Глава 23. Люди говорят о десятилетиях, будто бы они образуют естественные периоды, конец которых наступает неизбежно

ГОЛУБИ

Люди говорят о десятилетиях, будто бы они образуют естественные периоды, конец которых наступает неизбежно, но при этом вряд ли что-то действительно заканчивается. Борющееся за выживание человечество переходит в новые отрезки времени и опять ощущает дисгармонию и мучительные перемены. Так произошло и с Теслой в «ревущие двадцатые».

«Двадцатые» проявили всю лживость «сухого закона». Порядочный человек не мог больше пойти в свой любимый бар, чтобы заказать стаканчик хорошего спиртного. Вместо этого он вынужден был довольствоваться ужасным пойлом сомнительного качества. Бары и магазины, торговавшие незаконным спиртным, а вместе с ними и гангстеры — процветали. Горячая молодежь ночи напролет отплясывала чарльстон, фондовая биржа поочередно то поднималась, то падала, а биржевые дельцы обретали и теряли свою удачу. Никола Тесла со своими викторианскими манерами и внешним видом не вписывался в это время. Он еще больше, чем обычно, если это только было возможно, отдалился от окружающего его мира. Хобсон, который теперь был конгрессменом и должен был получить медаль конгресса (будучи в ранге контр-адмирала) за свою доблесть во время испано-американской войны, потерял возможность пройти в сенат США. Но, к огромному сожалению Теслы, он не потерял возможности продолжать свою антиалкогольную кампанию и был «инструментом» для утверждения восемнадцатой поправки. С точки зрения Теслы, «сухой закон» учреждал нетерпимое вторжение бюрократии на территорию личной свободы. Он открыто выразил свое мнение о том, что подобный закон может сократить жизнь многим людям и ему в частности. Теперь он уже не мог ожидать, что проживет до 140 лет. Без божественной амброзии в умеренных, но регулярных количествах кто будет заботиться о долгой жизни?

Все же, когда семья Хобсона вернулась на Манхэт-тен, Тесла был очень доволен, что они с другом прежних времен опять оказались рядом друг с другом. Хобсон взял в свои руки управление другими, более стоящими кампаниями, включая руководство международной комиссией по наркотикам, но у него всегда находилось время для старого друга. Он приобрел привычку охотиться за Теслой в его отеле раз в месяц, чтобы побывать на дневном спектакле. Это было чрезвычайно легкомысленное времяпрепровождение для таких выдающихся личностей. Из темноты партера они выходили в сияние дня Таймс-Сквер и, медленно прогуливаясь, подходили к своей любимой скамейке. Здесь они беседовали о политике и науке или вспоминали былые дни.

Теперь, когда Тесле шел седьмой десяток, он почти всегда нуждался в деньгах. Временами его беспокоили странные болезни. Бизнес, который он с таким трудом создавал в Чикаго, постепенно истощался. «Уорденк-лифф» был уже не более чем воспоминанием, хотя Тесла никогда не переставал стремиться к созданию своей мировой беспроводной системы. В 1920 году он опять попытался представить свое радиопредложение управляющим Вестингауза. Их отказ заставил его с горечью напомнить им, что в те времена, когда они получали права на его системы переменного тока, директора пообещали: «Ни одно предложение, которое вы представите компании Вестингауза, не будет отвергнуто». Он положился на их заверения и сказал, «что он знает, что люди подобного статуса обычно сохраняют чувство долга по отношению к первооткрывателю, заложившему фундамент их бизнесу...»1

Реакция фирмы показалась ему вдвойне обескураживающей, поскольку именно тогда фирма начинала осваивать область беспроводной передачи и Тесла слышал, что они собираются установить радиовещательную систему. Он писал: «Во-первых, я был обескуражен и сильно разочарован тем, что дело было передано вашим инженерам. Я бы никогда не передал им на рассмотрение ничего, кроме окончательного плана, тщательно разработанного во всех деталях...» Чиновники компании предложили ему должность консультанта средней величины.

На следующий год Вестингауз неосторожно нанес ему обиду, написав, что они пустили в действие телефо-но-радиовещательную систему в городе Нью-Арк, штат Нью-Джерси, для передачи новостей, концертов, сообщений об урожае и рынке и приглашают его в качестве гостя выступить перед «невидимой аудиторией»2. Он самонадеянно напомнил им, что он долго работал, чтобы создать радиовещательную систему, охватывающую весь земной шар: «Я предпочитаю подождать, пока будет завершен мой проект, прежде чем обращаться к невидимой аудитории, поэтому прошу меня извинить»3

Тем не менее, в это же время он опять предложил Вестингаузу разработки «превосходной турбины с коммерческой точки зрения» и заверил, что эта турбина по-можит сэкономить не менее миллиона долларов. Но он предупредил, что цепочек быть не должно. Он может сразу изготовить турбины, но не согласится «ни на какие эксперименты»4 Ответ был печально знакомым. Председатель совета Гай Е. Трип написал, что они не могут заключить подобное соглашение, так как их инженеры отрицательно отнеслись к изобретению, а «мы,

конечно, должны руководствоваться мнением наших ин-женеров»5.

В этот период в жизни Теслы появились два новых друга — скульптор и писатель, чьи почитаемые таланты помогли сохранить его имя и достижения от тьмы безвестности, которая может стать участью даже столь прославленного человека, не имеющего наследников и не принадлежащего ни к какой корпорации, способной освежать память общественности. Девятнадцатилетний писатель, автор книг по науке, Кеннет М. Суизи, появился на сцене, чтобы пополнить ряды близких друзей изобретателя. Югославский скульптор Иван Мештро-вич, человек средних лет, уже получивший известность в Европе, приехал в Нью-Йорк, чтобы познакомить Америку со своими работами. У Теслы и Мештровича были общие дорогие им воспоминания о детстве, проведенном в горах Югославии. И оба в своем сердце были поэтами. Они часто встречались в Нью-Йорке и говорили о чем-нибудь и обо всем. Оба они любили работать поздно ночью, и у обоих были одинаковые проблемы. Скульптору приходилось перевозить глыбы мрамора из одного отеля в другой, так как у него не было студии. А Тесла, к его огромному сожалению, не мог больше позволить себе лабораторию. И они долго гуляли вдвоем, обсуждая балканский конфликт, свою работу, и доставляли друг другу удовольствие, цитируя сербских поэтов. Через некоторое время Меиггрович тоже приобщился к ежедневному кормлению голубей Манхэттена. Задолго до того как скульптор вернулся в Сплит, Хорватия, Тесла, побуждаемый Джонсоном, попросил, чтобы Мештрович сделал его бюст. Но сам Тесла не мог поехать в Европу, а Мештрович не имел возможности вернуться в Америку. Тем не менее, скульптор ответил, что он помнит изобретателя очень хорошо, что, если Тесла пришлет ему свою фотографию, он начнет работу6 Тесла ответил, что у него нет денег, а Мештрович написал ему в ответ, что они и не нужны. Как он и обещал, он сделал скульптуру и отлил ее в бронзе. Это наполненное силой тонкое соответствие оригиналу (бюст сейчас можно увидеть в музее Теслы в Белграде) преодолело мили расстояний, лет и примитивный реализм, чтобы передать суть гения, погруженного в раздумья.

Что касается Суизи, по его словам, когда он впервые встретился с Теслой в 1929 году, он удивился при виде «высокого сухощавого человека, обладавшего очень прямой осанкой», который мог часами гулять в состоянии потрясающего сосредоточения и у которого была также обострена сострадательная сторона характера — «он был почти болезненно чувствителен ко всему живому»7

Сам Суизи, который поселился в жалкой квартирке в Бруклине, имел очень мало друзей и семейных связей. Он стал как лидером среди журналистов, описывающих мир науки, так и преданным почитателем Теслы. Пожилой ученый и молодой журналист часто проводили время вместе. Хотя Тесла напряженно работал, когда другие спали, он знал, как можно восстановить силы благодаря длительным прогулкам по городу. Суизи часто сопровождал его в подобных ночных экскурсиях.

Он тоже познакомился с голубями. Однажды вечером, когда они прогуливались по Бродвею и Тесла увлеченно рассказывал ему о его системе, способной посылать без провода электрический заряд в любую точку земного шара, он внезапно понизил голос. «Однако сейчас меня волнует эта маленькая больная птица, которую я оставил в своей комнате. Она беспокоит меня больше, чем все мои беспроводные задачи вместе взятые», — сказал он.

У голубя, которого он подобрал два дня назад напротив библиотеки, был скрюченный клюв, который начал врастать в язык, образуя раковую опухоль, из-за чего птица не могла есть. Тесла спас голубя от медленной смерти и сказал, что он проведет ему курс лечения, после которого птица опять станет здоровой и сильной.

Но не все спасенные им птицы могли разместиться в его гостиничной комнате, так как служащие часто жаловались на грязь от них. Суизи вспоминал: «В зоомагазине в большой клетке сидело еще несколько дюжин голубей... У некоторых были болезни крыльев, у других — сломанные ноги. По крайней мере, одного удалось вылечить от гангрены, которую местный специалист по разведению птиц счел неизлечимой. Если у голубя было заболевание, которое Тесла не знал, как лечить, то его помещали под наблюдение компетентного врача».

Во время прогулок изобретатель и журналист разговаривали об Эйнштейне, диете, упражнениях, моде, женитьбе. «Тесла был единственный раз женат на своей любимой работе ради всего мира, подобно Ньютону и Микеланджело он обладал всеобъемлющим мышлением... Подобно сэру Фрэнсису Бэкону, он считал, что действительно бессмертные достижения создаются бездетными людьми»8, — написал молодой человек.

Изобретатель рассказал своему юному другу, что душевное расстройство, пожар, коммерческое противостояние и другие несчастья просто разжигали его продуктивность, и что до сих пор он чувствует, что может достичь наибольших высот при сильном сопротивлении. Он также сказал, что за время своей жизни заработал 2 миллиона долларов. Все же, чтобы получить всю эту сумму, ему потребуется вернуть себе легендарный 1 миллион долларов за свои патенты переменного тока, переданные Вестингаузу*

* Спустя много лет после смерти Теслы Суизи тщательно исследовал архив Вестингауза, чтобы проверить достоверность этой истории. Ему ничего не удалось найти для ее подтвержде-

ния.

Поскольку существует так много попыток интерпретации увлечения Теслы голубями, ниже приводится отрывок из письма Теслы Роле Фотич, юной дочери посла Югославии в Америке, Константина Фотича. Эта цитата подтверждает, что Тесла любил голубей, поскольку они напоминали ему детство. В рассказе «История молодости, рассказанная старостью» Тесла описывает занесенный снегом дом, в котором он родился, и своего необычного друга, «потрясающего Мачека, самого лучшего в мире кота»9

Именно с Мачеком связаны первые мысли о чем-то, похожем на электричество, которые пришли к нему как-то раз снежным вечером, когда ему было только три года. «Люди, идущие по снежной улице, оставляли после себя светящийся след, — писал Тесла, — а снежок, брошенный в мишень, создавал вспышку света, подобно куску сахара, по которому ударяют ножом...» Даже в этом юном возрасте его зрение было сверхчувствительным к свету. Цвет следов на снегу в отличие от остальных не казался ему приглушенными оттенками голубого, пурпурного или черного.

«Мне хотелось гладить черноту Мачека. Я видел такое чудо, которое заставляло меня неметь... Черный цвет Мачека был пространством света, и моя рука создавала поток искр, достаточно громко потрескивающих, чтобы их можно было слышать по всей комнате».

Отец объяснил ему, что это происходило из-за электричества, а мама попросила перестать так играть с котом, чтобы не устроить пожара. Но ребенку приходили совершенно абстрактные идеи.

«Природа — это гигантский кот? Если да, то кто гладит его по спине? Я пришел к заключению, что это может быть только бог».

Когда в комнате сгущались сумерки, Мачек тряс лапами, будто шел по мокрому полу, и мальчик явно видел очертания пушистой фигуры, окруженные сиянием, подобным нимбу святых. День за днем он спрашивал себя, чем же может быть это электричество, и не находил ответа. Когда Тесла писал это письмо, прошло уже восемьдесят лет, но, по словам Теслы, он до сих пор так и не нашел ответа.

В отличие от милой компании Мачека общество семейного гусака было невыносимым: «Безобразное огромное животное с длинной шеей страуса, пастью крокодила и парой хитрых глазок, излучавших ум и почти человеческое понимание». В старости Тесла утверждал, что у него сохранился шрам от раны, нанесенной этой чудовищной птицей. Но всех остальных созданий на ферме он действительно любил.

«Мне нравилось кормить наших голубей, кур и других домашних птиц, брать одну или две на руки, обнимать и ласкать их». И даже ужасный гусак, когда приводил вечером домой свою стаю, после того, как гуси «подобно лебедям плавали в ручье и щипали траву на лугу», радовал и вдохновлял его. И вот, живя в Нью-Йорке и все больше погружаясь в тишину преклонного возраста, вдали от тех людей, с кем ему удавалось ощутить гармонию, он испытывал странную любовь к голубям, которая охватывала его со все возрастающей силой. Однажды, в 1921 году, находясь в своем офисе на Сороковой улице, он внезапно очень плохо почувствовал себя, но, как обычно, отказался вызвать врача. Когда стало ясно, что он вряд ли сможет добраться до своего номера в отеле «Св. Регис», он прошептал, чтобы секретарь позвонила в отель, попросила горничную с 14-го этажа и передала ей просьбу Теслы — покормить голубя, сидевшего в его комнате, «белого голубя с серыми крапинками на крыльях»10 Он настоял, чтобы секретарь повторила за ним это срочное сообщение. Горничная продолжала кормить голубей ежедневно до следующего распоряжения, в номере оказалось очень много корма.

Когда изобретатель не мог пойти в Брайант-парк покормить голубей, он нанимал посыльного из Вестерн Юнион для выполнения этого поручения. Очевидно, что белый голубь имел для Теслы какое-то особое значение. Иногда, из-за такого странного поведения изобретателя секретарям начинало казаться, что он «не в своем уме».

Он выздоровел, и этот случай был забыт — до другого раза, когда он позвонил свому секретарю, чтобы сообщить, что его голубь очень болен и поэтому он не может покинуть отель. Мисс Скерритт вспоминает, что он провел дома несколько дней. Когда голубь поправился, Тесла вернулся к своей обычной деятельности в офисе, прогулкам, размышлениям, кормлению птиц.

Примерно год спустя он приехал в офис, вид его был необычен — он весь дрожал и казался безумным. В руках он держал маленький сверток. Он вызвал Юлиуса Чито, сына Кольмана Чито, который жил за городом, и спросил, не может ли он похоронить на своей земле умершего голубя, чтобы можно было должным образом ухаживать за могилой. Но как только Юлиус вернулся домой для выполнения своей странной миссии, раздался телефонный звонок — Тесла изменил свое решение. «Пожалуйста, привезите птицу обратно, мне надо сделать другие распоряжения», — попросил он. Какими в итоге эти распоряжения оказались, его сотрудники так и не узнали. Через три года Тесла почувствовал себя совершенно разбитым, его счета за проживание в отеле «Св. Регис» давно не оплачивались. Однажды в его офисе появился помощник шерифа и начал выносить всю мебель для выплаты назначенной судом суммы. Тесле удалось уговорить его продлить время для выплаты. Когда он ушел, его секретари, не получавшие зарплаты почти две недели, подняли этот наболевший вопрос. Тесла направился к сейфу и извлек оттуда свою золотую медаль Эдисона. Он сказал, что она стоит сотню долларов и что он может ее распилить пополам, отдав половину каждой из девушек. Дороти Скерритт и Мюриэл Арбус решительно отказались. Вместо этого они предложили ему разделить с ними небольшую сумму денег, которая еще оставалась у них в кошельках11. Когда через несколько недель Тесла смог выдать им жалованье, он поместил в каждый конверт дополнительное жалованье за две недели. Все же в тот день, когда он предложил распилить медаль Эдисона, в офисе действительно было совсем немного денег — 5 долларов. Но он их тут же потребовал для своих голубей, поскольку у него кончился корм для них. Он попросил одну из своих секретарш пойти и купить новый запас. При помощи Чито, которому он тоже задолжал существенную сумму денег, он переместил все свое офисное имущество в другое помещение. Новый удар обрушился, когда его попросили освободить номер в отеле «Св. Регис», в том числе и из-за его крылатых друзей. Некоторых птиц он посадил в корзину с крышкой и отправил их домой терпеливому Георгу Шерффу, полагая, что переезд в Коннектикут пойдет им на пользу. Но, увы, они так привязались к своему доброму другу и старому месту, что опять оказались у Теслы на подоконнике ко времени обеда.

С грустью упаковал он свое десятилетиями нажитое имущество и отправился в отель «Пенсильвания». Голуби последовали за ним. Еще через несколько лет и ему, и голубям пришлось переехать в отель «Губернатор Клинтон». Никола со своими подопечными птицами последние десять лет провели в отеле «Нью-Йоркер».

Странную историю о белом голубе изобретатель поведал О'Нейлу и Уильяму Лоуренсу, репортеру мира науки газеты «Нью-Йорк Тайме» как-то раз, когда все трое сидели в фойе отеля «Нью-Йоркер». Джон О'Нейл, член экстрасенсорного общества, увидел некоторый мистический символ в белом голубе Теслы и сказал ему об этом. Тесла поведал двум журналистам историю голубиной любви, которая была в его жизни. «Я кормил голубей, тысячи голубей, на протяжении многих лет, — начал он свой рассказ. — Возможно, тысячи, кто знает, но среди них был один голубь, прекрасная птица, белоснежная с серыми крапинками на крыльях — она отличалась от всех остальных. То, что это была голубка, я уж знаю, так как разбираюсь в голубях.

Где бы я ни был, эта голубка всюду находила меня, когда я хотел увидеть ее, мне достаточно было лишь пожелать и позвать, и она прилетала ко мне. Она понимала меня. И я понимал ее.

Я любил эту голубку.

Да, я любил ее так, как мужчина любит женщину, и она любила меня. Когда она заболела, я знал об этом и чувствовал. Она пришла в мою комнату, и я оставался рядом с ней несколько дней. Я вынянчил ее и вернул ей здоровье. Эта голубка была радостью моей жизни. Если я был ей нужен, ничто другое не имело значения. Пока она была у меня, моя жизнь имела цель. И вот однажды ночью, когда я лежал в своей постели, в темноте пытаясь разрешить разные проблемы, она влетела в открытое окно и села на письменный стол. Я понял, что она хочет сообщить мне что-то важное, я встал и подошел к ней.

Когда я на нее посмотрел, мне стало ясно, что она хочет мне сказать, — она умирала. И когда я понял это ее молчаливое послание, из ее глаз засиял свет — мощные лучи света». Тесла помолчал, а потом, будто отвечая на не прозвучавший вопрос журналистов, продолжал: «Да, это был настоящий свет, мощный, ослепляющий свет, более мощный, чем тот, который я когда-либо производил в своей лаборатории самыми мощными своими лампами. Когда голубка умерла, что-то ушло из моей жизни. До того самого момента я знал с уверенностью, что завершу свою работу, неважно, сколь самонадеянной казалась моя программа, но когда это что-то ушло из моей жизни, я понял, что дело моей жизни завершено. Да, я годами кормил голубей, я и сейчас продолжаю их кормить, тысячи голубей, но, в конце концов, кто может знать...» Журналисты молча простились с ним и смогли заговорить, лишь пройдя несколько кварталов по Седьмой авеню. Позднее О'Нейл сделал предположение: «Это совершенно небывалое явление, то, что пережил Тесла, когда голубь прилетел к нему через открытое окно из ночной тьмы и излил на него потоки ослепительного света, и откровение, которое пришло к нему будто из сияющего солнца, тогда в парке Будапешта...» По мнению О'Нейла, если бы Тесла сильно не подавлял свое мистическое наследие, «он бы понял символизм Голубя»12.

Д-р Жюль Эйзенбад в своей статье для «Журнала Американского общества психических исследований» («Journal of the American Society for Psychical Research») исследовал символизм птиц в жизни изобретателя в сочетании с его неврозами и его отношениями с матерью в детстве в той степени, в какой об этом было известно. По словам психолога, птица — это древний универсальный символ матери и ее вскармливающей груди. Имеет большое значение то, что Тесла считал, что может заставлять белую голубку появляться по своему первому требованию. «Значение этой фантазии, — продолжает он свои предположения, — можно понять, если обратить внимание на другие биографические даты Теслы, которые с неоспоримой очевидностью свидетельствуют о его подсознательной потребности в его постоянно «исчезающей» матери и управлении матерью. Эта потребность сильно доминировала на протяжении всей его жизни, объясняя не только многие его клинически выраженные особенности и многое необычное в его отношениях с людьми и вещами, но даже личную мифологию, в терминах которой, как кажется, он подсознательно рассматривал могущественную всепроникающую силу, завоеванию и приспособлению к которой он посвятил всю свою жизнь»13

В письменном наследии Теслы нет ничего, что могло бы указать непрофессионалу на то, что он ощущал себя брошенным своей «исчезающей» матерью. Но д-р Эйзенбад видит в его жизни множество признаков того, что он ощущал себя эмоционально и физически брошенным в младенчестве. Согласно твердой уверенности д-ра Эйзенбада, Тесла сознательно идеализировал свою мать, и все же ему удавалось держаться на расстоянии от нее, «а большая часть его жизни была потрачена на неосуществленные предчувствия (все, кроме самого последнего) — предчувствия ее смерти, ее окончательного исчезновения. Этот вид двойственности переживания, который часто свойственен людям, известным как клинические невротики, которым Тесла, без сомнения, был, характеризует все виды его отношений к символам матери и тех, кто мог ее заменить».

Эйзенбад полагает, что он не мог выносить округлых женских форм и женских слез, он просто заболевал физически. Доктор рассказывает об одном своем пациенте, страдавшем навязчивыми идеями, который, по свидетельству своей матери, страдал от почти смертельного упадка сил, если только ему доводилось касаться округлой поверхности груди в возрасте двух недель, а в последующей жизни он совершенно не выносил слова сфера.

Д-р Эйзенбад глубоко убежден, что отношение изобретателя к деньгам также свидетельствовало о его глубоко скрытом образе-фантазии, будто он может управлять этим универсальным символом матери:

«Он раздавал миллионы широким жестом неестественной щедрости, в результате чего часто терпел крах. Однако им очевидно управляла успокаивающая убежденность, что, по сути своей, его средства к существованию не зависят от судьбы или других людей, и что сами по себе деньги — вполне тривиальный и случайный аспект скучной жизненной механики и он может получить их в любом количестве, как только они ему понадобятся... Однако наиболее выдающаяся грань его вечной игры в управление матерью заключалась в его отношении к еде, и в этой области, к сожалению, негативная сторона его двойственного отношения к самому непосредственному заменителю матери изо всех имеющихся, к пище как таковой, в конце концов победила...»14

Д-р Эйзенбад также утверждает, что в результате Тесла выработал определенную церемонию ужина — он появлялся в вечерней одежде в определенный час, его провожали к особому столику, метрдотель при этом становился дорогостоящим заменителем матери — «символическое управление, о котором нередко искренне рассказывают влиятельные люди».

Д-р Эйзенбад отмечает, что одним из любимых блюд Теслы был голубь: «Это прекрасный клинический пример — кусая грудь, которая не кормила его (оборотная сторона монеты его постоянного кормления голубей), он... откусывал плоть с грудины голубя».

Когда колесо жизни Теслы совершило полный оборот, размышляет д-р Эйзенбад, ему пришлось опять поддерживать силы в основном теплым молоком. И тогда его прекрасная белая голубка «осветила его последний раз своим сиянием, ослепительным лучом света. Это символ, приравниваемый к струе молока, исходящей из груди...»15 Время жизни Теслы, отпущенное на компенсацию детских травм и на заменители, кончилось. Что-то ушло из его жизни, и он знал, что его работа завершена.

Поведенческие теории не согласуются с этим фрей-дистско-юнгианским заключением, тем не менее, склоняясь к тому, что особые травматические события в детстве Теслы, ведущие к эмоциональному подавлению, объясняют его навязчивые неврозы.

К несчастью, отсутствие решающих данных оставляет нам возможность только предполагать обо всем этом.