Флисс смущен этим психологическим поворотом в их беседе.

Флисс (поспешно успокаивая Фрейда). Но ты же его любил, это ясно!

Фрейд (мрачно). Да. Я и любил его. (С неожиданной рез­костью.) Еще одна причина, из-за которой мне остаются непо­нятными эти порывы ненависти. (Не глядя на Флисса.) От­куда тебе известно, что я не подавляю в глубине моего бессоз­нательного какого-нибудь детского воспоминания... гнусного воспоминания? Надо будет применить мой собственный метод к самому себе. Если бы я мог выжать себя как лимон... (Не­много сбившись.) Кто это говорил? " Выжать как лимон". От кого я это слышал... Ах да. От Сесили. (Сухо смеется.) Кстати! С ней полный успех! Она пыталась покончить с собой.

Флисс. Ты помешал ей?

Фрейд. Да.

Флисс. Спасибо за даты. Мои подсчеты окончательно и нео­провержимо подтверждают, что она страдает неврозом исте­рии.

Фрейд (говорит в несколько насмешливом тоне, впервые с тех пор, как он знает Флисса). Тем лучше. Представь себе, я же начал в этом сомневаться. (Пауза) А затем мне позво­нила ее мать. Малышка обезумела от страха. Я думаю, что ее невроз просто-напросто переходит в неизлечимый психоз. (В растерянности показывает пальцем на свой лоб.) Но что же такое там сломалось, раз я только и делаю что приношу людям вред?

Вдруг он становится спокойным и решительным. Долго смотрит на Флисса.

Фрейд. Сейчас ты мне поможешь.

Флисс. В чем?

Фрейд. Иди сюда. (Он тащит Флисса за рукав к дивану. Показывая на стоящий рядом стул.) Сядь-ка сюда. (Удер­живает его.) Нет. (Немного подумав, берет стул и ставит его за изголовьем дивана на месте, которое впоследствии стало в сеансах психоанализа классическим положением психоаналитика по отношению к пациенту.) Сюда!

Фрейд. Мне лучше не смотреть на тебя: я тебя слишком хорошо знаю. Ты будешь играть роль врача. А я больного.

Флисс (он сопротивляется, недовольный, ему не по себе). Ты с ума сошел? Я же не психиатр.

Фрейд. Ну и что? Если я хочу проанализировать свой случай, необходимо, чтобы я кому-нибудь высказался. (Заставляет Флисса сесть, а сам укладывается на диван.) Тебе ничего делать не надо, только слушать меня. Я не знаю, куда меня занесет. Но мне нужен свидетель. (Флисс, пожав плечами, садится с недовольным видом. Фрейд, лежа на диване, начинает говорить.) Сначала — сон. Это была парикмахерская. Вчера я зашел туда побриться: народу было много, и я опоздал на похороны. Мне было стыдно. Хорошо. Это сон о стыде и угрызениях совести. Во сне я вижу эмалированные таблички, на которых написано: " Просьба закрывать глаза". Это означает: " Сыновья должны закрывать глаза своим отцам. А ты пришел слишком поздно, чтобы закрыть глаза своему отцу".

Флисс. Послушай, Зигмунд.

Фрейд (словно настоящий больной). Помолчи. Помолчи же. Есть и нечто другое. Сон — это всегда удовлетворение желания. Где здесь желание? Подожди! Подожди же. Закрыть глаза означает также уме­реть. Я хотел умереть. Много лет я во сне призываю смерть: для меня это словно инстинкт смерти, это черта моего харак­тера, на которую я не могу закрывать глаза. (Последние слова он произносит совершенно естественно, не задумываясь над ними. Он вздрагивает и резко садится на диване.) Что? (Скороговоркой.) Банкиры уклоняются от налогов, но правительство закрывает на это глаза. Эта женщина считает более удобным закрывать глаза на измены своего мужа. (Пауза. Он поворачивается к Флиссу.) Понимаешь: выражение пришло само собой, я даже его не искал. И пришло в третьем смысле. Самый глубокий из трех смыслов тот, который объясняет весь сон. Во имя сыновней почтительности я предпочитаю закрывать глаза на половой акт моего отца (Он вста­ет и возбужденно ходит по комнате.) Акт, которого я не хочу видеть, скрываю от себя, отторгаю из своего сознания. (Флисс тоже хочет встать, Фрейд — властным голосом.) Сиди на месте. Я найду это воспоминание, даже если мне придется искать его всю мою жизнь. (Снова садится.) Это произошло во время той поездки, я уверен!

Флисс (нелюбезно). Какой еще поездки?

Фрейд. Я родился во Фрейберге, в Богемии. Мой отец торго­вал сукном. Был богат. Его напугал подъем антисемитизма. Разорившись, мы уехали в Лейпциг, потом в Вену. Случилось это, когда я был совсем маленьким. Что он сделал? Что произошло? (Неожиданно Фрейд хохочет. Флисс вздрагивает.)

Флисс (раздраженно). Зигмунд...

Фрейд (по-прежнему смеясь). Подожди же! Знаешь, поче­му я смеюсь? Я только что сказал себе: " Надо, чтобы старый Якоб на моих глазах изнасиловал одну из своих дочерей! " А потом вспомнил, что мои сестры младше.

Флисс смотрит на него с каким-то ужасом. Фрейд слишком увлечен, чтобы заметить это. Склонившись вперед, он сидит на диване. Через несколько секунд он слегка расслабляется, поворачивается и вытягивается на диване, готовый снова лечь, как это он только что делал.

Фрейд. Продолжим!

Флисс в этот момент поднимается со стула и встает перед Фрейдом, исполненный решимости прекратить все это.

Флисс. Нет уж. Одного раза хватит. Этот метод глуп: он основан лишь на чепухе и каламбурах.

Фрейд. Это не метод: я просто ищу. Помоги мне.

Флисс. Я не могу тебе помочь, потому что я тебя не одобряю. Я предпочитаю гипнотизм.

Фрейд (подходит к нему с вызывающим видом). Ну что ж, загипнотизируй меня.

Флисс (резко отворачивается). Я не умею этого. К тому же ты не невротик.

Фрейд. Почему же не невротик?

Флисс (раздраженно). Мы работаем вместе, Зигмунд. И ты не имеешь права поддаваться кризисам сознания. В Берхтесгадене ты предложил мне нечто серьезное: метод, гипнотическое исследование. В результате — сексуальный травматизм. Теперь я больше тебя не понимаю. Зачем тебе нужно анализировать твои душевные состояния?

Фрейд. Я потерял уверенность во всем. Ведь я заставил Сесили признаться...

Флисс. Остается тринадцать случаев.

Фрейд. Может быть, я тоже заставил их признаться, или же больные мне лгали.

Флисс. Какой им был интерес обливать грязью своих отцов?

Фрейд. А какой мне интерес обливать грязью себя?

Флисс (испуганно). Что ты говоришь? (Он пытается успо­коить Фрейда.) Зигмунд, ты пережил страшный удар, к тому же последнее время ты устал. Мне это знакомо. Брось своих больных на пару недель, возьми Марту с детьми, поезжай отдохнуть, тебе это необходимо.

Фрейд. Больных будет бросить совсем легко, у меня их боль­ше нет... Но себя-то я не могу бросить.

Флисс (обретя всю свою властность). Послушай меня, Зиг­мунд: мы работаем вместе; твоя теория сексуального травма­тизма мне необходима для моих расчетов. Надо, чтобы ты не отказывался от нее. Допускаю, что ты мог совершить ошибки в частностях. Пусть, найди их. Исправь! Потрать на это сколь­ко угодно времени. Но наше сотрудничество теряет всякий смысл, если ты отрицаешь факты, на которых оно основыва­ется.

Фрейд (неуверенно; скорее послушно, чем убежденно). Ошибки. Да... наверное...

Флисс. Ищи их. Но перестань копаться в себе: ты сойдешь с ума, если попытаешься познать себя. Мы не созданы для этого.

Фрейд смотрит на Флисса с каким-то новым любопытством.

Фрейд (отрешенно). А ты когда-нибудь пытался себя поз­нать, Вильгельм?

Флисс (твердо). Познать себя? Никогда.

Фрейд (качает годовой, не сводя с него глаз). Я понимаю.

(28)

Спустя несколько часов.

Встревоженная и нервная Сесили в своей комнате. Она очень просто, но весьма элегантно одета.

Сидит у окна и читает. Но время от времени она встает, чтобы посмотреть на часы.

На лице никакой косметики. Она бледна, под глазами — темные круги.

Стучат, она живо поворачивается к двери.

Сесили. Войдите.

Входит Фрейд с небольшим врачебным саквояжем. Лицо его измени­лось. Суровое по-прежнему, оно утратило привычное выражение агрессивной угрюмости. Он уже не выглядит упрямым и замкнутым, несколько демоничным, каким казался в предшествующие дни.

Фрейд грустен, но выглядит искренним. И за его глубоким беспокой­ством начинает ощущаться какая-то новая уверенность, еще не осознающая саму себя.

Сесили улыбается ему. Он подходит к ее креслу.

Фрейд. Здравствуйте, Сесили. (Она грациозно протягива­ет ему руку. Он берет стул и садится напротив.) Как вы себя чувствуете?

Сесили. Плохо.

Фрейд. Страх?

Сесили (глядя в пустоту). Да. (Фрейд молча смотрит на нее. Она резко поворачивается к нему.) Надеюсь, вы не скажете, что бросаете меня лечить?

Фрейд. Не знаю. (Пока он говорит, она в испуге смотрит на него.) Я допустил ошибку — это ясно. Но когда? В чем? Плох ли сам метод... И мне нечего вам предложить. Нечего (Неожиданно, уверенным тоном.) И все-таки у меня такое чувство, что я близок к цели. Скажите, вы сердитесь на меня?

Сесили (долго в нерешительности смотрит на него. И вдруг твердо говорит). Нет.

Фрейд (хриплым голосом). Сесили, по-моему, я сам болен. Я проецирую на своих пациентов свою собственную болезнь.

Сесили. Какую болезнь?

Фрейд. Если бы только я знал. Ясно одно: я не смогу познать своих больных до тех пор, пока не познаю сам себя. А понять себя я смогу лишь тогда, когда пойму их. В них я должен открыть, кто же я такой; в себе открыть, кто они такие. Помо­гите мне.

Сесили смотрит на него с возросшей симпатией. У нее веселый и польщенный вид.

Сесили. Вы предлагаете мне сотрудничать с вами?

Фрейд. Да.

Сесили. Что же я должна делать?

Фрейд. Вы упрекаете меня в том, что в тот день я силой заставил вас отвечать. Так вот, больше я не буду задавать вопросов. Рассказывайте все, что захотите.

Сесили. А дальше что?

Фрейд. Случайности не существует. Если вы думаете о ло­шади, а, скажем, не о шляпе, то на это есть глубокая причина. Надо будет говорить мне обо всем. Обо всем, что придет вам в голову, даже о тех мыслях, которые покажутся самыми не­лепыми. Причину этих мыслительных ассоциаций мы будем искать вместе. Чем ближе вы к ней подойдете, тем больше ослабнут ваши защитные механизмы и тем менее болезненно будет для вас открыть эту причину.

Сесили. Это как светская игра?

Фрейд. Да. Игра в истину. Согласны?

Сесили дружески берет Фрейда за руку.

Сесили. Вы хотите, чтобы мы вылечились вместе?

Фрейд. Да. Взаимно.

Сесили. Попробуем.

Фрейд. Идите сюда! (По его просьбе она встает.) Ложи­тесь на постель.

Пока она ложится, Фрейд берет стул и садится.

Сесили. Где вы? Мне не нравится, когда я вас не вижу.

Фрейд (встает). Когда я вылечусь, то буду садиться за го­ловами своих пациентов. Тогда я буду всего лишь их свидете­лем. (Он берет стул и ставит его перед Сесили.) Но сейчас пока не время, вы правы. (Усаживаясь у изголовья.) Начи­найте.

Сесили. С чего?

Фрейд (слабо улыбаясь). Со свободных ассоциаций. С чего хотите.

Пауза. Лежащая на постели Сесили начинает говорить, не глядя на Фрейда.

Сесили. У вас возникает когда-нибудь чувство беспричинной вины?

Фрейд. Да. Постоянно.

Сесили. Вот и у меня тоже. Когда я больна или ноги отка­зывают, жить еще можно: кажется, что мое тело искупает мою вину. Но если я здорова, то меня совесть терзает. Наверное, я сделала что-то очень дурное. В прошлом. Нет мне прощения, доктор, ведь у меня было замечательное детство. Отец повсю­ду возил меня с собой.