сначала в воздухе растворились ее распростертые руки, затем плечи и потом уже все тело. Ее голова оставалась на земле, и большие печальные глаза продолжали безразлично на меня смотреть, пока голова совсем не растаяла. Я закричал и вдруг все стало белым‑ бело. Я упал около огня. Когда я пришел в себя, то лежал на спине на земляном полу. Моя рубашка вся промокла. Надо мной стояла Мадам Кото.

– Что опять с тобой происходит, а?

– Я опять видел девочку.

– Какую девочку?

– Которая тогда мыла тарелки.

– Поднимайся!

Я встал. Я чувствовал себя очень странно, словно это я растаял. Я присел на стул. На том месте, где была голова девочки, всего‑ навсего было пятно от пролитой пены из кастрюли.

– Где ты ее видел?

– Здесь, – я указал на пену.

– Здесь ничего нет.

– Но она тут была! – настаивал я.

– Иди в бар. Не надо мыть тарелки. Иди и попей немного воды.

Я пошел, попил воды и сел на скамейку. От нескончаемого стука молотка у меня началась невыносимая головная боль. Каждый раз, когда плотник поднимал молоток в воздух, я чувствовал, что он опускается мне на голову. Я вышел из бара и сел на песок. Я смотрел, как мимо проходят люди. Никто не заходил в бар. Никто даже не смотрел в его сторону. Темнота медленно заволакивала лес. Воздух становился прохладнее. Птицы перелетали с дерева на дерево. Кишели насекомые. Никто не замечал бар, потому что вокруг все было куда интереснее. Я чувствовал себя на краю реальности. Бар Мадам Кото казался странным сказочным миром посреди мира реального, еще более сказочного в своих возможностях.

Я стал бросать камни в новую вывеску. Затем швырять в голубую дверь и в разноцветные пластиковые полоски занавески. Вышла Мадам Кото и сказала:

– Кто швыряет камни?

– Это девочка, – ответил я.

– Где она?

– Убежала.

Мадам Кото грозно на меня посмотрела, покрутила свои белые бусы и пошла мыться. Я стоял у входа и смотрел, как темнота струится от леса и постепенно поглощает весь остальной мир. Вдали ухнула сова. Какая‑ то птица трубила, не умолкая. Темнота разбудила звуки леса. Пока я сидел у входа в бар на горячем песочке, я увидел мужчину, который проходил мимо с маленькой девочкой. Он посмотрел на меня, на вывеску и пошел к бару. С ним была та самая девочка, которая только что растаяла. Я побежал в бар и спрятался за глиняный котел. Плотник почти закончил свою дневную работу и вбивал последние гвозди в дерево стойки.

– Что с тобой происходит? – спросил он, взглянув на меня с раздражением.

– Они приближаются.

– Кто?

Мужчина раздвинул пластиковые полоски и переступил порог.

– Есть ли пальмовое вино? – спросил он.

– Садитесь. Мадам вот‑ вот придет, – сказал плотник.

Мужчина сел. Девочка была рядом с ним. Я не заметил, как она вошла.

– Здесь довольно темно, – сказал мужчина. – Принесите лампу.

– Принеси им лампу, – приказал мне плотник.

Я взял лампу с другого стола и поставил на их стол. Девочка задула ее. Стало опять темно. Искры от костра врывались в полумрак.

– Что происходит с твоей головой? – спросил мужчина.

– Это все глупая девчонка, – закричал я. – Она сделала это.

– Какая девчонка?

– Та, что сидит с вами.

Плотник, повысив голос, сказал:

– Я стукну тебя по голове этим молотком! Разве ты не видишь, чем я занимаюсь? Иди и принеси спичек!

Я выскочил из бара. Мадам Кото несла прямо с решетки кастрюлю с перечным супом, подложив тряпки под горячие ручки, чтобы не обжечься.

– Эта девочка опять здесь, с мужчиной. Он требует пальмового вина и спичек.

Она дала мне коробку спичек и сказала, что скоро принесет вина. Я вошел внутрь, зажег лампу и девочка снова ее задула. Ее глаза сияли в темноте. Они сверкали как зеленые глаза кошки.

– Ну и дрянь же ты, – сказал я ей.

– Я? – сказал мужчина. – Я зашел сюда выпить, а маленький козел обзывает меня? Кто твой отец?

– Не вы, – сказал я. – Это все та девочка. Ваш ребенок. Она дрянь.

Я зажег снова спичку и мужчина стукнул меня по голове. Я выронил спичку. Она продолжала гореть на столе. Мужчина снова ударил меня и девочка улыбнулась, ее глаза были печальны, а губы стиснуты от любопытства. Спичка разгоралась. Я поковылял в темноту.

– Иди сюда и зажги эту штуковину, – сказал мужчина.

Я услышал, как плотник прокладывает себе путь через доски и железные листы. Подойдя к нам, он принес с собой запах клея. Он стукнулся в темноте о скамейку и выругался.

– Когда я поймаю тебя, – сказал он, не видя меня в темноте, – я разобью тебе голову!

Я выбежал наружу и встал рядом с тропинкой, переходившей в улицу. Появился плотник, увидел меня, наклонился, снял с себя тапки и пустился бежать за мной. Я пустился наутек в лес. Он остановился и пошел обратно, ругаясь на меня. Я стоял снаружи, пока не увидел, как мужчина уходит из бара с маленькой девочкой. Они пошли по улице в направлении нашего поселения.

Плотник закончил работу. Он сел на скамейку рядом с глиняным котлом и пил пальмовое вино. Лампы стояли на каждом столе.

– Твое счастье, что ты не мой сын, – сказал он сердито.

Я стоял у двери, наблюдая за ним.

– Только что из‑ за тебя ушел единственный посетитель за день. Ты очень рассердил Мадам Кото. Человек отказался пить в темноте и ушел, из‑ за тебя, дрянь ты этакая.

Я наблюдал за ним.

– Ты или стой там, или заходи. Но не смотри на меня, как ящерица.

Я стоял у входа. На небе зажглись звезды. Луна исчезала. Некоторые звезды двигались, и пока я на них смотрел, не заметил, как ко мне подкрался плотник и схватил за шею. Он потащил меня обратно в бар. Мадам Кото пришла с двумя котелками перечного супа.

– Оставьте этого дрянного мальчишку, – сказала она. Затем она обратилась ко мне: – Я собиралась дать тебе много мяса, но ты получишь только половину, потому что ты прогнал моего единственного посетителя.

– Можно я его выпорю? – предложил плотник.

– Идите и выпорите своих детей, – ответила Мадам Кото.

Плотник оставил меня в покое. Я состроил ему гримасу. Он продолжал пить. Мадам Кото подала нам внушительные котелки с супом. Я ушел в угол, сел на пол, прислонившись к стене, и ел суп в таком положении, что мог видеть каждое движение плотника. Но ложка, которую дала мне Мадам Кото, была слишком велика для моего рта, и я пошел попросить у нее ложку поменьше. Когда я вернулся, я заметил, что все мясо куда‑ то делось. Плотник облизывал пальцы с наслаждением нашкодившего ребенка.

– Кто украл мое мясо? – спросил я.

– Маленькая девочка, – озорно ответил плотник с демонским блеском в глазах.

– Какая девочка?

– Та самая.

Я долго на него смотрел, решая, что мне делать. Затем я вышел, пожаловался на пропажу, и Мадам Кото дала мне еще мяса. Я ел, не сводя глаз с плотника. Он подмигивал мне. Закончив есть, я пошел и помыл свой котелок и ложку. И когда я вернулся, то заметил мужчину, который сидел за столиком рядом с дверью. Он повернул голову ко мне. В этот момент я узнал его.

– Папа! – закричал я и рванулся к нему.

Он положил мне руку на плечо. Я обнял его. Затем я побежал сказать Мадам Кото, что пришел мой Папа. Она принесла пальмовое вино и перечный суп.

– Ваш сын, – сказала она, ставя их на стол, – прогнал сегодня единственного моего клиента.

– Он плохой мальчик, – восхищенно ответил Папа.

Он был готов заплатить за выпивку, но Мадам Кото придержала его:

– Оставьте свои деньги. Я вас угощаю.

– Я вижу, вы оборудуете свое место.

– Я делаю все, что в моих силах.

– Отбоя нет от посетителей, да?

– Они придут, но не так сразу.

Мадам Кото налила себе перечный суп и вино и уселась за стойкой. Все ели и пили в тишине. Затем плотник, раскачиваясь на скамейке и отгоняя мух, развернулся к Папе и сказал:

– Так какую партию вы поддерживаете?

Мы все посмотрели на него. Папа собрался с ответом.

– Партию Бедных.

– Они такие же продажные, как и все остальные, – сказал плотник, ударив кулаком по столу.

– И все‑ таки я поддерживаю их. По крайней мере, они не плюют в нас.

– Они тоже продажны. В моем городке они убили мужчину за то, что он их не поддерживал. Они тоже пытаются выиграть выборы во что бы то ни стало. У них есть свои громилы, которые избивают людей на рынках. Они берут взятки и помогают только своим.

– Но я все равно их поддерживаю, – упрямо проговорил Папа.

– Почему? Что они сделали для тебя?

– Ничего.

– Тогда почему?

– Потому что, по крайней мере, они думают о простом рабочем человеке.

– Они думают о нем, и это все, что они делают.

– В моем баре запрещены разговоры о политике, – надменно сказала Мадам Кото.

– Вы мудрая женщина. Политика может испортить бизнес, – сказал Папа.

– Они все продажны. Они все воры. Про Партию Богатых все знают, что они воры. Но они и не притворяются.

– НИКАКОЙ ПОЛИТИКИ!

– Но я не буду голосовать за них…

– НИКАКОЙ ПОЛИТИКИ!

– Они имеют…

– НИКАКОЙ ПОЛИТИКИ!

– Деньги и…

– НИКАКОЙ ПОЛИТИКИ!

– Власть. Они могут помочь. Если ты поддерживаешь их, они поддержат тебя. Они предлагают тебе контракт. Бедному человеку надо что‑ то есть.

Мадам Кото встала и отобрала у плотника его котелок.

– Вы разве не слышите меня? Я сказала: НИКАКОЙ ПОЛИТИКИ!

Плотник умолк. Мадам Кото вышла. Двое мужчин продолжили выпивать. Папа повернулся ко мне.

– Чему тебя учили сегодня в школе?

– Про Парк Манго и Британскую Империю.

– Они тоже продажны, – сказал плотник.

Папа затих. Мотыльки и мухи кружили в воздухе бара. Плотник заметно опьянел и продолжал говорить одну и ту же фразу. Папа налил и мне пальмового вина, и я выпил. Папины глаза покраснели. Плотник продолжал обвинять весь мир. За окнами птица настойчиво выводила свою руладу. Я тоже запьянел, плотник то и дело впадал в молчание, затем начинал новую речь, останавливался и в итоге положил голову на стол. Вскоре он захрапел. Папа тоже напился и стал медленно укачивать себя.

– Очень хорошее пальмовое вино, – громко произнес он.

Плотник встрепенулся, осмотрелся вокруг и снова завалился спать. Папа начал свою речь.

– Политика не помогает дружбе, – сказал он.

Плотник не двигался. Когда Папа допил пальмовое вино, он, покачиваясь, встал, подошел к плотнику и потрепал его по плечу. Плотник очнулся и стал мотать головой, как птица. Его глаза были осоловевшими.

– Дружбой не поможешь политике, – сказал Папа.

– Все они продажны, – заключил плотник, опустив голову на стол.

Папа вышел на задний двор.

– Мадам Кото, мы уходим, – объявил он.

– Доброй ночи.

Папа тоже что‑ то пробормотал в ответ и уже у порога сказал:

– Пошли‑ ка домой.

И так мы оставили это место на краю реальности, сказочную страну, которую никто не мог увидеть, и пошли домой в шатающейся ночи.