Проблемы правового регулирования института несостоятельности (банкротства)

В своей жалобе в КС РФ ОАО «Газпромбанк» оспорил конституционность п. 5 ст. 50.40 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных орга­низаций», согласно которому требования кредиторов, предъявленные после закрытия реестра требований кредиторов, удовлетворяются за счет имущества кредитной организации, оставшегося после удовлет­ворения требований кредиторов, предъявленных в установленный срок и включенных в реестр требова­ний кредиторов, в той мере, в какой по смыслу, при­даваемому им правоприменительной практикой, они не допускают включение конкурсным управляющим в реестр требований кредиторов требований, возник­ших вследствие признания судом сделки недействи­тельной по иску самого конкурсного управляющего, предъявленного им после закрытия реестра.

КС РФ отказал в принятии к рассмотрению указанной жалобы, указав, что п. 5 ст. 50.40 Федерального за­кона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» не препятствует удовлетворению тре­бований кредиторов, предъявленных после закрытия реестра требований кредиторов. Он лишь устанавли­вает, что такие требования удовлетворяются за счет имущества кредитной организации, оставшегося по­сле удовлетворения требований кредиторов, предъяв­ленных в установленный срок и включенных в реестр требований кредиторов.

При этом КС РФ обратил внимание на решение дан­ного вопроса законодателем в Федеральном законе от 28.04.2009 № 73-Ф3 «О внесении изменений в от­дельные законодательные акты Российской Федера­ции», внесшим в Закон о банкротстве п. 4 ст. 61.6, согласно которому в случае признания на основании ст. 61.3 настоящего Федерального закона недействи­тельными действий должника по уплате денег, пере­даче вещей или иному исполнению обязательства, а также по совершению иной сделки должника, направ­ленной на прекращение обязательства (путем зачета встречного однородного требования, предоставления отступного или иным способом), а денежное обяза­тельство, на прекращение которого была направлена указанная сделка, возникло до принятия заявления о признании должника банкротом, требование кредито­ра по этому обязательству к должнику не относится к текущим платежам и такой кредитор является кон­курсным кредитором должника, а его требование счи­тается заявленным в установленный срок и подлежит включению в реестр требований кредиторов.

При этом, однако, КС РФ не решил проблему защиты интересов рассматриваемой категории кредиторов в тех отношениях, которые не подпадают под действие главы 111.1 Закона о банкротстве «Оспаривание сделок должника».

На защиту прав и законных интересов таких креди­торов встал Пленум ВАС РФ, предписавший арбит­ражным судам в абз. 4 п. 6 Постановления N0 32 при рассмотрении заявлений подобных кредиторов учи­тывать следующее: «...поскольку данное требование кредитор может предъявить должнику только после вступления в законную силу судебного акта, которым сделка была признана недействительной, предусмо­тренный абзацем третьим пункта 1 статьи 142 Закона срок закрытия реестра требований кредиторов исчисляется для этого требования со дня вступления в за­конную силу указанного судебного акта. В настоящем случае пункт 4 статьи 142 Закона применяется с уче­том названного момента исчисления срока предъяв­ления требования кредитором».

Таким образом, Пленум ВАС РФ в целях защиты прав кредиторов, восстановленных вследствие признания недействительными оспоримых сде­лок должника по исполнению обязательства, по существу, с учетом определенных особенностей распространил правило абз. 2 п. 4 ст. 61.6 Зако­на о банкротстве на отношения, к которым дан­ная норма прямо применяться не может.

Вместе с тем буквальное прочтение абз. 4 п. 6 Поста­новления N5 32 свидетельствует о том, что приведенное Пленумом правило распространяется исключительно на случаи предъявления такими кредиторами требо­ваний в рамках процедуры конкурсного производства, поскольку говорит о перенесении начала течения сро­ка, установленного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве.

В этой связи возникает вопрос: как быть с теми тре­бованиями, которые были восстановлены вследствие признания недействительной оспоримой сделки должника по исполнению обязательства в иной, не­жели конкурсное производство, процедуре несостоя­тельности? Ведь если сделка оспорена, например, в процедуре наблюдения по иску самого должника, установленный Пленумом ВАС РФ двухмесячный срок с момента вступления в силу соответствующего судебного акта к моменту введения конкурсного про­изводства может истечь, а сам кредитор, не имевший возможности вследствие п. 1 ст. 166 ГК РФ предъя­вить свое требование в предусмотренный ст. 71 За­кона о банкротстве тридцатидневный срок, при этом желает участвовать в первом собрании кредиторов. Вправе ли такой кредитор настаивать на рассмотре­нии его требования и включении в реестр требований кредиторов со ссылкой на применение абз. 4 п. 6 По­становления № 32?

Представляется, что на данный вопрос следует отве­тить отрицательно. Кредитор, пропустивший установ­ленный ст. 71 Закона о банкротстве тридцатидневный срок для предъявления требования к должнику, лиша­ется права на участие в первом собрании кредиторов, при этом заявленное им с пропуском срока требова­ние будет рассмотрено и включено в реестр требова­ний кредиторов арбитражным судом после введения процедуры, следующей за процедурой наблюдения. Следовательно, такой конкурсный кредитор лишает­ся в силу действия ст. 71 Закона о банкротстве права на участие в первом собрании кредиторов, однако со­храняет свои имущественные притязания к должнику и возможность их реализации в порядке, установлен­ном законом для погашения требований, включенных в реестр требований кредиторов. Тем самым оказы­вается достигнутой одна из целей п. 6 Постановления № 32 — обеспечить реализацию восстановленных требований кредиторов, учитывая действие положе­ний п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве.

Установление комплекса правовых ограничений, связанных с особым порядком предъявления и удовлетворения требований кредиторов, не допускающим удовлетворения этих требований в индивидуальном порядке, составляет публично-правовое вмешательство в частные отношения, направленное на предоставление всем кредиторам равных правовых возможностей при реализации экономических интересов в условиях несостоятельности должника (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П). По мнению Конституционного Суда РФ, гражданско-правовое регулирование конкурсных отношений допускает изъятие из общих правил на основе специальных положений Закона о банкротстве. Указанные изъятия, в частности, связаны с установлением всевозможных мер контроля (Определение Конституционного Суда РФ от 3 февраля 2000 г. N 22-О), а также дополнительных ограничений должника. К примеру, как элемент вмешательства государства в гражданско-правовые отношения, осуществляемого в целях защиты прав и законных интересов кредиторов, рассматривается введение процедуры наблюдения (Определение Конституционного Суда РФ от 22 января 2004 г. N 24-О) и установление моратория на удовлетворение требований кредиторов (Постановление Конституционного Суда РФ от 3 июля 2001 г. N 10-П).

Проявление активности государства в процессе несостоятельности заключается прежде всего в применении механизма судебного контроля. Практически все действия, совершаемые участниками процесса, подконтрольны суду, а некоторые приобретают юридическую силу только после соответствующего " одобрения" суда (например, утверждение мирового соглашения, арбитражного управляющего и т.д.).

На практике при выборе процедуры банкротства особую значение приобретает возможность применения судейского усмотрения. Суду не всегда легко сделать выбор в пользу той или иной процедуры. Это обстоятельство осложняется наличием ряда трудноразрешимых в процессуальном плане правовых ситуаций.

Действующее законодательство допускает назначение экспертизы в целях выявления признаков фиктивного или преднамеренного банкротства только по ходатайству лиц, участвующих в деле о банкротстве (ст. 50 Закона о банкротстве). Безусловно, ограничение судейского усмотрения в вопросе назначения экспертизы по собственной инициативе осложняет деятельность арбитражного суда при выборе процедуры банкротства и при ее проведении. Судья при принятии решений должен иметь возможность опираться на объективное мнение эксперта. В этой связи вполне обоснованно предложение о закреплении на законодательном уровне положения, устанавливающего за судом право назначения по его инициативе экспертизы в целях определения финансового состояния должника, выявления признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, а также целесообразности введения реабилитационной или ликвидационной процедур.

Законодатель не наделяет арбитражный суд и правом на инициирование дела о несостоятельности. Вместе с тем на практике возможны ситуации, когда промедление с возбуждением дела создает угрозу интересам основной массы кредиторов конкретного должника. Как быть в этом случае?

Представляется, что ответ на данный вопрос необходимо искать в возможности расширения полномочий арбитражного суда и создании такого правового механизма, который позволил бы при появлении обстоятельств, свидетельствующих в пользу того, что имущества будет недостаточно для удовлетворения требований всех его кредиторов, немедленно перейти от внеконкурсного погашения требований к удовлетворению требований кредиторов в рамках процесса о несостоятельности.[33]

Следует заметить, что действующее законодательство содержит ряд норм, способствующих своевременному открытию процесса о несостоятельности. Так, руководитель должника - юридического лица или индивидуальный предприниматель обязаны обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве в случае, если удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед другими кредиторами. Вместе с тем анализ действующего законодательства и судебно-арбитражной практики дает основания утверждать, что угроза удовлетворения требований одного кредитора в ущерб интересам большинства кредиторов может возникнуть также в силу ряда других обстоятельств, а именно: при выборочном погашении требований кредиторов по инициативе самого должника в ситуации предвидения банкротства, при наложении ареста и обращении взыскания на имущество лица судебным приставом-исполнителем и т.д.

Ликвидация юридического лица является самостоятель­ной процедурой, для которой ст. 62—64 ГК РФ регла­ментируют обязанности лиц, принявших решение о лик­видации, и назначаемой ими ликвидационной комиссии (ликвидатора), а также порядок и сроки выполнения лик­видационных мероприятий, направленных на публичное уведомление о начале процедуры, выявление кредито­ров, формирование промежуточного и ликвидационно­го балансов, расчеты с кредиторами и т.д. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» уста­навливает признаки банкротства юридического лица и условия, при которых заявление опризнании его несостоятельным (банкротом) подлежит принятию судом к производству. В действующей редакции Закона опреде­лено, что таковыми являются наличие у юридического лица задолженности в размере не менее 100 000 руб. и неисполнение требований в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

В судебной практике возник вопрос о возможности применения к ликвидируемому должнику процедур банкротства по заявлению конкурсного кредитора, если оно отвечает условиям принятия к производству. Действительно, указанная норма абз. 2 п. 4 ст. 61 ГК РФ предусматривает обязательность ликвидации юридического лица через процедуру банкротства только в случае выявления недостаточности имуще­ства для удовлетворения требований кредиторов. Такая недостаточность может быть выявлена в ходе ликвидационных мероприятий лицом, принявшим ре­шение о ликвидации, или ликвидационной комиссией; именно на них п. 2 и 3 ст. 224 Закона о банкротстве возложена обязанность по обращению в арбитраж­ный суд с заявлением о признании юридического лица несостоятельным (банкротом). Кредиторам же ст. 63 ГК РФ предоставляет право заявить свои требования ликвидационной комиссии для последующего удовлетворения за счет имущества должника.

По соотнесении приведенных норм в судебной прак­тике возникла позиция о недопустимости обращения кредиторов с заявлениями о признании несостоятель­ным (банкротом) должника, находящегося в процеду­ре ликвидации.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в остановлении от 20.04.2004 № 1560/04 при­знал данную позицию ошибочной, указав, что согласно от. 7 и 11 Закона о банкротстве нахож­дение организации-должника в стадии ликвида­ции и работа ликвидационной комиссии не лишают заявителя-кредитора права на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании такого должника несостоятельным (банкротом).

Положения ст. 224—226 Закона о банкротстве являют­ся специальными нормами права, устанавливающими особенности банкротства ликвидируемого должника и не исключают возможности возбуждения производ­ства по делу о несостоятельности (банкротстве) на общих основаниях – по заявлению кредитора. Данное

Постановление Президиума ВАС РФ способствовало становлению единообразной практики по вопросу о праве кредитора на обращение в суд с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника.

Исходя из п. 1 ст. 224 Закона о банкротстве в преду­смотренном законом порядке ликвидируются только те юридические лица, в отношении которых принято решение о ликвидации и стоимость имущества ко­торых недостаточна для удовлетворения требова­ний кредиторов. Эта норма (с учетом позиции ВАС РФ о ее специальном характере) устанавливает для ликвидируемых юридических лиц специальный при­знак банкротства — недостаточность имущества для удовлетворения требований кредиторов. Однако кон­курсный кредитор, обращаясь с заявлением о при­знании должника банкротом, во-первых, может не знать о нахождении последнего в стадии ликвидации и, во-вторых, в подавляющем большинстве случаев не располагает сведениями о достаточности имуще­ства должника для удовлетворения требований кре­диторов.

Как надлежит поступить суду, рассматривающему за­явление конкурсного кредитора, если оно подано в отношении ликвидируемого должника? Подлежит ли применению специальный признак банкротства, опре­деленный ст. 224 Закона о банкротстве?

Названные вопросы были частично освещены Плену­мом ВАС РФ в Постановлениим от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Фе­дерального закона „О несостоятельности (банкрот­стве)"». Согласно абз. 1 п. 62 данного Постановления, если на момент рассмотрения заявления ликвида­ционная комиссия не образована, в отношении ликвидируемого должника — при наличии признаков, предусмотренных п. 4 ст. 61 ГК РФ (недостаточность имущества для удовлетворения требований кредито­ров), — правила об упрощенных процедурах банкрот­ства ликвидируемого должника не применяются, а производство по делу о банкротстве возбуждается в общем порядке, предусмотренном законом о банкротстве.[34]

Согласно абз. 2 п. 62 означенного Постановления если в заседании арбитражного суда по проверке обос­нованности требований заявителя к должнику уста­новлено, что ликвидационная комиссия образована и стоимость имущества должника недостаточна для удовлетворения требований кредиторов, то к такому должнику судом применяется процедура банкротства ликвидируемого должника в порядке, предусмотрен­ном § 1 гл. XI Закона о банкротстве.

Таким образом, исходя из смысла приведенных положений Постановления Пленума ВАС РФ, при проверке обоснованности заявления кон­курсного кредитора, поданного в отношении ликвидируемого должника, суд обязан рассмот­реть вопросы об образовании ликвидационной комиссии (назначении ликвидатора) и о доста­точности имущества для удовлетворения требо­ваний кредиторов.

Вместе с тем ситуация, при которой заявление по­дается в период между принятием решения о лик­видации юридического лица и образованием ликви­дационной комиссии, практически невозможна для случаев, когда инициатором банкротства выступает конкурсный кредитор. Данная ситуация была регла­ментирована ВАС РФ для случаев, предусмотренных п. 3 ст. 224 Закона о банкротстве, когда заявление о признании ликвидируемого должника банкротом должно быть подано учредителями (участниками), руководителем или собственником имущества (для унитарных предприятий) должника, обнаружившими признак недостаточности имущества в период после принятия решения о ликвидации, но до назначения ликвидационной комиссии.

В практике федеральных арбитражных судов окру­гов подобных примеров не встречается, а норма п. 3 ст. 224 Закона о банкротстве используется только для обоснования требований о взыскании с учредителей в порядке субсидиарной ответственности убытков, вы­званных неисполнением обязанности по обращению с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника в суд.

Обратимся к абз. 2 п. 62 указанного выше Постановле­ния, который разъясняет необходимость применения упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника в случае установления судом при проверке обоснованности требований заявителя к должнику одновременно двух условий — образования ликвида­ционной комиссии и недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов.

На наш взгляд, из приведенного разъяснения следует, что оно применяется для случаев обра­щения с заявлением о банкротстве как ликвида­ционной комиссии должника, так и конкурсных кредиторов, т.е. недостаточность имущества является универсальным признаком. Однако данный вывод не получил единообразного за­крепления в арбитражной практике.

К примеру, в постановлении ФАС Поволжского округа от 21.01.2010 по делу N5 А65-17026/2009 суд указал следующее:

«Суд пришел к ошибочному выводу о том, что преду­смотренные статьей 224 Закона о банкротстве особен­ности рассмотрения дела о банкротстве ликвидируе­мого должника применяются только при обращении в суд ликвидационной комиссии, собственника иму­щества должника и руководителя должника. Пункт 1 статьи 224 Закона о банкротстве устанавливает, что юридическое лицо, в отношении которого принято решение о ликвидации, ликвидируется в порядке, установленном Законом о банкротстве в случае, если стоимость имущества должника недостаточна для удовлетворения требований кредиторов. Пункты 2 и 3 статьи 224 того же Закона только устанавливают обязанность ликвидационной комиссии, собственника имущества должника или его руководителя обратить­ся в суд с заявлением о признании должника банкро­том при установлении недостаточности имущества должника для удовлетворения требований кредито­ров, но не устанавливают иного признака банкрот­ства, помимо предусмотренного пунктом 1 статьи 224 Закона о банкротстве, при обращении с таким заявле­нием кредитора.

О необходимости установления недостаточности стоимости имущества должника для удовлетворения требований кредиторов при проверке обоснованности требований заявителя в деле о банкротстве прямо го­ворится и в абзаце 2 пункта 62 Постановления Плену­ма ВАС РФ от 15.12.2004 № 29. При этом требования к должнику может заявить только кредитор, но не сам должник.

Суд первой инстанции признал должника банкротом, придя к выводу о наличии признаков банкротства, установленных пунктом 2 статьи 3 Закона о банкрот­стве, без учета специальных признаков банкротства, установленных пунктом 1 статьи 224 того же Закона при банкротстве ликвидируемого должника. Следова­тельно, судом неправильно применены нормы матери­ального права.

Дело подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции для установления наличия или отсутствия у должника признаков банкротства, преду­смотренных пунктом 1 статьи 224 Закона о банкрот­стве. Установлению подлежит как стоимость имуще­ства должника, так и размер заявленных кредиторами к должнику требований, признанных ликвидатором или установленных решением суда».

Таким образом, кассационная инстанция признала ошибочным вывод о возможности признания должни­ка, находящегося в процедуре ликвидации, банкро­том по общим признакам, установленным п. 2 ст. 3, п. 2 ст. 33 Закона о банкротстве, — без установления недостаточности имущества. Аналогичный вывод о необходимости установления в отношении ликвиди­руемого должника специального признака банкрот­ства при обращении в суд конкурсного кредитора содержится в постановлениях ФАС Поволжского округа от 12.03.2009 N8 А06-5188/2008, ФАС Волго- Вятского округа от 24.09.2007 № А29-8152/2006-ЗБ, ФАС Дальневосточного округа от 04.02.2010 № Ф03- 60/2010.

Вместе с тем по вопросу о распространении специ­ального признака банкротства на заявления конкурс­ных кредиторов в практике арбитражных судов имеет место и иная позиция. Постановлением от 30.03.2009 по делу № А65-27395/2007 ФАС Поволжского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций об отказе в удовлетворении заявления конкурсного кре­дитора о признании ликвидируемого должника банк­ротом, указав следующее:

«Отказывая в признании должника банкротом, первая инстанция мотивировала свое решение наличием спе­циальной нормы пункта 1 статьи 224 Федерального закона от 26.10.2002 N8127-ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)", предусматривающей банкротство лик­видируемого должника в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве лишь при недостаточности его имущества для удовлетворения требования кредито­ров.

Поскольку суд установил достаточность имущества для указанной цели, он посчитал, что оснований к банкротству должника не имеется.

Однако норма пункта 1 статьи 224 Закона о банкрот­стве в данном случае неприменима.

Эта норма применяется к банкротству юридических лиц, которые могут быть признаны несостоятельными (банкротами), при выполнении одновременно следую­щих условий:

9. в отношении юридического лица принято решение о ликвидации в соответствии со статьей 61 Граждан­ского кодекса Российской Федерации;

стоимости имущества должника недостаточно для удовлетворения требований кредиторов;

10. дело о признании ликвидируемого должника возбуж­дено арбитражным судом по заявлению собственни­ка имущества должника — унитарного предприятия, учредителей (участников) должника или руководите­ля должника после создания ликвидационной комис­сии (назначения ликвидатора).

Заявителем по настоящему делу является кредитор, обратившийся в арбитражный суд в соответствии со статьей 7 Закона о банкротстве.

Следовательно, отсутствие последнего из перечислен­ных обязательных для применения правил статьи 224 Закона условий исключает также применение положе­ния его пункта 1 о стоимости имущества как опреде­ляющего банкротство признака.

Поскольку специальная норма в данном случае непри­менима, суду при определении признаков банкротства должника следовало руководствоваться пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве».

Аналогичные выводы в отношении применения только общих признаков банкротства без установления при­знака достаточности имущества по заявлению упол­номоченного органа изложены в постановлении ФАС Поволжского округа от 18.06.2010 го делу № А06- 3622/2009.

Противоречивой является позиция арбитражных су­дов и в отношении судьбы заявления конкурсного кредитора при наличии у должника общих признаков банкротства и отсутствии специального. Постанов­лением от 12.03.2009 № А06-5188/2008 ФАС Поволж­ского округа оставил без изменения акты нижестоя­щих инстанций об отказе в удовлетворении заявления конкурсного кредитора в связи с отсутствием спе­циального признака банкротства ликвидируемого должника — недостаточности его имущества. Анало­гичную позицию занял ФАС Северо-Западного окру­га в постановлении от 23.06.2009 по делу № А66- 6889/2008 в отношении заявления уполномоченного органа.

Однако возникает вопрос о том, как данный подход соотносится с приведенной выше позицией Прези­диума ВАС РФ о праве конкурсного кредитора на обращение в суд с заявлением о признании ликви­дируемого должника несостоятельным (банкротом). В чем смысл констатации такого права, если судьба заявления кредитора зависит не от его соответствия общим условиям, названным п. 2 ст. 33 Закона о банкротстве, а от наличия у должника специального признака (недостаточности имущества)? Получает­ся, что отказ в удовлетворении заявления кредитора обусловлен не необоснованностью заявления креди­тора, поскольку общие признаки банкротства имеют место, а обстоятельством, которое от кредитора ни­как не зависит.

Заслуживает внимания вывод кассационной коллегии в постановлении ФАС Поволжского округа от 17.11.2008 N8 А65-9146/2008-СГ4-21 о том, что установление факта достаточности или недостаточности имущества должника для по­гашения заявленных кредиторами требований влияет на применение общей либо упрощенной процедуры банкротства должника, находящего­ся в стадии ликвидации. Таким образом, касса­ционная инстанция не исключила возможности применения обычной процедуры при отсутствии специального признака.

Такой же вывод содержится в постановлении ФАС Уральского округа от 11.08.2008 № Ф09-5161/08-С4.

В практике действительно имеют место примеры введения в отношении ликвидируемых должников общей процедуры банкротства в связи с неустановлением специального признака.

ФАС Северо-Кавказского округа, оставляя без изме­нения определение первой инстанции, указал в поста­новлении от 05.05.2008 № Ф08-2257/2008/1:

«Довод заявителей о нарушении арбитражным су­дом статьи 225 Закона о банкротстве, в силу которой наблюдение, финансовое оздоровление и внешнее управление при банкротстве ликвидируемого долж­ника не применяются, судом кассационной инстанции отклоняется в связи со следующим.

Согласно статьям 7 и 11 Закона о банкротстве нахож­дение организации-должника в стадии ликвидации и работа ликвидационной комиссии не лишают заяви­теля — уполномоченный орган права на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании такого должника несостоятельным (банкротом).

Положения статей 224—226 Закона о банкротстве, являющиеся специальными нормами права, уста­навливающими особенности банкротства ликвиди­руемого должника, не исключают возможности воз­буждения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) на общих основаниях — по заявлению уполномоченного органа, что имело место в данном случае.[35]

Ссылка заявителей на то, что банкротство предпри­ятия следует осуществлять по упрощенной процеду­ре, необоснованна, поскольку для этого отсутствуют основания, предусмотренные пунктом 1 статьи 224 За­кона о банкротстве. У Арбитражного суда Республики Дагестан на момент вынесения обжалуемого опреде­ления не было доказательств, которые бы свидетель­ствовали о том, что стоимость имущества должника, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований креди­торов. Эти обстоятельства могут быть установлены при проведении в отношении предприятия процедуры наблюдения.