Возрождение Северного Пути.

Последний великий храм древней веры был разрушен христианскими миссионерами в 1100 году в Уппсале (Швеция). Именно с этого времени мы отсчитываем историю возрождения традиции древних богов. Безусловно, процесс наступления христианства начался задолго до этой даты, и христианство не " победило" окончательно после 1100 года. Истинная религия продолжала существовать еще многие века.
Любопытно (и симптоматично), что последнее " пристанище" язычества, Уппсала, стало и местом его великого пробуждения. Пять с половиной столетий (с 1100 по 1550 гг.) идеи и тексты древнего дохристианского мира сохранялись - правда, в " дремотном" состоянии. Исландцы преданно собирали и оберегали свое богатое культурное наследие. Поэзия скальдов сохранилась почти полностью. В этой поэзии содержатся сказки и мифы о древних богах. Снорри Стурлусон написал свою " Прозаическую Эдду" в 1222 году, пытаясь поддержать угасающий интерес исландских поэтов к своим истинным традициям. (Не забывайте, что это произошло через двести с лишним лет после официального обращения Исландии в христианство, и только тогда древний путь стал забываться.)
В период средневековья огромное количество данных было собрано и сохранено в монастырях, где монахи интересовались своими собственными национальными традициями, а не только тем, что скармливал им Рим. Примером тому может послужить " Германия" римского историка Корнелия Тацита. Эта книга, написанная в 97 году н. э., бережно хранилась и переписывалась сотни раз средневековыми монахами. И только в шестнадцатом веке ее оценили по достоинству. Этот труд позволяет нам узнать о ценностях и характерах германцев эпохи Древнего Рима. Монахи и маги Средневековья донесли человечеству те факты, которые стали питательной средой эпохи Возрождения.
Неоспоримым историческим фактом является то, что в европейских странах, куда христианство пришло позже всего (Скандинавия, Англия, Северная Германия), оно не смогло бороться с национальным духом столь же действенно, как в других землях, и интернациональная Церковь была отвергнута ради церквей национальных. Произошло это во время Реформации. Одной из первых приняла протестантизм Швеция.
Уппсала оставалась истинной духовной столицей Швеции даже после окончания периода официального язычества. Весьма вероятно, что существовал некий элитарный " тайный орден", в который входили приближенные короля, верные старым традициям. Тайными членами этого " ордена" являлись члены королевской семьи и даже высокое духовенство. Возможно (если не очевидно), что " орден" существовал на практически бессознательном уровне до того времени, когда протестантство стало распространяться на Севере. Насколько же глубоко укоренившимися были старые идеи, если они начали возрождаться не из " подполья", а скорее с высших уровней государственного аппарата! Это доказательство того, что старые идеи никогда не умирали; они просто ожидали возможности воспрянуть вновь.
Иоанн Магнус был первым " высшим жрецом" готицизма, и он же был последним епископом римской католической церкви в Уппсале. Магнус преуспел в роли главного защитника Иоанна Буреуса (1568--1652) -- учителя и советника шведского короля Густава Адольфа.
Буреус был выдающейся личностью. Он, вместе со своим современником датчанином Оле Вормом, был основателем современной научной рунологии. Он был также последователем учений Парацельса и Агриппы. Буреусу были знакомы не только каббала и розенкрейцерство, но и традиции самых отдаленных регионов его страны. Таким образом, нам становится ясно, что с самого начала возрождение рунической традиции опиралось как на научную или академическую рунологию, так и на оперативную или магическую.
Огромный вклад Буреуса в науку заключался в том, что он начал собирать шведские " рунные камни" и делал с них зарисовки, верно интерпретируя их как древнескандинавские тексты. Прежде многих " ученых" часто приводило в недоумение значение этих таинственных камней. Сотни подобных записей были скопированы и истолкованы Буреусом в начале семнадцатого века. Многие из этих памятников впоследствии исчезли, и единственное, что осталось от них, - это записи, сделанные рукой ученого. (Некоторые " исчезнувшие" камни время от времени находят вмурованными в фермерские ограды или церковные стены, где их использовали как строительный материал в восемнадцатом веке!)
Как маг, Буреус использовал систему, являющуюся комбинацией рунического закона (как он понимал его), христианской кабалистики и западных магических традиций Парацельса и Агриппы. Он не применял в полной мере в своей практике теологическую и мифологическую традицию германцев, в основном по той причине, что в те дни она еще была мало изучена. Даже в наши дни величайшей проблемой является то, что основы Закона и Мифа еще плохо известны большинству магов. Тенденцией тех лет (а также нашего времени) было полагаться на уже известное, а не искать неизведанные пути.
Готическое движение семнадцатого века являлось не только выражением национальной воли шведских лидеров, но и подлинным проявлением возрождения магии. Оглядываясь на " христианскую" практику Буреуса, можно сказать, что она была одновременно и совершенно " еретической". Христианские ортодоксы - как католики, так и протестанты - были настроены против ученого, но его спасала от их гнева тесная связь с королем. Густав Адольф создал особое учреждение, Королевский Антикварий, который возглавил Буреус и которому суждено было стать " мозговым центром" готического движения. Именно в этот период Швеция стала настоящей мировой державой.
В наш век традиция и мифология древних тевтонов постепенно начинает привлекать к себе внимание и входить в жизнь их потомков. С середины XVII по середину XVIII столетий отмечался рост интереса к прошлому, но он носил преимущественно " антикварный" характер. Ученые-гуманитаpии с удовольствием пополняли свои коллекции диковинок причудливыми древними экспонатами, и потому с жадностью набрасывались на каждый древний манускрипт, не понимая, в сущности, что они коллекционируют.
Приблизительно в 1750 году на европейском континенте и в Англии вновь начал пробуждаться интерес к германскому культурному наследию. В сфере искусств тевтоны (будь то немцы, англичане или скандинавы) пытались заставить работать на себя культурные ценности стран Средиземноморья. Это и послужило импульсом к возникновению романтизма, тогда как в области политики привело к реставрации республиканских и демократических ценностей. Английские парламентарии того времени видели в древних готах идеальную модель управления государством и противопоставляли ее христианской модели, наделявшей короля " божественной властью". Правление христианских королей было абсолютистским и, как мы сейчас говорим, тоталитарным.
В сфере культуры этот период (1750--1800) ознаменовался тем, что некоторые люди с развитым воображением начали осознавать значение общегерманского культурного союза. Англия, Германия и Скандинавия были соединены древними культурными связями. В дохристианскую эпоху эти культуры обладали одним языком и одним пантеоном богов и богинь, а также имели единые политические и культурные ценности. Эти древние связи живы и сегодня, но они существуют в скрытой форме.
В девятнадцатом веке романтизм достиг своего расцвета на территории Германии. В основе романтизма лежит желание заглянуть вглубь себя и увидеть, что в этой жизни представляет подлинную ценность. Это поворот к чувствам и к интуиции. На уровне индивидуумов романтизм отражает интерес к внутреннему миру, в том числе к " ночной" стороне природы. На уровне государств он отражает интерес к древнему наследию народов.
И опять-таки, именно в Швеции нордические идеалы сильнее всего повлияли на движение романтизма. Но теперь влияние исходило не из королевского дворца, а от философов и художников.
В 1811 году писатель Якоб Адлербет основал в Стокгольме так называемую Готическую Лигу (Gotiska Fцrbund). В нее входили философы, поэты и художники. Цель Лиги состояла в возрождении древнегерманского духа свободы и национальной независимости. Ее члены занимались исследованием древней литературы и культурных традиций. Подобные исследования способствовали пpояснению революционных целей движения.
В 1815 году в Стокгольме была основана Манхемская Лига (Manhems-fцrbund). Манхем, или " мир человека", -- романтическое название Севера, происходящее от древнескандинавского Mannaheimr. Писатель К. И. Л. Альмквист основал Манхемскую Лигу как инициатическое тайное общество. Основной целью этой Лиги являлось изменение отдельного человека, а не общества. На Альмквиста оказал огромное влияние мистицизм Эммануэля Сведенборга (1688--1772).
Однако эти общества не смогли оказать решающего влияния на судьбу Германского Возрождения, в основном по той причине, что не располагали достаточным количеством знаний. Задача подвести надежную основу под будущее Германское Возрождение досталась " академическим романтикам", братьям Якобу и Вильгельму Гриммам. Гриммы, исследуя древнюю историю Германии, уделяли пристальное внимание каждому из ее аспектов - религии, мифологии, языку, законодательству и фольклору. Гриммы были германскими романтиками и стремились доказать, что германский мир может сравниться во всех аспектах с греко-римским или иудейско-христианским. Древние германские традиции были разрушены империализмом средиземноморских культур. Но теперь, считали братья, пришло вpемя поднять то, что было подавлено, и отбросить все пришлое, наносное, чтобы люди снова могли быть честными с самими собой.
Якоб Гримм впервые опубликовал свою " Немецкую мифологию" в 1844 году, но еще в 1816--1818 гг. братья вдвоем собрали и издали свои знаменитые " Волшебные сказки". Эти труды, как и целый ряд менее известных работ составили более надежную основу будущего Германского Возрождения.
Эта фаза Германского Возрождения (1800--1816) характеризовалась романтической тоской по утраченным ценностям древности. Это было, в основном, движение писателей, мыслителей и художников, создававших " башню из слоновой кости". Это было духовное и эмоциональное движение, но пришло время подвести под него интеллектуальный фундамент. И хотя его инициаторами были академики и художники, они черпали вдохновение непосредственно в народе. В Европе середины девятнадцатого века национализм отождествлялся с либерализмом - стремлением к свободе. Консервативные силы пытались помешать такому ходу событий. В это время Европой управляли абсолютные монархи (чья власть зиждилась на христианской доктрине о божественности королевского престола), и она была раздроблена на множество государств, границы которых никак не соответствовали национальным реалиям. К примеру, в Германии были десятки разных королевств, герцогств и княжеств. Не существовало единого германского государства, которое объединяло бы германскую нацию - то есть говорящих по-немецки жителей центральной Европы.
Вторую фазу современного Германского Возрождения (1850--1900) можно назвать либеральной и утопической. К этому времени некоторые подлинные ценности тевтонского наследия стали достоянием народа. Германский мифический герой - Сигурд или Зигфрид - стал новым идеалом человеческого развития.
Художники и мыслители - такие, как представитель раннего английского социализма Уильям Моррис, - использовали германскую мифологию и историю культуры как модель утопических решений проблем, вызванных индустриальной революцией. Даже Фридрих Энгельс, написавший вместе с Каpлом Маpксом " Коммунистический Манифест" (1848), создал драму о Зигфриде под названием " Рогатый Зигфрид". В тевтонском прошлом многие люди того времени видели модель религиозного и социального устройства, эффективно работавшую раньше и способную работать в будущем, если будут найдены ключи к ее древним секретам.
Самой заметной фигурой Германского Возрождения второй половины XIX века был Рихард Вагнер (1813--1883). Его не удовлетворяло просто использование германской темы в развлекательных целях в операх (которые он называл " тотальным искусством"). Вагнер был революционером в сферах искусства и социального устройства и использовал свои произведения как катализатор перемен. Основной целью Вагнера было " освободить" мир от материализма, и он пытался добиться этого пpи помощи своего " тотального искусства". Просветленный баварский король Людвиг II, которого некоторые называли " безумным", пытался помочь Вагнеру осуществить этот замысел. Однако вагнеровская программа обладала крупным недостатком - именно той чертой, которая делает его произведения настоящими шедеврами: она была слишком оригинальной. Гений Вагнера часто позволял древним говорить через его музыку. И конечно, его вовсю использовали национал-социалисты и им подобные - использовали в целях, с которыми он не имел ничего общего.
Мало кому сейчас известен тот факт, что идея " скаутского" движения зародилась в Англии в конце девятнадцатого столетия и выражала стремление возродить англосаксонское прошлое. В Англии, как и в Германии, возникло мощное " молодежное движение", призывающее к созданию деревенских утопических общин, основанных на жизненных и естественных идеях национальной истории. Эти общины должны были стать ядром новой культуры, поскольку " цивилизация" оказалась несостоятельной. Подобные идеи имели определенный вес в Англии до начала Второй мировой войны.
В конце девятнадцатого и в начале двадцатого столетий в Германском Возрождении идеи социальных преобразований, мира и возврата к природе уже не доминировали. К несчастью, они были отметены в сторону в первой половине двадцатого века, что задержало процесс Возрождения, как я бы оценил, на целое столетие.
В начале двадцатого века Германское Возрождение начало приобретать уродливые формы. Как мы можем увидеть из всего ранее сказанного, это движение еще нельзя было назвать зрелым. И оно столкнулось с серьезными культурными и политическими проблемами. Европу захлестнула Первая мировая война, коммунистическая революция в России и всеобщий экономический хаос. Незрелой реакцией движения было оставить в стороне идеи национального либерализма и прогресса и обратиться в авторитарный расизм. Расизм - это незрелое понимание национализма. Никто не должен ненавидеть других, если он любит себя. Если знаменем движения является ненависть ко всем остальным, значит, члены этого движения также ненавидят и друг друга. Подлинный национализм всегда уважает право на независимость других народов и этнических групп.
В Германии и Австрии перед Первой мировой войной возникли десятки неогерманических групп, орденов, обществ, церквей. Издавались сотни книг и периодических изданий, посвященных геpманской национальной идее. После войны их стало еще больше. Именно на этом взлете национального движения в 1933 году к власти пришли нацисты.
В начале двадцатого столетия появилось Общество Гвидо фон Листа (ядром которого был Оpден Аpманен) и рунический круг, сплотившийся вокруг Фридриха Бернарда Марби. Старые либеральные и утопические идеи были названы " реакционными" и переживали удары как справа, так и слева. Мощное народное движение, исходящее от корней нации, потеряло управление. В 1933 году, когда к власти пришли национал-социалисты, это движение, как развивающееся культурное явление, пришло к концу. Что партия не смогла поглотить, то она уничтожила. Нацистская пропаганда использовала знамя " германизма". И поскольку после краха нацизма все то, к чему нацисты прикасались, было объявлено абсолютным злом, вся " германская духовность" (некогда так широко распространенная и исполненная величайшего смысла) была очернена и стала называться " нацистской". Это печально и неверно. Нацистская интерлюдия длилась всего двенадцать лет, и в этот период знамя " Германского Возрождения" было вырвано из рук народа и оказалось у правительства. И народ не может возвратить себе это знамя до сих пор. Остается надеяться только на то, что люди до конца осознают исторический процесс, длившийся по крайней мере тысячелетие.
Северная традиция магии некоторое время переживала проблемы двух видов. Во-первых, само ее существование и то, что она уходит корнями в " душу народа", долго игноpиpовалось. Местные, органичные традиции европейцев, будь то кельтские или тевтонские, были подавлены ложным культурным величием гpеко-pимского и иудео-христианского миров. Этот гнет был сброшен только благодаря развитию науки и магии за последние 200 лет. Исследования продемонстрировали, насколько мощные магические и религиозные традиции можно обнаружить в нашей собственной культуре. Вторая проблема заключалась в дурном использовании этих традиций. Двадцатый век показал нам, что германский символизм можно применить не только в освободительных целях, но и для разрушения и порабощения. Это не имеет ничего общего с настоящей практикой Северного Пути, но пpи этом демонстрирует, какая заключена в нем сила.
Нацисты вовсе не изобрели неогерманизм - они исказили то, что уже существовало, и использовали его в своих целях. К сожалению, многие потенциальные реаниматоры германской культуры, религии и магии и сейчас еще находятся в плену нацистских мифов и мистики. Национал-социалисты не продвинули вперед дело германизма - они отбросили его назад по крайней мере на сотню лет.
Древние тевтоны были свободолюбивыми индивидуалистами и ничего не имели общего с тоталитаризмом и коллективизмом, вызванными к жизни Гитлером и его подручными (не важно, в какой " упаковке" они все это преподносили). Большинство нынешних литературных попыток связать фашизм с неким космическим сатанинским заговором - не более чем плод болезненного воображения их авторов.
После Второй мировой войны интерес к германской духовности возрождался медленно - в основном, вследствие " антирекламы", которую этот предмет получил во время войны и в последующие годы.
Но великие идеи с многовековой историей не могут быть преданы забвению из-за " проблем с имиджем". В 1950 году мало кому известный австралийский одинист А. Руд Миллз выпустил серию книг в надежде возродить древнюю веру, а в это же время в Германии Карл Списбергер трудился над возрождением рун и рунной магии.
Однако прошло не менее четверти века со времени окончания Второй мировой войны, прежде чем были предприняты серьезные попытки придать новый импульс Германскому Возрождению. В начале семидесятых появилось множество групп в Англии, Германии, Исландии и Соединенных Штатах. К 1980 году была основана Рунная Гильдия, поставившая своей целью возрождение традиционных рунических методов инициации.
Надеюсь, что из этого короткого наброска о долгой истории Германского Возрождения вам стало ясно, что эта идея не является игрой воображения или данью сиюминутной моде: она глубоко уходит корнями в культуру и душу народа. Интерес к этой идее знал взлеты и падения, но каждый раз ее энтузиастам, при всей их страсти и энергии, не хватало глубоких знаний для того, чтобы направить движение в надежное русло. Сейчас впервые в истории настал момент, когда стремление к Возрождению может получить подлинно научную основу. Но эта работа все еще остается одной из самых трудных культурологических задач в нашей истории.

Будущее