Чарльз Хэнди, писатель

Эндрю Вайли

Ньюйоркца Эндрю Вайли называют “самым известным в мире литературным агентом”, а также самым громогласным и несогласным. Общеизвестную истину издательского бизнеса составляет конфликт между литературной и коммерческой ценой произведения. У Вайли противоположное мнение – самые высокие литературные стандарты и наиболее агрессивное ведение бизнеса вполне совместимы. Его отношение льстит клиентам и раздражает конкурентов. Оно является иллюстрацией того напряжения, которое является сутью интеллектуальной собственности: баланс между частным владением и общественной доступностью.

Вайли пренебрежительно отзывается о большинстве книгоиздателей и книгораспространителей, присосавшихся, по его мнению, к массовому рынку, пренебрегая интересами своих клиентов и, в конечном счете, своими собственными интересами. Он критикует их за обращение со всеми книгами как с одинаковым товаром, когда попросту стараются продать максимальное количество экземпляров за максимально короткое время. В результате, все больше и больше книжных магазинов предлагают лишь очень небольшой набор названий, а в то же время много хороших книг, изданных год назад, распроданы, и их невозможно купить. Эта стратегия, уместная для наиболее популярных книг, сейчас применяется к все возрастающему потоку книг. Она приносит изрядные краткосрочные доходы для некоторых изданий, выдавливая с рынка оставшиеся 60000 книг, ежегодно издаваемых в Америке и много других, которые могли бы быть импортированы. Вайли говорит, что издатели считают “самое быстрое самым ценным”. И он решительно с этим не согласен.

Он полагает, что владение авторскими правами должно быть так же прочно закреплено как право владения физической собственностью. Владельцы торговых марок и брэндов владеют ими полностью и без ограничения во времени. А владельцы литературных прав – нет.

В результате, говорит он, корпорация Уолта Диснея, работающая в сфере бизнеса торговых марок, может вкладывать капитал в свою интеллектуальную собственность так же надежно, как те, кто вкладывает деньги в покупку собственного дома. Однако люди, бизнес которых связан с авторскими правами или патентами, этого делать не могут. Книга Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» в контексте авторского права существует время от времени. Владельцы, говорит Вайли, не могут оправдать инвестиции в Страну чудес.

Когда наследники П. Г. Вудхауса пожаловались на то, что веб-сайт “Askjeeves” зарабатывает, используя бесплатно имя известного камердинера, закон об авторском праве оказался не на их стороне. Торговая марка Дживс, возможно, закрыла бы веб-сайт немедленно, но авторское право на Дживса было неочевидно. Вайли говорит, что если бы Уильям Шекспир был в состоянии защитить себя торговыми марками, бизнес с именем Шекспира был бы больше бизнеса Microsoft. Он смакует идею о возможности представлять интересы Шекспира.

У бизнеса, работающего с торговыми марками, есть больше возможностей в поиске инвестиций и в маркетинге с тем, чтобы выжать из авторского права дополнительную стоимость. Вайли описывает, как компании типа Microsoft и Getty Images скупают права на воспроизведение изображений во всем мире и утверждают стоимость во много раз большую, чем их изначальные владельцы. Компании торговых марок также покупают неисключительные права у библиотек изображений в надежде, что смогут эксплуатировать их более успешно, чем прежние владельцы. Вайли замечает, что Пикассо - самый ценный художник XX века не только благодаря картинам, но и благодаря правам на их воспроизведение. Одна автомобильная компания даже использует его подпись на своей модели “Пикассо”. Вайли задается вопросом: “Сколько бы компания торговой марки заплатила за то, чтобы обладать правами на Пикассо и бессрочно получать лицензионную плату? ” И сам отвечает: “ Огромные деньги! ”

Он расценивает ограничение авторского права как неудачу экономики и черную дыру законодательства. Вайли считает, что дело его жизни (соединяющее его любовь к литературе с деловой хваткой) в том, чтобы у авторов была такая же правовая защита и такие же возможности для долгосрочного накопления капитала, какими сейчас обладают владельцы торговых марок и промышленных образцов. Он подчеркивает, что авторские права Джеймса Джойса и Уильяма Фолкнера – это убывающие активы, и когда-то не будут стоить ничего (последний иронически подвел итог своей жизни фразой: “Он написал свои книги и умер”). Вайли говорит, что все это препятствует реальному бизнесу - отношению к инвестициям, не только в известные имена, но и в неизвестные.

На рынке

Эндрю Вайли говорит о том, что является сутью интеллектуальной собственности. Какова ее природа? Где лежит ее экономическая ценность? Где она должна лежать? В издательском деле это означает правильный баланс между авторскими выплатами и возможностью для остальных покупать книги по более дешевой цене? Вайли придерживается крайней точки зрения: авторское право должно быть жестче. Есть и другие мнения, например, Хью Лэдди, известный британский судья, напротив считает, что авторское право и так длится слишком долго, и штрафы за его нарушение слишком серьезны. В патентном секторе существуют такие же напряженные споры. В чем главная функция патента? И могут ли те же самые правила применятся к механическим гаджетами и человеческим генам? В этой главе я рассмотрю законодательство об интеллектуальной собственности и соотношение в нем между экономическим вознаграждением и социальным благосостоянием.

Интеллектуальная собственность была определена как “тонкая и эзотерическая область законодательства”. Тот, кто это сказал был не отчаявшимся истцом из наиболее запутанного произведения Диккенса (примеч. роман “Холодный дом”), это сказал Брюс Леман, уполномоченный Бюро по регистрации патентов и торговых марок США, автор тезисов к закону об интеллектуальной собственности и национальной информационной инфраструктуре, опубликованных в 1994 году. Слова Лемана перекликаются с рассказом о Верховном суде справедливости в романе Диккенса, где 150 годами ранее было сказано, что авторское право и патенты ближе любого другого вида законодательства “к тому, что можно назвать метафизикой закона, где предмет обсуждения является, или, по крайней мере, может быть, крайне неуловимым, утонченным и иногда почти эфемерными”. Он оказался в хорошей компании. Марк Твен, полагавший, что авторам нужно разрешить владеть правами на свои литературные произведения так же надежно как собственным домом, писал: “Единственное, чего не может Бог – так это найти хоть какой-то смысл в законе об авторском праве на нашей земле”. Ким Хауэллс, британский министр по делам потребительского рынка создал консультативную группу с целью повысить осведомленность общественности в вопросах авторского права и творческой деятельности, обосновав это следующим: “Немногие из законов имеют такой широкий охват и влияние, и при этом так мало понятны общественности”.

И не только общественности. Многие правительства, активно поддерживавшие распространение Интернет-технологий, не спешили урегулировать законодательство об интеллектуальной собственности, чтобы разбираться с цифровым копированием. Множество компаний, чья деятельность зависит от торговой марки и промышленных образцов, не спешили начать эксплуатировать их полную стоимость (рост доходов от патентного лицензирования в последние годы происходит благодаря компаниям, которые стали лучше эксплуатировать существующие патенты, а не регистрировать новые). Многие бизнесмены, знающих толк в ведении переговоров о контрактах на всевозможные ресурсы, полагают, что интеллектуальная собственность не для них, и авторское право распространяется только на издателей печатной продукции, а патенты действуют только на механические изобретения. Они ошибаются. Так же, как прежде поколение менеджеров вынуждено было познакомиться с компьютерами и Интернетом, так же и теперь - новое поколение должно будет изучить вопрос об интеллектуальной собственности.

В то время как частная собственность на землю и финансовый капитал закреплена тысячелетиями применения закона и традицией, так же как и права на владение большинством материальных вещей, владение и защита идей – дело сложное и запутанное. Землевладельцы спят спокойно, потому что знают, что закон (который, вероятно, написали их предки) защитит их. Но рынок интеллектуальной собственности выглядит как место гораздо более переполненное людьми и сбивающее с толку. В одном углу там миллионы людей с идеями и изобретениями, которые они хотят продать или раздать вне зависимости от действия какого-либо закона и от получения ими каких-либо денег. Они готовы поделиться своими идеями с любым, кто захочет выслушать и, хотя технически являются собственниками, легко расстаются со своими правами. Они могли бы потребовать то, что адвокаты называют “моральными правами”, например, право “быть известным в качестве автора”, но не свои “экономические права”, которые принесут деньги. В другом углу этого пространства – беспорядочная толпа из тех, кто хочет иметь правовую защиту и получать деньги, но как сделать это не знают. Они могут быть превосходными творцами, но при этом оставаться любителями в том, что касается законодательства и ведения бизнеса (и многие не могут позволить себе воспользоваться профессиональным советом). В третьем углу, мы видим небольшую группу людей, которые профессионально создают творческие продукты и защищают свои права. В четвертом углу – несколько удачников, которые подобно преуспевающим фермерам и банкирам, сидят на своем интеллектуальном капитале. А в середине этого рынка – огромная толпа агентов и посредников, которые хотят что-то купить и продать, ведя переговоры с юристами, инвесторами, правительственными чиновниками, бухгалтерами и специалистами по рекламе. Это странное сочетание из юридических придирок и странных переговоров. Весьма невнятное место. Они покупают и продают слова, музыку, картины, приборы, программное обеспечение, гены, авторские права, торговые марки, патенты, предложения, форматы, известность, лица, репутации, бренды, цвета. Товаром, предлагаемым к продаже на этом шумном рынке, являются права на использование или, выражаясь юридическим языком, на эксплуатацию интеллектуальной собственности.

Свой анализ я начну с некоторых общих принципов. Затем будут рассмотрены основные варианты интеллектуальной собственности, начав с патентов. Кроме того, я опишу, каким образом американское патентное бюро расширяет область того, что может быть запатентовано от чистого производства до технологий в сфере бизнеса и биологии. Затем обратимся к авторскому праву и угрозам, исходящим от Интернета. Потом последует рассказ о торговых марках, брендах, промышленных образцах и коммерческих тайнах. И после раздела о воровстве будет рассмотрен глобальный рынок интеллектуальной собственности. В конце будет задан вопрос о необходимости пересмотра “договора о собственности”, который регулирует сделки между владельцами прав и потребителями. Я предполагаю, что необходимо.

Семь принципов интеллектуальной собственности