Глава II. Я проснулся в холодном поту

Я проснулся в холодном поту. Перед глазами всё ещё стояли горящие семь башен Императорского дворца в столице. В шатре было тихо, лишь снаружи долетали отголоски песни:

Мой король, мой король, откуда мне знать,
Что все дрогнет, когда ты умрешь...

После побега я думал, что Хорадару конец. Но нет, Империя тогда не рухнула, лорд Каунай быстро сообразил, что никто не помешает ему занять трон. Бунтовщики не поняли, что произошло, когда солдаты лорда-предателя обернулись против своих бывших соратников. Тех, кого не перебили сразу, повесили на следующий день. На центральной улице за ночь сколотили сразу сотню виселиц, и ещё неделю столичные жители наслаждались незабываемым зрелищем гниющих на июльском солнце трупов. Это было предупреждение. На всякий случай.

Шотел, Ашшари, Зенос, Братья Шад убиты. Рассх превратился в чудовище, а навь захватила его земли, вырезала всех не успевших бежать, и лишь человеческие головы на ветвях приграничных деревьев напоминали о бойне сейчас. Орки отхватили половину территорий Шотела до того как армия сумела сориентироваться. Но Империя выстояла. Не без заслуги в этом Кауная, надо признать.

Мы с Эрихом и Соломеей путешествуем уже два месяца. Месяц назад от болезни скончался мастер Вальтри, а мы неделей позже прибились к отряду наемников. «Черные псы» - так называется наша шайка, идущая навстречу смерти. Забавно. Никогда не задумывался, как абсурдна работа солдата. Ты зарабатываешь на жизнь, рискуя жизнью каждый день. Это превращается в рутину.

У костра сидит Эрих, ещё несколько солдат и Триш, парнишка, играющий на лютне. Двенадцатилетний мальчишка, для которого даже меч ещё слишком тяжел. Сын крестьянина, убежавший из дома в поисках лучшей жизни. А я – принц империи, владевший половиной мира. Парень рядом со мной – Торк, вор, который лишь чудом избежал смертной казни. Наш командир, Гаррон, бывший солдат имперского легиона, дезиртир. Что объединяет нас всех?

Нам нечего терять. Мы хотим жить, но не знаем как и зачем. Мы сражаемся только для себя, потому что это не позволяет нам сойти с ума. И потому что иначе мы не можем. Так теперь живу и я.

Эрих увидел меня и протягивает кружку с подогретым вином. Я благодарно киваю и сажусь рядом с ним. Слушаем Триша.

Сказала русалка фавну:
«Моя стихия – вода!
Попробуешь приручить меня,
И я уйду навсегда!»

Ответил фавн негромко:
«Но лишь тебя я люблю...»
И только вздохнув кротко,
Надел на шею петлю…

Песня оборвалась звуком падающего дерева где-то в лесу. Все обернулись на шум. Из леса раскачивающейся походкой выходила Сол, сжимая саблю-сканаш в правой руке. Волосы прилипли ко лбу, блестящему от пота, по дорожкам, проженным слезами от Крови Гидры текли настоящие, человеческие слезы. Я встал и протянул руку, чтобы успокоить сестру, но она лишь прошагала мимо, глядя себе под ноги. Похоже, не только меня мучают воспоминания.

- Что это с ней? – Спрашивает Эрих.

Лишь качаю головой. Вряд ли они поймут, сколько Сол потеряла там, во дворце. Веру в людей. В себя. В свои способности. Я отделался легче.

Торк достает из кармана засаленных штанов брусок, и начинает точить нож, украденный им у какого-то богатея в Луште. Он рассказывал эту историю, по меньшей мере, сотню раз, но я все равно не помню оттуда ни слова, настолько она пропитана ложью. Бандитская внешность Торка не оставляет сомнений, сразу понимаешь, в темном переулке с ним лучше не встречаться – густая борода, обрамляющая узкое лицо со шрамом на щеке, спутана и обстрижена неровно. Мускулистые руки воина и ловкие пальцы воришки, все ещё способные открывать замки. Но главное – тусклые бегающие глаза, неестественно маленькие и вызывающие отвращение к обладателю.

В нашем отряде сотня человек, большая часть – такие как Торк или Гаррон. Но они удивительным образом стали мне товарищами. Каждый раз, глядя смерти в лицо вместе со мной, они становились мне не то чтобы ближе, просто я начинал лучше их понимать. И… привыкать, как не смешно.

Рассвело неожиданно. Мгновение назад пламенный диск медленно выползал из-за горизонта, а сейчас уже палит нещадно яркими лучами. Гаррон командует подъем, и мы отправляемся в путь. Через трое суток будем у орочьей границы.

Лагерь собирается быстро, помогаю грузить тюки на лошадей и гурро. Большие мохнатые шестилапые твари в три человеческих роста в холке – не самые удобные животные для содержания, зато могут переносить тяжести в несколько тонн и проходят по лесу без особых проблем.

Триш забрался на одного из гурро и сидит на его холке, вцепивишсь в шерсть. Улыбаюсь ему, он махает мне рукой, веснушчатое лицо с курносым носом светится восторгом.

- Поторапливайтесь, бездельники! – Окрик Гаррона слышно даже в хвосте колонны.

Наконец мы выдвигаемся, я нахожу в толпе Сол и подхожу ближе. Она идет, опустив голову, безразличная ко всему. Губы шевелятся беззвучно, и я не хочу знать, какие проклятия и кому она шепчет.

- Соломея!

Поднимает на меня взгляд своих изумрудных глаз, но не находит в себе сил улыбнуться.

- Просто пойми, что все уже произошло, и произошло не по твоей вине. Ты ненавидишь себя за человеческую глупость, подлость, за все плохое, что в них есть, но изменить людей у тебя не получится, и укорять за это себя не нужно. – Я никогда не умел успокаивать дорогих мне людей.

- Ты не понимаешь. Я могла бы защитить себя, если бы не была доверчивой дурой. Ты и Рассх могли бы защитить отца, если бы не помчались спасать меня, истекающую кровью в тайной комнате, беспомощную идиотку! Рассх бы остался жив! – Вот оно как. Рассх. Нужно было догадаться. А в ее глазах опять слезы.

- Рассх не смог удержаться. Он почему-то решил, что больше не хочет быть человеком. – Это больно, но я должен договорить. – Я не хочу, чтобы то же произошло с тобой. Вспомни, почему так беспокоился о тебе Вальтри. Почему мать оставила тебе это. – Указываю на кулон: на одной его стороне вырезан череп человека, а на другой – лицо нава.

- Ты боишся зря. Я не человек, но и не чудовище. Единственные, кому стоит меня бояться – предатели, эти крысы, способные лишь действовать исподтишка. Я убью Кауная. Убью его лордов-прихлебателей. Если понадобится, вырежу всю знать.

- И станешь ещё хуже самого Кауная. Тебе не хватило бойни во дворце?

- Если хочешь победить своего врага, стань сильнее его. Если я буду беспокоиться о людях, стану слабой, жалостливой, то проиграю.

- Победа стоит того? Цель оправдывает средства?

- Да!

- Нет! Если ты зальешь Хорадар кровью, не изменится ничего. Ты не вернешь отца, Вальтри и Рассха. Если ты и вправду хочешь победить, стань выше своего врага. Стань той, перед кем даже Каунай с благоговением упадет на колени.

- О, нет, Император. Слуги, ползающие на коленях – твой удел. Я не хочу почитания. Мне нужна месть. – В глазах сестры блеснул безумный огонек, и это напугало меня уже гораздо больше. Если Сол… Что останется у меня?

- И что станет с тобой после? Что останется, когда не будет уже ничего?

Соломея замолчала, и лишь покачала головой. Ей больше нечего мне сказать.

- Колонна, стой!

Резко остановились. Повсюду шуршание голосов: «Что такое? Орки? Армия?», у кого-то алчно загорелись глазки: «Обоз?».

Я проталкиваюсь вперед, обходя гурро, и наконец, выхожу на открытое пространство. Посреди дороги стоит высокая фигура в непроглядно-черном плаще. Лицо долговязого затянуто тканью, а длинные темные волосы свободно лежат на плечах. В руке странник держит клинок, немного длиннее обычного палаша, сталь не блестит, несмотря на нестерпимо яркое солнце.

Фигура медленно поднимает руку и из леса к нему выбегают два десятка огромных черных волков. Звери усаживаются вокруг него кружком, в позе сторожевых собак, и неотрывно следят за хозяином. Фигура опускает руку и замирает неподвижно.

- Здесь есть человек по имени Гаррон, назвавший себя Чёрным псом. – Он не спрашивал, а утверждал, и голос его звучал немного приглушенно, ниже обычного. – Этот человек должен выйти и сразиться со мной, доказав свое право на это древнее имя.

- Проваливай отсюда, клоун. – Рассвирепевший Гаррон проталкивается через ряды наемников. Его раскрасневшееся сухое лицо напоминает перезрелый помидор, усы топорщятся щеткой, лысина блестит на солнце.

- Вот и ты. – Три слова звучат как приговор, и с этого момента я начинаю понимать, что Гаррон обречен. То, что произойдет дальше, не имеет значения, командор уже живой мертвец.

Стая расступается, образуя полукруг за спиной незнакомца. Как только Гаррон проходит невидимую черту, волки снова замыкают круг, образуя что-то наподобие арены. Гаррон достает из ножен прямой katzbalger и практически выплевывает слова:

- Сдавайся пока не поздно, щенок!

Незнакомец молчит и не шевелится, лишь плащ треплется на внезапно поднявшемся ветру. Гаррон замахивается и бьет мечом, целя в незащищенную шею противника. Дзонг! Меч, секунду назад находившийся у бедра встречает кошкодер на излете, незнакомец даже не пошевелился. Второй удар, и снова звон металла. Долговязый не пытается атаковать. Лицо командора меняется, искажается гримасой страха. Гаррон отступает, но как будто натыкается на невидимую стену в сантиметрах от волчьей морды. С ужасом оборачивается, и тут долговязый делает один удар. Первый и последний. Голова слетает с плеч Гаррона и подкатывается к лапам одного из волков. Тот не обращает на неё никакого внимания.

Я вдруг понимаю, что сейчас произошло. Понимаю, что Гаррон не видел волков. Понимаю, что остальные их тоже не видят. И понимаю, что мне надо сделать. Это рискованно, но я решаю не упускать шанс.

- Теперь я называюсь Чёрным псом. – На моих губах играет плохо скрываемая улыбка.

Незнакомец медленно поворачивает голову в мою сторону:

- Неужели тебя ничему не научил его урок? – Голос пуст, не выражает ничего. Похоже, страннику действительно всё равно, придется убить одного или тысячу.

Я вытаскиваю из ножен палаш и подхожу ближе. Стая расступается и смыкается у меня за спиной. Долговязый вновь стоит неподвижно. Из отряда доносятся крики:

- Куда ты лезешь, юнец?

- Ты там погибнешь!

- Не делай этого! – Голос Эриха.

Соломея стоит на обочине. Улыбается. Она тоже видит. Раздается голос от фигуры:

- Последний шанс, мальчик. Уйди, и я прощу тебя. На сегодня достаточно крови. – В его словах… вызов? Он хочет этой битвы… Ну что ж, он её получит!

- Крови больше не будет. – Говорю я, переворачиваю палаш и вонзаю острие в волчью пасть. Один за другим звери распадаются в чёрные хлопья. Носящийся в воздухе прах начинает разъедать и мой клинок, я немедленно отбрасываю его подальше. Последний волк растворяется, и одновременно с этим начинает исчезать фигура в плаще. Долговязый втыкает острие клинка в землю и произносит:

- Мои поздравления, Чёрный пёс!

Из разлетевшихся по всему перекрестку хлопьев праха складывается силуэт собаки. Лишь глаза горят желтым на угольной морде зверя. В этих глазах – тысячелетия со времен создания мира. Чёрный пес Каридала. Великий воин, один из девяти Хранителей, присутствовавших при сотворении мира. Так рассказывал мастер Вальтри, приверженец церкви Девяти. Похоже, именно их ложь была ближе всего к правде.

Я подхожу к месту битвы и выдергиваю из земли удивительное оружие. Клинок как будто покрыт угольной пылью, а на рукояти с причудливой гардой, изображающей двух сцепившихся драконов, выгравированы слова: «Ignita loas» - сгоревшая жизнь, на языке нави.

- Чёрт, мальчишка победил эту... штуку!

- Как ты это сделал?

Оборачиваюсь. Возможностями нужно пользоваться. Все замолкают.

- Гаррон мертв. – Помня уроки отца, наполняю свой голос сталью и силой. – А я доказал свое право называться Чёрным псом. Теперь я – ваш командир.

И они склонились передо мной. Все кроме Сол, которая тихонько аплодировала с ироничной гримасой на лице. Да, я Император по крови, и мне приятно поклонение слуг, приходится это признать.

Позже, лежа в шатре, я вспоминал рассказы мастера Вальтри о религии его родины. Церковь Девяти говорила о том, что сотворение мира произошло по воле существ куда более древних, этому миру не принадлежащих. Их называли тенями. После того, как наш мир был сотворен, тени назначили девятерых Хранителями этого мира. Каждый из Хранителей властвовал над своей частью мира.

Кошка Сатилла – хитрец и обманщик. Этот Хранитель должен отвести опасности от мира.

Черепаха Теллана – щит этого мира. Спокойный гигант, не позволяющий природным катаклизмам уничтожить всех разумных существ.

Ящер Вирана – хищник. Воплощение развития, эволюции. Без него наш мир стоял бы на месте.

Медведь Гаттрота – сила и опора мира, то что помогает ему устоять.

Змея Хайнара – волшебство мира, то без чего не было бы ни магов, ни алхимиков.

Левиафан Хорадара – наш старый герб, символ императорского рода. Великий мудрец. Ему было суждено разрушить этот мир, если он будет представлять угрозу.

Ещё три континента – легендарные, их никто не видел, они существуют лишь на страницах книг:

Каридал и его пес, испытывающий воинов, отважившихся бросить ему вызов. Шазз с хранителем-совой, отвечающей за рождение и жизнь. И Асон с его быком – покровителем чувств, эмоций и хаоса.

Я никогда до конца не верил в эти рассказы, но увиденное заставило меня переосмыслить слова мастера. В любом случае, теперь я знаю, что я должен сделать. Я соберу непобедимую армию. Я пройдусь косой по владениям орков, и вернусь в столицу победителем. А там займу трон, как и подобает Императору. Каунай мне не соперник.

Меня волнует лишь один человек – Сол. Она слишком одержима идеями о мести. Это может привести её к гибели. А даже если нет – вместе с жаждой убийства и ненавистью уходят и другие чувства. Радость, любовь, всё. Такие люди попросту выгорают и не могут продолжать жить, потому что не видят в этом смысла. Я не хочу, чтобы моя сестра становилась чем-то подобным.

Эрих вваливается в шатер, прерывая мои невеселые мысли:

- Ну что, Принц, ты теперь командир, как и подобает! Это нужно отпраздновать! – Какая искренняя радость читается по его лицу… А я даже не могу доверить ему своих темных мыслей. Казалось бы, кому доверять, если не другу?

Я выхожу из шатра навстречу своим подданым, гордо подняв голову, как и подобает Императору. Рваный и заляпанный грязью кафтан не портит впечатления. Все взгляды прикованы к клинку, висящему у меня на поясе. Это будет им живым напоминанием на очень долгий срок. Я чувствую, что от меня ждут речи, и начинаю говорить:

- Соратники! Эта странная случайность стоила нам командира Гаррона. Помянем его молчанием.

- В жопу старика! – Выкрик из толпы, сразу сошедший на нет.

- Я буду вашем новым командиром. Мы растопчем орков, пройдем сквозь их ряды, как нож сквозь масло. Мы обретем богатство и славу. Мы станем баронами, герцогами, нас будет принимать у себя сам Император! Выпьем за победу!

- За победу! – Гаркают сразу несколько глоток.

Я принимаю из руки Эриха чашу с вином и выпиваю со своими воинами. Нас будет принимать у себя Каунай, в этом я не соврал. И это будет последнее, что он сделает в своей жизни.