Т. е. с низовьев реки.

2 Народы Севера изготовляли детали оленьей упряжки из бивней мамонта. Хорей с наконечником в виде копья встречался у ненцев и хантов.

3 Мотив с попом — явно позднее включение в текст. * В конце рассказчик сделал следующие пояснения:

— Вот, смотрите, две косточки с головы налима, они очень похожи па анзяры (ханзад? «полозья».— Примеч. сост.) легковой нарты. Эти косточки являются доказательством того, что Летучий зверь-налим именно слопал ненца-ездока с его нартой и оленями. Части нарты ездока застряли в пасти зверя-иалима и, как видно, превратились в кости.

— Дальше вот две косточки. Они весьма похожи на пару рукавиц. А вот косточка, она похожа па топор первобытного человека. Эти косточки (рукавицы и топор) являются также доказательством того, что Летучий зверь-налим действительно сожрал дровосека-ханта. II наконец, этот прожорливый зверь-налим действительно слопал и попа-старца с крестом, об этом свидетельствует наличие у налима четырехконечного креста.

№ 20

Зап. В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1975 г. в пос. Кочевые на р. Тромъеган от II. К. Сопочина, 60 лет. Опубл.: 7, с. 146.

В текстах № 20 и 21 изложена народная версия происхождения оленеводства у хаптов. Среди исследователей этот вопрос является дискуссионным: одни считают оленеводство обских угров заимствованным у ненцев, другие говорят о его исконном характере.

1 Ахыс-ях — букв, «низовой народ». Так восточные ханты пазывают жителей более северных территорий, низовьев Оби, т. е. северных хантов, ненцев, коми, чукчей. Здесь рассказчик имел в виду ненцев с р. Таз.

2 Имеется в виду нарта, у которой одинаково загнуты передние и задние концы полозьев. На такой нарте помещались изображения духов Казым-ими у хаптов и Сорт-пупых у манси. При перевозке нарты с изображениями духов было запрещепо поворачивать, а в двустороннюю нарту запрячь оленей можно с любой стороны, но поворачивая ее.

№ 21

Зап. В. Кулемзиным и II. Лукиной (см. коммент. к № 20). Опубл.:

С. 146.

Зап. П. Красповым в конце XIX или начале XX в. на р. Васюган. Опубл.* 7, с. 19. Ср. № 117.

Происхождение медведя объясняется превращением в пего человека, потерявшего свою одежду и обросшего шкурой. Текст записан священником, вычурный стиль которого сказался на переводе.

№ 23

Зап. В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1973 г. в сел. Пим на р. Пим от М. Лемпина, 30 лет. Опубл.: 7, с. 20. Ср. № 116.

Краткий пересказ мифа о небесном происхождении медведя. Здесь он сброшен богом за непослушание; выпадающие из его сгнившего тела черви превращаются в земных медведей различных пород. О черве, из которого возникает человек, см. № 107.

№ 24

Зап. С. Паткановьш в 1888 г. в сел. Красноярском на р. Копда. Пер. С. Патканова. Опубл.: 41, ч. 2, с. 85. Ср. № 118—122.

Из серии исполняемых на медвежьих праздниках песен о спуске «священного зверя» с неба, о его земной жизни и охоте на него. В тексте подчеркнута справедливость медведя: он умерщвляет ребенка той женщины, которая нарушала правила поведения на медвежьем празднике, но не обижает мальчика, мать которого плясала на празднике в нарядных одеждах, ублажая тем самым медведя. Герой даже пытается успокоить кричащего ребенка, качая его колыбель. Тем самым медведь дает возможность приблизиться к нему охотникам и становится их добычен. Его безвинная с этой точки зрения смерть должпа вызвать у слушателей сочувствие.

Изложение событий ведется от лица самого медведя. Перевод песни был опубликован без разбивки на строки, и только небольшая часть сохранена в стихотворной форме.