Франция. ü Кокто Жан (1889–1963), французский поэт, драматург, прозаик, сценарист, кинорежиссер, актер, график.

ü Кокто Жан (1889–1963), французский поэт, драматург, прозаик, сценарист, кинорежиссер, актер, график.

Один из виднейших представителей авангарда в европейском искусстве ХХ века. Образование получил в лицее Кондорсе. В 1995 г. был принят в члены Французской академии. Свой путь в искусстве начал как поэт-экспериментатор. В 1910-е гг. выступал как соратник и популяризатор С. П. Дягилева и русского балета в Париже, в 1920-е прошел искус кубофутуризмом и дадаизмом в живописи и литературе, затем ненадолго солидаризовался с сюрреалистами. Движимый, в духе времени, страстным интересом к кинематографу, в 1930 г. (одновременно с постановкой Л. Бунюэлем сюрреалистического шедевра «Золотой век») снял свой первый, отмеченный намеренной алогичностью повествования фильм «Кровь поэта», в котором просматривались смутные контуры античного мифа об Орфее.

В дальнейшем тема искусства и участи художника в прозаичном и корыстном мире становится центральной в творчестве Ж. Кокто, обретая роковую, в позднеромантическом духе предопределенность в фильмах «Орфей» (1949) и «Завещание Орфея» (1959), снятых по собственным сценариям (в последнем он выступил сам в будничном облике пожилого поэта). Наибольший успех снискала вторая часть кинотрилогии, представлявшая собой перенесенную в условную современность экзистенциальную, в духе «Мух» Ж.-П. Сартра и «Мифа о Сизифе» А. Камю, притчу о несовместимости высокой духовности с регламентированным буржуазным бытом. Мрачная экспрессивность картин посещаемого героем (Орфея, как и большинство главных героев Кокто, играл Ж. Маре) в сопровождении таинственной Принцессы-Смерти (М. Казарес) ада, где безликие судьи с унылой механичностью выносят своим жертвам приговоры без права апелляции, живо напоминала о недавних ужасах фашистской оккупации.

Самой простой и популярной из лент Кокто, в полной мере продемонстрировавшей образные возможности его «ирреального реализма» (как определял он сам свой кинематографический метод), стала сказочно фантастическая картина «Красавица и чудовище» (1946), фабула которой восходит к волшебной сказке XVIII века.

– Маре Жан (1913–1998), французский актер.

Жан Маре родился в Шербуре. Его настоящая фамилия Виллен-Маре, но, так как «вилен» по-французски значит «плохой», он сократил свою фамилию. Его «послужной список» в кино невелик, но не потому, что его не приглашали сниматься. Просто он был очень строг в отборе ролей. Начав сниматься еще в 1930-е гг. в фильмах М. Л'Эрбье, в «Странной драме» (1937) М. Карне, он получит известность в годы войны, когда снимется у Кристиан-Жака в «Кармен» (1945). Но настоящим учителем Маре, сформировавшим его актерскую индивидуальность и художественный вкус, стал поэт, драматург и режиссер Жан Кокто. Он становится «актером Кокто», играя в его театральных постановках («Ужасные родители»), а также снимается в его главных фильмах: «Орфей» (1949) и «Завещание Орфея» (1959).

Много позднее Жак Деми поручит ему роль в картине «Подземная автостоянка» (1985), навеянной мифологией Кокто. Для разрядки Жан Маре охотно снимался в развлекательных комедиях «Жюльетта» (1953), «Полуночные любовники»/«Разбитые мечты» (1953), а также в картинах «плаща и шпаги» таких, как «Капитан Фракасс» (1961), «Горбун» (1959), «Рюи Блаз» /«Опасное сходство» (1947), в сказках «Красавица и чудовище» (1946), «Ослиная шкура» (1970).

Маре тяжело переживал смерть Кокто (1963), он даже предполагал уйти из профессии. Однако уже в 1964 г. снялся в суперпопулярной серии фильмов о Фантомасе (1964–1966). В конце 1960-х гг. Маре попал в тяжелейшую автомобильную катастрофу и надолго оставил экран. В 1970-е гг. практически не снимался. В 1986 г. молодой режиссер Вилли Рамо снял его в «Родственных связях». Лишь в 1996 г. актер появится в знаковой роли стареющего художника у Б. Бертолуччи в картине «Ускользающая красота». Маре профессионально занимался гончарным делом и живописью, написал несколько книг: «Вся истина обо мне» (1957), «История моей жизни» (1975), «Рассказы» (1978) и др. В последние годы жил на юге Франции в своем поместье близ Ниццы, где и умер.

ü Два других режиссера с ярко выраженной индивидуальностью:

– Брессон Робер (1907–1999), французский кинорежиссер, сценарист, один из мэтров «авторского» кино, направления в послевоенном европейском кинематографе. Во время Второй мировой войны попал в плен и был депортирован в Германию, где провел полтора года. Вернувшись на родину, еще при оккупации поставил первый полнометражный фильм «Ангелы греха» (1943), конфликт которого – столкновение в стенах монастыря движимой чувством жертвенности и самоотречения молодой монахини-альтруистки и изверившейся во всем уличной женщины – сигнализировал о весьма нетрадиционном для мирового кинематографа круге интересов будущего мастера. Нравственно-этические коллизии лежали и в центре его следующей ленты «Дамы Булонского леса» (1945), представлявшей собой вольное осовремененное переосмысление мотивов философского романа Д. Дидро «Жак-фаталист».

Тяготение к крепкой литературной основе – от средневековых французских романов до произведений Ф. Достоевского и Л. Толстого – отличает творчество Брессона на протяжении его дальнейшего пути в кинематографе, однако основу его изобразительного стиля характеризует демонстративный отказ от традиционных приемов экранной выразительности, в представлении художника связанной с «театром» как подражанием, имитацией действительности. Напротив, как свидетельствуют его «Заметки о кинематографе» (1975), задача «десятой музы» в понимании Брессона – выражение метафизических, сущностных сторон бытия, находящих лишь косвенное, опосредованное воплощение в видимом поведении людей. Художника-философа религиозной ориентации, его волнуют духовные драмы, переживаемые персонажами-страстотерпцами, открытие конечных истин существования в ходе трудного жизненного опыта.

Триумфом «авторского кинематографа» режиссера стал созданный на основе одноименного романа католического прозаика Ж. Бернаноса «Дневник сельского священника» (1951), отмеченный неуклонной верностью нравственно-этической задаче и крайним аскетизмом формы. Теми же чертами отмечен во многом автобиографический фильм «Приговоренный к смерти бежал»/«Дух веет, где хочет» (1956). В этом же ключе решены фильм «Карманник» (1959), пронизанный ассоциациями с творчеством Достоевского рассказ о молодом воришке, испытывающем внутреннее перерождение под влиянием любви к женщине, а также отмеченная библейской бесхитростностью притча об осле – немом свидетеле чуждого доброты и сострадания человеческого мира – «На удачу, Бальтазар» (1966). Эти ленты стали этапными в биографии Брессона -режиссера.

В лучших фильмах этой поры – к ним относятся также «Процесс Жанны д'Арк» (1962) и «Мушетта» (1967) – тяжкие испытания, выпадающие на долю героев, их верность своему жребию обнаруживают не только христианско-религиозное звучание, в них, как и в «Бальтазаре», ощутимы ноты социального протеста. Обличение корыстолюбивого, лицемерного мира, чуждого всякой духовности, пронизывает снятую на исходе молодежного движения ленту «Вероятно, дьявол»(1977) и позднейшие ленты-экранизации Брессона – «Кроткая» (1969, по рассказу Ф. Достоевского), «Четыре ночи мечтателя» (1971, по мотивам «Белых ночей» Ф. Достоевского) и «Деньги» (1983, по повести Л. Толстого «Фальшивый купон»). Характерно, что последняя лента Брессона, всегда высоко ценимого кинокритикой, но не раз встречавшего прохладный прием у массовой аудитории, разделила награду Каннского МКФ с фильмом «Ностальгия» А. Тарковского, в 1972 г. включившего две работы режиссера – «Дневник сельского священника» и «Мушетту» – в перечень десяти лучших фильмов, созданных на протяжении всей истории мирового киноискусства.

– Тати Жак (1908–1982), французский актер и режиссер.

Настоящая фамилия Татищев (по русскому деду, дипломату в Париже). Классик французской комедии – и в то же время стоит особняком в этом весьма развитом жанре кино Франции. Начинал путь в спорте (регби, бокс, теннис) в 30-е гг. как любитель, а вскоре профессионально выступал со смешными пантомимами в мюзик-холле. В 1932 г. попытался перенести свои цирковые номера в кино, но фильм «Оскар, чемпион по теннису» не был им завершен.

Универсальное мастерство Тати проявилось с первых киноопытов – он был и сценаристом, и режиссером, и актером. Продолжал выступать в мюзик-холле. В конце 30-х гг. и сразу после войны играл маленькие роли в кино (например, в лентах Клода Отан-Лара «Сильвия и призрак», 1946; «Дьявол во плоти», 1947), а в 1949 г. ставит «Праздничный день», так поразивший прокатчиков своей новизной, что они согласились купить права только после оглушительного успеха маленького частного просмотра. Однако в первые ряды комедиографов Тати вывела следующая картина – «Каникулы господина Юло» (1953) и, в особенности, «Мой дядя» (1958), получивший специальную премию в Каннах и «Оскар», сделавший имя Тати известным всему миру.

Он снимал очень редко, однако каждый фильм становился событием культурной жизни и входил в историю комедии. В критике существует термин «юмор Тати». Это юмор, который отличается острым своеобразием и одинаков во всех его комедиях: он лишен надуманности, всегда подсмотрен в реальной жизни; с одной стороны пронизан лиризмом и нежной любовью к миру, а с другой – обладает иррациональной глубиной и напоминает черный юмор сюрреалистов, выявляя потерянность обыкновенного человека в технизированном мире агрессивно наступающей цивилизации. «Я хочу сделать гэг правдивым», – говорил Тати. Типичными для его творчества являются комедии «Время развлечений» (1967) и «Автодвижение» (1971).

Швеция

– Бергман Ингмар (1918–2007), шведский режиссер, сценарист.

Выдающийся деятель скандинавского театра ХХ века, наряду с М. Антониони, Л. Бунюэлем, А. Куросавой, Ф. Феллини, международно признанный лидер «авторского» направления в мировом киноискусстве.

«Самым великим художником кино со времен изобретения кинокамеры» назвал Ингмара Бергмана Вуди Аллен. С конца 50-х гг. имя Бергмана входило во все перечни величайших кинорежиссеров мира, а его шедевры «Седьмая печать» и «Земляничная поляна» – в рейтинги лучших фильмов в истории кино. Ленты Бергмана, столь контрастировавшие с доминировавшим в послевоенной Европе неореализмом, открыли зрителю мир, в котором переплетаются душевные и физические муки, похоть и вера, зло и любовь, где познать себя невозможно, Бог молчит или строит козни, а люди – пленники собственных нереализованных желаний.

Бергман первый перенес на экран метафизические проблемы – религию, смерть, смысл бытия, главные темы его фильмов – отношения между мужчиной и женщиной, человечеством и Богом. В культуре второй половины XX века Бергман занял такое же место, которое в начале столетия занимал Стриндберг, а ни до, ни после – ни один швед. В театральных рейтингах на одном из первых мест стояла его режиссерская и актерская школа. Среди современников-кинематографистов только Феллини мог конкурировать с ним по интеллектуальной и творческой мощи.

Жизнь Бергмана охватила по времени историческую кульминацию века, и, если он не был прямым участником событий, то уж никак и не равнодушным свидетелем. Трагические катаклизмы двадцатого столетия впервые заставили человечество осознать себя как хрупкую целостность, а человека, как микрокосм, несущий в себе такой же взрывной потенциал, что и большая Вселенная. И тот, кто не сломался под этим титаническим давлением, поистине равен античным атлантам. Вот почему герои Бергмана, живущие в комфортных стокгольмских квартирах, тем не менее, напоминают мифологических героев. Бергмановские мужчины – в своем диалоге с оставившим их Богом, пастор из причастия, или в своих творческих комплексах художник из «Часа волка» – предельно эгоцентричны и равнодушны к своим близким. Зато женщины, героини тех же картин, страдают вдвойне – и за себя, и за сильную половину человечества. Но больше всех страдают дети, которые с самого рождения смотрят в зеркало грехов и мучений своих родителей.

Бергман, питаемый духом северного протестантизма, довел до предела начатую еще XIX веком драму самоанализа в своих религиозных кинопритчах: «Седьмая печать», «Источник», «Лицо» и «Как в зеркале». Он безжалостно препарировал человеческую личность в «Персоне», в «Стыде», в «Шепотах и криках». И он же показал, как возможно вновь обрести цельность, как гармонично могут сплестись природа и культура, как в каждом большом человеке заключен ребенок и, наоборот, в сыне – отец, в матери – дочь.

О могуществе памяти, о силе фантазии, способных победить отчаяние и холод жизни, поведали самые личные и самые универсальные фильмы Бергмана: «Земляничная поляна», «Осенняя соната» и «Фанни и Александр», особенно любимая шведским народом и ставшая апофеозом его многогранного творчества.

Творческое наследие Бергмана огромно. На сценах Швеции и других стран им поставлено более 70 спектаклей по произведениям классической и современной драматургии, осуществлен ряд постановок на радио и телевидении. В кино с 1946 по 2003 г. режиссер снял более 50 фильмов (в основном по собственным сценариям), ряд фильмов по его сценариям осуществлен другими режиссерами. Лауреат престижных международных кинопремий, включая премию Европейской киноакадемии «Феликс» (1988) и «Ветвь ветвей» 50-го юбилейного МКФ в Каннах (1997).

Раннее кинотворчество Бергмана проходит под знаком типичной для представителей шведского литературного авангарда 40-х гг. (так называемых «фюртиоталистов») бескомпромиссной критики социальной несправедливости, ханжества и лицемерия буржуазной морали и процветавшего на его родине культурно-политического изоляционизма. Однако уже в первых лентах режиссера стремление к углубленному психологическому анализу сочетается с постановкой философских вопросов о природе бытия и месте человека в нем.

С новой остротой Бергман выдвигает эти вопросы, рассматривая их на пространстве истории и мифа, в снискавших ему общенациональную и международную славу новаторских лентах 50-х гг.: пронизанном горьким социально-критическим пафосом, приводящем на память Ф. Достоевского «Вечере шутов» (1953), восходящей к истокам средневекового народного театра «Седьмой печати» (1956, премия МКФ в Каннах), погружающем в легендарное прошлое «Источнике» (1959) и в балансирующем на грани реального и фантастического «Лицее» (1958, премия МКФ в Венеции, 1959). Вершиной бергмановского этико-художнического максимализма становится в этот период отмеченная виртуозностью образно-выразительного решения мучительная драма переоценки жизненных ценностей, происходящая на исходе человеческого пути «Земляничная поляна» (1957).

Поиск истоков одиночества, некоммуникабельности, генезис отчуждения – в центре внимания Бергмана в этапных фильмах 60-х гг., сложившихся в тематическую трилогию о «молчании Бога»: «Как в зеркале» (1960, премия «Оскар»), «Причастие» (1962), «Молчание» (1963). Напоминая по форме «камерные пьесы» А. Стриндберга (небольшое число действующих лиц, узкие рамки времени и пространства), они, как и снятая двумя годами позже сложнейшая по замыслу и исполнению философская драма «Персона» (1965), весомо свидетельствовали, что с Бергманом в мировое кино приходит принципиально новое, экзистенциальное, связанное с тончайшими нюансами внутренней жизни людей измерение.

Анализ граней «несчастного сознания» (в терминологии С. Кьеркегора, одного из духовных учителей режиссера), предпринимаемый в фильме о теряющем рассудок художнике («Час волка», 1965), ленте-антиутопии о неостановимой деградации одинокой личности под натиском антигуманной среды «Стыд» (1967), картинах о безболезненном сломе устоев буржуазного брака и семьи, таких как «Страсть» (1968), «Прикосновение» (1970), «Шепоты и крики» (1971), практически не знает себе равных в опыте современного киноискусства.

70-е гг. отмечены в творчестве Бергмана усилением социально-критических и политико-разоблачительных мотивов. Живой общественный резонанс вызвала постановка в кино и на телевидении «Сцен из супружеской жизни» (1972) и их своеобразного продолжения – фильма «Лицом к лицу» (1975). Ощущение непрочности, зыбкости современного миропорядка емко выразилось в галлюцинативной, с черточками научно-фантастического «прогноза», картине о психосоциальных истоках фашизма в Германии «Змеиное яйцо» (1976).

На грани 80-х гг. в манере режиссера берут верх тенденции к утверждению позитивных мировоззренческих ценностей. По Бергману, важнейшее средоточие этих ценностей (и первооснова существования) – семья. Именно в рамках семьи развертывается напряженный внутренний конфликт позднейшего из психологических шедевров Бергмана – «Осенней сонаты» (1977) и масштабной эпической саги «Фанни и Александр» (1982), явившейся самой дорогой постановкой за всю историю шведского кинопроизводства.

После триумфа фильма «Фанни и Александр» он перестал снимать кино и посвятил себя эпизодическим телевизионным работам и театральным спектаклям. В 2003 г. в Швеции был показан телефильм Ингмара Бергмана «Сарабанда». Для 85-летнего режиссера «Сарабанда» явилась выходом из затворничества. Ради съемок Бергман покинул свой дом на Фарерских островах, в 160 км от Стокгольма, где проводил все свое время. «Сарабанда» – последний шедевр мастера. Он в полной мере может считаться классикой мирового кинематографа. «Сарабанда» – семейная драма (сюжет, так привлекающий Бергмана). Фильм можно считать продолжением картины «Сцены из супружеской жизни». В фильме снялись любимые актеры режиссера: Лив Ульманн и Эрланд Йозефсон. Они же были заняты в предыдущей картине, а в «Сарабанде» их образы, по задумке Бергмана, были переосмыслены заново.