Креативность против организации

Творческие люди бывают очень разными. Одни зависят от приливов энер­гии и интуиции, другие работают методически. Одни предпочитают ради­кальные большие идеи, другие занимаются мелкими экспериментами и усо­вершенствованием. Одни переходят с места на место, в то время как другим необходима стабильность больших организаций. Одни наиболее успешно работают в группах, для других важнее всего независимость. Кроме того, многие не занимают крайние позиции, потому их предпочтения в методах работы и образе жизни могут меняться с возрастом.

Общей для всех этих людей является настоятельная потребность в струк­турах и внешних условиях, которые благоприятствовали бы креативности — давали достойную оценку их деятельности, побуждали к творчеству, имели механизмы для мобилизации ресурсов вокруг идей и были равно восприим­чивы к незначительным переменам и новым идеям большого масштаба. Компании и географические пункты, удовлетворяющие этим требованиям, независимо от своего размера, имеют приоритет во всем, что касается обра­щения с креативными талантами, их привлечения и мотивировки. В таких компаниях и местах инновации обычно текут рекой — обеспечивая в крат­косрочном плане конкурентное преимущество, а со временем — более ус­пешное развитие.

Если определенные условия работы поддерживают креативность, другие могут оказывать на нее убийственное воздействие. Адам Смит указал на это еще в 1776 году в " Богатстве народов". В знаменитом описании булавочной фабрики Смит восхваляет разделение труда — концепцию, которая позво­лила изготавливать булавки более эффективно, разбив процесс производст­ва на восемнадцать операций, причем каждый рабочий или группа рабочих, как правило, выполняли только одну операцию. При этом он также преду­преждал, что данная система — серьезное креативное достижение своего рода — имеет и отрицательную сторону:

«Человек, чья жизнь целиком состоит в том, чтобы выполнять несколько нехитрых операций... не имеет шансов привести в действие свои мысли­тельные таланты или проявить изобретательность... Он естественным об­разом утрачивает подобные навыки, погружаясь в такой мрак тупости и невежества, какой вообще возможен для человеческого существа. Оцепе­нение, царящее в его мозгу, не только мешает ему наслаждаться беседой и принимать участие в мало-мальски разумном общении, но и лишает чело­века способности к какому бы то ни было благородству, великодушию и нежным чувствам»⁴⁶.

В своей проницательной книге " Социальная жизнь информации" Джон Сиди Браун и Пол Дугид дают описание скрытого конфликта, который существует в организациях между методами производства знании и креатив­ности и методами перевода этих активов в реальные товары и услуги⁴⁷. Ис­точником креативности служат отдельные индивидуумы, работающие не­большими группами, которые Браун и Дугид называют " сообществами практиков". Подобные сообщества придают особое значение исследовани­ям и открытиям. Каждое из них вырабатывает свои специфические навыки, традиции, приоритеты и формы творческой интуиции, составляющие сек­рет их креативности и новаторства. Однако для того, чтобы установить свя­зи между такими сообществами, обеспечить передачу знаний и информа­ции, расширить масштаб деятельности и гарантировать рост, важны процесс и структура. Практика, лишенная рамок определенного процесса, выходит из-под контроля, тогда как процесс без практического содержания притупляет креативность, необходимую для создания чего-то нового; про­тиворечие между этими двумя аспектами неизменно сохраняется. Только те организации, которые лучше других понимают суть проблемы, способны уравновешивать эти противоположные силы так, чтобы креативное разви­тие приобрело устойчивый характер.

Фундаментальное противоречие между организацией и креативностью, актуальное и в наши дни, находит отражение в диалоге двух крупнейших хроникеров повседневной жизни середины XX века, Уильяма Уайта и Джейн Джейкобе. Классическая работа Уайта " Организационный чело­век", опубликованная в 1956 году, документирует сдерживающее влияние организации и бюрократии на индивидуальность и креативность⁴⁸. Уайт, журналист из журнала Fortune, дает подробное описание того, как крупные корпорации того времени культивировали тип человека, готовою приспо­сабливаться, чтобы преуспеть в жизни, в ущерб более конфликтному типу. Результатом стало " поколение бюрократов". Несмотря на увеличение фи­нансирования, бюрократизация коснулась даже исследований и разрабо­ток; " Всюду деньги, деньги... и ни цента на интеллектуальную деятель­ность". Организационный человек Уайта работал в среднем 50-60 часов в неделю, больше интересовался работой, чем женой, и в определении соб­ственной идентичности зависел от корпорации. Он предпочитал жить в пригородах стандартной застройки, вроде Парк-Фореста, штат Иллинойс, подробно изученного Уайтом. Новые пригородные сообщества казались тогда более прогрессивными и свободными, чем старые города. Однако, как показывает Уайт, они тоже стали оказывать свое давление, принуждая обитателей к социальной адаптации и конформизму. В Парк-Фореет, как и в корпорациях, на которые работали многие из его преуспевающих жите­лей, человек, не похожий на остальных, сразу подвергался осуждению.

В монументальном труде Джейн Джейкобе " Смерть и жизнь великих американских городов", вышедшем всего пятью годами позже, в 1961 году, превозносятся креативность и неоднородность городских районов вроде ее собственного, Гринвич-Вилидж⁴''. Если Уайт делает акцент на конформизме и гомогенности пригородов, Джейкобе рисует кварталы, служащие подлин­ным источником индивидуального своеобразия, различий и общественного взаимодействия. Главным чудом этих мест она считает кипучую уличную жизнь. Улица, где сходятся вместе самые разные люди, одновременно уста­навливает правила поведения и дает толчок креативности. Когда люди жи­вут поблизости в тесных отдельных квартирах, улица предоставляет им воз­можность более или менее постоянного общения и личных связей, которым придают интенсивность частые и беспорядочные контакты различных лю­дей и идей. Джейкобе в мельчайших подробностях изобразила, как это про­исходило там, где она жила — в районе улицы Хадсон-стрит, застроенной многоквартирными домами, городскими особняками, барами и магазина­ми, а также в прославленной таверне " Белая лошадь", где рабочие, писате­ли, музыканты и интеллектуалы собирались, чтобы расслабиться, поболтать и, при случае, заимствовать новую идею.

Феномен Хадсон-стрит возник благодаря сочетанию физических усло­вий и социальной среды. Она состояла из коротких кварталов, служа причи­ной бесконечного разнообразия уличной толпы. Здесь жили люди самой разной этнической принадлежности и каких угодно профессий. Широкие тротуары и великое множество типов построек — многоквартирные дома, бары, магазины и даже небольшие фабрики — означали, что улица всегда была полна людьми любого сорта и в любое время. Кроме того, на этой ули­це стояло много старых, почти не обитаемых домов, идеальных для всевоз­можных частных и творческих предприятий, от студий художников до кон­тор мелких бизнесменов. Хадсон-стрит привлекала и поощряла известный тип людей — столь важных для Джейкобе " авторитетных фигур" — владель­цев магазинов, торговцев и различных популярных деятелей местного мас­штаба. Все эти люди — прямая противоположность " организационному че­ловеку" — играли решающую роль в мобилизации ресурсов. В сообществе они выполняли функцию катализатора, используя свое социальное положе­ние для объединения людей и обмена идеями. Джейкобе утверждает, что для порождения новых идей, стимуляции всевозможных инноваций и должно­го применения творческого потенциала креативное сообщество нуждается в индивидуальном многообразии, соответствующих внешних условиях и че­ловеке определенных качеств.

Забавно, но не удивительно, что Джейкобе и Уайт были очень близкими друзьями. В марте 2001 года, когда отмечалась сорокалетняя годовщина вы­хода ее классической книги, Джейкобе попросили назвать современников, вызывающих у нее наибольшее восхищение. Вот как она ответила: " Холли Уайт, Уильям X. Уайт... Он много значил для меня, и наши идеи работали на одной волне. Именно через Холли я познакомилась со своим издателем... Я объяснила ему свои условия, а он согласился публиковать ее [книгу " Смерть и жизнь великих американских городов" | и предложил мне кон­тракт" ⁵⁰.

При ближайшем рассмотрении эту связь легко проследить по их работам. Уайт сетовал на усиление организационного общества и отчуждение, изоляцию и конформизм, его сопровождавшие. Джейкобе показала, что возмож­на альтернатива — условия, в которых могут процветать индивидуальные особенности, нонконформизм и креативность. Кто в то время мог предви­деть, как в итоге обернется история? Большую часть последних пятидесяти лег ученые — эксперты по вопросам современной жизни — полагали, что победу одержал мир Уайта. Однако сейчас становится ясно, что победить может и вариант Джейн Джейкобе. По всей стране появляются городские сообщества, подобные Хадсон-стрит, но этого мало: многие из принципов, оказавших плодотворное влияние на Хадсон-стрит, проникают в нашу экономику и общество. Работа, личная жизнь, целые отрасли промышленнос­ти и географические регионы начинают управляться принципами непре­рывного, динамического креативного взаимодействия.